Путь наемника

Глава 38

Вернувшись в лагерь, Никаниэль не обнаружил у палаток ни Малема, ни остальных товарищей. Хотя должны были уже вернуться. Не иначе, почувствовав свободу и тяжесть денег, отправились в таверну. Ник даже подозревал кто именно стал инициатором.

Воспользовавшись случаем, он решил посвятить время работе над магическими каналами. Принц сел неподалеку от кострища, закрыл глаза, глубоко вдохнул, однако должного уровня сосредоточения достичь не получалось. В голову постоянно лезли сцены неудачного эксперимента возле дерева висельников, и испытанные при этом чувства ни как не давали с головой погрузиться в медитацию.

Запретная магия. Темные искусства. Некромантия. Создание нежити. Управление смертью и жизнью после смерти. В какой-то степени это сила сродни божественной, ведь только боги в праве вмешиваться в естественный ход событий. А то, что Ник ощутил при попытке оживить скелет человека, было настолько противоестественно, настолько противно всему сущему, что он до сих с содроганием вспоминал прикосновение разума, созданной им потусторонней твари. А еще тот странный сгусток некроэнергии, будто бы впитавшийся в землю. Такого в дневнике, вроде как, не было.

Но что же делать? Прошло уже столько времени с момента побега из Эльфхейма, а он едва ли приблизился к воскрешению той единственной, без которой не видел смысла в дальнейшем существовании. А ведь в Тике почти получилось! Некромант, настоящий некромант, был уже у него в руках. Оставалось лишь вывести его из Города Теней, да каким-то образом протащить в Бьюнилирин. Не просто, но вполне осуществимо.

И тут одна случайная стрела и все пошло насмарку…

Кфхан побери!

Теперь что? Пантиок? Нет никаких гарантий, что в бывшей столице объединенного людского королевства вообще есть хоть один повелитель смерти. Ведь там официальная магическая академия, главная ставка корпуса противодействия магии и Лаод знает что еще. А шататься по лесам и захолустным деревушкам можно вообще до старости — слишком обширные территории отхватили себе люди в былые времена.

И пусть оставалась еще ниточка, тянущаяся из легенды Инги, но в Тике она практически оборвалась. Хотя у Ника еще имелись кое-какие мысли на этот счет.

Получается единственная более или менее реальная надежда — дневник некроманта. Не бог весть что, но там у него есть хоть какие-то подвижки. Значит надо пробовать снова. Наступить на горло собственным эмоциям и убеждениям, наплевать на мораль и запреты и, стиснув зубы, идти к цели. Не он ли кричал, что вернет Элельен любой ценой? Теперь придется эту цену платить!

Нужно попросить Ванессу опять перевести ту часть, где автор рассуждал о контроле над нежитью. Казалось бы, давно пора уже выучить весь дневник наизусть, но сложно запомнить то, что ты понимаешь, в лучшем случае, наполовину. А язык кендеров и вовсе не поддавался никакой логике. Запомнить криамо, обучая Шазшаза общему — и то проще.

Поработать с магическими каналами в тот день Никаниэлю так и не удалось. Хоть он и предпринимал попытки до самого вечера. Загулявшие где-то соратники возвращаться, похоже, не планировали, и Ник, пожевав вяленного мяса с сыром, хотел уже укладываться спать, как тут кто-то больно ущипнул его чуть пониже поясницы.

— Монетка за испуг! — звонко заявила Ванесса, выпрыгнув из-за спины. — Чего грустим?

— Потому что тебя рядом не было. — буркнул принц, потирая пятую точку.

— Прости, загулялась. Тут столько всего интересного! — кендер открыто и беспечно улыбнулась, и даже вечер, казалось, стал чуточку светлее. — Вот только Молчун не дал мне поиграть с этими смешными дующими штучками. Да и вообще он странный какой-то. — полурослица не на долго задумалась, но быстро вновь вернулась к обычному состоянию. — Теперь я здесь! Можешь радоваться!

Никаниэль невольно улыбнулся. Определенно весьма сложно хандрить рядом с этим лучащимся облачком счастья. Она как будто маленькое солнце, неизменно разгоняющее тучи после проливного дождя и призывающее ему на смену цветастую радугу.

— А это ты где взяла? — принц снял со спутницы перекинутый через плечо ремень из толстой кожи с разношенным третьим с края отверстием.

Ванесса уставилась на тот словно впервые видит и беззаботно пожала плечами:

— Потерял кто-то, наверное. Штаны теперь будут сваливаться. Бедолага. Кстати, хорошо, что из тебя вынули ту стрелу. Она тебе определенно не шла. Вот прям ни капельки!

«Они сговорились что ли?» — подумал Ник, но вслух сказал:

— У меня для тебя кое-что есть.

— Правда? Что?

— Закрой глаза и вытяни руки.

Ванесса слегка прищурилась, подозрительно взглянув на принца, но, все-таки, подчинилась.

— Как-то один кендер сказал то же самое, а потом дал мне дохлую жабу. Я две недели с бородавками воевала. Было совсем не весело. Но тебе, Никанор, я верю. Давай! Что там? — она чуть приоткрыла один глаз.

— Не подглядывай!

Похоже, даже у кендеров бывают проблемы. И можно ли верить тому, кто всем называется выдуманным именем?

Может ли он верить хотя бы сам себе?

Достав флейту, Никаниэль без промедлений вложил ее в руки миниатюной женщины.

— Открывай!

Ванесса распахнула глаза и удивленно уставилась на инструмент, хлопая ресницами:

— Это… это мне?

— Ты уже столько раз меня, да и всех нас, выручала, что я решил подарить тебе небольшой… подарок… — под конец принц немного смутился. Эмоции кендера плескались через край, заливая всю округу и захлестнув самого принца неудержимым валом.

Полурослица бережно поднесла флейту поближе к лицу, любуясь изящным, искусно нанесенным узором. Осторожно провела пальцем, едва касаясь покрытой лаком поверхности. Глубоко вдохнула, словно впитывая запах вложенного мастером труда. И, наконец, крепко прижала инструмент к груди.

Одна подняла вверх голову, глядя Нику как будто в самое сердце. В ее широко распахнутых голубых глазах стояли слезы. Горячие слезы радости.

Резко рванув с места, Ванесса всем телом прижалась к принцу, обняв того за ногу.

— Спасибо, Никанор. — едва слышно прошептала ему в живот. — Мне… мне еще никто никогда ничего не дарил. Спасибо…

Горячая волна зародилось глубоко внутри Никаниэля и понеслась вверх, сметая все на своем пути, включая застрявший в горле предательский ком. Ник и не думал, что это будет иметь для нее настолько большое значение. Оглянувшись по сторонам, он украдкой вытер уголки глаз.

Вспотел, наверное. Жарко все-таки.

— Ну, ты же у нас бард. — немного хрипло произнес принц, осторожно погладив Ванессу по белокурой макушке. — А что за бард без музыкального инструмента, правда?

— О! А хочешь я тебе сыграю? — полурослица, отскочив от Ника, двумя быстрыми движениями вытерла рукавом слезы и с надеждой посмотрела на товарища.

Он не смог ей отказать.

Горделиво подняв голову, Ванесса взяла флейту двумя руками и поднесла к лицу. Инструмент был ей немного великоват, но не настолько, чтобы на нем нельзя было играть. Расположив пальцы особым образом, женщина глубоко вдохнула, коснулась губами торцевого отверстия и…

Звук получился такой, словно двое алкашей решили отжать кота, опрокинувшего кувшин браги, и теперь выдавливали из его шерсти последние капли хмельного напитка.

— Вообще я больше по лире, ну или лютне. — ничуть не смутившись, заявила кендер. — Но я научусь! Честно-честно! Вот прям щас пойду и начну тренироваться на ком-нибудь!

Поняв, о чем идет речь, Никаниэль хотел было ее остановить, но та уже скрылась среди еще не убранных к отъезду шатров.

— Спасибо, Никано-о-о… — донеслось как будто с другого конца лагеря.

Так-с. Теперь нужно, чтобы никто не связал мучающего котов кендера и того кто подарил ей инструмент этих пыток. Не то у Черных Соколов внезапно может стать на одного штрейса меньше.

Впрочем, оно того стоило.

Спать Никаниэль лег с счастливой улыбкой на лице.