Путь наемника

Глава 41

Конечно, Никаниэль не рассчитывал, что чародеи тут же радостно распахнут свои объятия и примут их в долгожданные ученики, но и столь пренебрежительной реакции он тоже не ожидал.

Маг в белом, не удостоив Ника и взглядом, молча направился в сторону лагеря. Обладатель же черной мантии и вовсе посмотрел на принца, словно на содержимое деревенского сортира, кишащее червями и личинками навозных мух. Эльфу даже невольно захотелось отряхнуться и привести себя в порядок.

— Как же бесят безмозглые остолопы! — сквозь зубы ядовито прошипел маг, проходя мимо.

Во время тренировки все трое сбросили капюшоны, и теперь Никаниэль смог рассмотреть их получше. Волшебники белой и черной одежд оказались человеческими мужчинами в самом расцвете сил. Выражения их надменных лиц не оставляли и тени сомнений — аристократы. Причем, скорей всего, опальные или лишившиеся земель и титулов, от чего они стали еще более озлобленными на весь окружающий мир. Да и что иначе им делать в рядах простого отряда наемников?

Последним же магом была молодая девушка с длинными волнистыми волосами цвета спелой, сверкающей на солнце моркови. Она высвободила их из-под мантии, и теперь пышные локоны струящимся каскадом укрывали ее плечи и руки до самых локтей.

После того как остальные двое скрылись серди деревьев, они с Ником остались на поляне наедине. Малем так и не покинул своего укрытия. Без тени высокомерия волшебница с любопытством разглядывала принца, и тот отметил, что по человеческим меркам девушка должна считаться весьма привлекательной, хотя небольшой след от ожога на подбородке в значительной мере портил ее образ. Тот так и притягивал взгляд, бросаясь в глаза, словно трещина на лезвии меча.

— И кто же это тут такой смелый? — насмешливо спросила девушка. — Тебе повезло, что Унтрих потратил всю ману на тренировку, иначе он непременно превратил бы тебя в живой факел. А потом любовался бы твоей предсмертной агонией. Он терпеть не может навязчивых учеников.

Никаниэль подумал, что теперь, похоже, нужно быть готовым в любой момент применить защитные чары. Маги в королевствах определенно могли себе позволить не считаться с жизнями безродных букашек. Да и Мейсис вряд ли сильно накажет за подобное. Максимум уменьшит жалование. Слишком уж ценный для отряда кадр. В отличие от обычного штрейса, которого легко заменить.

— Никанор к вашим услугам, госпожа маг. — принц изобразил легкий учтивый поклон. — Можно просто Ник.

— Ого! Какие манеры! Надо же. — картинно всплеснув руками, съехидничала волшебница. — Скажу сразу — меня таким не проймешь, так что оставь свои выкрутасы для купеческих дочек. И давай без «госпожа маг». Я же не сорокалетняя старуха, все-таки. Юлланай. Юла.

Девушка протянула руку, и Ник понял, что поцеловать ее будет роковой ошибкой, а потому крепко пожал, глядя собеседнице прямо в глаза. Те оказались ярко-зелеными, словно до блеска отполированный изумруд. И, похоже, если верить рассказам Малема, она была редким представителем поднявшихся с низов магов. А значит обладала по истине невообразимым талантом!

— Что ты там кричал про обучение? — спросила Юла после на удивление твердого рукопожатия. — И кто такие «мы»? Это ты и твое эго что ли?

Никаниэль оглянулся, но Малеммил так и не показался.

— Да мы сюда с другом пришли. Он прямо без ума от магии, магов и всего такого. Но сейчас видимо струсил! — добавил принц гораздо громче, чтобы Малем его точно услышал.

Это действие возымело эффект, и из ближайших кустов вывалился бешено вращающий глазами эльф с намотанной на голову тряпицей. Отряхнувшись от налипшего лесного сора, он подошел поближе, жадно разглядывая волшебницу. И, сумев частично вернуть себе привычное самообладание, представился:

— Малеммил, госп… Юлланай. — быстро исправился он. — Друзья зовут меня Малем, но ты зови меня выпить. — неуклюжая попытка пошутить определенно не возымела успеха. — Ну или просто Мал.

— Малем и Ник. — повторила волшебница, закрепляя имена в памяти. — Вы из отряда, да? Новенькие? Смелости вам, конечно, не занимать. Вот только… — она зажгла на кончике пальца крохотный голубой огонек. — Нам нельзя учить магии кого-либо за пределами стен академии. Под страхом смерти.

Услышав это, Малеммил сдулся, как шарик из наполненного воздухом телячьего желудка. Хотя наверняка знал о подобном. Да и не мог колдовать с рождения. Но, видимо, все-равно надеялся до последнего, верил, что вот-вот случится чудо и… Бедный Малеммил. Кажется Ник сделал только хуже.

— Но я могу дать вам заглянуть в мой магимуар. — подмигнув, предложила девушка. — Это, правда, тоже запрещено, но мы ни кому не расскажем, верно?

Магимуаром она, судя по всему, называла ту самую книгу заклинаний, с которой недавно читала колдовские тексты и которая покоилась теперь в плотной перекинутой через плечо сумке, обитой красным бархатом — под цвет мантии.

Бережно достав фолиант в твердом кожаном переплете, Юла, прошептав ключ-фразу, отперла магический замок и распахнула том примерно посередине. С пропитанных каким-то алхимическим составом страниц на друзей смотрели ровные ряды причудливых иероглифов, переплетающихся между собой в сплошную вязь едва различимых отдельных элементов.

Затаив дыхание, Малеммил очарованно любовался затейливым узором и боялся даже моргнуть, чтобы не нарушить волшебство мгновения. Перед ним была самая настоящая книга заклинаний с самой что ни на есть настоящей магией — драгоценная вещь, которую не возможно было купить даже за все деньги мира. Маги ревностно хранили свои секреты от окружающих. За исключением Юлы, похоже.

Ника же больше заинтересовали сами иероглифы. На правой странице прямо под рисунком огненного цветка он с удивлением обнаружил нечто отдаленно напоминающее символ «няль». Только записанный с таким количеством завитушек, вензелей и прочих несуразностей, что в итоге больше походил, на изображение ветвистого дерева с корнями, плодами и птичьими гнездами, чем на букву эльфийского алфавита.

Приглядевшись, он понял, что и соседняя закорючка тоже с трудом, но поддается расшифровке. Вот только вместе они никак не желали складываться в слово.

— Ня-у-сим-ка-хон? — по слогам произнес Никаниэль то, что посчитал первым словом заклинания. Однако, даже будь это на самом деле эльфийским, такого слова просто не могло существовать — слишком коряво звучало для изящного языка длинноухих обитателей волшебных лесов.

— Ты можешь это читать?! — хором воскликнули Малем с Юлланай. Глаза их при этом были размером с донышки пивных кружек, и налитое в них удивление выплескивалось наружу, растекаясь по скулам, бровям и грозясь захлестнуть даже лоб.

Первой пришла в себя Юла. Она прямо таки насильно всучила магимуар Нику в руки и, ткнув пальцем в следующую строчку, не терпящим возражений тоном приказала читать дальше.

Не до конца понимая что происходит, Никаниэль подчинился и принялся, с трудом пробираясь сквозь хитросплетение разрисованных причудливым образом символов, по слогам воспроизводить какую-то невнятную тарабарщину. Однако, не дойдя еще до конца первой строчки, его посетило ощущение, сродни которому он испытывал во время медитаций — мана покидала его тело.

Принц запнулся.

— Не останавливайся! — встревоженно гаркнула на него волшебница, и что-то в ее голосе вновь заставило Ника пойти у нее на поводу.

Усилием воли пополнив запас сил из окружающего пространства, Никаниэль продолжил чтение. Некоторые символы начали повторяться. И пусть они, сплетаясь с соседними, и не выглядели идентично, но все-таки это немного облегчило процесс.

Краем сознания Ник скорее почувствовал, чем услышал попытку Малема вмешаться, но Юлланай прикрикнула на того, не позволив отвлечь. Полностью поглощенный своим занятием, принц перестал реагировать на внешние раздражители.

Буквы складывались в слоги, а слоги в лишенные смысла слова. Те же, в свою очередь, объединялись в целые предложения. Творимое заклинание продолжало тянуть из эльфа силы, но он тут же восполнял утраченное, беря ману прямо из воздуха. После стольких часов работы над магическими каналами для Никаниэля это было не менее естественно, чем дышать или думать.

Казалось, что прошла целая куча времени, но Ник, наконец, добрался до последней строчки и, с честью ее преодолев, поднял глаза. Прямо перед ним в воздухе висел сгусток пламени не меньше метра в диаметре. Словно волны во время шторма, по нему гуляли огненные сполохи всех оттенков красного, желтого и оранжевого. Сталкиваясь, они образовывали спирали и завихрения и вновь продолжали свой бег.

Завораживающее зрелище.

Странно, но Ник не ощущал ни жара ни слепящего света, хотя такого размера шарик должен был спалить его меньше, чем за мгновение.

Никаниэль обернулся.

Малем в Юлой стояли далеко позади. Они, прикрывая лица руками, что-то кричали, но Ник видел лишь беззвучно разевающиеся рты. Ни единого звука. Словно их нет и некогда не было в природе. Лишь пульсация крови в висках и странная вибрация, скорее ощущаемая кожей, чем измененными артефактом ушами.

Вновь повернувшись вперед, принц почувствовал напряжение, будто уже давно держит натянутым тугой лук. Тетива истончилась до предела, стремясь вернуться в исходное положение. И даже гибкая древесина начала потрескивать, грозясь, переломившись, оставить владельца безоружным.

И Ник отпустил.

Сорвавшись с места, шар пламени за считанные мгновения преодолел расстояние до каменного пальца и, врезавшись в него, взорвался феерией огненных брызг, образовав вокруг кольцо черной, выжженный земли.

Внезапно почувствовав смесь слабости и облегчения, Никаниэль едва не упал, но, пошатнувшись, остался на ногах. Подскочившая к нему Юла выхватила из рук принца свой магимуар и тут же отвесила ему звонкую пощечину.

— Кретин! Ты чуть всех нас не угробил! Какого кфхана ты тут устроил? Откуда знаешь язык Сущности? Да кто ты такой, в конце концов? — выпалила она на одном дыхании и тут же, не дожидаясь ответа, схватила Ника за руку и потащила его в сторону лагеря.

За их спиной с оглушительным треском раскололся оплавившийся от заклинания камень. А может это рухнула на землю потерявшая опору челюсть Малема. Никаниэль не знал. Его вновь куда-то волокла бурная река судьбы.