Путь наемника

Глава 46

Не успел Никаниэль предупредить товарищей не расслабляться, как над кладбищем пронесся леденящий душу вздох, а в лицо им ударил порыв потустороннего ветра.

Где-то рядом Ник ощутил присутствие могущественной нежити. Но самым странным при этом было то, что он совершенно не чувствовал вокруг ни капли некроэнергии. Ни в зомби, ни в скелетах, ни в земле, ни воздухе. Но как же тогда они двигаются?

Наемники насторожились.

В образовавшейся тишине зловеще заскрежетал камень. Словно пришли в движение гигантские жернова. Казалось, что звук шел одновременно со всех сторон и проникал прямо в мозг, заставляя ныть зубы, а волосы на затылке маршировать строем.

Похватав оружие, Соколы вскочили на ноги, готовясь к новой схватке, но врагов вокруг видно не было. Окружив мага, они встали к ней спинами и напряженно водили глазами по залитым мрачным лунным светом надгробиям.

Что теперь? Призраки?

Но реальность решила приподнятости им другой сюрприз.

— Там! — радостно воскликнула полурослица и тут же бросилась к могиле рыцаря.

— Стой! — крикнул Ник, но кендер не послушалась.

Теперь источник звука стал очевиден и остальным. Памятник заснувшему вечным сном воину в доспехах оказался на самом деле каменным саркофагом. И его крышка медленно ползла в сторону. Когда же Ванесса уже почти добежала, та окончательно соскользнула на землю, и на свободу выбралось настоящее воплощение ужаса.

— Защити нас Лаод… — тихо прошептал Ангс.

Ростом не выше принца, нежить была с головы до ног закована в латы. Пусть и покрытые ржавчиной, не похоже, чтобы они собирались вот-вот развалиться. Судя по всему, захоронили его еще до распада Лионтии (иначе кто бы оставил гнить столь ценную броню?), и если уж до сих пор они не пришли в негодность, значит недооценивать их не стоит.

В правой руке мертвец держал массивный шестопер, в левой — огромный прямоугольный щит, выгнутый наружу и способный закрыть практически все тело владельца. При этом от воина так и веяло пробирающим до костей замогильным холодом.

— Умертвие… — ахнул Малем, скрипнув зубами.

Но даже не особо разбирающийся в видах нежити Никаниэль догадался и без него. В виде умертвия возрождались выдающиеся герои прошлого. Они частично сохраняли свою память и навыки, и на ряду с рыцарями смерти часто становились персонажами всевозможных страшилок.

В узкой прорези шлема вспыхнули два ярких огня ядовито-зеленого цвета. Мертвец полностью пробудился и уставился на ощетинившуюся оружием горстку наемников.

— Осквернители. — проскрежетало чудовище. — Уничтожить.

И тут с тихим звоном ему в спину прилетел камень. А следом и еще один. Пока Соколы стояли в оцепенении, в бой вступила лишенная чувства страха Ванесса, принявшая обстреливать древнюю тварь.

Обернувшись, умертвие подняло над головой шестопер и резко опустило его на обнаглевшую малявку. Однако, кендер, проявив чудеса сноровки, успела отпрыгнуть в сторону. Удар пришелся на каменную крышку саркофага, и та с оглушительным треском разбилась. А полурослица, оттянув пальцем веко, показала нежити язык.

Словно очнувшись ото сна, пришли в движение и остальные наемники.

Первым сорвался с места, как ни странно, Гвойнан. Воспользовавшись тем, что мертвец повернулся спиной, он подскочил к ожившему трупу и ударил своей булавой ему между лопаток. Оружие не пробило изъеденный ржавчиной доспех, однако…

— Гхашзнайх! — раздался сопровождаемый вспышкой пламени взрыв, и на броне образовалось обугленное пятно, сквозь которое виднелась часть лишенного плоти позвоночника. При этом Ник отметил, что сила взрыва была значительно меньше чем раньше.

Почувствовав опасность, умертвие развернулось, наотмашь махнув своим оружием, но из-за роста дварфу даже не пришлось уворачиваться — шестопер пронесся прямо у него над головой. А монстр поплатился еще одним пропущенным ударом. На этот раз в грудь. Вот только теперь взрыв вышел настолько слабым, что оставил на металле лишь черное пятно копоти.

Малем с обнаженным мечом был уже на подходе; Ванесса продолжала метать во врага камни, метясь в дыру на спине; Ангс замер, взирая на могущественную нежить широко распахнутыми глазами; Юла судорожно листала магимуар в поисках подходящего заклинания.

Решив, что не имеет права медлить и дальше, Никаниэль с криком:

— Сияй! — выхватил меч и тоже бросился в бой.

Яркий блеск Люминистилла прорезал ночной сумрак, затмивая даже бледный лунный свет. Такого принц еще не видел. При сражении с гулем тот светился и то не так сильно. До принца донеслось эхо отдаленных возгласов, но он не обратил на них внимания, сосредоточившись на противнике.

Не успел Ник еще приблизиться, а Малеммил нанес уже с десяток ударов, целясь в уязвимые части доспеха. Вот только снадобье Занды у него давно закончилось, а без этой волшебной жидкости даже достигшие цели выпады угрожали нежити не более камней кендера.

Словно отмахиваясь от надоедливой букашки, умертвие взмахнуло шестопером, вознамерившись снести Малему голову. Но закаленный в боях эльф успел присесть, заодно вонзив свой меч врагу под гульфик, что вновь не возымело никакого эффекта.

Вот только оказалось, что истинной целью монстра, был не Малеммил а дварф. И у того уже не оставалось времени, чтобы уклониться.

Все что смог сделать Гвойнан — это прикрыться щитом и тут же отлететь в сторону, как выпущенный из катапульты камень. Его металлический щит, не выдержав атаки, с глухим звоном, похожим на удар гонга, выгнулся в обратную сторону, и этот звук скрыл за собой хруст ломающихся костей.

Резко изменив направление, Никаниэль подбежал к разлегшемуся на земле дварфу. Его левое запястье полностью исчезло, превратившись в бесформенную кашу, размазанную по внутренней стороне щита; предплечье смято; а кости плеча, пробив кожаный доспех, торчали во все стороны, как иглы ощетинившегося ежа.

Лишь шок удерживал Гвойнана в сознании.

Не заботясь больше о конспирации, принц подсунул под изувеченную руку выгнутый не в ту сторону щит и использовал заклинание охлаждения. Привычные магические линии, щедрый поток маны, и по крайней мере о смерти от потери крови можно забыть.

Убедившись, что дварф не собирается пока отправляться на встречу к богам, Ник бросился было на помощь другу, но Гвойнан остановил его. Собрав остатки сил, тот протянул ему последний неиспользованный флакон со снадобьем. Даже находясь в столь плачевном состоянии, он продолжал думать лишь о выполнении задания. Упрямство достойное храброго подгорного воина.

С зельем в руках Никаниэль помчался к Малему. В другой ситуации он замер бы, любуясь смертельно опасной изящностью и стремительностью движений друга. Тот уклонялся и бил, бил и уклонялся, не давая умертвию возможности отвоевать и пяди земли, но и не нанося ему серьезных ран. Очевидно, что без помощи рано или поздно эльф совершит ошибку и падет к ногам безжалостной нежить, но он верил, что Ник не оставит его в беде, точно так же как не раз выручал его сам.

И Ник не оставил.

Размахнувшись, принц швырнул не вскрытую еще даже склянку в немертвого воителя, и, вдребезги разбившись, та расплескалась по поверхности щита, не причинив монстру никакого ущерба.

Где-то сзади испугано воскликнул Ангс.

Но, на самом деле, таков и был замысел принца. И Малем его мгновенно разгадал.

Проведя ложный выпад, тот скользнул мечом по щиту умертвия, измазав клинок в зелье и, увернувшись от очередного удара противника, вонзил острие в сочленение доспехов в районе бедра.

Мертвец устрашающе взревел.

Атака Малеммила не прикончила его на месте, но определенно заставила почувствовать боль. На обычных скелетов и зомби смесь Занды действовала гораздо эффективнее. Но даже так умертвие припадало теперь на левую ногу, а значит одолеть его стало значительно проще.

Особенно вдвоем.

Никаниэль налетел подобно урагану. Истекающий светом Люминистилл сверкал то слева то справа, заставляя тварь нервничать. Она определенно понимала, чем грозит ей попадание древнего артефакта. Жаль только, что волшебный меч не резал металл так же легко как мертвую плоть. Ушедшая в оборону нежить успешно отбивалась своим огромным щитом, не забывая и про шестопер, каждый взмах которого мог запросто забрать жизнь у зазевавшегося противника.

Но эльфы не спали. После многих часов совместных тренировок они научились чувствовать друг друга и теперь вели схватку как единое целое. Там где заканчивался выпад одного тут же начиналась атака второго. Им даже не нужно было видеть — они знали, что собирается делать напарник.

Умертвие было обречено. Удары сыпались со всех сторон, но Нику никак не удавалось пробиться сквозь защиту. Тварь понимала, что представляет для нее наибольшую опасность и предпочитала пропустить доставляющий страдание но не смертельный удар Малема, чем окончательно лишиться своего жалкого подобия жизни.

Эльфы ускорились.

И тут Никаниэль ощутил сгустившийся поток маны у себя за спиной. На мгновение замерев, он услышал, как Юла читает заклинание.

У нее же кончилась мана? И… не то ли это самое…

— В сторону! — крикнул принц, не до конца осознав свою собственную мысль, и прыгнул, укрывшись за ближайшим надгробием.

Запоздав всего на секунду, то же самое сделал Малем.

И в этот самый миг с пламенным воем мимо них пронесся раскаленный огненный шар. Не сумев найти ничего более подходящего, Юлланай применила самое разрушительное колдовство из всего своего арсенала.

Вспыхнув факелом, умертвие пошатнулось. Его щит пылал, а доспехи лизали языки созданной магией яростной стихии. Не дожидаясь уничтожит ли огонь нежить, Ник воспользовался ее замешательством и в длинном прыжке вонзил Люминистилл точно в смотровую щель шлема!

Тварь замерла.

Жар пламени безжалостно терзал подобравшегося слишком близко принца, но тот не отступал. И через секунду, показавшуюся ему вечностью, доспехи рухнули на землю, словно внутри никогда никого и не было, а затем они и сами истлели, превратившись лишь в горсть ржавой пыли.

Упав на колени, Никаниэль посмотрел на меч — Люминистилл, наконец, потух.