Шпеер

20. У «Куаны Паркера»

«Человеку непосвященному магическая школа кажется наполненной чудесами и загадками. Чего стоит устрашающий (а вовсе не забавный!) школьный девиз*, проработанный знатоками геральдики герб школы и каждого факультета в частности, фанатичная приверженность учащихся определенным цветам, наличие паролей, многочисленных запретов и многих других кажущихся странностей.

Школа Чародейства и Волшебства — это школа инициации, духовная лестница, по которой продвигается всякий уважающий себя масон. Поэтому жаждущий учиться не станет удивляться ни внутреннему, ни внешнему. Неофит уже миновал Черную Реку и тоннель (масонский аналог путешествия по Стиксу в сопровождении гребца, аллегорический переход от материального к духовному преображению) и бесстрашно ступил на путь Magnum Opus».

— Шпеер, какой вы зануда, — пробормотал Гарри, дрожа от холода под двумя одеялами. — Видно, правду говорят, что немцы — самый нудный народ в мире.

Он лениво прореферировал несколько абзацев: глаза безбожно слипались.

«Как человек, увлекающийся архитектурой, не могу не удержаться от похвалы в адрес проектировщиков удивительной школы. Несмотря на то, что внешне она выглядит грозным замком с хаотично разбросанными башнями, план сего сооружения вызывает восхищение: если мысленно вдвинуть внутрь конструкции галереи и коридоры (винтовые лестницы и круглые башни в плане напоминают шарниры), то мы получим замечательный аналог масонского храма (чьим прототипом является Храм Соломона), грамотно ориентированного по сторонам света, со всеми основными атрибутами масонской храмовой архитектуры. Динамичность плана — отнюдь не плод больной фантазии архитектора: в понятии вольного каменщика Храм — прообраз человеческого духа, который меняется и находится в движении всю жизнь».

— Ого, герр Шпеер, вы и художник, и архитектор, и вообще черт знает кто... Когда я доберусь до вашей эротической книжки? — пробурчал Гарри. — Что тут еще? Интерьер... Звездное небо, угу... типичное убранство ложи... ага... особые комнаты, символические лестницы... — он пробежал взглядом архитектурные умозаключения нудного немца, широко зевнул и пролистал пару страниц.

Один абзац привлек его внимание.

«Если вы полагаете, что трое закадычных друзей — самые обыкновенные школьники, пусть даже и магической школы, то, к сожалению, заблуждаетесь. Вообразите себе троих одиннадцатилетних детей, ринувшихся на поиски приключений, пусть даже с самыми альтруистическими намерениями. Приключения обходятся дорого: один из детей серьезно пострадал, лежит бездыханный, потеряв сознание. Как поступит обыкновенный ребенок, для которого дружба — не просто красивые слова?

Можно ли двинуться дальше, если друг лежит полумертвый у ваших ног?

Можно, если речь вовсе не о детях.

Можно и нужно, если вы масон, а не профан.

Можно, нужно и необходимо, если вы действуете ВО ИМЯ ВЫСШЕГО БЛАГА.

Für das Höhere Wohl, детишки!

Для таких вот фантастически целеустремленных детей и уготованы ученикам в ложе, простите, в школе, особые испытания.

Напоминаю, речь пока идет о ПЕРВОЙ книге.

Ученик, Подмастерье, Мастер — три основные ступени посвящения. Можно набить голову информацией, которая пригодится в нужную минуту. Но это только первая ступень, знание и познание — не одно и то же. Обладающий лишь знаниями не может возвыситься до уровня Мастера (маглорожденная девочка-колдунья не поднимается выше степени Ученика), как не может это сделать даже хороший тактик и стратег, но лишенный внутреннего стремления к познанию (рыжий мальчик-колдун пока лишь Подмастерье). Только тот адепт, кто в устремлении к духовному совершенству достиг определенного уровня Познания и Самопознания, способен аллегорически спуститься в утробу земли, осмыслить грани своей внутренней сущности и принять их как данность, принести в жертву простые человеческие страсти и достичь уровня Мастера.

Не мальчик видит себя в зеркале с философским камнем, но Мастер, осознающий, что способен понять Истину, ибо УЖЕ содержит ее».

— Принести в жертву простые человеческие страсти? — Гарри отшвырнул книгу и прикрыл отяжелевшие веки. — Переступить через дружбу? Не дождетесь!

* * *

Если бы кто-то сказал директору Поттеру, что от обиды можно заболеть, он бы не поверил. Гарри прекрасно знал, что вновь свалился с температурой только потому, что после злополучного банкета долго не мог успокоиться и бродил вокруг своего квартала, пока не выбился из сил. Тем более, ночь была сырой и промозглой.

Но если на похороны Дамблдора директор мужественно явился, невзирая на слабость и жар, то сейчас дело обстояло значительно хуже — Гарри потерял голос. Приглашенный доктор мельком осмотрел несчастного и жизнерадостно сообщил Г. Дж. Поттеру, что у того самый обыкновенный ларингит, и если он не певец Лондонской Королевской оперы, то волноваться нечего.

Гарри было бы глубоко наплевать на голос, если бы он не звучал так смешно. Гнусное сипенье перемежалось скрипом несмазанной двери, из-за которой иногда вырывался крик петуха. Мисс Грейнджер долго не могла понять по телефону, что директор шепчет в трубку, а когда страдалец попытался возвысить голос, из его горла вылетел нелепейший петушиный звук. Секретарша не выдержала и мерзко хихикнула, после чего Гарри принял твердое решение не позориться и на работу не соваться. Тем более, раз уж злодей Снейп сказал держаться от него подальше...

Думать о произошедшем на банкете было так больно и стыдно, что Гарри старался не возвращаться мыслями к случившемуся. К счастью, в болезни была своя мрачная прелесть: провалившись в спасительный простудный жар, директор не в состоянии был предаваться серьезным угрызениям совести — голова не повиновалась ему, так же как горло и прочие вялые части тела.

Два дня он провел в мутном и жарком тумане. Привычные яркие сны сменились серыми и тревожными — вместо тамплиеров, конкистадоров и гладиаторов Гарри снился Сириус — убегающий путаными закоулками, петляющий и прячущийся в подворотнях, как бездомный пес. В снах этих, беспокойных и тягостных, он бежал за крестным, не в силах догнать, окликал, но из горла не вылетало ни звука, и Сириус исчезал, растворялся в наползающем тумане, оставляя Гарри одного среди удушающей мглы. Молодой человек просыпался, глотая воздух и надрывно кашляя.

Редактор звонил три раза. Гарри смотрел на номер с колотящимся сердцем, но трубку не брал. Зачем? Все кончено. А может, никогда и не начиналось.

Стоящий на полу телефон затрезвонил вновь. Экран отобразил незнакомый номер. С минуту Гарри смотрел мутным взглядом на цифры, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть.

«А вдруг Сириус?» — мелькнула робкая надежда.

— Алло, — просипел он в трубку.

Увы, это был не Сириус.

— Мистер Поттер, это я, — полился в ухо голос злодея-редактора. — Как вы себя чувствуете, шеф? У вас что-то с мобильным.

— Все нормально с мобильным, — прошипел Гарри. — Что вам надо? — грубо спросил он.

Впрочем, называть змеиное шипение грубым было трудно.

— Что-что? — переспросил Снейп. — Плохо слышно, мистер Поттер. Я тут внизу, в телефонной будке возле «Волкодава». Могу я к вам зайти?

От удивления и злости Гарри едва не выронил трубку.

— Нет! — хотел крикнуть он, но ларингит сыграл с несчастным злую шутку — саднящее горло жалко квакнуло лягушкой.

— Хорошо, тогда я поднимаюсь, — к ужасу Гарри, спокойно сказал редактор.

«Не открою!» — заметалась паническая мысль в разгоряченной директорской голове.

В следующую секунду больной обнаружил себя мечущимся по комнате и запихивающим пинками под диван разбросанные носки и весьма далекие от литературы журналы. Туда же отправилась немытая чашка с усохшим пакетиком чайной заварки и Очень Плохое Полотенце.

«Нет, не открою!» — Гарри бросил взгляд в зеркало. Взъерошенный больной воробей, искупавшийся в луже, наверняка выглядел лучше. Махровый халат Сириуса, который и прежде был велик, теперь и вовсе висел мешком, да и цветом был не лучше.

«Ни за что не откро...»

В дверь раздался стук — негромкий, но отчетливый. Мистер Снейп отчего-то не воспользовался звонком.

Измученное директорское сердце ухнуло куда-то вниз и затрепыхалось неровно и испуганно.

«Скажу ему, пусть выметается!»

Сдерживая дрожь в коленях, Гарри шагнул к порогу, с лицом решительным и хмурым распахнул дверь и тут же застыл, встретившись взглядом с темными тревожными глазами разбойника.

Гордые и сердитые слова застряли у директора в горле.

— Добрый вечер, шеф. Я не расслышал, что вы сказали, — злодей оперся рукой о дверной косяк, не стремясь войти. — То ли да, то ли нет. Мисс Грейнджер объяснила, что вы потеряли голос.

— Я сказал «Нет!» — прошипел директор, опасаясь дать петуха.

— Вы говорите на парселтанге, — редактор улыбнулся нервно и будто бы виновато (как показалось Гарри). — Язык сердитых змей.

— Я вас не звал, — прохрипел директор, разрываясь между желанием захлопнуть дверь и пригласить гостя войти.

Густые брови разбойника сошлись к переносице.

— Всё же вы мне открыли, шеф. Тогда я оставлю вам папку... Нет, всю сумку, — он снял с плеча черную сумку и протянул директору. Документы на подпись и... Еще кое-что. Когда мне зайти за документами? Я подожду внизу.

Гарри автоматически перехватил ремешок сумки — та была тяжелая.

— Нет... Э-э... Лучше войдите, мистер Снейп, — хрипло каркнул он, отодвигаясь от двери.

Злодей метнул на него слегка сомневающийся взгляд и прошел в прихожую.

— Откуда вы знаете, где я живу? — пробурчал Гарри, стараясь не смотреть гостю в глаза — это было выше его сил.

— Я здесь был, — редактор равнодушно скользнул взглядом по расписанным сомнительным модерном стенам прихожей. — Вы тогда уезжали в Ли... в пригород. Очевидно, Блэк не стремился нас познакомить, — с усмешкой прибавил он.

— Идемте в комнату, — Гарри вспомнил, что к Снейпу у него куча вопросов по поводу крестного.

Заметив предательски выглядывающее из-под дивана полотенце, директор уселся на постель, незаметно задвинув пакость пяткой поглубже. Гость остался стоять посреди комнаты, скрестив руки на груди и сверля директора странным взглядом.

— Что вы на меня так смотрите? — зло прохрипел Гарри. — Хотите, чтобы я перед вами извинился? Хорошо, окей, ИЗВИНИТЕ, мистер Снейп!

Выразительные брови редактора недоуменно выгнулись. Лицо приняло такое забавное озадаченное выражение, что в другой момент Гарри бы рассмеялся. Но не сейчас.

— За что?

— Поиздеваться пришли? — Гарри сердито отшвырнул в сторону сумку.

— Осторожно, бульон разольется, — сказал Снейп.

— Что? — непонимающе прищурился директор.

— Бульон, — пожал плечами злодей.

Гарри рывком расстегнул молнию на сумке. Внутри обнаружилась пластиковая папка с документами и странный серебристый цилиндр.

— Ядерная боеголовка? — директор повертел в руках цилиндр. — Пришли меня убить?

— Вы так похудели за два дня, что убить вас можно одним щелчком, — все так же не сводя с него черных внимательных глаз, сказал мистер Снейп. — Это термос, шеф. С бульоном.

Директор открыл рот и уставился на негодяя совершенно круглыми глазами.

— Бульон? — придушенно пискнул он. — Вы говорите держаться от вас подальше, а потом тащитесь ко мне с бульоном?

От возмущения его голос сорвался и дал пару безобразных петухов, подпортив впечатление.

Губы злодея искривились в улыбке.

— Вы сами послали меня к дьяволу, мистер Поттер, но это не помешало вам принести мне мешок лекарств и продуктов, когда я заболел. Почему я не могу сварить вам бульон? Думаете, я играю с вами в кошки-мышки? Мы все заинтересованы в вашем выздоровлении. Вот, — он полез в карман плаща и вынул маленький стеклянный флакон, — это вам господин Слагхорн передал. По чайной ложке после еды. Пара приемов, и будете петь, как Лучано Паваротти.

Мистер Снейп шагнул к дивану, на котором сидел вытаращивший глаза директор, и вложил в его ладонь пузырек, задержав свою руку поверх горячих пальцев Гарри чуть дольше, чем нужно.

— У вас температура, шеф, — пробормотал редактор.

Гарри молчал.

— Спасибо, — хрипло сказал он наконец, из всего сказанного уловив лишь то, что Снейп сварил ДЛЯ НЕГО бульон. Даже тетя Петунья ни разу не озаботилась подобным, хотя Гарри страдал простудами все детство.

— Знаю, шеф, вы на меня обижены, — редактор наклонился и провел кончиками пальцев по лбу молодого человека, похоже, проверяя температуру. — Но когда-нибудь вы поймете, что я исходил из ваших интересов.

— Что вы знаете о моих интересах, — горько сказал Гарри.

Редактор обвел взглядом комнату, на мгновение остановив взгляд на огромном плакате с Ямахой и логотипом «Волкодава» и слегка поморщившись.

— Не так много, как хотелось бы, шеф, — вздохнул он и опустился в кресло возле дивана. Гарри жадно разглядывал гостя, с ужасом понимая, что за два дня успел соскучиться по злодею так, как не скучал даже по Сириусу. — Речь идет не о личных интересах, мистер Поттер. Есть ситуации, когда личное должно быть принесено в жертву, ради достижения более важных целей, — мрачно сказал он.

— И вы туда же! — неожиданно для самого себя взвился Гарри. — Я уже наслушался такого дерьма от мистера Муди! Даже Шпеер об этом говорит! Вот, прочитать вам, что он пишет? — Гарри нашарил под подушкой черную книгу. В ту же секунду его запястье перехватила железная рука редактора, вскочившего с кресла со скоростью выпущенной из ружья пули.

— Не затевайте этих разговоров ЗДЕСЬ, — прошипел ему на ухо Снейп. Волосы разбойника скользнули по директорской шее в вырезе халата. — Если вам так хочется поговорить на эту тему, съешьте пять ложек супа, ложку лекарства и выйдем на пару минут. Если вы в состоянии дойти до моей машины.

Задохнувшись от безумного желания обнять наклонившегося к нему злодея, Гарри чудом сдержался, позволив себе лишь коснуться щекой густых волос, пахнущих странной смесью корицы, кофе и проклятых «Gitanes» — даже с заложенным носом директор учуял знакомый запах.

— Чем плохо здесь? — пробормотал он, зябко кутаясь в халат крестного. — Извините, не успел прибрать. Я не ждал гостей.

— Не в том дело. Подпишите документы, мистер Поттер, — буркнул Снейп, вернулся в кресло и рассеянно осмотрелся по сторонам, на мгновение задержав взгляд на свалившейся на пол черной книге.

Гарри обреченно вздохнул и минут пять перебирал бумаги, боясь попасть впросак, как с договором Лестрейндж. Не обнаружив на сей раз подвоха, директор покорно расписался слабой, слегка дрожащей рукой и протянул листки мистеру Снейпу.

— Теперь бульон и лекарство, — напомнил тот, разглядывая молодого человека и едва заметно улыбаясь краем губ.

Гарри вспомнил, как выглядит в халате Сириуса и слегка покраснел.

«Еще и бульон при НЁМ хлебать!»

— Я потом съем, — жалобно сказал он. — Честное слово!

— Тогда никуда не пойдем, — заявил Снейп. — Ради блага компании, съешьте три ложки, шеф, — медовым голосом попросил он.

Через пару минут Гарри покорно сидел за кухонным столом над дымящейся тарелкой. Бульон благоухал фантастически вкусно.

— Что вы туда положили? — он проглотил ложку золотистой жидкости и на мгновение прикрыл глаза от удовольствия.

— Корень сельдерея, базилик, эстрагон, душистый перец и немного мускатного ореха, — сообщил мистер Снейп, довольствующийся за компанию чашкой чая.

— Я бы пять таких термосов выпил, — брякнул Гарри и опять покраснел. — Не знал, что вы готовить умеете. У вас дома даже корки хлеба для Добби не было.

— Для мистера Добби не интересно готовить, — редактор бросил быстрый взгляд на раскрасневшегося поедателя бульона и отвел глаза. — Для себя тоже, — прибавил он.

— Это точно. Как Сириус уехал, я даже в кухню заходить не хочу, — Гарри долил из термоса добавки, напрочь забыв, что намеревался съесть три ложки, чтобы не обидеть мистера Снейпа. — Вы ничего про него не слышали, кстати? Может, Сириус звонил этому знако...

— Нет! — рявкнул редактор, напугав бульонного едока так, что тот выронил ложку. — Не знаю я ничего про вашего Сириуса!

«Псих! — подумал директор. — Параноик! Думает, в моей гребаной кухне жучков понатыкано, что ли?»

— Спасибо, — хмуро сказал он вслух и отодвинул тарелку. — Очень вкусно.

Сорвавшись с места, Гарри вылетел из кухни и через секунду вернулся с фотографией «Дня освобождения Сириуса».

— Совсем ничего не знаете? — источая яд, спросил он, ткнув редактору снимок.

Мистер Снейп сердито втянул воздух сквозь зубы.

— Слово «выйдем» вам ни о чем не говорит, мистер Поттер?

— Понял, — буркнул Гарри. — Сейчас оденусь.

Через минуту он вихрем влетел в прихожую, где расхаживал поджидающий его редактор, брезгливо разглядывая настенную живопись.

— Мобильный оставьте, — жестом остановил его мистер Снейп и зачем-то положил на тумбочку свой телефон. — Потом заберу, — прибавил он.

«Параной-я-а-а», — спел тоненький голосок в директорской голове.

* * *

— Это ваша машина? — удивился Гарри, оглядев ничем не примечательный старый Ниссан унылого асфальтного цвета.— Разве на «хоговскую» зарплату что-то приличное купишь? — насмешливо сказал редактор. — Шучу, — прибавил он и дружески похлопал Г. Дж. по плечу.Тот юркнул в салон, безнадежно пропахший сигаретами, провел пальцем по лобовому стеклу и ткнул под нос усевшемуся за руль Снейпу серый палец.— А что у вас в легких, знаете? — сурово вопросил Гарри.

Редактор расхохотался своим низким злодейским смехом.

— Ваша заботливость вгонит меня в гроб раньше, чем рак легких, мистер Поттер.

— Значит, в машине разговаривать можно, а в моей квартире — нет? — сердито спросил Гарри, возмущенный репликой о заботливости. — Телефоны прослушиваются, везде жучки понатыканы, так, что ли?

— Я не сказал, что в машине УДОБНО разговаривать, — редактор глянул на Гарри так, что тот нервно сжался. — К предводителю команчей хотите?

— Так до него пешком три шага, — удивился молодой человек.

— Вы уже выздоровели? — нахмурился мистер Снейп. — Нет? Я вас не для того из дома вытащил, чтобы загнать на смертный одр.

Он нажал на газ, и машина рванула с места так, будто у потрепанного авто был двигатель гоночного болида.

«Или это не Ниссан, или я не Гарри Поттер», — подумал Г. Дж., вслушиваясь в рокот мотора.

* * *

— Не знаю, как насчет ваших радиожучков, шеф, мне своих хватает, — редактор отпил глоток кофе и скользнул взглядом по полутемному залу. За исключением нескольких занятых друг другом парочек, бар «Куана Паркер» был почти пуст. — Вы вообще понимаете, как далеко сейчас шагнула техника? Зачем морочить голову жучками, если, к примеру, существуют программы для мобильного, активирующие микрофон? Дамблдор поначалу регулярно вызывал специалистов, а потом попросту плюнул. Проще контролировать, что говоришь. В единственную защищенную от прослушивания комнату, где проводит заседания Совет акционеров, ваш крестный и тот пытался протащить диктофон, — сладким голосом прибавил Снейп.

Гарри едва не подавился своим шоколадным напитком.

— Откуда вы... С чего вы это взяли? — неубедительно разыграл негодование он.

— Некурящий Сириус приносит на совет зажигалку, — промурлыкал редактор, разглядывая изменившегося в лице сотрапезника. — А после заседания пытается ненароком забыть ее в цветочном горшке, в надежде послушать на досуге мой и Альбуса разговор, — в черных прищуренных глазах редактора вспыхнула и погасла злая искра, — прекрасно зная, что после совета мы часто остаемся с директором наедине.

«Так и не успел спросить Сириуса про диктофон!» — вихрем пронеслось в голове молодого человека.

— Это была моя зажигалка, — буркнул Гарри, чувствуя, как пылают его щеки и даже уши. — Сириус одолжил... не знаю, зачем. И... я слышал запись с совета, — признался он, яростно ковыряя ногтем щербинку на деревянном «индейском» столе. — Ничего интересного.

— Блэк просто не успел, — с хищной мягкостью сказал мистер Снейп. — А также не учел, что в широком кармане Альбуса между леденцами и орешками завалялся подавитель сигнала, в нужный момент генерирующий белый шум.

— Я не понимаю, — Гарри отдернул палец: под ноготь впилась индейская заноза. — Зачем это всё? Кому это надо?

Злодей наклонился к директору и уставился в его глаза взглядом гипнотизера.

— Ах, вы не знаете? Неужели мадам Амбридж не просветила?

— Честное слово, я ничего не знаю, — испуганно моргнул Гарри. — Меня просили проследить за общей тенденцией... Прекратить выпуск литературы, порочащей имя мистера Риддла.

— Не называйте его по имени! — прошипел Снейп. — Зовите как угодно, только не...

— Сами-Знаете-Кто? — перебил Гарри, осененный внезапной догадкой. — Это он, да?

Редактор кивнул, не выказав и тени удивления.

— А Шерхан — кто? — прошептал директор, зачарованно проваливаясь в темные глубины злодейских глаз.

— Он же, — мистер Снейп раздраженно повертел в пальцах пачку сигарет. — Его вторая ипостась. У Сами-Знаете-Кого много личин.

Гарри с минуту молчал, хмурясь и пытаясь вспомнить слова редактора о Шерхане, записанные на диктофон.

— Мистер Ри... Сами-Знаете-Кто, — быстро поправился он, — очень обаятельный человек... Ну, с виду. Улыбчивый, добродушный и все такое. Шутит всегда... Я читал. И видел несколько интервью с ним, — прибавил он, отпил глоток шоколада и со вкусом облизал губы.

— О да, — насмешливо отозвался Снейп, скользнув взглядом по директорским губам. — Шутит он оригинально... — редактор отчего-то потер пальцами предплечье левой руки. — «У барашка Фиддла была мягкая нежная шкурка. Каждый зверь в Новом Лесу только и мечтал погладить нежное сияющее руно», — процитировал он.

— У вас и память, — восхитился Гарри.

По лицу редактора скользнула тень досады.

— Поработайте с мое, шеф, — буркнул он.

— У Шпеера в Новом Лесу подслушивали и жуки, и бабочки, и черви, и вообще все, кому не лень, — вспомнил Гарри.

— И вам не хочется сделать вывод? — вскинул бровь редактор. — Меньше болтайте, в том числе о вашем крестном. Если вам не все равно, что его ожидает.

— Я ни с кем не говорил о нем, только с вами, — взволнованно сказал Гарри. — А вы меня обманули. Сказали, что знаете Сириуса недавно, а сами...

— ГДЕ я вам это сказал? — вкрадчиво спросил мистер Снейп. — В вашем кабинете?

Гарри застыл с открытым ртом.

— Значит, нельзя верить тому, что вы сказали в кабинете?

Мистер Снейп неопределенно улыбнулся.

— А в пещере? — вдруг побледнел Гарри. — Там вы тоже врали? И... у вас дома?

Улыбка сошла с лица редактора так же быстро, как появилась.

— Нет, — хмуро сказал Снейп. — ТАМ я сказал правду. Но это не тема для разговора, — он вскочил, схватил сигареты и вышел куда-то, оставив директора наедине с остывшим шоколадом, занозой в пальце и полным хаосом в голове.

Гарри так задумался, ковыряя палец, что не услышал его возвращения.

— Что случилось, шеф?

— Заноза, — буркнул Гарри. — Эти индейские деревяшки... У вас случайно нет булавки?

— Покажите, — редактор уселся рядом с ним на скамейку, бесцеремонно схватил пострадавший палец и всмотрелся в занозу. — Можно и без булавки.

— Да? — Гарри мгновенно поглупел, ощутив свои пальцы в теплой злодейской ладони. — Я плохо вижу.

— Метод Невилла Лонгботтома, — пробормотал Снейп. — Или его бабушки.

Не успел Г. Дж. и глазом моргнуть, как почувствовал, как к пальцу прикасаются губы, кончик языка и зубы специалиста по занозам.

По позвоночнику несчастного хлынул жар, сердце отчаянно дернулось и почти остановилось, а на висках проступил пот. Увы, целитель был ловок — через секунду он выплюнул изловленную зубами занозу и торжествующе улыбнулся.

— Еще есть? — редактор не спешил выпустить из рук его пальцы.

«Есть. В душе», — подумал Гарри.

Он слегка отодвинулся, надеясь, что под курткой не заметен стойкий побочный эффект метода Лонгботтома.

— Понравилось? — нагло спросил он вслух, пытаясь скрыть смущение. — И часто вы такое практикуете, мистер Снейп?

— Первый раз в жизни, — расхохотался редактор, дружески сжал его руку и как ни в чем не бывало вернулся на свое место напротив. — Хотите что-нибудь съесть, шеф? — он подвинул ему меню.

Директор покосился на густой, пахнущий анисом и корицей шоколадный напиток в своей чашке.

— Нет-нет, спасибо, я еще эту... шампунаду не выпил.

— Чампуррадо, — улыбнулся редактор.

Оба замолчали, глядя друг на друга. Улыбка мистера Снейпа превратилась в грустную и погасла вовсе.

— Я знаю Сириуса лет двадцать, — тихо сказал он. — Если это то, о чем вы хотели спросить, шеф. Но мы никогда не были друзьями. И до сих пор друг другу не слишком доверяем, поскольку когда-то были на противоположных сторонах баррикады. Не спрашивайте, какой.

— Сириус никогда мне ничего толком не рассказывал, — нахмурился Гарри. — Ни о своих делах, ни о друзьях, ни о «Хоге». И уехал, так ничего не сказав и не объяснив. Я даже не знаю, когда он вернется!

— Блэк уехал по приказу Дамблдора, — редактор отпил глоток давно остывшего кофе. — Возможно, Альбус перестал ему доверять.

— Из-за какого-то дурацкого диктофона? — взвился Гарри.

— Не прыгайте на скамье, шеф. Не уверен, что вы позволите мне вынимать занозы по методу Лонгботтома из других частей вашего тела.

Директор хрипло хихикнул и покраснел.

— Не знаю, из-за чего. Это мое предположение, — продолжил мистер Снейп. — Быть может, поведение Блэка вписывается в некую легенду. Дамблдор любит эти игры. Но Альбус не настолько откровенен со мной, как кажется Блэку. Альбусу вообще не свойственна... то есть, не была свойственна откровенность.

— Что значит, «по приказу Дамблдора»? Этот старик кому-то что-то смел приказывать? — возмутился Гарри. — Тем более, он умер, так с какой стати Сириус должен скрываться неизвестно где только потому, что кому-то понадобился какой-то паршивый дневник, которого у него нет! — выкрикнул он и тут же прикусил язык, вспомнив просьбу крестного не говорить лишнего.

Глаза редактора едва заметно сощурились.

— Какой дневник? — мурлыкнул он.

— Не знаю, — растерялся Гарри, досадуя на свою несдержанность. — А вы знаете?

— Понятия не имею, о чем вы, — холодно сказал мистер Снейп, не сводя с него препарирующего взгляда. — Очевидно, вашего крестного отправили в ссылку за дело. Слишком много болтал, — желчно прибавил он.

— Да Сириус вообще мне ничего не рассказывал! — от бессильной злости Гарри стукнул кулаком по столу, рискуя обзавестись очередной занозой.

Редактор презрительно скривил губы.

— Значит, миссис Грейнджер рассказывал, которая вдруг начала проявлять к нему большой интерес.

Гарри тщетно пытался отыскать в потухших черных глазах хоть крупицу тепла.

— Она была его адвокатом?

— Да. Была адвокатом, а нынче незаметно стала держателем акций «Хога»... — едким голосом сказал Снейп. — А мистер Грейнджер, по чистой случайности — хозяин сети казино, в которых безбожно спускает свои кровные ваш драгоценный крестный. Все это можно бы было пережить, не суй миссис Грейнджер всюду нос и не докладывай команде Сами-Знаете-Кого обо всем, что у нас происходит. Дочь не многим лучше. И вы туда же, мистер Поттер, — устало прибавил он.

Гарри вскочил, хватая воздух ртом.

— Я? Я ничего плохого не делаю! — возмущенно крикнул он.

— Тише, шеф, — поморщился редактор. — Поберегите горло. Я не сказал, что вы делаете что-то дурное. Разница между вами и миссис Грейнджер в том, что она понимает, на что идет, а вы, очевидно, нет.

— Я прекрасно понимаю, что делаю, — несколько заносчиво сказал Гарри. — Я стремлюсь к тому, чтобы мы выпускали добрые, познавательные, полезные книги, а не порнографию и всякую политическую гадость, очерняющую кого бы то ни было! — с запалом воскликнул он.

— Думаете, раз у вас прорезался голос, уже и кричать можно? — сдержал его благородный порыв редактор. — «Хог» никого не очерняет, мистер Поттер. Мы лишь пытаемся открыть людям глаза. Сами-Знаете-Кто — чудовище. Не разобравшись, что к чему, вы становитесь на сторону тех, кто его выгораживает, превращаетесь в пешку в чужой игре, спрашивается, чего ради? Что вами движет? Вас волнует карьера? Деньги? Власть? А если завтра штурвал захватит оппозиция, вышвырнув Сами-Знаете-Кого к чертовой матери, что будете делать вы? Начнете подпевать новой системе? Пытались вы самостоятельно проанализировать ситуацию? Нет. Пробовали вникнуть в историю карьерного взлета Сами-Знаете-Кого? Нет! Вы верите телевидению, интернету и газетам, как бабушка Лонгботтома! Доверяете источникам, созданным для таких, как вы, не думающих, не имеющих своего суждения, поглощающих все, что ни предложат СМИ! Сегодня от вас требуют запретить выпуск литературы, проливающей свет на грязные дела Сами-Знаете-Кого, а завтра прикажут наладить миллионные тиражи хвалебных од, дифирамбов и прочей агитации в поддержку того, кто, по сути, является преступником! Я не перетягиваю вас на свою сторону, но если вы в самом себе не в состоянии разобраться, то может, хоть в этом вопросе попробуете?

Растерянно моргая, Гарри смотрел в сверкающие гневом глаза редактора. Такого мистера Снейпа он еще не видел.

— У меня нет доказательств, что Сами-Знаете-Кто — преступник, — хрипло сказал молодой человек, обнаружив, что злодей был прав: надорванный криком голос опять сел. — И у Шпеера этих доказательств нет.

— Есть, — сквозь зубы сказал Снейп. — И он их предъявит, будьте покойны. Даже не пытайтесь его остановить, мистер Поттер. Шпеер не один, за ним стоят люди, которые продолжат борьбу против Сами-Знаете-Кого, даже когда Шпеер будет уничтожен.

— В каком смысле, уничтожен? — нахмурился Гарри.

— Вам непонятно значение слова? — кисло спросил редактор. — Уточните у вашей патронессы госпожи Амбридж, какие у них методы расправы с инакомыслящими.

— Она не моя патронесса! — возмутился директор. — Амбридж мне вообще не нравится! Просто она просила помочь... О, боже, — Гарри закрыл лицо руками и умолк.

— Вы не в ответе за Шпеера, — быстро сказал Снейп, по-своему поняв его молчание. — Вы не подписывали договор с ним и не давали добро на выпуск его книг. Перед Амбридж и прочими шакалами вы чисты, как ангел.

— А кто в ответе? — буркнул Гарри.

Губы Снейпа искривила ироничная улыбка.

— Покойный Альбус Дамблдор.

— А вы? — севшим голосом спросил директор. — В договоре со Шпеером ДВЕ подписи, Дамблдора и ваша.

— Это мои проблемы, — редактор сгреб со стола сигареты, сунул между страницами меню купюру и встал. — Пусть вас это не волнует, шеф. Идемте, вам надо в постели лежать, а не по барам разгуливать.

— Нет! Стойте! — Гарри ринулся к мистеру Снейпу и вцепился мертвой хваткой в рукав его плаща. — Я найду лучших юристов! Аннулирую проклятый договор! Заплачу любую сумму! Дамблдор умер, можно доказать, что договор не действителен! Я не хочу, чтобы вы... Вы не должны отвечать за глупости Шпеера! Кто угодно, только не вы! — с отчаянием крикнул он, обнимая редактора за поясницу. — Умоляю, пожалуйста! Мне плевать на Риддла и всю эту борьбу! Мистер Снейп! Северус! Пожалуйста!

Плохо понимая, что делает, Гарри сдавил редактора в железных объятьях.

— Черт, — растерянно пробормотал тот. — Только не это... Шеф, дорогой мой, перестаньте!

— Вы не будете ни за что отвечать! — истерически всхлипнул Гарри, зарываясь носом в его шею. — Я вам не разрешаю!

— Милый мой шеф, — прошептал редактор. — Глупый мальчик.

Мистер Снейп притиснул к груди его встрепанную голову и коснулся губами макушки.

— И старый дурак, — с горечью сказал он.

Бармен с непроницаемым лицом воскового Куаны Паркера глянул на странную пару, застывшую посреди зала в молчаливых объятьях, и с индейской невозмутимостью продолжил протирать бокалы.

_______________________________________________________________________________________

* «Draco dormiens nunquam titillandus» — «Никогда не щекочи спящего дракона»

* * *