Шпеер

31. Новоселье

Грозная грудастая фрёкен Бок сердито потрясала скалкой для теста размером с бейсбольную биту.

— С СОБАКАМИ? — громыхнула она. — Издеваетесь, молодой человек? Я не сдаю квартиру мальчишкам с собаками!

— Да он у меня маленький совсем! — пискнул Гарри, испуганно отступая от гневливой домохозяйки.

— Это, по-вашему, маленький? — взъярилась фрёкен Бок, угрожающе помахивая скалкой. — Я сейчас полицию вызову, уберите вашего волкодава, НЕМЕДЛЕННО!

Гарри обернулся, чтобы подхватить на руки мистера Келева, и в ужасе отпрянул: гигантский черный пес, размером с хорошую собаку Баскервилей, скалил на фрёкен клыки саблезубого тигра.

— Баф! — страшным басом рявкнул волкодав.

Гарри испуганно дернулся и... проснулся.

«Вот черт, — подумал он. — Я не сказал агенту, что у меня собака! Вдруг арендодатель против?»

Потирая затекшую за ночь шею, Г. Дж. выбрался из шезлонга и внезапно насторожился: ухо уловило странный звук. Гарри спешно запрыгнул в брюки, нырнул в футболку и осторожно выглянул из кухни.

Из ванной комнаты неслись отнюдь не музыкальные звуки рвоты.

Г. Дж. слегка растерялся. Гостье, судя по всему, стало нехорошо. Что делать в такой ситуации, Гарри не знал: тактично прикинуться, что ничего не слышал, или предложить какую-то помощь. Пока он размышлял, как быть, все стихло; раздался плеск воды, оповещающий, что Мэйхуэй выжила. Через минуту гостья, шмыгая носом, выскользнула из ванной.

— Мэй? — Гарри с тревогой всмотрелся в ее покрасневшее лицо. — Доброе утро. Все в порядке?

— Добя утя, — китаянка вымученно улыбнулась и опустила голову.

— Кофе сделать? — осторожно спросил хозяин.

Гостья затрясла головой, выставила вперед маленькую, почти детскую ладошку и помахала, похоже, в знак отрицания.

— Мэйхуэй сам, кофе-сяй.

Мелкими ровными шажками девушка прошла мимо него в кухню и по-хозяйски включила электрический чайник.

Гарри ринулся складывать шезлонг.

Мэйхуэй прислонилась к холодильнику, как склоненный на ветру тростник. Лицо гостьи, подозрительно розовое три минуты назад, теперь стало мраморно-белым. Она прикрыла глаза с веерами густых ресниц и жалобно изогнула тонкие шнурочки бровей.

— Мэй, вы себя хорошо чувствуете? — взволновался Гарри.

— Да, Гайяпотя, да-да, — испуганно заулыбалась гостья. — Сесе.

— У вас что-то болит? — не унимался Г. Дж. Решив, что девушка не понимает вопроса, он распахнул кухонный шкафчик и вытянул автомобильную аптечку.

— Нет-нет, — затрясла головой Мэйхуэй и положила руку на живот. — Это ибёнка.

— Что-что? — не понял Гарри. Названия кишечных расстройств в китайском исполнении звучали подозрительно.

— Ибёнка, — улыбаясь, повторила девушка.

Гарри с досадой открыл аптечку, подумав, что содержимое покажется девушке более наглядным, как вдруг поднял голову и уставился в черные, чуть раскосые глаза Мэй.

— Ребенок? — ошеломленно переспросил он, переводя взгляд на скрытый красным халатом живот гостьи.

— Да, да, — вновь улыбнулась Мэй и потупила взгляд.

— О-о... Это хорошо! — Гарри порывисто схватил ее хрупкую ладонь, но тут же отпрянул, вспомнив, что в Школе Экономики предлагали быть поосторожней с жестами и прикосновениями, когда имеешь дело с иностранными деловыми партнерами. Партнером Мэй не была, но вспугнуть или обидеть девушку крестного не хотелось.

— Это очень хорошо! Прекрасно! — с горячностью повторил Гарри. — Это... Сириуса ребенок? — вдруг насторожился он.

— Сия-сян, маленька Сия-сян, — в улыбке девушки на сей раз не было напряженности.

Г. Дж. попытался представить себе ребенка Сириуса и китаянки. Увы, обычно живое воображение дало сбой: на мысленном экране нарисовался маленький гном с бородатым лицом крестного и хитрыми, как у китайского мандарина, глазами.

— Сириус и не подумал об этом написать! — Гарри извлек из шкафчика чашки. — Может, вам врач нужен, или помощь какая-то? — он решительно отобрал у гостьи упаковку чая с иероглифами на коробке и занялся тонкой чайной церемонией с грубостью настоящего англичанина. Мэй уселась за стол и косилась на радушного хозяина, едва заметно подергивая уголком рта. То ли ей было смешно, то ли Гарри делал что-то неправильно. Китайскую мимику расшифровать не удавалось.

— У меня есть подруга, — неожиданно вспомнил он, придвигая гостье чашку и сахарницу. — Я вас познакомлю! Мэй, вы меня понимаете, нет? Я сейчас ей позвоню!

Гарри метнул взгляд на часы, боясь опоздать на встречу с хозяином нового жилья. Невыгулянный щенок назойливо вертелся под ногами, повизгивая и поскуливая.

Немного, но время было. Г. Дж. отхлебнул китайского пойла собственного изготовления и поморщился: походило на отвар соломы.

— Не очень, — вынес суровый вердикт чайный церемониймейстер и достал с полки «Дарджилинг» — любимый чай мистера Снейпа, теперь и его, Г. Дж., любимый напиток. — Сейчас позвоню и...

Он схватил телефонную трубку и набрал почти позабытый номер.

— Чоу, привет, это я, — торопливо сказал Гарри. — Ты мне очень нужна! Нет, не в смысле... Китайский знаешь?

Услышав ответ, он оскалился в улыбке и, сложив пальцы в кольцо, взбодрил глазеющую на него гостью жестом «окей».

Китаянка недоуменно захлопала ресницами. Судя по всему, лекция о невербальном общении с иностранными партнерами в свое время прошла мимо ушей студента Поттера.

* * *

«Не скажу Снейпу, что я его сосед, — Гарри изо всех сил сдерживался, чтобы не взлететь по лестнице, как резвый конь с репьями под хвостом. — Сразу не скажу! Дождусь вечера, а там...»

Не удержавшись, он хихикнул, представив себе вытянувшееся лицо злодея: он, Г. Дж., преспокойно открывает ключом дверь десятой квартиры, оборачивается через плечо и с легкой улыбкой говорит: «Да, я тут живу. А что?»

Настроение Г. Дж. было не просто хорошим. Оно было восхитительным. Хотелось взлететь в серое лондонское небо и с победным криком понестись над городом, раскинув руки, как парящий орел. Он, Гарри Джеймс Поттер, а также господин Келев — законные жильцы дома номер семь по Сейнт-Кросс! Будущего соседа Гарри не застал — к приходу новосела пунктуальный злодей ускользнул на работу. Это не слишком испортило прекрасное настроение директора — предвкушение вечера в обществе Соседа наполняло сердце руководителя «Хога» сладким волнением и искристой радостью.

Он помчался по коридору, держа курс на свой кабинет. Не дойдя до цели, он невольно замедлил шаг.

Хорошее настроение слегка увяло.

Коридор был пуст, не считая парочки забившихся в кресла писак, изнывающих у кабинета Макгонагалл. На посетителей Гарри не смотрел — его взгляд впился в скорчившуюся фигурку под дверью главного редактора. Сидящая на корточках женщина мерно раскачивалась, как кататоник в психушке. Плечи несчастной тряслись от глухих рыданий.

«Вот сволочь Снейп, — рассердился Г. Дж. — Как надо было человека довести!»

Он неодобрительно покосился на равнодушных к чужому горю авторов и бросился к женщине.

— Что случилось, мэм? Я могу вам помочь?

Женщина подняла голову и отняла от красного заплаканного лица трясущиеся руки.

«Трелони! Черт бы тебя подрал! — озлился Гарри. — Как же я не узнал!»

Впрочем, узнать политическую пророчицу было трудно: на ней не было безобразной хламиды, в которой пьянчужку привыкли видеть. Обыкновенные джинсы и свитер сбили Г. Дж. с толку.

— Всё, — придушенным от слез голосом пробормотала Трелони, бессмысленно раскачиваясь. — Вот и всё.

Она запрокинула голову, продемонстрировав тощую дряблую шею, закусила губу и глухо завыла.

— Прекратите! — осатанел директор. — Будьте добры, успокойтесь или покиньте здание самостоятельно, пока я вам не помог!

— Вам тоже скоро помогут, — пробормотала безумная ведьма. — Бездушный клерк, дыроколы вместо мозгов и канцелярские кнопки вместо сердца!

Гарри дернул дверную ручку, не понимая, как злодей может спокойно слушать вой под собственной дверью.

Кабинет был заперт.

— Северу-у-с! — взвыла Трелони, стукнувшись затылком об дверь.

— Где он? — нахмурился Гарри. Или у него отбило нюх, или от безумной ведьмы совершенно не пахло спиртным.

— Забрали, — прохрипела писательница.

Земля наклонилась и мягко поплыла из-под ног директора Поттера.

* * *

— Где?.. — задыхаясь, крикнул он. — Где Снейп?

Пышноволосая мисс Грейнджер и златокудрый Локхарт разом дернулись и, как по команде, повернули головы, оторвавшись от компьютера секретарши.

— В министерство вызвали, — Гермиона слегка покраснела. Локхарт быстро щелкнул мышью, свернув какое-то окно. — Просил вам передать, чтобы вы вычли этот день из его отпуска.

— Какое такое министерство? — побелел директор.

— Внутренних дел. Хоум-офис.

Гарри медленно сел на стул, борясь с тошнотворным головокружением.

— Н-на допрос? — непослушными губами прошелестел он.

— Допрос? — удивилась Гермиона.

— Какой там допрос, — встрял ерзающий в кресле Локхарт. — Праздник, банкет, вакханалия! Испохабил все планы! Я прихожу, видите ли, теряю свое бесценное время, сижу и жду, пока этот хам по телефону наговорится! Если бы по делу, так нет, анекдоты скабрезные! И этот человек еще смеет поливать грязью мое чистое творчество!

— Секретарь замминистра звонил. Машину за ним прислал, — пояснила секретарша. — Лавгуд нет, мне теперь еще и за нее на селекторе отдуваться! А анекдоты смешные, — хихикнула она и умолкла под возмущенным взглядом писателя.

Гарри переводил недоумевающий взгляд с Гермионы на Локхарта.

— Банкет? Утром в понедельник? — с сомнением спросил он.

— Торжество по случаю какой-то годовщины, я не разобрала. То есть, я не слушала, — поправилась секретарша. — У мистера Локхарта пропал аппойнтмент, — заискивающим голосом сказала она. — Мы с ним немного поработаем, вы не против, мистер Поттер?

— Анализ общего, годового и пробных тиражей, мисс Грейнджер! — сквозь зубы процедил директор. — В форме отчета и наглядных графиков. А потом ПОРАБОТАЕТЕ.

— Но...

Не слушая возражения секретарши, Гарри вышел под прицелом двух пар сердитых глаз.

Незадачливая политическая предсказательница уже не подпирала дверь, а сидела в кресле, глядя в одну точку.

— Миссис Трелони, — окликнул ее директор. — Северус... С ним все в порядке. Он уехал по делам. Никто его не забрал.

— Вы уверены? — из-под толстых окуляров моргали диковатые покрасневшие глаза.

— Да, — сухо сказал Гарри. — Идите домой, мэм.

— Точно? — недоверчиво переспросила Трелони. — Мне приснился страшный сон. Мои сны сбываются, — с мрачной убежденностью сказала она. — Раньше или позже.

— И что вам такого страшного приснилось? — насмешливо поинтересовался Гарри, размышляя о сходстве прорицательницы с большой болотной лягушкой.

Взгляд Сивиллы Трелони пугающе остекленел.

— Пожар, мистер Поттер.

* * *

Гарри скользил рассеянным взглядом по экрану монитора. Сосредоточиться не удавалось: графики тиражей напоминали горные цепи, цифры расплывались, превращаясь в роящихся мух. Отчет был не многим более понятен, чем письменность майя — похоже, секретарша мстительно вложила в документ всю заумь, которую имела в запасе. А может, директорские мысли витали далеко от офисной прозы.

«Анекдоты рассказывал, — мрачно думал он о господине редакторе. — Когда его Крауч забирал, он тоже шутил. Черт его поймет!»

Телефон мистера Снейпа не отвечал — видимо, злодей его отключил. Тревога закрадывалась в сердце Г. Дж. маленькими недобрыми шажками.

За перегородкой шушукались Гермиона и Локхарт, как шипящие в гнезде змеи. Поначалу Гарри не обращал внимания на тихий бубнеж, но вскорости негодники потеряли бдительность и заговорили громче. Волей-неволей Г. Дж. вслушался в разговор.

— «Всю свою нерастраченную любовь к родителям я, сирота, вложил в ту единственную и прекрасную, за которую с готовностью отдал бы жизнь...» — с пафосом произнес Локхарт.

— Это про Беллу?

— Про родину! — рявкнул Локхарт. — Про Британию!

— Может, убрать «отдал жизнь»? — усомнилась Гермиона.

— Вы ничего не смыслите в любви, дитя, — снисходительно сказал писатель.

— Больше, чем вы думаете, — проникновенно прошептала секретарша.

Гарри тихо фыркнул.

— Давайте дальше, — не поддался на провокацию Локхарт. — «Еще в школе я понял простую истину: чтобы сделать мир лучше, надо начать с себя».

— Где-то я уже слышала эту фразу, — пробормотала Гермиона.

— Я сам к этому пришел, — самодовольно заявил писатель. — Главред на меня наговаривает, плагиатчиком обзывает, а вы верите.

— Да нет, не верю, что вы, — по голосу Гермионы Гарри понял, что та улыбается. — Мне больше нравится фраза: «Чтобы сделать этот мир лучше, надо его полюбить».

— Опять вы о любви, — проворчал Локхарт. — Лучше посоветуйте, дитя мое, что про школу рассказать. В этом месте я застопорился. Беда в том, что мой отец с Риддлом в одном колледже учился, так вот отцовские рассказы изувечили все красивое и трогательное, что хотелось написать.

— В одном колледже? — обрадовалась секретарша. — И что он рассказывал?

— Подлец, говорит, редкий был, — вздохнул Локхарт. — И кличка соответствующая — Гниддл. Ябедничал, доносил, каверзы строил... Из-за него кого-то отчислили ни за что ни про что. Учился он прекрасно, но... Гниддл есть Гниддл.

— Не говорите так, мистер Локхарт, — испуганно пробормотала Гермиона. — Дети и подростки — злые и несправедливые. Меня в школе Ученой Бобрихой прозвали... Тогда пишем так, — деловито сказала она. — «В школе меня серьезно занимал вопрос о Боге, нравственности, справедливости, добре и зле. Уже тогда я видел несовершенство нашей системы образования и всеми силами стремился облегчить моим добрым учителям педагогический процесс, а одноклассникам всегда старался протянуть руку помощи, но в глубине души понимал: школе нужна реформа». Пойдет?

— Моя вы дорогая, светлая головка, — проворковал Локхарт. — Вы прочитали мои мысли!.. А все-таки Гниддл звучит лучше, чем Фиддл, — злорадно ввернул он.

— Мистер Локхарт, давайте не будем обсуждать господина мэра в таком тоне, — с тревогой сказала секретарша. — Шпеера обвиняют в оскорблении высокопоставленного лица, вы же не хотите, чтобы...

— Не рассказывайте мне про вашего Шпеера, — ревниво сказал писатель. — Еретик, циник и негодяй!

«Гермиона знает, что прослушкой отнюдь не конкуренты занимаются!» — внезапно понял Гарри.

— Вы его разве знаете, мистер Локхарт?

— Не знаю и знать не хочу! — раздраженно отозвался писатель. — Мне достаточно того, что я читал. Писать не умеет, а туда же. А какие тиражи! — взвыл он.

Директор покосился на высокогорную цепь на экране монитора.

— Вы пишете лучше всех наших звезд, вместе взятых, — с убежденностью сказала Гермиона. — Я верю, однажды к вам придет настоящая слава и известность!

— Посмертно, — буркнул писатель. — Угу. Давайте продолжим, дитя мое. Как-то сухо получается, надо бы побольше живости... Друзей у Гниддла не было, хорошо бы придумать пару персонажей, но поаккуратней, вы понимаете.

Гарри с трудом поборол в себе желание выскочить и сказать все, что он думает по поводу Риддла, Фиддла и Гниддла. Не будь прослушки, златовласый красавец Локхарт катился бы к дьяволам вместе с «Автобиографией», прихватив с собой Ученую Бобриху.

Директор вновь набрал номер Снейпа, но все было по-прежнему.

«Муди должен знать, что там за праздник в Министерстве», — сообразил Гарри.

Звонок советнику результата не дал — абонент был недоступен.

Полный решимости узнать, что происходит, Г. Дж. выключил компьютер, накинул куртку и схватил ключи от машины.

— Вернусь через час, — буркнул он, проходя мимо Гермионы и Локхарта, сидящих рядышком, как голубки на жердочке.

В глазах автора и соавтора «Автобиографии Т. М. Риддла» мелькнули радостные искры.

* * *

Растерянный и сбитый с толку, директор Поттер топтался у дверей сто первого кабинета, не зная, как быть дальше. Дверь была заперта; телефон мистера Муди не отвечал. Собравшись с духом, Гарри пересек украшенный буйной зеленью холл и храбро направился к апартаментам госпожи Амбридж. Увы, смелость пропала втуне: дверь была закрыта, хозяйка розового кабинета тоже куда-то испарилась.

«Куда они все подевались?» — с досадой думал Гарри, нервно расхаживая взад-вперед.

Из соседнего кабинета выпорхнула элегантная женщина средних лет и звонко зацокала каблучками по коридору. Директор узнал ее мгновенно.

— Миссис Грейнджер, — окликнул он.

Женщина замедлила торопливый бег и вгляделась в лицо Г. Дж.

— Мистер Поттер, правильно? — она улыбнулась, и Гарри стало смешно: перед ним была еще одна представительница семейства бобров с крупными передними зубами. В чертах лица миссис Грейнджер проглядывало несомненное сходство с дочерью, и все же она была иной: карие глаза лучились уверенностью и — директор мог поклясться — хитростью; в отличие от дочери, мать умело пользовалась косметикой и производила впечатление ухоженной леди, знающей себе цену. Русые волосы были собраны в элегантный шиньон, на виски спускались завитые спиральками пряди — чудо парикмахерского искусства. Довершал картину изящно пошитый деловой костюм.

— Рада знакомству, мистер Поттер, — голос у миссис Грейнджер был довольно приятный. — Гермиона много о вас рассказывала.

«Гадости, небось», — мелькнуло у Гарри.

— Мне тоже очень приятно, — вежливо сказал он. — Давно хотел с вами пообщаться. Есть некоторые вопросы, которые хотелось бы обсудить, миссис Грейнджер. Мы бы не могли пообедать вместе? Если вы не против, — Гарри одарил собеседницу красивой улыбкой из арсенала Седрика Дигори.

— С удовольствием, мистер Поттер, — Грейнджер-старшая улыбнулась в ответ (не слишком искренне, показалось Гарри). — К сожалению, сейчас я убегаю, в Хоум-офисе большое торжество, если вы знаете.

— Нет, то есть я слышал... А что за праздник?

— Сто лет Секретной Разведывательной Службы,¹ — миссис Грейнджер быстро глянула на изящные серебряные часики. — Если хотите, я дам вам визитку. Созвонимся и... Идемте, мистер Поттер, — она тряхнула спиральными локонами, приглашая директора следовать за собой.

«Aurum Dentem, — прочел Гарри тисненую золотом надпись на двери кабинета. — Юридические услуги и консалтинг».

Директор прошел вслед за миссис Грейнджер через приемную, торопливо кивнув каким-то дамам грозного вида, и остановился у стола с табличкой, беглый осмотр которой сообщил, что Грейнджер-старшая имеет звание барристера. Скользнув равнодушным взглядом по заваленному документами столу, Гарри вдруг застыл, неприятно пораженный увиденным, но тут же отвел взгляд.

— Возьмите, мистер Поттер, — миссис Грейнджер протянула ему визитку. — Возможно, вам однажды захочется прибегнуть к нашим услугам. Всегда рады помочь, — она улыбнулась, сверкнув крупными передними зубами.

— Большое спасибо, миссис Грейнджер, — пробормотал Гарри. — Не буду вас задерживать, всего доброго.

Он вежливо кивнул и вышел, рассеянно споткнувшись о порог. Перед глазами все еще маячила картина: изящная корзинка с чистыми конвертами на столе адвоката Грейнджер.

Очень знакомыми конвертами — с глобусом, обвитым змеящейся лентой.

* * *

Сбавив скорость, директор Поттер подкатил к светофору на Фаррингдон-роуд. Задумавшись о предстоящей перевозке вещей на новую квартиру, он не сразу заметил, что пристроился к знакомому заду Роллс-Ройса Фантома.

— Черт, — только и сказал Гарри. Не желая показаться невежливым, он моргнул фарами. Из окошка Фантома высунулась крепкая волосатая лапа с сигаретой и махнула в ответ.

Светофор переключился, и поток машин тронулся вперед. Гарри двинулся следом за черным монстром, старательно соблюдая дистанцию — целовать в зад машину замминистра больше не хотелось.

«Куда его несет?» — с недоумением подумал Г. Дж.

Мельком удивившись, что им по пути, он последовал за Макнейром на почтительном расстоянии, пытаясь разглядеть второго пассажира, но через тонированное стекло ничего толком увидеть не смог.

Доплыв до дома номер семь по Сейнт-Кросс, Роллс-Фантом остановился, как огромный черный кит, и выдвинул блестящий плавник: пассажирская дверца распахнулась. Вместо пророка Ионы из чрева кита выбрался не кто иной, как разбойник и злодей Северус Снейп.

Гарри резко затормозил, заглушил мотор и выскочил из машины.

Мистер Снейп махнул Макнейру в знак прощанья и быстро повернулся к Г. Дж., взметнув полами плаща.

— Мое почтенье, шеф, — мурлыкнул он, оглядывая молодого человека опасным оценивающим взглядом.

— Работу прогуливаете? — надвинулся на злодея директор.

— Именно, — гнусно улыбнулся тот. — Я предупредил мисс Грейнджер, разве нет?

Директорский нос уловил исходящий от разбойника легкий запах спиртного.

— А меня нельзя было предупредить? — взвился Гарри. — Я думал, что-то случилось, допрос очередной или еще что-то! Чуть с ума не сошел!

— Боже, мистер Поттер, это вы зря, — пробормотал Снейп, скользя взглядом по его губам. — Я не позвонил, поскольку это повлекло бы за собой поток расспросов. Некоторые молодые люди не в меру любопытны.

— А некоторые не в меру эгоистичны, — сердито буркнул Гарри. — Наверное, если я вдруг исчезну, вы даже не заметите, — с обидой прибавил он.

— Как знать, — шевельнул бровью Снейп. — Вы для этого за мной ехали? Чтобы напомнить о моей эгоистичности?

— Очень надо, — вздернул нос Гарри. — Я ехал домой.

Гордо тряхнув чубом, он наградил злодея взглядом, полным затаенного торжества и ехидства, и, высоко подняв голову, направился в подъезд, поигрывая ключом от квартиры.

— Добрый вечер, мистер Биннс, — непринужденно уронил он, поравнявшись с будкой консьержа.

— Мистер Поттер, паазвольте, — Снейп нагнал директора, поднимающегося по ступенькам с видом наследного принца. — Прошу прощенья, если вы хотите поговорить, то...

— Завтра поговорим, — перебил Гарри, упиваясь долгожданным моментом и стараясь не улыбаться: они подходили к девятой квартире. — Не люблю с пьяными соседями разговаривать, — сурово прибавил он, развернулся и, преодолев расстояние в пять ярдов, разделяющих квартиры на противоположных сторонах коридора, вонзил ключ в замочную скважину.

— Аrschgefickter Weihnachtsmann,² — послышалось из-за спины. — Was soll das?.. ³

Гарри торжествующе распахнул дверь.

— Вазоль дас, вазоль квас. Я здесь ЖИВУ, мистер Снейп.

Он повернулся, уже не в силах сдержать улыбку, и наткнулся на страшные черные глаза, пылающие гневом.

Улыбка не успела сползти с лица Г. Дж, как его смяло черным вихрем, швырнув в прихожую новой квартиры.

Дышать внезапно стало нечем: железные руки редактора сомкнулись на его горле.

— ЖИВЕШЬ тут, да? С ума сошел? — прохрипел Снейп, встряхнув новосела, как жалкую куклу. — Маленький идиот!

— Отцепись, гад! — Гарри задергался в боксерской хватке злодея. — Где хочу, там и живу!

Мистер Снейп разжал тиски стальных рук. В черных глазах полыхал гнев, на скулах горел непривычный румянец.

— Убирайтесь отсюда, шеф, — сквозь зубы прошипел он. — Квартирку сняли, да? Hinaus! Отправляйтесь домой, я компенсирую ваши затраты вдвое, нет, втрое! Назовите сумму и выметайтесь!

— Скотина ты, — Гарри тяжело дышал, не в силах поверить в абсурдность происходящего. — Я хотел... Хотел...

Обида, последние дни копившаяся в сердце темным ядом, накрыла его тяжелой удушающей волной. Гнев поднялся к горлу клокочущей лавой, готовой выплеснуться из жерла огнедышащего вулкана. Пелена злости замутила взгляд.

Не долго думая, Г. Дж. молниеносно развернулся и с размаху двинул кулаком в расплывающееся в тумане лицо.

Редактор успел уклониться, но не слишком быстро — то ли не ждал удара, то ли был пьян. Директорский кулак с силой впечатался в злодейское ухо.

Мистер Снейп слегка пошатнулся. По бледной скуле хлынула кровь, заливая белую рубашку.

— Северус! — испугался Гарри.

Осознав, что содеял, он стремительно кинулся на шею злодея, целуя куда придется и пытаясь разглядеть пострадавшее ухо за завесой черных прядей.

— Убить меня вздумал, ja? — редактор сгреб в кулак торчащие волосы на вихрастом директорском затылке, и, запрокинув его голову назад, впился кусающим поцелуем в дрожащие губы.

Трепеща в нервной лихорадке, пачкаясь в липкой теплой крови, Гарри почти не отвечал на поцелуй, только гладил гибкую спину врага через шелк рубашки.

— Прости, Се... — едва успел дохнуть он, как Снейп вновь смял его рот в жестокой ласке, прижимая к себе с такой силой, будто вознамерился слепить их в одно существо.

— Я тебе устрою новоселье, — прорычал он.

Одной рукой придерживая слабеющего от избытка чувств Г. Дж., опасный сосед рывком расстегнул молнию на его куртке и грубо сдернул с плеч, едва не вывихнув новоселу руку.

— Тебе не повезло с соседями, — хищно рыкнул он и рванул полу рубашки Гарри с такой силой, что отлетели пуговицы.

Злодей, с дико горящими глазами и окровавленной скулой, был одновременно страшен и красив. На тонко очерченных презрительных губах играла опасная улыбка, кровь прорисовала алые дорожки по щеке и шее, обагрив упрямый разбойничий подбородок. Тамплиеристый Тамплиер исчез, уступив место Вампиристому Вампиру.

Со стоном раскаяния Гарри прильнул к возлюбленному лицу, слизывая языком сладко-соленые алые капли.

— Что я наделал, — пробормотал он, пытаясь отвести от разбитого уха прядь волос. — Давай ты умоешься, может, надо в клинику пое...

— М-м... — издал насмешливый звук раненый и в два счета сорвал с него остатки рубашки. Не успел Гарри опомниться, как рот жадного вампира впился в его обнаженную грудь, втягивая сосок.

— Северус, что ты... — Гарри тихо ахнул.

Вампиристый Сосед с глухим рычаньем прихватил губами кожу на его груди и наградил легким укусом второй сосок, нежно обласкав языком напряженный розовый шарик.

Гарри попытался стащить с редактора плащ, но наглый сосед протестующе тряхнул головой, хлестнув волосами по голой коже новосела, и продолжил свое занятие, вылизывая соски с аппетитом изголодавшегося нетопыря. По груди Г. Дж. потянулся розовый кровавый след.

— Ты сумасшедший, — всхлипнул Гарри, притягивая к себе черноволосую злодейскую голову. — Любимый мой, сумасшедший мой.

В ответ раздалось хищное урчанье: страстный вампир покрыл поцелуями тощий живот Г. Дж., спускаясь все ниже, туда, где под слоями тряпья цивилизации пылала жаром напряженная плоть.

Гарри застонал и инстинктивно потянулся рукой к пуговице на джинсах. Одичавший редактор оттолкнул головой его руку, расстегнул пуговицу, не тронув молнию, и лишь слегка стянул джинсы вниз. Не успел Гарри и глазом моргнуть, как истязатель крепко перехватил его руки и завел за спину, не давая коснуться наполняющегося желанием органа.

Ласковый язык, горячий и влажный, медленно описал нежный полукруг от одной выступающей косточки на бедре до другой.

Гарри задышал, как пробежавший дистанцию марафонец: прикосновение едва не свело его с ума.

Увы, это было лишь началом мучений. Искусный язык затанцевал по его животу вдоль кромки джинсов, дразня и делая вид, что норовит пробраться под грубую ткань. Изнывая от нарастающего желания, Гарри прижимался бедрами к лицу злодея, не в силах бороться с толкающими изнутри волнами. Сжимая запястья стонущего новосела, коварный сосед ухитрялся поглаживать его ладони большими пальцами, рисуя кружочки. Г. Дж. хотелось завыть в голос: эта маленькая ласка почему-то сводила с ума.

Злодейский нос нагло елозил по ширинке. Хуже того, мучитель принялся увлеченно кусать через джинсы окаменевший член Г. Дж.

— Я умру-у! — заныл Гарри, дергаясь в руках врага.

— Так тебе и надо, — пробормотал Снейп, отпустил руки истерзанной ласками жертвы и — хвала богам — расстегнул проклятые джинсы. Ловко подцепив пальцами резинку трусов, одним рывком он стянул и то, и другое до колен. Опьяненный свободой член выпрыгнул на свет божий, радостно шлепнув хозяина по животу, твердый, как полицейская дубинка.

— Дай мне посмотреть на тебя, — хрипло прошептал Снейп, вновь хватая Гарри за руки.

Вместо стыда Г. Дж. охватило такое возбуждение, что он едва дышал, сбивчиво и неровно, дрожа вибрирующей струной под ласкающим взглядом возлюбленного врага.

Растворяясь в тихом пьяном безумии, Гарри смотрел в его лицо. Казалось, с Северуса Снейпа спала маска. Вампир исчез, превратившись в ребенка, восхищенного новой игрушкой. Черные глаза распахнулись, смешно моргая, влажный рот приоткрылся, а густые выразительные брови изогнулись в детском удивлении.

Руки, держащие вспотевшие ладони Гарри, едва ощутимо дрожали от возбуждения.

— Не видел ничего красивее... — задыхаясь, пробормотал Северус. — Бог мой, Совершенство, Идеал, Венец Творения!

Удостоенный литературных похвал, сверкая истекающей смазкой, Венец Творения опасно запульсировал, а его обладатель залился краской смущения. То ли редактору тогда не удалось толком разглядеть его в полутемном подъезде, то ли алкоголь замутил злодею мозги — Гарри не знал, что и думать: подобной ерунды он не слышал ни от кого никогда. Еще минута такого разглядывания, и Г. Дж. наверняка кончил бы без единого прикосновения.

Сумасшедший Сосед внезапно выпустил его руки. Нежные сильные пальцы сомкнулись на основании готового взорваться члена. Злодей прильнул ртом к натянувшейся тонкой кожице горячей и твердой плоти и чувственно проехался влажным языком к вершине гордой башни, где, превратившись в источник томительной муки, пламенела головка, как купол минарета. Секунда — и купол погрузился в обволакивающую нежность искусного рта.

Г. Дж. захрипел и вцепился в густые злодейские волосы.

Несчастный был на грани, не в силах понять, что творит враг. Стоило Гарри приблизиться к самому краю, за которым маячило долгожданное освобождение, как истязатель менял тактику, замедляя движения губ и языка, ритм скольжения и силу сжатых в кольцо пальцев. В какой-то момент Северус выпустил Венец Творения изо рта и просто поглаживал пальцами дрожащие бедра жертвы, ласково сжимая мошонку и глядя на Гарри снизу вверх туманным взглядом, полным нежности и затаенного восхищения.

Глядя в проклятые глаза, Г. Дж. Поттер тонул, тихо и неотвратимо, погружаясь в черные воды теплого океана, в те глубины, откуда — он знал — нет пути назад.

Мучитель опять прильнул ртом к его распаленной плоти, возобновляя ласку, принимая разбухший влажный ствол все глубже и глубже в горло. Негодяй никуда не спешил, но Гарри чувствовал, что господина инквизитора вот-вот настигнет расплата: Г. Дж. слышал его рваное дыхание, чувствовал напряжение пронизанных дрожью мускулов. Пальцы, нахально тискающие его зад, впились в мякоть почти до боли.

Словно в подтверждение, до слуха Гарри донесся придушенный протяжный стон, полный муки и удовольствия.

Звук стал последней каплей.

По телу прошла крупная дрожь, пронзив неизъяснимым восторгом каждую мышцу.

— Черт! — Гарри выгнулся в пояснице, дрожа, как тетива.

Северус вобрал его в себя — до последнего дюйма, прижавшись носом к мокрому от пота животу.

Из Г. Дж. толчками хлынула жизнь.

Ноги подкосились, стены новой квартиры медленно поплыли куда-то вниз.

Снейп успел подхватить его за поясницу. Гарри стоял, шатаясь, держась за его волосы, как корабельный юнга во время шторма, уцепившийся за тросы такелажа.

На губах врага блуждала довольная полубезумная улыбка. Распахнув плащ, который он так и не снял, Сумасшедший Сосед расстегнул брюки и извлек оттуда собственного монстра. Все еще дрожа, преодолевая головокружение, Гарри уставился на дивное сокровище, жадно обхватил пальцами и успел сделать ровно три рывка.

Злодей застонал, тихо и как-то жалобно. Сильные пальцы вцепились в и без того помятые ягодицы Г. Дж.

Крупное горячее орудие дало мощный залп, за ним еще и еще, окропляя живот новосела и пол новой квартиры жемчужным благословением.

Пьяный от счастья Гарри опустился на колени и припал к кропилу, осушая до дна.

Руки Снейпа гладили его волосы, перебирая ласково и бессмысленно.

— Идите домой, шеф, — устало пробормотал он.

Гарри подскочил, как развернувшаяся пружина.

— Никогда! — сверкнул глазами он. — Никогда.

Редактор задумчиво посмотрел в его пышущее жаром лицо, вздохнул и вдруг обнял, бережно и нежно.

— И я называл вас глупым? — прошептал он. — Среди нас только один идиот. И это не вы, мой бесценный мистер Поттер.

________________________________________________________________________________________

1) Secret Intelligence Service, SIS — государственный орган внешней разведки Великобритании. Авторское искажение фактов: SIS основана в 1909 г., в 2012 г, когда происходит действие, службе 103 года.

2) Аrschgefickter Weihnachtsmann! — матерное ругательство, в смягченном виде — «трахнутый в зад дед Мороз». Грубый аналог русского «Здравствуй, ж..., Новый год».

3) Was soll das? — «Что это?»

* * *