Шпеер

44. Экзамен

Сопровождения инспектора Шанпайка оказалось недостаточным. В коридоре к подозреваемому по делу ХХ503 присоединился небольшой, но мрачный конвой из двух вооруженных офицеров. Гарри шел ни жив ни мертв, механически передвигая ноги.

Процессия миновала несколько коридоров и тяжелых металлических дверей, прежде чем остановилась перед Особо Отвратительной Дверью Особого Отдела. Впрочем, с виду она не отличалась от других, за исключением того, что за ней Г. Дж. несомненно поджидала опасность.

Подозреваемому Поттеру совершенно некстати захотелось в сортир.

Шанпайк наклонился к висящему на стене переговорному устройству. Что он сказал, Г. Дж не расслышал, вновь захваченный врасплох личным обыском — на сей раз поверхностным, но достаточно неприятным: один из офицеров с равнодушным, как у дохлой рыбы, лицом, ощупал его одежду, водя руками вдоль тела, и даже сочно провел ладонью между ног. При входе в святая святых Скотланд Ярда Гарри уже обыскали и отобрали все, что лежало в карманах. Конечно, мрачно подумал подозреваемый, уважающий себя убийца мэров не преминул бы увести шариковую ручку со стола инспектора, чтобы, улучив момент, вонзить в глаз Риддла, и если не убить, то отомстить за мистера Муди по принципу «око за око». От мысли, в каком месте хорошо проносить ручки, Гарри разобрал нервный смех. На короткий миг он даже расслабился: воображение было единственным оружием, пусть не нападения, но защиты. Оружием, которое нельзя было отобрать и оставить на хранение сержанту.

«Что сделать с Риддлом? — мелькнуло в голове. — Представить, что он стоит там голый?»

Обдумать варианты расправы подозреваемый Поттер не успел. Серая железная дверь толщиной в фут мигнула сигнализацией и медленно поползла в сторону.

— Пройдите, — сказал инспектор.

Оледеневшим истуканом Гарри двинулся через дверной проем, как мертвец через врата Аида.

В следующее мгновение сердце Г. Дж. едва не вылетело через горло, как пробка из бутылки.

В залитой светом комнате стоял ОН. В черном одеянии, с бледным бескровным лицом и глазами Мефистофеля.

Северус.

Гарри захлебнулся воздухом.

«Шатц», — его губы беззвучно шевельнулись.

Черные глаза на мгновение расширились, по щеке прошла тонкая судорога. Гарри моргнул, и видение исчезло: лицо Северуса не выражало ничего, кроме равнодушия. Хуже того, на злодейских губах медленно расцветала улыбка — вежливая, презрительная, самая что ни на есть циничная. Черная бровь иронично шевельнулась.

Мерзкая улыбка мгновенно погасила импульс броситься к Предателю на шею.

Северус был неузнаваем. Выглядел он не просто плохо, а отвратительно — под глазами лежали глубокие тени, морщины, казалось, стали резче, подбородок украшала двухдневная щетина. Мрачную картину довершали спутанные волосы, придавая редактору сходство если не с цыганом, то с попавшим в плен индейцем.

Сердце Гарри сжалось от боли.

— А вот и наш юный Дориан, — послышался хрипловатый голос из-за плеча. — Лорд Генри, не вижу радости на вашем лице.

Г. Дж. испуганно дернулся, обернулся и застыл, не дыша: рядом стоял тот, кого он лицезрел с экрана телевизора, в интернете и на первых полосах газет. Сами-Знаете-Кто.

— О-о, мистер Риддл?.. — пробормотал Гарри, с трудом совладав с собой: встреча с Северусом поразила его так, что антрэ лондонского мэра поначалу не произвело на него никакого впечатления. — Добрый день, сэр.

Опомнившись, он натянул на лицо улыбку-оскал.

В следующую секунду он обнаружил, что пожимает протянутую господином Риддлом руку — жесткую, но теплую — мэр оказался человеком из плоти и крови.

— Мистер Поттер, наконец-то, — сказал Риддл, улыбаясь.

Гарри слегка растерялся — не только потому, что не ждал дружеского рукопожатия. Воплощение Зла выглядело более чем неплохо для своих лет.

Мэр был гораздо выше, чем он думал. Более того, телевизор и газеты не лгали — враг был привлекательным мужчиной, что по какой-то причине изначально мешало Гарри считать его негодяем. Удивленно моргая, подозреваемый Поттер уставился в умные карие глаза под тяжелыми веками. Лежащие волной волосы тронуло серебро седины — пожалуй, самой красивой, что Гарри доводилось видеть. Темные брови эффектно контрастировали с благородными сединами. Немного выдающийся тяжелый подбородок мог принадлежать исключительно волевому человеку. Ничто не изобличало в нем преступника, хотя в изгибе не потерявших чувственности губ Гарри померещилось что-то жестокое.

Риддл определенно не выглядел на свои пятьдесят шесть, словно прожитые годы не имели над ним власти. Импозантный мужчина средних лет, спокойный с виду, полный скрытой силы, также принадлежал к семейству хищников, но поначалу Гарри оказался не способен определить, к какому именно.

Все эти соображения пронеслись в его голове в считанные секунды. Не успел он оглянуться, как обнаружил, что улыбается опасному мэру почти искренне.

— Ну что же, давайте присядем? — предложил мистер Риддл. Голос его, негромкий, с легкой хрипотцой, звучал до странности интимно.

Гарри оторвался от созерцания Зла и перевел встревоженный взгляд на Северуса. Несмотря на бледность, небритость и синяки под глазами, это было самое дорогое и прекрасное лицо на свете. Он больше не кривил презрительно губы, просто смотрел на Гарри непонятным остановившимся взглядом.

«Он меня спас, — внезапно сообразил Г. Дж. — Понял, что я бы бросился к нему или что-то ляпнул!»

Он оглянулся вокруг и только сейчас обнаружил, что комната напоминает больничный бокс. Совершенно пустое помещение, выкрашенное светло-серой краской, наводило безотчетный страх. Окон не было, и только на одной из стен поблескивало темное матовое стекло, очевидно, для наблюдения извне. Мебели было ровно три стула, расположенные так, что образовывали треугольник. Мистер Риддл, недолго думая, уселся в его «вершину». Гарри опустился на стул, машинально попытался придвинуть его ближе к Северусу и обнаружил, что гнусная мебель привинчена к полу. Оторвать стул и проломить им голову мэра не представлялось возможным. Впрочем, кровожадные фантазии почему-то покинули воображение подозреваемого Поттера.

К несчастью, Северуса он мог видеть только краем глаза, но мысль, что тот рядом, странным образом успокаивала и грела. При желании он мог бы дотянуться рукой до его плеча.

Мистер Риддл непринужденно закинул ногу на ногу и оглядел своих собеседников, переводя взгляд с одного на другого. В комнате было так тихо, будто камера находилась на дне Марианской впадины. Когда Риддл, наконец, заговорил, его хриплый голос зазвучал до странности отчетливо, отражаясь от голых стен.

— Мне искренне жаль, — начал он, — что наше первое знакомство состоялось в такой обстановке. Поверьте, в других обстоятельствах я бы с куда большей охотой пригласил вас на прием в Сити-Холл или свой загородный дом, — мэр дернул уголком рта, изобразив улыбку. — Под другими обстоятельствами я подразумеваю мирное время.

Гарри непонимающе заморгал.

— Разве у нас война? — он попробовал мило улыбнуться. В следующую секунду от одного взгляда Риддла улыбку Г. Дж. снесло с лица.

— Не следует. Меня. Перебивать, — тихо сказал мэр.

Гарри стало не по себе.

— Извините, сэр, — булькнул он.

— К сожалению, то, с чем мы столкнулись сейчас, иначе, чем войной, назвать нельзя, — мэр впился сверлящим взглядом в Гарри: похоже, тот допустил промах, попытавшись поддержать светскую беседу. Глаза мистера Риддла отчего-то перестали нравиться Г. Дж.: они были чересчур внимательными.

«Шерхан? — подумал Гарри. — Может быть... Явно не барашек. Разве что волосы серебристые и волнистые».

— Конечно, человеческая жизнь по сути война, в переносном смысле. Мирный человек — не тот, кто подставляет щеку, а тот, кто обладает силой и готов к сражению, и потому враг не осмеливается занести над ним меч. Война войне рознь. Будь то открытая или подпольная борьба, временная ретирада, отдых в окопах перед наступлением или же прямая атака. Сейчас я вынужден говорить о прямой атаке.

Гарри на мгновение скосил глаза на Северуса. Сейчас он бы отдал десять лет жизни, чтобы хотя бы коснуться его руки, неподвижно лежащей на колене. Два пальца были обернуты пластырем.

«Шкафы громил, — сообразил Гарри и вздохнул. — Бешеный, сумасшедший, любимый Шатци-ша!»

— Мистер Поттер, — навевающим жуть голосом сказал вдруг Риддл. — Я говорю это не для себя. И не для Северуса, который прекрасно знает, о чем речь. Я обращаюсь к вам, молодой человек.

Гарри вздрогнул.

— Что вы, я вас очень внимательно слушаю, мистер Риддл, — испуганно пробормотал он.

Бог весть отчего, он вдруг вновь ощутил себя студентом Школы Экономики. Риддл своей властностью и манерой разговора отдаленно напоминал их директора, любителя поговорить с трибуны.

— Надеюсь, что слушаете, — угрожающим тихим голосом произнес мэр. — А также надеюсь, вы понимаете, что перед лицом опасности, когда перед защитниками отечества ощерились штыки врага, никакой полководец не станет приглашать солдат на банкет в Букингемский дворец. Поэтому мы с вами здесь, чтобы вы осознавали серьезность ситуации. Особый отдел — не карательный орган. Это прежде всего организация, защищающая интересы государства. И наше с вами присутствие здесь советую воспринять символично.

Гарри сделал лицо сознательного гражданина.

— Не думайте, что я любитель высокопарной пафосной болтовни, — возвысил голос мэр. — Мои слова — мысли патриота, сказанные вслух. Я никогда не кривил душой, говоря о своем патриотизме. Случилось так, что я рос сиротой, не зная родителей. Я продукт британского общества, моя семья — это моя родина. И как сын, желающий матери здоровья и благополучия, я желаю этого Британии.

Северус кашлянул в кулак.

— Политическая группировка, к которой я примкнул в свое время, не случайный выбор, а результат всестороннего анализа. Когда сын заботится о матери, он не преследует личного блага. Так не преследую его и я. Можете воспринимать сказанное как вступление, интродукцию к тому вопросу, который нам предстоит обсудить.

Гарри напрягся, сообразив, что Риддл по привычке отдал должное приветственной речи и сейчас только переходит к делу. Так оно и было. Мэр встал с места на всю высоту своего внушительного роста, глядя на Гарри тяжелым взглядом из-под опущенных век.

— Речь идет об утраченном документе и о том, какие последствия повлечет за собой его обнародование, — тихо сказал он.— Приведу наглядный пример, мистер Поттер. Если школьник напишет подруге по парте любовную записку, которая ненароком станет достоянием всего класса, над ним, в лучшем случае, посмеются. Никто не закроет школу и, кроме самого школьника, никто не пострадает. Если же министр образования опозорит себя каким-нибудь письмецом или даже неосторожным высказыванием, последствия могут быть самыми непредсказуемыми, скажем, он потеряет народное доверие, будет смещен с должности, и его место займет другой, принесет с собой разрушительную программу и развалит систему образования.

Он прошелся по комнате, неторопливо и бесшумно, будто проплыл.

«Акула! — сообразил Гарри. — Он похож на акулу!»

Вопрос с хищниками был решен. Легче почему-то не стало.

— Я подчеркиваю, что не преследую личных интересов, поскольку живу и работаю в том масштабе, когда личное Я нивелируется. Я — это не Том Риддл, — чеканя слова, сказал мэр. — У меня нет имени, потому что я не человек. Я — это партия консерваторов. Я — это британский народ. Забудьте об интересах Тома Риддла. У него их нет, кроме простых потребностей, нужных для элементарного выживания. Зато они есть у мэра Лондона, лидера консервативной партии.

«Конечно, ты не человек», — раздраженно подумал Гарри, шлепнув акулу веслом по блестящей серебристой голове.

— Вернемся к потерянному документу, — мэр озабоченно пригладил ладонью волосы, будто что-то почувствовал. — Это не записки школьника и не амурные приключения Тома Риддла. Это отраженная на бумаге концепция благополучия Британии, система взглядов, которая десять лет назад казалась мне единственно верной. Но времена меняются, а с ними и наши взгляды. Сегодня я бы назвал свой тогдашний подход юношеским максимализмом. Да, я перерос свои прошлые убеждения, точнее сказать, они претерпели серьезные изменения. И если когда-то группу «Народного Движения» считали экстремистской, то в настоящий момент это не соответствует действительности. Могу с полной ответственностью утверждать: путь «НД» — это превращение вспыльчивого юноши в спокойного и сильного мужчину. Сегодня мы правые радикалы, с нами мудрость, с нами сила, с нами достойнейшие люди нации. Только недостойный и низкий человек способен шантажировать мужчину ошибками его юности. Чем, фактически, занимается Орден Феникса и прочие лейбористы.

Не выдержав, Гарри быстро посмотрел на Северуса и встретился с ним взглядом.

«Я с тобой» — прочел он мысленный посыл.

Его мгновенно окатило жаром с головы до ног. Не верящий в мистику, Гарри внезапно ощутил связь между ними, будто Северус протянул ему невидимую руку, и он, Г. Дж., крепко стиснул ее в своей — как ребенок, не желающий отпускать руку отца.

«Люблю тебя!» — безмолвно крикнул он в ответ.

— Поэтому своевременное обнаружение интересующего нас документа — попытка пресечь грязные игры, — как из тумана, донесся голос Риддла. — Как бы ни смешны были попытки плебеев с рогатинами победить патрициев и полководцев с мечами, они способны нанести вред, поэтому мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы отразить удары рогатины, а именно, остановить любую попытку дискредитации партии и действующих членов правительства до начала избирательной кампании.

Невидимая рука Гарри сжимала руку Северуса, поглаживала пальцы, ощущая шероховатую ткань пластыря, пробиралась под манжету рубашки. Этого было мало. Второе тело Г. Дж., а может, душа без оболочки, отделилось от сидящего на стуле. Опустившись на колени перед Северусом, невидимый Гарри положил голову на его бедро и тихо целовал любимую руку, осторожно касаясь губами сбитых костяшек пальцев.

«Шатц, я не могу тебя разлюбить. У меня не получается».

— А теперь перейдем от абстракции к конкретике, — сказал Риддл.

Что-то в интонации его голоса внезапно напугало Гарри. Незримая душа вернулась на место, как влетевший в бутылку джинн.

— Ни один благоразумный полководец не приведет в свой шатер человека с улицы, незнакомца, шпиона и лазутчика, — мэр вперил в Гарри такой взгляд, что тот похолодел.

Невидимой рукой он стиснул руку Северуса, моля о помощи.

— Того, кто под покровом ночи перережет ему горло, — насмешливо прибавил мэр.

Гарри мысленно метнул в акулу китобойный гарпун, но от волнения не попал. Взметнув каскад брызг, рыбина ушла под воду.

Риддл перестал прохаживаться перед носами гостей-пленников и опять занял место напротив. Взгляд умных и опасных глаз хищника вонзился в незадачливого гарпунера.

— У меня имеется круг доверенных лиц, среди которых находится Северус Снейп. Вы интересуете меня, мистер Поттер, по той простой причине, что войти в доверие к Северусу не означает автоматически заполучить мое личное расположение. Никакое родство, деловые и любовные связи не могут быть основой моего доверия. Только личное знакомство, принадлежность к определенному кругу людей, связанных общими интересами и целями, способно помочь установить какую-либо степень доверия между мной и интересующим меня человеком.

«Чтоб ты сдох!» — Гарри улыбнулся своей лучшей улыбкой.

По позвоночнику щекотно поползла капелька пота.

— Итак, говоря простыми словами, я хочу понять, что вы собой являете, мистер Поттер, и с чем пришли, прячете ли за пазухой хлеб или кинжал, — холодно сказал мистер Риддл. — От честности ваших ответов на мои вопросы зависит многое. Северус, как никто, знает, что я люблю искренность и честность. Прежде чем пригласить вас сюда, я ознакомился с вашей биографией, поэтому не удивляйтесь моей осведомленности. Просьба не размышлять над ответами. Долгие раздумья я отношу к попытке солгать. Расслабьтесь, мистер Поттер, я не следователь, просто удовлетворяю свое любопытство, не более того.

Капелек пота на спине стало три.

— Готовы? — мэр улыбнулся. Во взгляде его было что-то пугающее. Казалось, он давно прочел все мысли Гарри и теперь играет с ним, как кот, приминающий когтями мышь. — Пожалуйста, смотрите мне в глаза. Северус НИКУДА не убежит, — насмешливо прибавил он.

Гарри кивнул и уставился в зрачки Риддла, в отчаянии положившись на силу своих невидимых зеленых лазеров. Увы, мэр обладал лазерами куда более мощными. Казалось, между собеседниками электризуется воздух.

— Отлично. Назовите ваши положительные качества и черты характера.

«Ненависть к мэрам, задающим глупые вопросы».

— Честность. Целеустремленность. Искренность. Настойчивость. Э-э.... — хриплым от долгого молчания голосом сказал Гарри и умолк, исчерпав запас знаний о своей натуре.

«Зря начал с честности, дурак».

— Достаточно. А теперь отрицательные.

«Плохо бросаю гарпун. Надо заняться спортом».

— Ревность. Злость. Обидчивость. Гордыня. Зависть. Эмоциональность. Неуравновешенность. Мнительность. Низкая самооценка. М-м...

— Вот уж точно, — рассмеялся Риддл. — Восемь против четырех. Вы мне нравитесь, мистер Поттер. Считаете ли вы себя удачливым бизнесменом?

Гарри слегка поморщился: слово «бизнес» теперь ассоциировалось с Седриком.

— Нет, сэр. Посредственным.

— Что вам мешает?

— Те негативные качества, которые я назвал. Особенно эмоциональность.

Мистер Риддл положил руки на колено и переплел пыльцы. Его буравящие мозг зрачки буквально впились в глаза Гарри — так, что отвести взгляд было невозможно.

— Чьим интересам, по-вашему, должны служить средства массовой информации?

«Началось! Северус, Шатц, что бы ты ответил?»

— Я бы мог сказать, что интересам потребителей, сэр, но их интересы диктуют сверху, — Гарри попытался придать голосу уравновешенный и спокойный тон. — Поэтому независимые СМИ — это фикция. Чем крупней организация, тем больше она зависит от интересов власти. Раньше я этого не понимал. Если бы «Хог» выпускал книги по домоводству, он бы мог быть независимым, но и прибыль, соответственно, была бы смешная. Так что получается, можно говорить только о финансовых и политических интересах.

На лице Риддла не отразилось ровным счетом никаких эмоций. Тут же прозвучал следующий вопрос:

— Как вы смотрите на превращение вашего издательства из орудия лейбористов в орудие консерваторов?

«Сплю и вижу».

— Более чем положительно, — пробормотал Гарри, изо всех сил пытаясь понять тактику собеседника.

— Почему? Вы не член какой-либо партии, насколько мне известно.

«Говори собеседнику то, что он хочет услышать», — невесть откуда вспомнил Гарри.

— Я прежде всего бизнесмен, как я сказал, не самый удачливый, но и не неудачник, — ровным голосом произнес он, копируя спокойные интонации Северуса. — Если вы, мистер Риддл — не человек, а Партия, то я могу сказать, что я не человек, а Деньги. Деньгам все равно, какая у власти партия. Но деньги всегда будут у тех, кто умеет с ними обращаться и умножать капитал. Я не вижу у лейбористов будущего. Какой мне смысл с ними связываться?

«Йоу! Сожрал?»

— При каких обстоятельствах погибли ваши родители?

Гарри вытаращил глаза и приоткрыл рот.

— А это тут при чем?

— Отвечайте на вопрос.

— Я в точности не знаю, — растерялся Гарри. — Со слов моих родственников... Мне было три года, я ничего не помню. Наша семья жила в Литтл-Уингинге, на окраине. Ночью соседи услышали выстрелы, не сразу поняли, что это за звуки. Думали, петарды. И только на следующий день заметили, что Поттеров не видно. Вошли в дом, а там... Только я живой был.

Краем глаза он уловил движение Северуса, но побоялся отвести взгляд от внимательных, препарирующих глаз мистера Риддла.

— Убийцу или убийц нашли?

— Нет, сэр. Даже не поняли, за что их расстреляли. Родители были студентами колледжа. Они... погибли совсем молодыми.

— Искренне сочувствую, мистер Поттер. Являетесь ли вы кандидатом в ОВЛА?

«Черт бы тебя взял!» — Гарри уже понял акулью тактику: Риддл задавал вопросы, не связанные между собой, и делал это так быстро, что шансов солгать почти не оставалось.

«Я на экзамене. Я в школе на экзамене, — он попытался дышать ровно. — Мне просто нужна хорошая оценка».

— Э-э... Я потенциальный кандидат. Как бы я ни хотел ускорить процесс, это не от меня зависит. Аластор Муди... Я во всем на него положился. Пока что литературу читаю.

«Бл..., где «Пилигрим»? — пронеслось в его голове. — Северус, небось, выкинул».

— С какой целью вы намерены вступить в ложу?

— Ну... Во-первых, меня интересует духовное развитие. Но если быть до конца честным... Мне нравится быть рядом с сильными людьми. С теми, кто способен изменить настоящее и будущее. Я верю, что смогу внести свой вклад в полезные преобразования. Пусть даже я буду маленьким кирпичиком в пирамиде.

«И брошу маленький кирпичик Кое-Кому в голову».

Дальше вопросы понеслись с такой скоростью, что посторонние мысли напрочь улетучились из головы Г. Дж. Допросы Крауча и Скримджера в сравнении с бомбардировкой Риддла казались добрыми беседами у камелька.

— Считаете ли вы, что цель оправдывает средства?

— Смотря какая цель, сэр.

— Подразумевается благая. Будь вы врач, разрабатывающий вакцину от рака, пожертвуете ли вы жизнью ребенка, чтобы спасти миллион?

— М-м... Возможно.

— Пожертвуете ли вы жизнью сотни детей, чтобы спасти население планеты?

— Сотни? Боже. Э-э... Да, сэр. Думаю, это того стоит.

— Пожертвуете ли вы жизнью самого дорогого для вас человека, чтобы спасти население планеты?

— Нет. Никогда! Лучше я пожертвую своей.

— Хм... Судя по всему, такой человек существует.

— Нет, — испугался Гарри. — Это чисто теоретически. Для меня близкие люди — это святое.

— Остальных вам не жаль.

— Жаль, сэр. Но вы просили говорить правду. Я могу наговорить красивых слов, но не обещаю, что это будут честные слова. И, если быть совсем откровенным, я не знаю, как поведу себя на месте врача, смогу ли пойти на убийство хотя бы одного ради спасения многих. Я просто сказал, что верю, иногда цель оправдывает средства.

— Вы верите в бога?

— Нет. Во всяком случае, в доброго старика в облаках. Который только и думает, как бы человека наказать. Но я верю, что всё не просто так... Что-то есть над нами, какие-то высшие силы. Тот, кого называют Архитектором Вселенной. Может, когда-нибудь мы узнаем и поймем, но пока... Извините, сэр, для меня это самый сложный вопрос.

— Не только для вас, мистер Поттер. Вам нравятся книги Шпеера?

— Да. То есть, нет.

— Так да или нет?

— Мне нравится, как он пишет, но мне не нравятся последствия, которые повлекла за собой их публикация.

— Назовите человека, которого вы видите в роли директора «Хога», помимо вас.

— Северус. Северус Снейп.

— Когда вы в последний раз видели Сириуса Блэка?

— Эм-м... В сентябре. Он уехал в Шанхай и до сих пор не вернулся.

— Членом какого политического кружка был ваш отец?

— Мой отец? Он разве был членом какого-то... Первый раз слышу.

— Чем, по-вашему, привлекает людей Альбус Дамблдор?

— Не знаю. Он... сильная личность. Мне так показалось. Я его не знаю. Но на его похоронах был весь Лондон. Это о чем-то говорит.

— Какие отношения связывают вас с Северусом?

— Мы... большие друзья.

— И только?

— Мы встречаемся.

— Как давно Северус приехал в Англию?

— Ну-у... точно не помню. Давно. Он говорил, но я забыл.

— Десять лет назад? Пятнадцать? Двадцать?

— Не помню, клянусь.

Сейчас Риддл и в самом деле напоминал крупную акулу, кружащуюся вокруг тонущего Г. Дж. и выгрызающую клочья мяса то с одного, то с другого бока жертвы.

— Где вы приобрели подавитель аудиосигнала, установленный в вашей квартире?

— Северус поставил. Это игрушки Дамблдора, у него их много.

— Во всей Британии только две таких игрушки. Почему вы упали в обморок во время обыска?

— Э-э... Ну... Там было душно. Я перенервничал. У меня нашли какое-то заболевание. Как его... вегетативный криз.

— Это не заболевание. Вам известно местонахождение Альбуса Дамблдора?

— Нет, сэр.

— Что вас связывает с Северусом?

«Он держит меня за руку. Даже сейчас, мистер Риддл!»

— Ничего. То есть секс.

— Кто убил полицейского, из-за которого сел в тюрьму Сириус Блэк?

— Не знаю. Это случайность.

— Чем обусловлено неадекватное поведение Северуса во время обыска?

— Разве он был неадекватным? — удивился Гарри, повернул голову и успел встретиться взглядом с черными глазами. Северус быстро опустил ресницы, будто соглашаясь.

«Черт! — пронеслось в голове Г. Дж. — Что он такого мог сделать? Он был спокойней всех!»

— По-вашему, вменяемый человек попытается прорвать оцепление из отряда полицейских, прошедших спецподготовку? За многие годы нашего знакомства с Северусом он ни разу не повысил голос. Чем вы объясните вашу обоюдную бурную реакцию на такую рутинную вещь, как обыск?

«Шестерых раскидал — это про него было! О, боже, я идиот! Думай, думай быстрее!»

Мыслей не было — казалось, Риддл высосал все соки из его мозга. Осталось последнее, не отобранное полицейскими оружие: фантазия.

— Я скажу вам правду, сэр, если вы обещаете... не предпринимать против нас каких-то законодательных мер.

Мэр нахмурился. Его губы зло дернулись, в глазах полыхнул опасный огонек.

— Не надо выставлять мне условия. Отвечайте на вопрос. Ваш правдивый ответ и есть гарантия вашей неприкосновенности.

Маленький гробик с надписью «Неприкосновенность Г. Дж. Поттера» тихо и плавно опускался на дно Темзы, исчезая в мутной воде.

— Хорошо. Я вам верю, — Гарри «доверчиво» распахнул глаза. — Понимаете, у нас на этот день была запланирована очень скучная лекция. Может, для сотрудников это и интересно было, но ни я, ни Северус никакого открытия Америки не ждали. И вообще день дурацкий был... Мы не выспались, — он слегка покраснел, на этот раз невольно. — Короче, так вышло, у меня были очень интересные таблетки... Настроение поднимают, и всё такое. Мы с Северусом закинулись по одной. Это еще перед лекцией было. Сначала потрясающе было. Но потом... Думаю, из-за этой гадости у меня и приступ был. Если бы меня не забрали, наверное, я бы весь «Хог» разгромил. Такое состояние, как вам объяснить... Будто внутри вулкан. Одному сержанту чуть в морду не... Простите, чуть не ударил. Извините, я понимаю, это противозаконно, но вы хотели правду, вот я и...

— Что за препарат?

— Мет. Метамфетамин то есть.

«Господи, благослови Макнейра и его хреновые детективы! Ой, сейчас прицепится, где взял!»

— Чем вас привлекает ДПШУ? — вместо этого спросил Риддл, никак не прокомментировав рассказ про таблетки.

— Дэпэ... что? Ах, вы про шотландский устав? Я не говорил, что он меня привлекает. То есть, я люблю рыцарей, всё это, конечно, красиво, но в реальности за градусами ДПШУ стоят амбиции. Мне трудно судить, я пока только читаю об этом.

Бомбардировка мозга вопросами возобновилась по новой.

— На кого работает Джейн Грейнджер?

— На вас. В смысле, она на нашей стороне.

— Дамблдор настолько доверчив, что принял ее в совет акционеров?

— Не думаю, что он доверчив, сэр, но Джейн Грейнджер когда-то защищала в суде Сириуса Блэка. Может, это сыграло ей на руку. Я ничего о ней не знаю.

— Ее дочь вела себя достаточно агрессивно при обыске. Чем вы можете это объяснить?

— Просто у нее характер такой. Между прочим, она соавтор вашей «Автобиографии».

— Не надо кого-то защищать или выгораживать, мистер Поттер. Кто такой Ворон?

— Это не «кто». Это группа, «Ворон». Так же, как «Шпеер».

— Какие цели преследует «Ворон»?

— Как я понял, люди «Ворона» отвечают за сохранность копий вашего дне... документа, который мы ищем. По первому требованию они должны передать компромат в СМИ. Члены группы не знакомы друг с другом.

— Назовите источник. Кто информировал вас об этом?

— Кое-что Северус объяснил. Кое-что сам понял.

— То есть вы полагаетесь на слова Северуса?

— Нет. То есть да. То есть, я имел в виду, что информацию Северуса отчасти подтвердил и другой человек, близкий к Ордену Феникса.

— Назовите его.

— Я не могу, сэр. Я обещал.

От волнения Гарри показалось, что карие глаза Риддла вспыхнули красным.

— Назовите.

Взгляд мэра ввинтился в мозг.

— Простите, но... Нет, я не могу ответить на этот вопрос.

— В таком случае, если Северус солгал...

— Джинни Уизли, — быстро сказал Гарри. — Но она член семьи, не ордена.

«Джинни сдал», — безучастно подумал он.

Вопросам, казалось, не будет конца и края. Гарри потерял счет времени. Будь он один на один с седовласым хищником, давно бы перестал понимать, что говорит, и попросту свалился на пол от усталости. Сиденье на стуле под прицелом сверлящих мозг зрачков Риддла превратилось в пытку. У Г. Дж. даже промелькнула мысль, что лучше бы добрый мэр прижег ему руку сигарой и отпустил восвояси, чем обстреливал вопросами. Гарри был уверен — не будь рядом невидимой руки Северуса, он бы попросту сошел с ума.

Мистер Риддл был так же свеж и бодр, как в первую минуту знакомства. Гарри даже показалось, мэр порозовел от удовольствия, будто в самом деле наслаждался процессом. Северус тоже не подавал признаков усталости — сидел в прежней позе, с виду непринужденной, спокойный, как море в штиль.

Проскакав еще по дюжине не связанных друг с другом вопросов, среди которых таился тот же, о причинах отказа копировать «Записки», Риддл вдруг ощутимо подобрел, на глазах превращаясь в того обаятельного мужчину, каким показался Гарри на первый взгляд.

— Мистер Поттер, — сказал он, разглядывая Г. Дж. с какой-то полуулыбкой. — Вы устали?

— Если честно, то... да, сэр. Но наш разговор тут ни при чем, — поспешно сказал он. — Просто я спал только пару часов.

— Благодарю вас за признание. В таком случае, не буду утомлять вас докучливыми расспросами, — он задумчиво помолчал и перевел взгляд на застывшего индейцем редактора. — Откровенно говоря, я приятно удивлен. Северус, ты недооценил своего юного друга.

— Лучше недооценить, чем переоценить, не так ли? — подал голос Северус. — Не стоит отравлять жизнь горечью разочарования.

— Быть может, быть может, дорогой Лорд Генри, — иронично сказал мэр, нацелив внимание на новую жертву. — А скажи мне, друг, — мягко начал он. — Как так получается, что твои слова расходятся с показаниями нашего очаровательного Дориана?

«Очаровательный Дориан» сердито сверкнул глазами.

— Возможно, — мурлыкнул злодей, и не подумав взволноваться. — Сколько людей, столько и взглядов на вещи. Не ошибаются только заговорщики, обдумавшие каждый ход. Но к вашим вопросам невозможно быть готовым, мистер Риддл, — любезно сказал он. — Не так к вопросам, как к манере их задавать.

Похоже, Северус неплохо знал слабости великого мэра. Риддл заулыбался довольным хищником. Сейчас он и в самом деле напоминал Шерхана. Наевшись мяса Г. Дж. Поттера, акула уплыла переваривать пищу, оставив на поле боя свой не менее опасный аватар.

— Итак, дорогой мой Северус, — мэр встал и обошел вокруг его стула мягким тигриным шагом. — Ты сказал мне, что осатанел от обыска и количества полицейских на квадратный метр редакции. Понимаю, процедура не из приятных, но как-то это на тебя не похоже. Ты упустил из виду, ЧТО при этом кричал и к кому рвался, — Риддл многозначительно улыбнулся.

Северус пожал плечами.

— А что мне было делать? — спокойным голосом сказал он. — Я подумал, что если Гарри заберет скорая, они грешным делом возьмут у него анализ и обнаружат в крови амфетамин. Хорошенькая реклама издательству!

«Й-ес!» — Гарри с трудом сдержался, чтобы не выдать себя: идея с таблетками казалась ему сомнительным выходом.

— Ах вот оно что, — Риддл задумчиво потер лоб. — Не знал, что вы там так своеобразно развлекаетесь. Ты настолько доверяешь своему юному другу, что готов принять из его рук любую отраву? Я тебя не узнаю, Северус.

— Почему же любую, — усмехнулся редактор. — Я знал, что брал. Это были мои снадобья.

— Понятно, — все так же задумчиво сказал мэр, разглядывая Северуса тем же внимательным взглядом. — Надеюсь, ты больше не принимал эту дрянь?

— Вчера вечером. И это было большой ошибкой. Эта мерзость имеет кумулятивный эффект, — редактор посмотрел на заклеенные пластырем пальцы и вздохнул. — Ну их к дьяволу.

— Ты никогда не увлекался, насколько я помню, — Риддл опять обошел вокруг его стула. — С чего бы это вдруг?

Северус послал ему слегка виноватый улыбающийся взгляд.

— Когда встречаешься с человеком много моложе тебя самого... Наверное, немного глупеешь. Извини, Гарри, — вскользь сказал он. — Хочется вернуться в молодость, ощутить прилив энергии. Не волнуйтесь, мистер Риддл, я думаю, мы оба сделали правильные выводы из случившегося.

— Я на это надеюсь, — серьезно сказал мэр. — В моей команде сумасшедшим и наркоманам не место. Обещайте мне, вы, оба, — он бросил на Гарри угрожающий взгляд, — что это было в последний раз.

— Обещаю, — сказал Северус.

— Честное слово, сэр, мы больше никогда...

— Мистер Поттер, разве я вас не отпустил? — неожиданно удивился Риддл.

— Как видите, — удивленно пробормотал Гарри.

— Вы свободны, — сообщил мэр. — Благодарю, что ответили на мои вопросы.

— А Северус? — взволновался Г. Дж., забыв, что следует сдерживать свои симпатии.

— Лорд Генри остается, — Риддл улыбнулся так, что Гарри стало не по себе. — Мы хотим еще немного поболтать.

Северус спокойно кивнул. Лицо Лгуна и Предателя выражало полную готовность наслаждаться общением.

— Рад был с вами познакомиться, — из последних сил улыбнулся Гарри.

Риддл прошел к двери и нажал кнопку.

— Мистер Поттер свободен. Проводите.

Дверь поехала в сторону. Гарри оглянулся на Северуса, вложив в прощальный взгляд всего себя.

Видимый Гарри прошел под вратами Аида назад, в жизнь.

Невидимое тело Г. Дж. осталось в камере для допросов.

* * *

Окоченевший от холода и едва живой от усталости, Гарри тащился по своему кварталу, придавленный грузом вины и мрачных размышлений.

«Сколько Риддл собирается его там держать? — хмуро думал он. — Я пришел, он там был. Я ушел, он остался. Шатц, как ты это выдерживаешь?»

Почему так тяжело общаться с господином мэром, Гарри понять не мог. «Беседа» оставила после себя ощущение, что его раскатали под прессом. Мучило его другое. Сейчас, по трезвому размышлению, спасительная идея с амфетамином казалась Гарри на редкость глупой.

«Что, если Риддл потребует доказательств? Сколько этот наркотик держится в крови? Северус сдаст чертов анализ, а там всё чисто, тогда нам конец! Наверняка при Особом отделе есть лаборатория!»

Простояв почти час на холодном ветру напротив входа в Скотланд-Ярд и так и не дождавшись Северуса, он обошел окрестные парковки в надежде обнаружить «болид». Не найдя редакторской машины, он отправился домой, в тайной надежде, что упустил Северуса, и тот уже уехал.

На улице стемнело. Из окон домов падал мягкий свет, над головой зажглись фонари, заливая серебром мокрый асфальт. Сунув закоченевшие руки в карманы куртки и съежившись от холода, Гарри шел по тротуару, ничего не видя перед собой.

«Цель оправдывает средства, твою мать! — вспомнил он, наполняясь ненавистью к себе. — Вот, оправдал!..»

Мысль о том, что он предал доверие Джинни, отравляла кровь тонким ядом.

«Кого я обманываю? Я бы и весь «Феникс» заложил ради него. Северус прав был, нет у меня никакого морального кодекса», — он поднял взгляд от мостовой и слегка удивился, обнаружив себя неподалеку от витрины «Волкодава».

В подворотне мелькнула чья-то тень. Из темной арки раздался тихий свист.

Г. Дж. знал этот звук.

Оглянувшись по сторонам и не обнаружив никого подозрительного, Гарри нырнул в темный проем между «Волкодавом» и соседним домом.

— Сириус!..

Из мрака выступила знакомая фигура в бейсболке.

— Оу, Малыш.

— Какого черта ты тут делаешь? Ты же сказал, что уедешь! — прошипел Гарри. — А вдруг тебя поймают?

Сириус сплюнул сквозь зубы.

— В Лондоне проще спрятаться, чем ты думаешь. У фараонов мои отпечатки, никакие паспорта на таможне не спасут. Торчу теперь здесь, как собака на привязи. Хорошо, Мэй рядом. А ты-то как?

— Никак, — угрюмо сказал Гарри. — Чем дальше, тем веселей.

Рассказывать о своих бедах не хотелось.

— Что там с «Волкодавом»? — с тревогой спросил Сириус. — Как раз думал разжиться баблом, послал Мэй поболтать с Симусом, а у вас там чертовщина какая-то! Мой счет арестован, сам понимаешь, ни гроша снять не могу. А эта скотина Финниган еще мудрит что-то.

— Ничего он не мудрит! — рассердился Гарри. Манеры крестного с налетом тюремщины отчего-то показались ему противными. — «Волкодав», считай, умер.

Сириус уставился на него, как на помешанного.

— Как так, умер? Думаешь, я бизнес-сводки не читаю? Еще вчера он был в топе самых...

— Был! — рявкнул Гарри. — Забудь. Один подлец влил в нас почти полмиллиона, но после того, что он сделал, мы аннулируем соглашение и возвращаем ему чертовы деньги, пусть подавится!

Сириус бросился к крестнику и клещом вцепился в воротник его куртки. Из-под козырька бейсболки блеснули дико вытаращенные глаза.

— Сколько-сколько? — не поверил он. — Полмиллиона? Это шутка?.. И ты... И ты молчал?

Гарри сердито высвободился из цепких пальцев.

— Когда бы я тебе сказал? В туалете, где ты мне ребра ломал?

Крестный шумно вздохнул. Он сунул большие пальцы рук в карманы джинсов и стоял, по-ковбойски раскачиваясь на каблуках.

— Я же извинился, — пробормотал он. — Мне твой дружок чуть голову не проломил. Ладно, черт с ним, рассказывай, что там за миллионер такой? Вы что, совсем обалдели, возвращать бабло? Что, криминал выплыл?

— Ага, криминал, — буркнул Гарри. — Вот именно. Я бы этого Дигори голыми руками задавил, вот тогда точно криминал был бы!

— Кого-кого? — прищурился крестный. — Дигори? Ты про Седрика Дигори?

— Ты его разве знаешь? — раздраженно спросил Гарри. Имя Седрика вызывало по меньшей мере зубную боль.

— Дигори — наш инвестор? — Сириус попятился, упершись спиной в грязную стену подворотни. Его желтоватое от загара лицо почему-то побледнело.

— Дигори и его приятель, — сердито сказал Гарри. — Мне плевать, сколько они вложили! После того, что я про него узнал, никаких дел с ним иметь не хочу. Пусть отзывает свои деньги до последнего фартинга! Я знаю, это означает банкротство и полный развал, но иначе я не могу. Не волнуйся, Сири, твои деньги не пострадают. Делить с этим гадом всё, что мне дорого? Да пошел он к чертовой матери!

Крестный таращился на него диковатыми глазами.

— Делить? — хрипло спросил он. — Что вам там делить? Что он сделал?

Гарри стоял, кусая губы, не зная, стоит ли откровенничать. Сириус молча подпирал стену, явно намереваясь услышать ответ.

— Дигори забрал у меня Северуса. Я ему этого не прощу. Никогда. Пока жив. Давай, что стоишь, ударь меня!

Казалось, крестный впал в ступор. Неожиданно он сорвал с головы бейсболку и со злостью швырнул на землю.

— Бл...! Мать твою! — завопил он, с яростью втаптывая кепку в асфальт.

«Началось. Пляски гомофоба!» — озлился Гарри.

Поглядывая на взбесившегося крестного, скачущего на остатках головного убора уже двумя ногами, и малодушно подумывая о побеге, он принялся отступать к выходу из арки, отнюдь не горя желанием, чтобы на месте бейсболки оказались его собственные ребра.

— Стой! — вдруг крикнул Сириус, заметив трусливую ретираду крестника. — Подожди, Малыш!

Гарри замер, мысленно приготовившись к худшему. Бросив топтать кепку, крестный ринулся к нему и сгреб в охапку, обнимая за плечи.

— Дигори не виноват, — тяжело дыша, сказал он. — Просто... поверь мне. Кому нужен твой конь носатый! Никто никого не забирал. Между ними ничего нет, слышишь меня?

— Отвали! — разозлился Гарри, пытаясь сорвать с себя его руки. — Ты даже не знаешь, кто такой Дигори! Тебе не хочется деньги терять, так и скажи!

— Я знаю больше, чем ты думаешь, — хрипло прошептал Сириус. — И я знаю на все сто, Снейпу не нужен Дигори, они даже не друзья!

— Конечно, они не друзья, — сквозь зубы процедил Гарри. — Просто любовники.

— Да какие к черту любовники! Фотографий насмотрелся, да? Брехня это, фотошоп!

Гарри застыл с открытым ртом, потеряв дар речи.

— Я не виноват, — почти жалобно сказал крестный, заглядывая ему в глаза с видом побитой собаки. — То есть, виноват, конечно, но не я это придумал. Альбусу не нравятся ваши отношения. Говорит, дело зашло слишком далеко, достаточно было интрижки. Старик считает, что Снейп может провалить операцию. Уволить тебя — не выход. Я просто подсказал, что ты ревнивый пацан, даже меня к стенке ревновал. Так что развести вас — не вопрос. Не смотри на меня так, Малыш! Я не вру, картинки — липа! С камеры в подвале «Пера»! Ты там был с Шахо... со Снейпом девятого числа, — Сириус говорил быстро, захлебываясь словами, будто опасался, что Гарри не дослушает и сбежит. — Я знаю, потому что торчу в проклятом подвале уже третью неделю!

Пожелай Г. Дж. сбежать, не смог бы — ноги, казалось, приросли к асфальту.

— Не буду врать, я сначала идейку поддержал, — хмуро сказал крестный. — Прости, Малыш, я до сих пор не понимаю, на кой ты с этим гадом связался? Да он сам не знает, на кого работает! Сколько ему лет, соображаешь? Он такой же старый конь, как я!

Гарри молчал, тяжело дыша, от потрясения не способный говорить. От бешенства его руки инстинктивно сжались в кулаки, все тело превратилось в готовую развернуться пружину.

«Если я его сейчас ударю, то убью», — с отвратительной ясностью понял он.

— Но потом... я как подумал, что с тобой будет, я же тебя, дурачка, знаю, — Сириус ласково потрепал по его щеке. Гарри злобно отдернулся, с ненавистью глядя в виноватые голубые глаза крестного.

— Короче говоря, я решил Альбуса обдурить, сказал, «Хог» будут шмонать через неделю. Есть у меня кое-кто в Скотланд-Ярде, неважно... Как старик узнал, что раньше, ума не приложу. Небось, у него свои связные. Конечно, тебе бы все равно это барахло подсунули, как ни крути. Или еще что похуже. Ты пойми, — продолжил Сириус, не замечая, что творится с крестником, — мы все жертвуем чем-то личным ради общего дела. Думаешь, мне нравится по бункерам отсиживаться? С малышкой Мэй по закоулкам встречаться?

— Мне плевать на ваше общее дело! — прохрипел Гарри, обретя, наконец, дар речи. — Сам варись в своем дерьме, вместе с Альбусом! Черт бы его взял! Проваливай, пока я тебя не убил!

Он толкнул крестного с такой яростью, что тот отлетел к стене, ударившись спиной о кирпичную кладку.

— Ты подонок! — крикнул Гарри, дрожа от гнева. Эхо разнесло его голос по окрестным подворотням. — Я тебя любил, как человека, как брата, как друга! Думаешь, любить только баб можно? Людей любят за то, что они люди! Но ты! Убил! Мою любовь к тебе! Катись к чертовой матери вместе со своим общим делом! Это ваше дело, не мое!

Он злобно пнул ногой грязную бейсболку крестного, послал ему последний убийственный взгляд и быстро пошел прочь.

— Твой отец так не считал! — вдогонку крикнул Сириус.

* * *

Добежав до Сейнт-Кросс, Гарри вперил взгляд в окна второго этажа девятого дома и застонал от разочарования: свет не горел. Он замедлил шаг, погрузившись в размышления, стоит ли вернуться в Скотланд-Ярд и попытаться разузнать у того же Шанпайка, что происходит, и как долго Риддл намеревается заниматься доморощенными допросами.

«Назад поеду, — он дошел до подъездных ступенек и остановился. — Скажу, при обыске мне не вернули что-нибудь. О, вот и такси!»

Из-за угла вынырнул черный кэб. Гарри бросился к обочине.

Машина остановилось напротив парадного. Водительская дверца распахнулась, и из недр кэба вынырнул маленький человечек с испуганным лицом. Завидев Гарри, он бросился к нему, размахивая на бегу руками. Г. Дж. замедлил шаг: с подозрительными типами связываться не хотелось.

— Молодой человек, помогите, будьте любезны, — оправдал наихудшие подозрения таксист. — Мой пассажир... Он вам заплатит. Он не может выйти из машины, плохо себя чувствует. Я один его не дотащу.

— Пьяный? — хмуро поинтересовался Гарри.

— В том-то и дело, что нет. Ему врач нужен, но он не хочет. Сказал, в доме есть консьерж, но он старенький, лучше кого-то из соседей попросить.

Осененный ужасной догадкой, Гарри бросился к машине.

На стекле блестели мелкие капли моросящего дождя.

Трясущейся рукой Гарри открыл пассажирскую дверь и почти упал внутрь.

— Северус! — прохрипел он, сгребая в объятья безвольное тело. — Шатци!..

— Ты здесь, Liebling, — прошептал Северус. — Gott sei Dank*.

_______________________________________________________________________________________

* Gott sei Dank — "Слава Богу"

* * *