Там точно есть любовь

Глава 28. …Наташей

Снегопад в такой ветреный день, как сегодня, – просто изощренное издевательство над людьми. Особенно если эти люди – кинологи. Особенно, когда за утро пришлось хорошенько выгулять целых четыре партии собак.

Промерзла каждая Наташина косточка, слезятся глаза, окаменели пальцы ног. Кутайся не кутайся, вязкий холод просачивается сквозь одежду, сковывает тело, замедляет мысли.

А ведь еще и в магазин придется топать – через всю деревню. Метель за забором бушует сильно злее. Но есть-то надо не только собакам (они – хвала Андрею! – подстрахованы центнером отборного корма), их хозяйкам питание необходимо ничуть не меньше.

Наташа застегивает дополнительную жилетку – натянула ее утром прямо поверх пуховика. Не до стиля сейчас. И даже не до удобства. Как только Анюта выдерживает столько времени на холоде? Третий час подряд занимается с собаками. Прежде чем выйти за ворота, Наташа обходит дом, некоторое время наблюдает за работой подруги.

В последние пару недель та будто помешалась. С утра до вечера Анна пытается воплотить в жизнь дурацкую, по мнению Наташи, идею: учит гончих (здоровых) бегать в упряжке.

Разве не бред? Гончие – не хаски и не лайки, их длинные сухопарые тела вовсе не предназначены для перевозки тяжестей. Да и в чем смысл такой дрессуры? Лишь собак нервировать. Однажды Наташа попробовала высказать сомнения вслух, Анна резко ее осадила: я руководитель приюта, мне решать, какие тренировки кому полезны, в твои же личные тренировки я не вмешиваюсь, нет? Слово «личные» Анюта произнесла по слогам, растягивая гласные буквы. И внимательно заглянула в глаза подруги.

Отвела глаза Наташа вовсе не потому, что стыдилась: нет дурного в ее занятиях забавной восточной гимнастикой. Просто ярость Анны… она… Ослепляла.

Впрочем, за вспышку Анна тут же извинилась: не обращай на меня внимания, Принцесса, просто настроение дурное, видишь, псины не в себе сегодня, не выходит у меня каменный цветок, пока не выходит. Анна довольно быстро сумела отыскать внутри что-то, чтобы улыбнуться (пусть и криво) своей Принцессе, а Принцесса рискнула спросить: зачем упряжка?

– Колдун велел.

Колдун. Велел.

Такой вот ответ.

Довольствуйся, Наташа.

Впрочем, какая разница, чему тренировать собак. Самое важное – занимать мозг животных, постоянно развивать, дарить им чувство значимости, не позволять распускаться. Таково мнение кинолога Анны. Наташа его разделяет.

Она же разделяет все убеждения подруги. Да? Нет?

Конечно же про наказ колдуна Анна выдумала. Когда не хочется отвечать на вопрос «ты куда?», в ответ бурчишь «на Кудыкину гору»… Ведь так?

От ежедневной йоги болит каждая Наташина косточка, походка стала разболтанной (саму себя Наташа шутя сравнивает с шарнирной куклой-марионеткой), а изгибы любого более или менее мягкого кресла дарят телу почти невыносимое наслаждение.

Но больше всего от занятий с Олегом Наташе хочется танцевать и смеяться.

Неплохой результат. Нет?

И напрасно Анна постоянно злится на Олега. Чем бы ее йог ни раздражал, а вреда он точно не приносит. Сплошь – пользу. Взять хотя бы пресловутую упряжку. Кто ее для Анны сделал? Два дня парень в сарае возился, чертежи даже какие-то нарисовал – нагрузку пытался вычислить. И что? Даже сдержанного «спасибо» Олег от Анны не дождался. Это просто невежливо.

Конечно, Наташа ситуацию выправила, поблагодарила за подругу. Восхитилась тщательностью работы. Уважительно погладила мягкие кожаные ремни повода и шершавое дерево саней. Поулыбалась робко.

И теперь каждое утро Анна упрямо встегивает в свою новую упряжку возбужденных гончих. Учит нестандартному.

Лена, между прочим, ни разу еще не присоединилась к занятиям Олега и Наташи. Наверное, к лучшему – Наташа всерьез побаивается строгую спутницу своего гуру. Лена кажется такой… непримиримой.

Бывают ли йоги-фанатики?

Три или четыре раза Наташа (против своей воли) оказывалась свидетелем бурных споров между квартирантами соседки. Логистика скандалов йога-парочки впечатляла отточенностью: Лена презрительно и утомленно упрекала своего мужчину в том, что он не соблюдает традиций, не поет утренних мантр, неразборчив в пище, болтлив, не усмиряет плоть; Олег заводился постепенно, переплывал от ряби добродушных отшучиваний к бурному водовороту настоящего мужского гнева.

Внутренне Наташа каждый раз занимала сторону Олега, хотя кричал он на свою подругу, пожалуй, слишком громко. Что уж говорить, доводить Лена умела не хуже, чем скручиваться в лотосе.

Какие все же разные они люди: жизнелюбивый красавчик-балагур и педантичная женщина-стоик, иссушившая собственное тело голодом и бесконечными тренировками. Наташе не понять, что их объединяет. Только йога? Что, этого и правда достаточно?

Хотя почему бы и нет? Йога, парализованные собаки, ребенок с болью во взгляде. В конце концов, что угодно может спаять людей в нерасчленимый комок. На-веч-но.

Ссоры йогов заканчивались одинаково: Олег шумно выдыхал, молчал пару секунд, потом решительно обнимал Лену, целовал ее в макушку; Лена сопротивлялась не в полную силу и почему-то всегда бросала мимолетный взгляд в сторону смущенной Наташи.

Наташа беспомощно натягивает на лоб капюшон пуховика. Бесполезно. Острые края снежинок испещряют лицо мимолетными ледяными ранками. Слишком ветрено. Слишком снежно. Слишком. Еще пару таких дней – и вместо Лисичкино на планете останется лишь гигантский белый курган. Но даже тогда по крутому склону снежной горы с лаем и улюлюканьем будет весело мчаться Анькина не сломленная ничем ездовая упряжка. Наташа давится нервным смехом: даже наедине с собой ей не очень-то нравится иронизировать над подругой.

Сквозь метель вдруг угадывается силуэт магазина. Заплутавши в мыслях, Наташа даже не успела как следует прочувствовать все тягости вылазки за продуктами. Она с облегчением ускоряет шаг – и буквально через полминуты ныряет в благостную духоту тамбура.

В магазине неожиданно людно: у прилавка с овощами мнется незнакомый узбек (наверное, очередной работник с Андреевой стройки), в углу, соприкасаясь лбами, над чем-то сосредоточенно колдуют Женька с Антоном, оживленно болтают у окна Виктория и Катя. Женщины всерьез подружились – и слава богу. Может быть, настоящая подруга сможет слегка оттянуть ношу с худеньких Катиных плеч. Хорошо бы… Наташе симпатично наивное упрямство соседки, но сама Наташа роль наперсницы, пожалуй, не потянет. Слишком много надо… э-э-э… рассказывать, когда начинается дружба. Не спрашивать умеет только Анна.

Катя оборачивается и приветливо кивает Наташе. Виктория подмигивает, но с места не трогается. Как обычно. Вика – не самый клиентоориентированный продавец. Наташа не спеша разглядывает продукты за стеклом. Торопиться некуда. За стенами уютных Викиных владений – зима.

Наташа подходит к детям. Мысленно привычно себя одергивает: ребенок в этой парочке только Женька. Наташа заглядывает через плечо Антона. Замирает.

На коленях Викиного сына настоящий хроматический ксилофон. Два ряда золотистых еловых пластинок, замерших в ожидании. …Готовых в любую секунду доверчиво откликнуться на взмах ударной палочки. Женька вскидывает над инструментом руку, Наташа судорожно выдыхает. И перестает дышать.

В воздухе вибрирует «соль».

Sol…

Пятая ступень диатонического звукоряда.

Нежнейшая из нот.

Смешной Олег. Дурашливостью своей напоминает лопоухого щенка лабрадора. Жить – ради счастья и веселья. Доверять – всем. И не впускать в душу грусть. Интересно, каково это: иметь похожего на Олега старшего брата? Брата, который подхватывает сестренку на руки только для того, чтобы в забавном танце покружить с ней по комнате? Целует в лоб и сам идет за хлебом через арку. Брата, который… Братская любовь… Братья… Не отказывают братьям… Господи, нет. Не надо об этом. Не надо о братьях.

Наташу оглушает тишина. «Соль» отзвучала. Инструмент замолчал. Отсутствие звука порождает боль в голове. Наташа трет виски, растерянно смотрит на умерший ксилофон.

Не брат, конечно. Тренер. Сосед. Возможно, приятель? Надежный сильный товарищ. Олег невероятно сильный. Каждый раз, когда неуловимым движением мышц йог перебрасывает свое гибкое тело из стойки на руках в не объяснимый гравитацией баланс на предплечье, у Наташи замирает сердце. Детский восторг. Это же… Как в цирке. Разве только музыки не хватает.

Музыки – не хватает.

В беззвучье слишком слышно, как трещит (разрушаясь) матрица вселенной.

– Возьми. Играй. Ты же хочешь!

Двумя руками Антон протягивает Наташе ксилофон. Он не спрашивает. Утверждает.

Женька бросает на друга удивленный взгляд, послушно и торопливо отдает Наташе палочку.

Безропотно опускается на колени зачарованная Принцесса, скользят движения ее – мягкие, плавные. Мир превращается в дурманящий вязкий туман, Наташа гладит пальцем бруски клавиш, сжимает молоточек.

Смещается течение времени, грани пространства сдвигаются.

Здравствуй. Прости, что так долго.

Шелестят, скользя по щиколоткам, желтые травы Лисичкино; трещотка шершавого языка собаки смывает пот со лба; звенит, призывая, двусложие кукушки; гремит река… Визжат страхом своды черной арки; похотью и злобой гудят ИХ рожи; надсадно воет всеобщая хороводная любовь…

Чистейшей нотой разрезает воздух Анютина невысказанная боль. Смех Олега рассыпается трелью искристых стаккато.

И жизнь возвращается.

– Ого.

Рассказывают, что фридайверы, передержав задержку, уже сами не хотят всплывать: толща воды дарит благословение и покой. Наташа неохотно поворачивает голову на едва слышный Катин возглас.

Соседка смотрит на нее потрясенно.

Все смотрят.

А Женька вскакивает с пола и начинает бурно аплодировать. К восторгу девочки присоединяется узбек – и вот уже без ритма хлопает Антон, отбивает ладони продавщица.

Только Катя продолжает стоять, скованная услышанным. Наташа читает в Катиных глазах осознание, порождающее вопрос.

Катя открывает рот, чтобы спро…

Наташа отбрасывает ксилофон, стремительно выбегает из магазина.

Она больше не ощущает порезов снега, не слышит холод ветра. Быстрее. Вперед.

Сломавшись от долгого бега, она бессильно приваливается к забору собачьего приюта, хватает ртом куски ледяного воздуха. Добралась до дома. Легкие разрывает болью. Так всегда бывает, когда возвращаешься с глубины.

Наташа разглядывает кисти рук. Пальцы дрожат. Им снова нужны клавиши. Всегда были нужны.

И что-то еще… Что-то еще необходимо самой Наташе.

Неутолимо.

Глупое притворство.

Она уже месяц знает, (к)что.

…Из калитки Катиного двора выходит Олег. Подходит к Наташе. Зачем-то рассказывает ей о том, что утром Лена решила уехать. Пока деревню окончательно не завалило снегом. Лене было тут холодно, а он вот пока остался. Ленка вернется весной. Может быть.

– А я ходила в магазин, но забыла купить продукты. Представляешь?

– Ну ты даешь…

Легонько щелкает Наташу по носу.