Тайна огненных следов. Тайна кашляющего дракона

ПОТАЙНАЯ БИБЛИОТЕКА

Юпитер проснулся на кровати Тома Добсона и услышал, что из кухни внизу доносится деловитое позвякивание, хлопанье и стук. С легким стоном он перекатился на другой бок и посмотрел на часы. Шел восьмой час.

— Проснулся? — Боб Эндрюс всунул голову в дверь.

— Вроде бы. — Юпитер медленно встал с кровати.

— Миссис Добсон просто в ярости, — сообщил Боб. — Она внизу. Готовит завтрак.

— Завтрак — это хорошо. Но почему она в ярости? Вчера вечером она только и думала, как бы поскорее уехать домой.

— То вчера! А сегодня утром она готова не оставить от Роки-Бич мокрого места. Поразительно, как меняется человек, хорошо выспавшись. Пошли вниз. Получишь большое удовольствие. Ну, просто твоя тетя, когда она разойдется.

Юпитер засмеялся, пошел в ванную, ополоснул лицо, надел башмаки (больше он ничего не потрудился снять, когда ложился) и следом за Бобом отправился на кухню. Пит и Том уже сидели там, глядя, как Элоиза Добсон расправляется с грудинкой и яйцами, одновременно сообщая свое мнение о Гончаре, его доме, горящих следах и неблагодарности отцов, которые исчезают, когда их единственные дочери мчатся без отдыха через всю страну, чтобы повидаться с ними.

— И пусть не воображает, что я ему это спущу! — заявила миссис Добсон. — Вот уж нет! Я сейчас же пойду в полицию и подам заявление о его розыске, как пропавшего без вести. Тут уж им не отвертеться!

— Но будет ли от этого толк, миссис Добсон? — спросил Юп. — Если Гончар исчез, потому что решил исчезнуть, то будет трудно…

— Я ему покажу, как исчезать! — перебила миссис Добсон, ставя на стол блюдо яичницы с грудинкой. — Я его дочь, он мой отец и пусть привыкает к этому! И вашему начальнику полиции пора заняться этими следами всерьез. Уж это-то наверняка преступление!

— Думаю, их можно счесть поджогом, — подсказал Боб Эндрюс.

— Называйте, как хотите, но этому надо положить конец. Садитесь есть, а я поеду в город.

— Но ты же не завтракала! — возразил Том.

— Обойдусь! — отрезала его мать. — А вы ешьте. И оставайтесь тут, я скоро вернусь.

Она схватила с холодильника свою сумочку, достала ключи от машины и решительным шагом прошла через холл к двери. Секунду спустя ребята услышали, как взревел мотор голубой машины.

— Мама вроде обрела второе дыхание, — с некоторым смущением сказал Том.

— Отличная яичница, — заявил Юп, который наложил себе полную тарелку и ел, стоя, прислонясь к косяку. — По-моему, нам надо перемыть посуду до того, как миссис Добсон вернется.

— Долгие годы под крылышком твоей тети сделали из тебя неплохого психолога! — засмеялся Боб.

— Естественно, у твоей мамы есть полное основание сердиться на твоего деда, — сказал Юпитер, обернувшись к Тому. — Однако я не верю, что Гончар нарочно хотел ее обидеть. Он никогда никому боли не причинял. Одинокий человек, но, по-моему, очень добрый. — Юп поставил свою тарелку в мойку, и ему опять вспомнились двое в «кадиллаке» и их встреча с Гончаром. Он словно снова увидел, как Гончар стоит во дворе склада и прикрывает рукой медальон.

— Двуглавый орел! — сказал Юпитер. — Том, ты говорил, что дедушка иногда присылал вам в подарок свои изделия. А на каком-нибудь из них было изображение двуглавого орла?

Том задумался, припоминая, потом покачал головой.

— Мама любит птиц, — сказал он. — И он присылал много всякой всячины с птицами, но только с самыми обыкновенными — ну, зарянками и дроздами. И никаких чудищ вроде этого, вделанного в стену.

— Но он носил медальон с таким орлом, — сказал Юпитер. — И изобразил его на доске, которую вделал в стену… Кстати, в стену пустой комнаты. Зачем бы ему было затратить столько труда, чтобы украсить стену пустой комнаты?

Юпитер вытер руки посудным полотенцем и направился к лестнице. Его друзья разом отодвинули тарелки и побежали за ним в спальню миссис Добсон.

С пластины над каминной полкой на них свирепо глядели головы алого орла. Юпитер ощупал края керамической пластины.

— Зацементирована вроде бы прочно.

Том помчался в свою комнату и вернулся с пилкой для ногтей.

— Вот, проверь, — сказал он.

Юпитер попытался всунуть пилку между пластиной и стеной, но у него ничего не получилось, и он объявил:

— Нет, она вделана на века. По-моему, Гончар заново оштукатурил стену над камином и вделал доску прямо в сырую штукатурку.

Юп отступил на шаг и оглядел клекочащую птицу.

— Сколько труда потребовалось. Она же такая большая!

— Увлечения есть у каждого человека, — вступился Том за деда.

— Погодите-ка! — перебил Юпитер. — Пластина не сплошная! Надо бы влезть повыше.

Пит бросился на кухню и притащил стул. Юпитер встал на сиденье и протянул руку к правой голове орла.

— Этот глаз не такой, как левый, — сказал он. — Его обжигали отдельно. — И он нажал на белую шишечку орлиного глаза. Она поддалась под его пальцем, мальчики услышали щелчок и вся стена над каминной полкой чуть качнулась.

— Потайная дверь! — воскликнул Юпитер. — Этого следовало ждать.

Он спрыгнул на пол, ухватил завитушку на краю дверной панели и потянул. Панель легко повернулась на хорошо смазанных петлях.

Сгрудившись, мальчики заглянули в открывшуюся нишу, глубиной в полруки. Там на четырех полках лежали газеты. Юп взял одну.

— Но это же всего лишь старые номера «Реджистер энд трибьюн», городской газеты Белвью! — воскликнул Том и, забрав газету у Юпа, проглядел ее. — Тут есть заметка обо мне, — сообщил он.

— Как это ты попал в газету? — поинтересовался Боб.

— Получил первый приз на конкурсе очерков, — ответил Том.

Юпитер развернул другой номер, заметно более старый.

— Объявление о свадьбе твоей матери, — сказал он.

В других номерах нашлись сообщения о рождении Тома и о кончине его бабушки. Статья о торжественном открытии скобяного магазина Добсона и речь, которую отец Тома произнес на праздновании Дня ветеранов. Гончар сохранял все номера, где так или иначе упоминались события в жизни семьи Добсонов.

— Потайная библиотека! — воскликнул Пит. — И ты и твоя мать были ее главными тайнами.

— А приятно, когда тебя так ценят! — засмеялся Том.

— Он был очень скрытен, — сказал Юпитер. — Тут никто даже не подозревал о твоем существовании. Странно. А самое странное, что в этой потайной библиотеке нет ни словечка о самом Гончаре.

— Откуда бы? — возразил Пит. — Он ведь не позволял, чтобы его имя упоминалось в газетах. Во всяком случае, я такого случая не помню.

— Верно. Но вчера в «Вершине» лысый упомянул, что о его мастерстве писали в журналах. А когда в журнале о тебе помещают статью, только естественно этот журнал сохранить. Верно?

— Верно, — согласился Боб.

— Следовательно, напрашиваются два возможных объяснения, — сказал Юпитер. — Либо Гончар начисто лишен естественного самолюбия, либо никаких статей в журналах не было… если не считать фотографии в «Вестуэйс». А про нее Гончар до субботы ничего не знал. И не обрадовался, когда ее увидел.

— Ну и что? — спросил Том.

— А то, что Гончар скрывал свое существование и меньше всего искал известности. И, возможно, у него были на это веские причины. Том, мы не знаем, почему, но эти двое мужчин, снявших «Вершину», очень интересуются твоим дедушкой, как мы убедились вчера вечером. Они приехали в Роки-Бич почти два месяца спустя после того, как «Вестуэйс» напечатал фотографию твоего дедушки. Тебе ничего не приходит в голову?

— Только, что дедушка, может быть, от кого-то прятался. Но почему?

— Ты что-нибудь знаешь про Лапатию? — спросил Юпитер.

— В первый раз слышу. А что это такое?

— Страна. Крохотная европейская страна, где много лет назад произошли политические убийства.

Том пожал плечами.

— Мама всегда говорила, что дедушка приехал с Украины, — сказал он.

— А фамилию «Азимов» ты когда-нибудь слышал? — спросил Юпитер.

— Ни разу.

— А твой дедушка не носил ее до того, как взял фамилию Гончар?

— Нет. Фамилия у него была жутко длинная. Просто жутко. Язык сломаешь.

Юпитер подергал нижнюю губу.

— Он не пожалел труда, чтобы припрятать пачку старых газет, — продолжал Том. — И ведь даже если он ими так уж дорожил, сделать это можно было бы куда проще. Например, положить в папку со старыми счетами. Ну как в «Похищенном письме» Эдгара По.

Пит прижал ладонь к тяжелой панели.

— Не только проще, но и разумнее, — заметил он. — Эта штука в пустой комнате должна привлечь особое внимание.

— А он как раз внимания и не хотел, — сказал Юпитер и нагнулся, оглядывая камин внутри. Он сверкал чистотой. Его явно никогда не топили. Юп встал на колени, всунул голову внутрь и посмотрел вверх.

— Дымоход отсутствует, — возвестил он. — Это одна декорация.

— Наверное, Гончар его сам соорудил! — предположил Боб.

— В таком случае, для чего тут этот лючок? — Юпитер приподнял металлическую крышку, вделанную в пол. — В настоящих каминах они нужны, чтобы выметать золу. Но ведь в лже-камине золы быть не может.

Юп засунул руку в отверстие между кирпичами, его пальцы коснулись бумаги.

— Тут что-то есть! — воскликнул он. — Конверт! — Он осторожно извлек его, и крышка, звякнув, захлопнулась.

Конверт был из плотной коричневой бумаги с большой сургучной печатью.

— Потайная библиотека за орлом была сделана для отвода глаз, — предположил Юпитер и поднял руку с конвертом. — Думается, настоящая тайна скрыта здесь. Ну, Том, как мы поступим? Конверт принадлежит твоему дедушке, а он исчез. Ты наш клиент, и решать тебе.

— Мы его вскроем, — без колебаний объявил Том.

— Я очень надеялся, что ты это скажешь! — пробормотал Боб.

Юп сломал печать на конверте.

— Ну? — нетерпеливо спросил Том.

Юпитер извлек из конверта втрое сложенный лист пергамента и очень осторожно развернул его.

— Так что это? — спросил Том.

— Не знаю… — Юпитер сдвинул брови. — Какое-то удостоверение. Что-то вроде диплома или свидетельства об ученой степени, но только размеры маловаты.

Остальные сгрудились вокруг Юпа.

— Какой это язык? — спросил Пит.

— Понятия не имею! — Боб мотнул головой. — Ничего похожего я в жизни не видел.

Юпитер отошел к окну и поднес рукописный документ к самым глазам.

— Я установил две вещи, — объявил он затем. — Во-первых, на печати внизу оттиснут наш старый приятель двуглавый орел. Во-вторых, собственное имя. Алексис Керенов. Кто-то когда-то наградил чем-то Алексиса Керенова. Тебе знакомо это имя, Том?

— Нет, — ответил Том. — Только оно не дедушкино. Я ведь говорил, что его настоящая фамилия жутко длинная.

— Но ты его помнишь, Боб? Верно? — продолжал Юпитер.

— Еще бы! — сразу ответил Боб. — Керенов это фамилия золотых дел мастера, который изготовил корону для старины Федерика Азимова.

Том недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

— Федерик Азимов? А это кто еще?

— Первый король Лапатии, — объяснил Юпитер. — Он жил четыреста лет назад.

Том Добсон уставился на Сыщиков.

— Но при чем тут мой дедушка? — спросил он.

— Мы не знаем, — ответил Юпитер, — но мы это выясним.