Тень Великого Древа

Искра — 2

Июль 1775 г. от Сошествия

Фаунтерра

Стол для стратем играл роль военной карты. Гербовые фишки шестнадцати расцветок отмечали текущее положение войск, флажки со стрелками — направление маршей. Кофейная чашка на краю стола не означала ничего, кроме того факта, что ее величество лично руководит военным советом.

— Господа, моя воля была нарушена, — сказала Минерва Джемма Алессандра, придав словам весь возможный вес. — Я дала шаванам безнаказанно уйти из Литленда при условии, что впредь они станут верными вассалами и никогда не перейдут Холливел. Но миновало всего три месяца — и орда снова на восточном берегу, с огнем и мечом. На сей раз шаваны должны быть строго наказаны! Прошу советов, господа.

Военачальники переглянулись. Движения их глаз подчинялись армейской иерархии. Лейтенант Шаттэрхенд устремил взгляд на капитана Уитмора. Тот повернулся к Роберту Ориджину, носившему чин полковника. Северянин, хотя и не состоял в армии Короны, но все же счел нужным продлить цепочку — и глянул на двух искровых генералов. Алексис Смайл и Йозеф Гор потратили несколько вдохов, чтобы определить первенство меж собою. Их чины и должности были равны, но Смайл командовал тремя полками, а Гор — всего двумя. Заговорил Серебряный Лис, предварительно прочистив горло:

— Мой долг довести до ведома вашего величества истинное положение дел. Будет правильно, если вы примете решение при условии полной осведомленности.

Он сделал паузу, во время которой лица других офицеров стали чуть менее напряженными. Видимо, все были рады уступить слово Серебряному Лису.

— Прежде всего, ваше величество должны ясно понимать: в руках шаванов имеются Персты Вильгельма. Более трех десятков, по свидетельствам выживших из Славного Дозора. А самих шаванов насчитывается около восемнадцати тысяч, они движутся конным порядком и имеют в наличии от двадцати до тридцати тысяч заводных лошадей.

Генерал снова сделал внушительную паузу, и Мира подстегнула его:

— Я все это знаю, сир Алексис. Силы орды отмечены фишками на стратемном поле. Скажу больше: я сама их расставляла.

Серебряный Лис мрачно поглядел на черный клин, вонзившийся в мякоть Альмеры.

— Понимает ли ваше величество, что означают данные числа?

— Восемнадцать тысяч разбойников опустошают Красную Землю, а тридцать тысяч коней доедают все, что не успели сожрать всадники. Мы должны помешать этому!

— Грм… — Смайл покосился на Гора, и тот твердо кивнул: мол, продолжайте, сир, деваться некуда. — Ваше величество, числа означают, что неприятель имеет пятнадцать полных кавалерийских батальонов, усиленных двумя или тремя Перстами Вильгельма каждый. Один такой батальон способен развеять искровый полк вашего величества. А искровых полков у нас только пять.

Мира насупила брови:

— Имея всего три полка, владыка Адриан разбил прошлую орду.

— С нею не было Перстов, ваше величество. Персты Вильгельма меняют все.

Владычица не выразила согласия, и генералу пришлось пояснить:

— Шаванская конница — легкая. Она сильна при маневрах и слаба при лобовой сшибке. Если шаваны держатся на дистанции, мы осыпаем их стрелами. Наши длинные луки бьют дальше, чем их короткие. Обстрел вынуждает шаванов идти в атаку — и тогда работают наши искровые копья. Но Перст Вильгельма рушит всю тактику. Он стреляет дальше, чем длинный лук. Перстоносцы смогут жечь наши войска с безопасной дистанции, ничем не рискуя. Тогда уже нам придется идти в атаку — и она обернется гибелью. Легкая конница шаванов вчетверо маневренней нашей пехоты. Они просто не подпустят нас к себе!

— Иными словами… — Мира все поняла, но не могла поверить. — Вы хотите сказать…

— Мы слабее орды, ваше величество. Мы не имеем способа противостоять Перстам Вильгельма. Шаваны могут перебить нас почти без потерь.

— Благодарю за ваше мнение, генерал Смайл, — Мира выделила тоном слово «ваше». — Генерал Гор, что скажете вы?

Смайл и Гор много лет боролись за должность главнокомандующего. Оба получали ее, оба теряли, оба злорадствовали в адрес друг друга. Гор мог бы поспорить со Смайлом из духа соперничества. Но нет, на сей раз меж генералов царило полное согласие:

— Ваше величество, сир Алексис говорит истинную правду. Военная наука не оставляет нам путей к победе.

— А если заманить врага в лес, где он не сможет стрелять Перстами?..

— В Альмере мало лесов, ваше величество, и орду в них не заманишь всем золотом Короны.

— Встретить неприятеля в замке?..

— Так и поступил Снежный Граф Лиллидей. Замок стал для него гробом: едва шаваны взломали стену Перстами, кайры оказались в западне.

— Подослать лазутчиков, асассинов. Убить вождя орды!

— Любой другой ганта займет его место. Они владеют силой Предметов и не устрашатся смерти вождя.

Генерал, вы бесполезны, как тухлое яйцо, — подумала Мира, но на словах поблагодарила и обратилась к верному Шаттэрхенду:

— Что скажет лазурная гвардия?

— Мы будем защищать ваше величество до последней капли крови! — В один голос отчеканили оба лазурных командира.

— Меня не нужно защищать. Мне нужна победа!

Ответом было красноречивое молчание. Тогда она повернулась к Роберту Ориджину:

— Не укажет ли нам путь Светлая Агата?

Северянин ответил угрюмо:

— Агата говорила с кузеном. Теперь он пропал. Возможно, убит.

— Вы тоже агатовец. Ориджин, кайр, бывалый полководец. Дайте совет: как одолеть врага?

— Вашему величеству известен мой приказ. Пока есть возможность, я буду защищать столицу. Если положение станет безнадежным, уйду в Первую Зиму.

Мира топнула ногой:

— Тьма, я не спрашиваю о ваших приказах! Мне нужен совет по поводу… — Как вдруг подлинный смысл сказанного достиг ее рассудка. — Защищать столицу? Почему вы это сказали? Никто не нападает на столицу, война идет в Альмере!

Ориджин прочертил взглядом линию на столе — от Славного Дозора до Фаунтерры. Линия была идеально пряма, как рельсовая дорога.

— Эрвин дошел от столицы до Степи всего за шесть недель. Орда пройдет этот же путь в обратном направлении.

— Но они же… — Мира осеклась. — Они идут… в Альмеру, да?..

— Эрвин говорил, что Пауль в сговоре с бывшим приархом. Если так, то он освободит Галларда из осады во Флиссе. Вот зачем он вошел в Альмеру. А куда двинется потом?

Серебряный Лис сказал:

— Напоминаю вашему величеству: как Пауль, так и Галлард названы еретиками. Обоих ждет суд. Они смогут избежать его, если захватят столицу.

Йозеф Гор добавил:

— А шаваны жаждут расквитаться за Литленд. Они не взяли Мелоранж и остались голодны. Альмера только разожжет их аппетит.

Всю уверенность владычицы словно ветром сдуло. Внезапно остро она ощутила ничтожное число своих лет.

— Вы имеете в виду, господа… что Пауль придет сюда, в Фаунтерру? И мы не сможем ничего сделать?

Офицеры вновь переглянулись, только в обратном порядке. Лис взглядом передал слово Гору, тот — капитану Уитмору, тот — лейтенанту Шаттэрхенду. Самый преданный из ее защитников сказал:

— Главное для нас — жизнь и здоровье вашего величества. Если победа в открытом бою невозможна, то надо рассмотреть варианты вашего спасения.

— Какие же, позвольте уточнить?

Шаттэрхенд принес извинения.

Сказал, что заботится только о владычице. Сказал, что умрет на месте, если хоть один волосок упадет с ее головы. Генералы шумно согласились.

Затем Шаттэрхенд назвал вариант.

Мира не поверила слуху, и даже откинула пряди с ушей.

— Вы предлагаете бежать из Фаунтерры?!

— Ни в коем случае, ваше величество! Это не бегство, а эвакуация.

За пару следующих дней она двести раз услышала это словечко. Совсем недавно никто и не знал его — а теперь вся Фаунтерра твердила без конца: эвакуация! Эвакуация! Эвакуация!

Придворные шептались о том, где теперь безопасно. В Шиммери идет война с Лабелинами; в Литленде голодно после шаванского нашествия; в Сердце Света крепкие стены — но что они против Перстов? Хорошо в Дарквотере — сквозь болота никакие кони не проедут. Еще лучше — на Фольте …

Министр путей доложил о том, как исправно теперь работает рельсовая дорога в Сердце Света. И о том, что собрался с инспекцией в Литленд.

Министр двора обсудил с послом Шиммери возможное устройство резиденции в Лаэме. Оба согласились, что белокаменная южная столица буквально создана для царственных нужд.

Послы Литленда и Фейриса пригласили Минерву посетить их родные земли. Ведь летом так хорошо у моря!..

«Первый кредит» Конто начал вывозить свои резервы в Лабелин, банк Фергюсона и Дей — в Маренго.

Шериф Фаунтерры пришел к владычице с очередной просьбою назначить бургомистра, но разговор принял внезапный оборот. Шериф сознался, что, на самом деле, бургомистр уже не очень-то нужен: когда придут эти — ну, ваше величество понимает, — они ведь все равно поставят своего человека. Что действительно нужно, так это прибавить поездов и дилижансов. Скоро на всех станциях начнется толчея. Женщины, детишки — вдруг затопчут кого!.. А ваше величество как себе думает, не пора ли переместиться? Говорят, на Фольте охотно принимают знать из Полариса…

Радовали только лорд Менсон с женою: сияли, словно парочка молодых влюбленных, осваивали укромные уголки дворца и думать не желали ни о чем плохом, о шаванах — в особенности.

Но все остальные… Тьма сожри! Даже уличные проповедники заладили в унисон:

— Вот и пришла расплата! Падает пламенный меч божьего гнева, каждый грешник ответит сполна, никто не сбежит!

Но говорилось это таким тоном, что как раз бежать-то и хотелось. Не только грешникам, а и честным горожанам, и констеблям, и судьям.

— Ваше величество, в целях спокойствия и непредвзятости, верховный суд считает нужным перенести заседания в летнюю столицу…

Больше всего Минерва поражалась одному наблюдению: как нечто постыдное, будучи названо новым словом, становится честным и даже почетным. Бежать от страха — так сказал бы ее отец, презрительно поджав губы. Но теперь есть новый термин: эвакуироваться. Звучит изящно, не отдает позором. Эвакуация — это красиво и в духе времени, и модно, наконец. Эвакуация роднит людей: «Сударь, поедемте вместе, поможем друг другу на чужбине!» Эвакуация дает пищу для бесед: «Сударыня, а вы уже избрали местечко?.. Оркаду очень хвалят… Ах, Сюрлион?.. О, не советую, это яма для малоимущих!» Эвакуация — своего рода светская игра: кто ловчее и с большим комфортом, и с выгодою для карьеры. «Ваше величество еще не обдумали план эвакуации? Тогда позвольте предложить мой вариант. Острова Смайл находятся в близкой доступности, и весьма надежно укреплены. Всего лишь за неделю можно переместить туда весь двор…»

Внезапное превращение трусости в добродетель, готовность бежать с гордостью и наслаждением, превознося бегство как подвиг, — все это ошарашило владычицу. Придворных сдерживало ее присутствие: хотели эвакуироваться вместе с Минервой, без потери должности. Но мещане и купцы уже вовсю паковали вещи, отсылали мешки и котомки, раскупали места в кораблях и вагонах… Ладно, честь — не многим она присуща. Но обычная жадность куда подевалась? Разве не жалко бросать дома, земельные наделы?.. А родной город — его не жаль?.. А людей, которые не смогут уехать?! Не всем же хватит места в кораблях!

Многие распродавали имущество, хотя цены падали буквально по часам. Другие просто увозили ценности и заколачивали дома. Третьи во всю обрабатывали четвертых, пока еще не собравшихся в дорогу: «Каковы ваши планы, сударь? Уже построили маршрут? Нет?.. Так уж вы не затягивайте, через месяц грянет…»

Но чем громче звучал призыв: прочь, бежать! — тем сильней восставала против него императрица. Все вокруг будто сговорились манипулировать ею: «Расслабьтесь, не сопротивляйтесь. Ни к чему геройство, езжайте на море, наслаждайтесь жизнью…» Нужно всего лишь уступить — и окажешься в уютной безопасности. Но именно такой манипуляцией, этого самого сорта, ее по горло накормил лорд-канцлер! Месяц за месяцем Ориджин твердил эти самые слова: «Расслабьтесь и наслаждайтесь, зачем рисковать». Он сделал для Минервы то же, что змеиный яд, принимаемый в малых дозах: выработал сопротивление. Мира стала неуязвимой.

На третий день после известия в столицу начали прибывать первые беженцы. Они добрались поездами из западной Альмеры. Большинство из них даже издали не видели орду, однако принимались сеять ужас, едва ступив на перрон. От их рассказов стыла кровь и волосы шевелились на головах. Горожане слушали с сочувствием и страхом, предлагали беженцам помощь… И говорили друг другу с торжествующей уверенностью: «Видите, сударь, все как мы думали: только эвакуация!»

Отголоски дошли до владычицы: «Ваше величество слыхали? Какой ужас творится в Альмере!..» Но эффект был обратным. Чем больше давил на нее поток, тем упрямей она стояла на месте. Мира думала: если беженцы прибыли только сегодня, откуда весь город узнал три дня назад? Вести прилетели на птичьих крыльях, а крупнейшие голубятни принадлежат трем хозяевам: армии, Церкви и двору. Кто разболтал мещанам? Кому на руку повальное бегство?

Церковь Праотцов все еще верна разбитому приарху. Монахи с голубятен шепнули новость уличным проповедникам, чтобы те нагнали страху. «Пламенный меч расплаты, кара за грехи…» — Пауль с ордой подтверждают эту песню.

Но только ли монахи виновны? Проповедники давно грозят расплатой, а город испугался лишь теперь. Был и другой слух — из более весомого источника. Дворец? Секретариат? Дориан Эмбер?.. Мира приказала Ворону провести расследование. Но еще до того, как появились результаты, догадалась сама: штаб искрового войска! Генералы как один твердили об эвакуации. Они не хотят рисковать головами ради временной владычицы. Гораздо лучше для них — сейчас покинуть Фаунтерру, а вернуться потом, когда новый император окажется на троне. Вот кто первым пустил слух — наши бравые защитники!

Она приняла решение во время встречи с банкиром. Конто пришел сообщить: золотые резервы банка уже отправлены в Южный Путь под надежной охраной, а затем будут перемещены в Лаэм. Вклад ее величества в полной безопасности. Не желает ли ее величество сделать какие-либо распоряжения?

— Как вы поступили с имуществом банковских точек? — Спросила владычица. — Мебелью, украшениями, самими домами…

— Все исправно работает, ваше величество, — заверил Конто. — В каждой точке стоят очереди: люди хотят отослать деньги из Фаунтерры. Мои услуги — нарасхват.

Мира обрадовалась, встретив единомышленника:

— Значит, вы остаетесь?

— О, нет, ваше величество, — Конто улыбнулся так, словно был принят за глупца и подивился столь вопиющей ошибке. — Я оставил себе неделю, чтобы устроить все дела. Затем сяду в корабль и отплыву в Шиммери, судно уже заказано.

— Как жаль…

— Отчего? Разве ваше величество едет не туда же?

— Я?.. В Шиммери?..

— Полноте, это же не тайна. Конечно, вы скрываете планы, но угадать легко. На свете пять великих столиц, и лишь одну из них война никак не достанет: белокаменный Лаэм. Только он достоин принять двор императрицы!

— Что ж, раз так…

И тут Мира ощутила забытое чувство: жжение кожи в местах, где привязаны управляющие нити. Банкир хочет, чтобы я уехала. Двор хочет, чтобы уехала. Даже военные хотят. Конечно, им же лучше: вместо сражений — отдых у моря! Все они думают, что решили за меня.

Но знаете: я все еще императрица.

Решать буду я!

Минерва улыбнулась банкиру:

— Вы спрашивали моих распоряжений на счет вклада. Половину денег превратите в векселя и выдайте мне лично. А на вторую скупайте дома. Как можно лучше и дешевле. Я хочу владеть целой улицей, а лучше — районом.

— Весьма разумно, ваше величество! — Конто расплылся в ответной улыбке. — Лучшие улицы Лаэма прилегают к бухте, я бы предпочел именно их.

— В Лаэме?.. Нет, сударь, вовсе нет! Скупайте здания здесь, в Фаунтерре! Они упали в цене, не правда ли?

На лицах офицеров играло удивление. Ее величество собрала их снова в той же самой комнате, над тем же столом для стратем, что и четыре дня назад. Расположение фишек слегка изменилось: черный клин глубже вонзился в альмерскую плоть. Орда безудержно наступала, отвечая всем прогнозам полководцев. Их удивляло не это, а срочный смотр войск, учиненный императрицей. Она объявила о смотре… вчера. Еще и отказалась выехать в места расположения, а потребовала построить полки здесь, перед дворцом!

Ночь ушла на лихорадочную рассылку вестовых, сбор офицеров с городских квартир, приведение полков в походную готовность. Нечего было и мечтать — собрать в такие сроки весь личный состав. Но к десяти утра, с праматеринской помощью, удалось поставить под знамена больше половины искровиков. Все и не требовались: Дворцовый остров не вместит всех. С имеющимися силами два генерала выступили из расположения частей и вошли в Фаунтерру: Серебряный Лис с запада, Йозеф Гор с севера. Их марш через столицу произвел на горожан впечатление. Три тысячи отборной искровой пехоты с полностью заряженными, сияющими копьями. Две тысячи стрелков с огромными луками почти в человеческий рост. Тысяча блистательной кавалерии в гербовых доспехах, под змеящимися вымпелами. Мещане высыпали на балконы, запрудили переулки, загомонили в недоумении: это что же, эвакуация уже началась? Войско бежит? Так вроде, не из города идут, а наоборот. И во всеоружии, готовые к бою… Поспешность и многочисленность марша создала заторы. Некоторые роты подолгу ждали прохода, и мещане осыпали офицеров вопросами: «Куда? Зачем? Сражаться будете? Побьете этих, или что?..» Офицеры сами понимали немного, но, храня честь мундира, отвечали с апломбом: «Служим ее величеству! Кого прикажет — тех и побьем!» Среди мещан, наблюдавших шествие, попались несколько авторов «Голоса Короны». Они схватили блокноты и увязались за колонной, чтобы вызнать как можно больше. Дорогою авторы обсудили события и пришли к выводу, что объяснений может быть только два: либо ее величество вместе с войском эвакуируется, либо наоборот — выступает на войну. Второе, конечно, предпочтительней: такой заголовок поднимет продажи «Голоса» до небес. А в первом случае мещанам будут не до чтения — все побегут складывать вещи.

Генералы, заинтригованные не меньше остальных, оставили войска на попечении строевых офицеров, а сами вместе со штабными поскакали вперед, во дворец. Ее величество приняла их сразу, но не дала пояснений. Из игровой комнаты она вышла на балкон и стала наблюдать, как искровые колонны втягиваются на остров. Генералы ожидали похвалы, ведь войско было поднято и приведено в самые короткие сроки. Причем, несмотря на спешку и заторы, колонна не развалилась, роты не смешались, и при необходимости могли бы изготовиться к бою. Для пущего эффекта генерал Смайл, чьи полки добрались первыми, скомандовал боевое построение. Прозвучали сигналы горна, командиры роздали приказы. Колонна сходу начала развертываться в классический боевой порядок. Площадь была поделена между ротами, каждое подразделение, прибывая, сразу шагала на свой участок. Перед балконом императрицы стремительно росла стена щитов и копий. Пехотинцы составляли фалангу, за их спинами строились лучники — не квадратами, а цепью для полной свободы движений. Конные эскадроны разлетались на фланги, сминая траву на газонах. Перед фронтом выдвинулись офицеры и знаменосцы. Один за другим взлетели ротные вымпела, давая понять: подразделения готовы к бою.

Серебряный Лис засек время по карманному хронометру и остался доволен. Первый полк принял боевой порядок за шестнадцать минут. Прекрасное время! Встретившись в поле с кавалерией врага, он успел бы изготовиться и отразить удар. Генерал Йозеф Гор одобрил успехи сослуживца. Но владычица выразила недовольство:

— Отчего их так мало?

Генерал не думал, что Минерва умеет на взгляд оценивать число бойцов. Это стало неприятным сюрпризом.

— Ваше величество, смотр назначен слишком быстро. Многие не успели вернуться с квартир.

— Почему вы отпустили людей на квартиры? Разве не идет война?

— Война в Альмере, ваше величество. Устав велит поднимать знамена только при нападении на Землю Короны, или по приказу вашего величества.

— А в каких случаях устав велит эвакуироваться?..

Генералы замешкались с ответом. Императрица смягчилась:

— Впрочем, вы правы: выучка войск заслуживает похвалы. И я приготовила соответствующие награды.

По взмаху ее руки секретари внесли на балкон и раздали шкатулки, украшенные перьями и мечами. Два генерала и каждый штабной офицер получили по одной, еще одна досталась самой Минерве. Каждый присутствующий офицер не раз уже бывал награжден и наполнился предвкушением от вида шкатулок.

Владычица вышла вперед. Войско тут же заметило ее и приветствовало тройной «Славой Янмэй!», после чего воцарилась тишина.

Минерва подняла руку, облаченную в Перчатку Могущества.

— Славные воины Короны, приветствую вас! Благодарю, что пришли на мой зов!

Гвардейцы смотрели во все глаза. До сей поры мало кто видел ее в Перчатке, но все помнили, как зимою этот Предмет спас Фаунтерру.

— Бойцы, вам следует знать. Придворные советуют мне бежать из города. Они зовут это эвакуацией.

Сияющей ладонью Мира открыла шкатулку и показала войску бумажный прямоугольник.

— Это — билет на поезд до Маренго. Такие же есть у всей знати. И у ваших генералов!

Она глянула через плечо:

— Ну же, откройте, покажите!

Генералам и штабным некуда было деваться. Шкатулки открылись одна за другой. В каждой лежал билет. Войско на площади застыло в тревожном ожидании.

Она повернула ладонь и шепнула слово. На глазах у тысячи бойцов билет воспарил над рукой владычицы. Ветер метнул его в сторону, но Мира поймала бумагу лучом и удержала перед собой. Потом стала удлинять луч — и билет поплыл вперед. Пролетел над балюстрадой, над мраморными ступенями веранды, над головами офицеров. Очутился над фалангой искровиков — и сменил направление, поплыл вдоль шеренги, едва не цепляясь за наконечники копий. Солдаты не смели поднять головы, устав велел смотреть строго перед собою.

— Вольно! — Крикнула Минерва. — Посмотрите вверх!

Все взгляды прилипли к билету, плывущему по воздуху. Мира выставила напоказ свою силу. Подняла листок повыше, выписала им священную спираль, потом резко бросила вниз, чтобы нанизать на солдатское копье. Невесомый билет не накололся, а просто лег на острие — но это выглядело еще внушительней. Листок бумаги трепетал под ветром, но продолжал лежать на кончике копья. Перчатка Янмэй держала его на месте.

Владелец копья потянулся к билету, отдернул руку, глянул на императрицу.

— Возьмите! — Крикнула Мира. — Возьмите, мне он не нужен!

Солдат поймал листок, и она убрала контроль.

— Я остаюсь в Фаунтерре. Это — мой город. Пока я жива, орда не доберется до него! Вместе мы защитим столицу!

Войско молчало, еще не оправившись от Перчатки. Тот копейщик так и держал билет над собой.

— Продайте его! — Сказала Мира. — Или порвите!

Солдат скомкал билет так, будто хотел уничтожить. Но порвать не мог: оружие занимало одну руку. Мира точно нацелила луч и выхватила у него копье, и подняла повыше, чтобы видел весь полк.

— Рвите же!

Воин разодрал бумагу в клочья и бросил по ветру. Мира аккуратно вернула ему копье.

— Слава Янмэй! — Крикнул солдат, переполняемый чувством.

— Слава Янмэй! — Громыхнуло войско. — Слава!.. Слава!..

А владычица повернулась к генералам:

— Спрячьте ваши билеты в карман. Или порвите — выбор за вами. Но выбирайте сейчас!

Они не стали колебаться. Новые клочки бумаги полетели над площадью, и войско откликнулось новыми криками.

Когда все утихло, Минерва произнесла красивую речь, подготовленную заранее не без помощи Дориана Эмбера. На другой день ее напечатал «Голос Короны», сопроводив ярким описанием Перчатки Янмэй и пляшущего в воздухе билета. Продажи «Голоса» взлетели, как и было предсказано, а очереди на корабли и дилижансы — укоротились.

Искровые полки пришли в полную боеготовность.

Следующим днем состоялось новое совещание. Никто больше не заикался об эвакуации. На сей раз думали всерьез и по-настоящему искали решение.

Но задача действительно была сложна. Перстоносцы могут вести огонь с большого расстояния, оставаясь неуязвимыми. Шаванская кавалерия прикроет их со всех сторон, а затем, когда Персты Вильгельма разрушат строй искровиков, ринется в атаку. В открытом поле имперские войска не имеют шансов против этого. В лесу дело обстояло лучше: шаванская конница теряла маневренность, а Персты не могли стрелять огнем. Но очевидно, что любой ганта понимает это и не поведет орду в лес. Как на зло, в Альмере не так уж много лесов, и вполне хватает открытых дорог.

Какие возможности давали замки? Орда Пауля двигалась быстро, а значит, не имела осадной техники. Без лестниц, осадных башен и камнеметов стену замка не взять. Судя по опыту Эвергарда, даже Персты Вильгельма не могут пробить каменную кладку в три фута толщиной. Вся беда — в воротах. Перстоносцы вышибут их и зальют огнем весь двор. А потом без сопротивления ворвутся в замок и добьют защитников на стенах. Замок превратится в западню для своего гарнизона: со стен нельзя будет отступить, не попав под огонь.

Вырисовывалась безнадежная ситуация. Офицеры, пристыженные вчерашним смотром, клялись сражаться до последней капли крови, но путей к победе не видели. Мира призвала их говорить что угодно, высказывать любые идеи, какие только придут на ум. Роберт Ориджин высказал:

— Надо послать экспедицию в Степь и найти Эрвина. Вот у кого точно будут идеи.

Мира уколола Роберта намеком, что от казначея нечего ждать военной мысли. Роберт собрался и сказал:

— До сих пор Пауль слушался Виттора Шейланда. Лорд Десмонд осаждает графа. Попросим милорда захватить Шейланда живьем. Пускай тот прикажет Паулю сложить оружие.

План вызвал сомнения. Во-первых, Пауль теперь повелевает целой ордой. Вряд ли он сдастся, даже по приказу господина. Во-вторых, Уэймар может держаться еще долго, а решение требуется сейчас. Тем не менее, к Десмонду отослали и птицу, и курьера.

Затем генерал Гор предложил нечто более дельное. Битва в подземной гробнице показала: перстоносцы уязвимы для засады. Внезапная атака в замкнутом пространстве может принести победу. Роберт возразил: бой в гробнице — это трагедия, а не победа. Но потери бригады были велики, потому да, тактику засад нужно принять на вооружение. Обдумали, где можно их устроить. На карте Земель Короны выбрали несколько удачных пунктов, где рельеф позволял внезапно ударить, нанести потери и быстро уйти. Постановили создать для этой цели особые отряды.

А наилучшим местом для засады и в целом для обороны представлялся замок Эрроубэк. Двигаясь из Альмеры в столицу, орда должна будет пересечь реку Бэк, а это — непростая задача даже в летнее время. Скорей всего, Пауль захочет перейти реку по плотине и попытается взять штурмом замок. Внутри него — масса помещений, цехов, искровой машинерии. Имеется и путь для отхода — ворота на другом конце плотины. Прекрасное место, чтобы дать бой в замкнутом пространстве.

Собрать там силы будет несложно. Северный корпус Хортона и остатки корпуса Лиллидея отходят к Эрроубэку. Можно приказать им занять там оборону. Батальон графа Эрроубэка поможет им. А Корона пришлет свои полки, чтобы защитить берег реки Бэк и не дать шаванам переправиться вплавь. Это сильно задержит орду и нанесет большие потери. Но, тьма сожри, победы все равно не видать! Ворота замка слишком уязвимы для Перстов…

И тут Серебряный Лис подал истинно гениальную идею. Персты Вильгельма бьют по прямой линии, как арбалеты, верно? Зато длинные луки и катапульты стреляют навесом. Это значит, прекрасной защитой от Перстов является простой земляной вал! Лучники и катапульты встанут позади него, в безопасности, и будут бить навесом. На гребне вала надо поставить каменные глыбы — как зубцы стены. За ними разместить мечников, чтобы отразить штурм вражеской пехоты. А чтобы кавалерия с налету не одолела вал, нужно перед ним устроить ров с водой или кольями. Такое укрепление даст надежду выдержать атаку!

Все согласились: идея хороша. Немедленно расчертили на карте. Одну полосу валов нужно построить перед замком Эрроубэк и защитить его ворота. Другую — на границе Земель Короны, вдоль берега Змейки. Она станет вторым рубежом обороны, если враг прорвется через Бэк. А третья линия укреплений должна окружить саму Фаунтерру.

Когда стал ясен масштаб работ, полководцы приуныли. Роберт выразил общее настроение словом:

— Бывает…

Требовалось, по меньшей мере, четыреста камнеметов, шестнадцать тысяч стрелков с длинными луками и двадцать миль укреплений.

В составе искрового войска есть четыре тысячи стрелков. Остальных можно нанять или мобилизовать из числа горожан. Благо, в Землях Короны немало ветеранов, владеющих луком. Но потребуются деньги… чертова куча денег, если говорить точно. Роберт Ориджин пролистал учетные книги, постучал костяшками счетов, проскрежетал:

— Бывает.

Видно было, как дрожит рука казначея, пробивая страшные дыры в бюджете. Но в конце концов Роберт пообещал оплатить стрелков.

С камнеметами хуже. Армия Короны десятилетиями никого не осаждала, исправных машин наберется пара дюжин — тех, что Бэкфилд наспех сколотил зимою. Осадную технику Ориджинов забрал с собою лорд Десмонд. Морской флот обладает большим арсеналом баллист — но они не годятся, поскольку бьют прямой наводкой. Нужны требушеты или катапульты. Где взять? Только один вариант: срочно построить. Нанять полчища инженеров и плотников, закупить пару составов древесины…

Роберт Ориджин сказал:

— В казне уже пусто. Если нужны еще деньги — давайте отменим содержание двора. Это все, что могу.

Тогда ее величество выложила на стол пачку ассигнаций размером с кирпич.

— Ого! — Сказали генералы.

— Ага, — одобрил казначей. Пересчитал, подтвердил: — Этого хватит.

Но хуже всего дело обстояло с укреплениями. Двадцать миль валов — за месяц! И не просто валов, а с каменными зубцами и рвами, и кольями. Дешевая работа, можно нанять тысячи землекопов, но в такой срок даже сто тысяч не справятся.

— Ваше величество, — полюбопытствовал Роберт, — а Перчатка Могущества еще при вас?

Минерва показала. Безо всякого намека казначей сказал:

— Ага.

Вот тогда Минерва подумала о Натаниэле.

Едва совещание окончилось, она вызвала юношу, и тот пришел, чуть не подпрыгивая от возбуждения.

— Наконец-то! Я устал ждать! Почему так долго?!

— Ваше величество, — напомнила Мира.

— Да, точно, ваше величество! Где пропадали целую неделю?

Она поняла, что соскучилась по мальчишеской дерзости.

— Готовила оборону столицы. Знаете ли, на нас наступает орда. Нужно строить укрепления, расставлять войска…

— Этого я и боялся, — наморщил носик Нави.

— Наступления орды?

— Нет, того, что вы займетесь обороной. Время выброшено впустую!

— Верно, я тоже подумала, что не должна лично строить укрепления. Но Перчатка Могущества неоценима в этом деле, а говорить с нею могу только я… и вы.

Мира сняла Перчатку с руки и подала Нави:

— Наденьте ее, сударь.

— Зачем?

— Чтобы проверить, сможете ли ею управлять.

Он, как будто, озадачился:

— Конечно, смогу! Но почему вы спрашиваете? Уж не хотите ли, чтобы я занялся стройкой?!

— Представьте себе, хочу. Нужно за месяц возвести двадцать миль валов и рвов. Есть превосходный инструмент для этой цели и человек, способный управляться с ним.

— Я, что ли?.. Я, по-вашему, строитель?!

И видом, и тоном он выразил испуг. Минерва нахмурилась:

— А почему нет, собственно говоря? Я бы сама занялась укреплениями, если б не имела сотни других дел. Даже Янмэй Милосердная не гнушалась строить мосты! А вы, стало быть, слишком утончены для этой грубой работы?

Натаниэль похлопал глазками:

— Я же не умею!.. Спросите у Карен, она подтвердит: для меня зодчество — темный лес с болотом посредине. У нас… там, откуда я приехал, нет никаких зодчих!

Теперь удивилась Минерва:

— Вы что, живете в дуплах, как белки?

— Говоря с научной строгостью — да, примерно так… Мы не строим дома, они растут сами.

— Чего только не выдумаете, лишь бы увильнуть от работы. Но неумение вас не спасет. Будете трудиться под началом опытных зодчих. Они укажут, откуда брать материал и куда класть, а вам останется лишь орудовать Перчаткой. Уж на это вам хватит ума, раз обыграли меня в стратемы!

— Шесть раз, — уточнил Нави.

— Первые три я поддалась, — возразила Мира.

— А я учился.

— Вот и теперь научитесь. Берите Перчатку и…

Натаниэль замахал руками:

— Нет, нет, постойте, вы меня сбили! Мы спорили о неважном. Несущественно, умею ли я строить стены. Их вовсе не нужно строить!

— Почему же?

— Они бесполезны!

— Вы неправы. Если стена или вал имеют достаточную толщину, Персты Вильгельма не пробивают их. А наши лучники могут стрелять навесом, прячась за укреплениями. Вы понимаете, что значит — навесом?

— Конечно, понимаю! Я прочел все ваши книги о военном деле.

Она рассмеялась:

— Но книги о зодчестве брезгливо отодвинули в сторонку. Зачем вам эта гадость? У вас же душа воина!

— У меня душа навигатора и ум тоже, и вообще, я наилучшим образом… Тьфу, вот опять! Любите же вы поспорить, и все — не по сути.

— Позвольте, угадаю: суть дела в том, что вы не хотите строить?

— Суть в том, что строить не нужно вовсе! Оборона — бесполезна! Пустая трата времени и ресурсов!

Вот теперь владычица начала злиться:

— Стало быть, вы — сторонник эвакуации? Бросить горожан на произвол и бежать — это вы предлагаете?

— Уффф… — Юноша устало вздохнул. — Нет же, не бежать, не обороняться, ничего не нужно. Просто научитесь видеть суть вещей. Хотите решить проблему — устраните самую ее суть. Сражайтесь не с формой, а с содержанием!

— Наша проблема — это орда.

— О, нет! Орда — внешнее проявление, симптом, как сказал бы лекарь. А болезнь — это Пауль. Его нужно устранить.

— Вы полагаете, орда рассеется, если убить Пауля?

— С вероятностью шестьдесят три процента. Судя по тому, как легко орда подчинилась ему, Пауль прикинулся кем-то из героев шаванских легенд. А их объединяют общие архетипичные черты: такие герои всегда могучи, ужасны и почти непобедимы. Но стоит им проиграть поединок, как все их войско обращается в бег.

— Это легенды…

— Это культурные императивы, на коих строится мышление шаванов. Они не смогут нарушить собственный менталитет.

Нави помедлил, выжидающе глядя на Минерву, затем добавил:

— Спасибо, что поняли мои слова без пояснений.

Она поморщила носик:

— Это была насмешка или лесть?.. Впрочем, неважно. Как вы говорите, вернемся к сути. Чтобы орда развеялась, нужно убить Пауля в поединке?

— Совершенно верно.

— Тогда, боюсь, предложенный вами путь завел в тупик. Ориджин уже пытался убить Пауля. Целая рота кайров поймала его в засаду — и полегла. Потом Пауль с горсткой солдат прошел насквозь герцогство Надежда. За ним гнались три сотни пустынников, перебили весь отряд, но сам Пауль остался целехонек. Наконец, он сверг Степного Огня, а тот явно не сдался без боя. Кто же тот герой, который справится с Паулем?

Юноша скромно потупился:

— Я…

Мира окинула его ироничным взглядом. Нави зарумянился, сказал тихо, как бы извиняясь:

— Не судите на вид… В битве с Паулем сила — не главное. Надо пересчитать, передумать его. Это я смогу.

— Думать вы умеете, это верно. Убьете Пауля силой мысли?

— Нет, ваше величество, иным оружием. О нем и хотел попросить.

— Слушаю вас внимательно.

— Во-первых, дайте мне пару крепких провожатых. Чтоб защищали по дороге, если случатся воры… или собаки.

— Разумеется, — согласилась Мира. — Псов не сразить мысленной стрелою, тут нужен мужик с дубинкой. Что-нибудь еще?

— Во-вторых… — начал Нави и на время умолк, будто набираясь отваги. — Мне нужно оружие, которое висит у вас на поясе.

— Но у меня нет оружия!.. Это метафора? Дескать, меч разума всегда со мной?

— Вечный Эфес, — сказал Нави. — С его помощью я убью Пауля.

Она опешила:

— Простите?..

— Я прошу Вечный Эфес.

От удивления Мира чуть не выдернула его из ножен:

— Вот этот?!

— Трехгранный прозрачный Предмет, похожий на кинжал. Зеркало энтропии. Демон второго рода. Символ Блистательной Династии. Дайте его — и Пауль умрет. Девяносто два с половиной процента.

Императрица понимающе кивнула. И взмахнула рукой, подзывая охрану.

— Сударь, сейчас вас проводят к моему личному лекарю. Он осмотрит вас немедленно, пока длится приступ. Я не хочу отсылать вас в лечебницу, но врачебный надзор вам просто необходим.