Тень Великого Древа

Колпак — 2

Ноябрь 1775 г. от Сошествия

Майн, герцогство Ориджин

— Вы двое, — сказал Адриан, — моя самая близкая родня.

Гости за чайным столом озадаченно переглянулись. По факту-то владыка прав: ближе супруги и дяди у него никого нет.

— Вррроде, да, — обронил шут и тряхнул колпаком с бубенцами.

— Тем более досадно, что изо всего двора именно с вами у меня возникли трения.

Они стали протестовать.

— О чем ты, владыка! Колпак и корона дружны!

— Любимый супруг, твои речи ранят мое сердце. Мы же с тобой живем душа в душу!

Адриан поднял чайник:

— Позвольте, я налью вам чаю. Угощайтесь пирожными.

Менсон терпеть не мог сладкого. Взял бы для Карен, да неловко.

— Мне бы ханти, владыка, ну, если позволишь.

— А мне орджа, — попросила Магда. — Мы в Майне, как никак. Приятно пить ориджинское пойло на их земле.

Чистая правда: они сидели на террасе замка, прилепившегося к склону горы, точно птичье гнездо. Город Майн — ровесник Лида, дед Первой Зимы — лежал как на блюдце, видимый от края до края. Тугой обруч стен сдавил городскую застройку, улицы спутались в клубок, словно брошенные нити. Дома слиплись друг с другом, многие выдавились вверх на три, четыре этажа. А вне кольца укреплений рассыпались по горам спутники Майна: поселки рудокопов, приросшие к горловинам шахт.

Лакей подал крепкие напитки, налил Менсону и Магде. Владыка Адриан остался верен чаю.

— К сожалению, я был с вами не искренен, много темнил, прятался за отговорками. Этот туман вызвал у вас вполне понятную тревогу, которую ныне хочу развеять.

Скрытность Адриана как таковая не особо волновала Менсона. Ранила лишь одна конкретная ложь, о коей шут изо всех сил старался не вспоминать.

— Говоррри, владыка, мы слушаем.

— Как вы знаете, у Бездонного Провала я узнал тайну ордена и озарился пониманием новой цели. Нет, слово «цель» слишком мелко — ведь речь идет о мечте, которую несли в сердцах многие поколения. Тысячи достойнейших людей, среди коих были Праотцы, короли, ученые, графы, монахи, на протяжении веков стремились к почти несбыточной мечте. А я оказался тем счастливцем, кому выпал шанс ее достичь!

— Как прекрасно, — обронила Магда без особого восторга.

— Могу понять твой скепсис, дорогая: ведь я скрывал сущность этой цели. Видишь ли, я не привык говорить бездоказательно, а доказательств не имел. Сам я на слово поверил магистрам ордена, но не мог требовать того же и от вас. Потому я разработал план, для воплощения коего требовались два Священных Предмета, дарквотерское зелье луноглаза и носитель первокрови. Последним я ошибочно считал Хармона Паулу, это вызвало заминку. Но трудность осталась позади, когда мы взяли в плен ханида вир канна. Один из Предметов хранился в университете Фаунтерры, второй доствил щедрый Франциск-Илиан, а эссенцию луноглаза с успехом применили слуги королевы Маделин. Я начал серию опытов, чтобы подчинить себе Чрево и Птаху без Плоти. И вот вчера эксперименты увенчались успехом! Я, король Франциск и Второй из Пяти с великим трепетом наблюдали, как Птаха без Плоти пришла в действие. Мы нацелили ее в нужном направлении — и рассмеялись от счастья. Мы увидели, что цель Праотцов-Садовников все еще достижима! Великое Древо даст плоды уже в следующем году!

Двое слушателей переглянулись. Магда не нашла вежливых выражений, подходящих к случаю, и уступила слово шуту.

— Владыка, если думаешь, что мы тебя поняли, то сильно ошибаешься. Ты с этим словцом носишься уже полгода: Древо то, Древо се, Древо ого, Древо ага. Но что за Древо — черт знает! Лично я бы вишню посадил. Жена любит пирожки с вишенкой…

Владыка рассмеялся:

— Друг мой, конечно, ты не знаешь Древа, ведь я не описывал его! Но теперь, с помощью Птахи без Плоти, сделаю нечто получше. Нынешним вечером я покажу его вам!

— Честно?.. — выронила Магда.

— Если говорить абсолютно честно, то покажет Юхан Рейс. Но это не меняет сути: едва наступит вечер, вы увидите то, что развеет все тайны!

Магда робко предположила:

— Это как-то связано с… маяком?..

— Милая женушка, ты увидишь сей маяк воочию. Он прекрасен!

Менсон попросил:

— Владыка, до вечера еще сколько ждать… Нельзя ли сначала на словах? Хотя бы вкратце?

Адриан одарил их улыбкой:

— Ради вас — отчего бы и нет. Начну с определения: Древом называется великий проект, для реализации которого нужно объединить усилия всего Полариса. Также требуется высочайший уровень развития науки и владение Священными Предметами. Подобный проект однажды в истории уже был осуществлен — еще во времена Праматерей. Нынешнее Древо станет вторым.

— Праматери построили города — это первое Древо?

— О, нет! Возведение городов, создание государства, развитие науки — меньшая часть деяний Прародителей. Свой главный подвиг они из милосердия утаили от потомков. И, к слову, именно отсюда, а не от удара милосердия, пошло прозвище Праматери нашего рода. Но я расскажу не о прошлом, а о будущем.

— Ненаглядный супруг, расскажи уже хоть что-нибудь! Мы сгораем от любопытства.

Адриан воздел руки к небу, будто встречая восход светила.

— Представьте себе дождь из Священных Предметов. Столько, что хватит каждому человеку в мире, и еще останется! Представьте милиионы Предметов, каждым из которых мы можем управлять. На любой случай жизни, для любой задачи. В руки каждому мастеру — мощнейший инструмент. Крестьянину — плуг, который может вспахать тысячи акров. Лекарю — зелье, которое исцеляет любую хворь. Кузнецу — молот, который кует сам, без усилий человека. Инженеру — маленькое устройство, дающее больше искры, чем целая плотина.

— Постой, владыка! — Шут потряс бубенцами. — Это какая-то метафора, вроде причти?

— Или новая загадка, — допустила Магда. — Мы должны сами понять, какой тут смысл.

Адриан мотнул головой:

— Нет же! Ни метафор, ни преувеличений — все будет буквально так, как говорю! Древо даст людям столько разных Предметов, что исполнится любое желание. Хочешь знать все на свете? Возьми Предмет и задай любой вопрос! Хочешь путешествовать? Возьми Предмет и назови точку назначения! Хочешь написать картину? Представь ее в уме и поднеси Предмет к холсту!

— Э… ну… — Магда в поисках поддержки поглядела на шута.

Он тоже хлопал глазами:

— Владыка, как-то оно непонятно…

— Чего ты хочешь? — спросил Адриан.

— Ну, если речь обо мне… Жить вместе с Карен очень долго. Детей родить и воспитать.

Адриан взял со стола две чайных ложки:

— Вот два Предмета — для тебя и жены. Просто ешьте из этих ложек и перестанете стареть и болеть, Карен сможет родить, дети вырастут здоровыми.

— Правда?..

— Конечно, сейчас это просто ложки. Но как только Древо вырастет, я дам тебе настоящие Предметы! Магда, чего хочешь ты?

— Стать самой красивой на свете.

Адриан протянул ей чашку:

— Для меня ты уже первая красавица. Но если хочешь что-то исправить в себе — выпей из этой чашки и загадай, какую хочешь перемену.

— Хм… А можно еще желание?

— Сколько угодно!

Магда перестала скромничать:

— Хочу быть императрицей хотя бы сто лет.

— Одолжи у Менсона ложечку, которая останавливает старение. Впрочем нет, зачем же? У тебя будет своя!

— Хочу прославиться и войти в историю!

— Место в истории нам уже гарантировано.

— Хочу удвоить земли дома Лабелин и получать миллион золотых в год дохода.

Адриан только улыбнулся:

— Миллион в год — смешная сумма! Предметы создадут такое процветание, что наш бюджет будет исчсиляться сотнями миллиардов.

Тут вмешался Менсон:

— Магда, стоп, не все ж тебе одной! У меня еще мечта: хочу снова быть адмиралом!

Рука Адриана источала приятный золотистый свет, когда он подвинул чайник к шуту:

— Вот это — не чайник, а судоверфь. Открываешь крышку, кладешь внутрь рисунок любого корабля. Он вырастет из чайника, будто цветок. К завтрашнему утру ты получишь флагман своей мечты. Если желаешь, чтобы он летал по воздуху — только скажи, чайник исполнит и это!

— Вот же чертова тьма… — шут поскреб затылок. — Магда, ты веришь?..

Ее щеки розовели.

— Хотелось бы!

— Хм… а команда откуда возьмется? Тоже из чайника?

— Пожелаешь — закажешь такой корабль, которому команда не нужна. Он сам сможет исполнять все твои приказы. А пожелаешь — наймешь моряков. Денег у нас будет, словно пыли!

Менсон осторожно погладил чайник. Верилось с трудом, но даже от одной попытки помечтать на душе становилось тепло, а воздух наполнялся светом. Слишком давно он не позволял себе ничего, похожего на мечты.

— А это будет боевой корабль? И оружие на нем — тоже из Предметов?

— Если пожелаешь, — кивнул Адриан. — Но орудия понадобятся тебе лишь для охоты. Я планирую построить мир, где вовсе не будет войн. Мы дадим народу такое изобилие, что не останется недовольных. У каждого человека в мире будет все, что нужно: вдоволь пищи, кров над головой, красивая одежда, крепкое здоровье, отменное образование. Исчезнут голод, болезни, нищета. С ними пропадут и поводы для войн. Разумеется, всегда найдутся бунтари, вроде тех же Ориджинов, — но никто не поддержит их. Топливо для мятежей — это бедные озлобленные люди. Таких не останется в моем мире!

Магда слегка нахмурилась:

— Премудрый мой супруг, ты действительно хочешь раздать Предметы всем людям на свете, включая даже бедняков?

— Разумеется. Всю свою жизнь я стремился к благу для всего народа. И уж теперь-то точно не изменю мечте. Мой народ будет сыт, одет и доволен. Каждый мой подданный получит такой инструмент, чтобы с лихвой заработать на жизнь.

— Разве не опасно — давать Предметы простолюдинам?

— Это единственно возможный путь прогресса. Чем выше уровень развития — тем больше возможностей у простого человека. Избегать этого — значит остановить само развитие!

— Но с каких пор тебя заботит благо народа?

Тень омрачила облако золотистого света, окружавшее Адриана.

— Плохо же ты знаешь меня. Благо народа всегда было моею главной целью. Власть и военная сила — лишь орудия, и ничего больше. Да, я был суров с теми, кто пытался эти орудия отнять. Но что же странного в этом? Я — отец, а поларийский народ — мой сын. Всякий отец жестоко ответит негодяю, который покусится на счастье его сына.

Магда умолкла, немало озадаченная.

А вот Менсон зажегся от слов владыки. Ведь это чертовская правда: сила корабля — сила всей команды, а не только капитана. Священные Предметы в руках горстки людей — это вечный повод для зависти и вражды. Весь мир начнет процветать, когда Предметы будут у многих! А вдобавок, Адриан обещал Менсону и Карен безбедную жизнь — значит, он уже не злится, и все трения забыты. Может, и выйдет, как он говорит: мы сможем мирно прожить еще много лет, наблюдая, как все меняется к лучшему. Может, еще снимется с якоря белый корабль адмирала Менсона!

Один остался вопрос:

— Владыка, а где ты возьмешь столько Предметов?

Но ответить Адриан не успел.

Повеяло холодом, дунул короткий, быстрый порыв ветра. И на террасе Майнского замка, около чайного стола, возник высокий белолицый человек. С ног до головы его покрывало одеяние из серебристого шелка.

Вдох — и часовые справились с удивлением, выхватили мечи, занесли над человеком-миражом. Тот поднял раскрытые ладони:

— Ни к чему оружие, господа. Я пришел ради мирной беседы.

Теперь Менсон узнал этого типа: граф Виттор Шейланд. Кукловод.

Верно, что владыка Адриан мог разгневаться от мелкой провинности подданного. Столь же верно и то, что он умел хранить спокойствие при сильнейших потрясениях. Когда Кукловод соткался из воздуха, император лишь повел бровью:

— Приветствую вас, граф.

Шейланд отвесил поклон:

— Поздравляю с победой, владыка. Отдаю должное: ваша армия производит впечатление. Не зря северяне бежали, бросив город без боя… Позволите сесть, угостите чайком?

— Буду рад, если сперва вы заявите свои цели.

Белолицый граф улыбнулся слегка принужденно:

— Как и сказал, желаю мирной беседы. Мы с вашим величеством оказались в сходном положении…

Менсон фыркнул:

— Ты его предал, он тебя — нет. Ты еретик и вор, он — император. Ай, как много сходства!

— Мое почтение, шут Менсон Луиза. Здравия и вам, прекрасная леди Магда.

— А тебе от нас — лысый хрен.

— Приятно видеть, Менсон, что вы верны своем стилю. Но говорить я хочу не с вами.

Шейланд повернулся к Адриану и слегка замерцал, намекая: могу уйти в любой момент.

— Говорите, граф. Слушаю.

— Начнем с того недоразумения, что сложилось между нами. Два года назад мы достигли согласия. Я был верным советником вашего величества и, видят боги, хотел им оставаться. Нас обманул и рассорил Пауль. Это он устроил кражу достояния Династии. Он же атаковал вас Ульяниной Пылью. Против моего желания Пауль сделал меня вашим врагом.

Менсон громко чихнул. Испытал соблазн вытереть сопли об одежду графа, но взял с Адриана пример сдержанности и воспользовался салфеткой.

— Ваше величество должны знать, — продолжил Шейланд, — я никогда не одобрял преступных притязаний дома Ориджин. Путем насилия, буквально мечом у горла, я был втянут в их мятеж. Я жаждал вашей победы и пришел в ужас, когда Пауль не дал ей сбыться.

— И Пррредметы ты тоже спер случайно? Хотел стянуть подсвечники, но в темноте перепутал, ага?

— Не стану лукавить: мне требовался Предмет Династии, но лишь один — тот, что хранился в гробнице. Пауль все перевернул с ног на голову!

Менсон закашлялся:

— Кхо-кхо-козел отпущения.

Адриан сказал:

— Граф, я сделаю над собой усилие, дабы изобразить готовность поверить вам. Но будьте любезны, перейдите к сути. Вы говорили о сходстве наших положений. Тоже считаете себя правителем Полариса — так это следует понять?

Шейланд замахал руками, точно девица, которой предложили огурец непристойной формы.

— О, нет, ваше величество, даже мысли такой не имел. Я совершенно о другом. Мы оба питаем антипатию к подлости и предательству. Она и вовлекла нас в войну с домом Ориджин. Все остатки сил оного собраны сейчас в долине Первой Зимы.

Граф указал на север. Могучая гряда скрывала от взглядов ориджинскую столицу. Вершины вонзались в небо, окутанные дымкой облаков. Черненые зубья утесов скалились из-под снежных шапок.

— Первая Зима стоит на перекрестье дорог. Одна ведет сюда, в Майн. Другая — в Лид, а третья — в Беломорье. Ваши войска занимают Майн, мои — Лид, а Беломорье подвластно моему союзнику, графу Флемингу. Таким образом, мы с вами накинули удавку на шею северного волка. Осталось разом потянуть.

Адриан задумчиво хлебнул чаю. Напиток сохранял тепло благодаря надетому на чайник чехлу в виде фазана.

— Либо мы с северным волком можем помириться и взять в тиски вас. Для этого довольно одной моей подписи — под грамотой о помиловании лорда Эрвина.

— Волки не дадут вам того, что могу я: власти над Предметами.

— Вы обещали ее два года назад. Я ничего не получил.

— Пауль обещал! Но я исполню его слово. Сразу же после того, как падет Первая Зима.

Менсон чихнул — смачно, с оттяжечкой.

— Согрейтесь чаем, мой друг, — Адриан подал ему чашку. — А вы, граф, должны знать: для меня вы — такой же бунтарь, как и Ориджин. У вас с ним гораздо больше общего, чем со мною. Вы даже могли бы попытаться заключить союз… Но вот незадача: Ориджины не простят того, кто держит Северную Принцессу за собаку. И самое скверное для вас: кайрами командует не младший Ориджин, а старший. С ним я дружил когда-то и могу подружиться вновь. Если вы пришли заинтересовать меня, то пока еще не достигли цели.

Шейланд лукаво ухмыльнулся. Ну и рожа — запустить бы чайником!..

— Вы не учли двух нюансов, владыка. Пауль и Натаниэль.

Повисла драматическая пауза. Менсон ругнулся:

— Кончай театральщину, белая морда! Выражайся ясно!

— Это вам неясно, Менсон, а владыка меня понял.

И верно: лицо Адриана слегка вытянулось, губы утратили надменный изгиб.

— Тем давним днем в Семнадцатом Даре я недооценил вас, Виттор. Вы так отчаянно боялись, что страх скрыл остальные черты. В частности, умение извлекать пользу…

— О, ваше величество, это не моя заслуга. Лишь волею случая Пауль попал ко мне в руки. И по такой же прихоти судьбы Натаниэль ускользнул от вас.

Адриан ждал продолжения, искорки в глазах выдавали интерес.

— Мне думается, — сказал граф тише, доверительней, — визитеры играют с нами. Пауль и Натаниэль считают себя лучше нас. Думают, что могут вертеть поларийцами, словно куклами. Пауль стравил нас, Натаниэль украл вашу корону. Минерва, эта милая девочка, ни по чем не справилась бы с такою задачей. Визитер помог ей, чтобы спровоцировать вражду. Они наслаждаются, глядя как мы бьемся меж собою. Объединимся и лишим их удовольствия!

Адриан помедлил, оглаживая пальцем ободок чашки.

— Какими вы видите цели визитеров?

— Унижать нас, а самим забираться все выше. Натаниэль присосался к Минерве, будто клещ. Пауль — ко мне. На наших плечах они хотят выехать на самую вершину.

— А ваша цель, граф?

Шейланд расплылся в широченной улыбке от уха до уха. Погладил себя по груди, божественный шелк разбежался волною.

— Я счастливый человек, владыка. Моя главная мечта сбылась.

— Бессмертие?

— Избавленье от страха! Больше никогда мне не придется стоять на коленях и дрожать. Вам неведомо, какое это счастье. Поймет лишь тот, кому доводилось трепетать от ужаса.

Однако лицо Адриана выразило нечто близкое к пониманию.

— Положим, так. Но зачем вам битва с Ориджином? Абсолют уже ваш, за что же сражаться?

— О, моя главная мечта не была единственной. Например, я обожаю детвору. Хочу иметь много малышей, растить и опекать, вкладывать в их головки премудрости жизни… Также я недурно разбираюсь в людях. Умею заглядывать прямо в души, видеть сокровенные уголки. Из меня вышел бы хороший священник. Быть может, даже главный на свете…

Менсон не удержался от чиха, Адриан погрозил ему:

— Не мешай!.. Граф, ваши мечты звучат достойно и делают вам честь.

— Благодарю, ваше величество.

— Если я помогу им сбыться, поможете ли воплотить мои?

— Смиренно слушаю, владыка.

— Вы правы: Пауль предал нас обоих. Хочу воздать по заслугам. Передайте его в мои руки.

Граф закатил глаза, будто ища ответа высоко в облаках. Сфокусировал взгляд на Адриане:

— Это будет справедливо. Я согласен.

— Второе пожелание: я хотел бы воспользоваться… — палец владыки коснулся одеяния Шейланда, — вот этим.

Маска слетела с нахальной белой морды. Ярость мелькнула в глазах:

— Я не отдам Абсолют!

— Он нужен лишь на день или два. Я совершу одно дело, и…

— Нет! Этого не будет!

Он замерцал, готовясь исчезнуть. Адриан поднял руку:

— Иное предложение. Вы сами сделаете все, а я проинструктирую.

— Что нужно сделать?

— Скажу, когда сбудется первое: Пауль окажется у меня.

— Предлагаете купить кота в мешке?

— Вы только что слышали: я сам хочу свершить это дело. Оно не опасно и мерзко, а напротив, велико и славно. Я уступлю вам эту честь! Но в чем она состоит — не могу сказать до срока.

Граф восстановил спокойствие. Подойдя к столу, без спросу налил себе чаю. Сказал с уверенностью хозяина положения:

— Пускай мантия приарха ляжет на мои плечи.

— Это возможно, — признал Адриан.

— Мне нравится титул: Избранный. Он отражает мою суть.

— Пожалуй, — согласился владыка.

— И будет логично, если Праматеринская Церковь также подчинится мне. Я избран богами, а мать Эллина — смертными.

— Будет нелегко устроить это. Капитул высших матерей восстанет против… Однако разобщенности Церквей пора положить конец.

Виттор довольно потер ладони.

— И еще одно. Как вы помните, владыка, когда я стоял на коленях, два человека грозили мне мечами. Один из них мертв, но другой жив, и я не согласен простить его.

— Ваше право, — ответил Адриан. — Ступайте и возьмите его голову.

— Помогите мне. Зайдите Ориджину во фланг, пока я ударю с фронта.

— Не вижу смысла, — возразил император. — Придет зима, мои полки застрянут в снегах. Предпочту сохранить свободу маневра.

— Но моя-то армия застрянет!

— Вы жаждете мести, а не я. Между прочим, граф, я уже облегчил вам задачу. Два батальона кайров остались в Уиндли, я отрезал их от Первой Зимы.

— Весьма признателен, — склонил голову Шейланд. — Попробую справиться сам.

— Желаю всяческих успехов.

Граф сделал пару глотков, жеманно отставив мизинец.

— Ваше величество, когда Первая Зима падет, я приду к вам за своею мантией.

— Не забудьте привезти Пауля. Очень жду встречи с ним.

Шейланд поставил чашку, похвалил чай, отвесил еще один поклон.

— Позволите удалиться, ваше величество?

Тогда Менсон не сдержался:

— Скажи-ка, белая рожа, ты ни разу эту штуку не снимал? Спишь, мочишься, срешь — все в ней, да? Женку любишь — тоже в ней? Ах да, ты ж ее в клетке держишь, поскольку боишься.

— Я больше никого не боюсь! — отрезал граф.

Менсон заржал, звеня бубенцами:

— Ай, бесстрашный! Ох, храбрец! Под броней, поди, уже мыши завелись!..

Шейланд исчез. Схлопнулся воздух на его месте. Шут вскочил на ноги и рявкнул:

— Ты хуже цыпленка, даже тот вылезает из яйца. Улитка — вот ты кто! Снаружи панцирь, внутри — слизь!

— Менсон, он ушел, — сказал Адриан.

— А может, стоит невидимкой! Эй, слизень, слышишь меня? Покажись — чихну тебе в рожу!

Прошло несколько минут. Менсон рыскал по балкону, пинал воздух, теребил нос, готовя заряд соплей на случай появления цели. Наконец, сел на место и шумно приложился к ханти.

— Друг мой, — молвил владыка, — я полностью уверен, что Шейланд тебя не слышит, ведь он не стал невидимым, а переместился в удаленную точку пространства. Однако меня смущает его способность появляться внезапно. Будет нехорошо, если Кукловод увидит мои опыты с Предметами. Потому наберитесь терпения: показ Птахи без Плоти придется отложить.

Но шута и Магду уже не заботили ни Птаха, ни Древо. Возник более волнующий вопрос.

— Что за погань творится?! Как ты мог договориться с Кукловодом? Он же дерьмо свиное, а не человек! Ты хотел перевешать Ориджинов за измену — но они хотя бы честно вызвали на бой! А этот кишечный глист послал мне Пыль, чтобы я заколол тебя в спину! И Предметы украл, один прямо на шее носит! И с этим ублюдком ты ударил по рукам?!

Магда щедро добавила от себя:

— Срань праотцовская! Драгоценный, я не верю ушам! Ты обещал Первую Зиму в награду нам, Лабелинам! Кому ты ее отдал теперь? Говнюку, который нас обманул? Гаду, который тебя опозорил на весь Поларис? Это же он стравил тебя с нетопырями! Из-за него я потеряла Лабелин, а ты — корону!

Адриан сухо кашлянул, будто щелкнул кнутом.

— Я обещал говорить искренне. Но что-то не помню обещания терпеть ваше хамство.

Первый шмель вылетел из его рта и грозно зажужжал. Менсон поежился, хлебнул из пузырька. Магда с трудом, но прикусила язык.

— Лишь в одном вы правы, — сказал Адриан, — Виттор Шейланд — изменник. Это избавляет меня от нужды соблюдать с ним законы чести. Я не отдам ему ни титул приарха, ни герцогство Ориджин. В мои планы даже не входит сохранение его никчемной жизни.

— Хочешь сказать, ты обманул его? Но Первую Зиму уже отдал! Шейланд придет и возьмет, Ориджины не выстоят. Он окопается в Первой Зиме — и как его выкуришь?! У него двадцать Перстов, у нас — один!

Адриан подмигнул жене:

— Разве я не сказал? У меня есть план. Глупцы вроде Шейланда и Ориджина бегают за победой, я же выстроил события так, что победа сама придет ко мне.

Он вынул из кармана и протянул Магде ленту голубиной почты. Она насупила брови:

— Ни черта не понимаю… Какая-то шифровка?

— Ах, да, верно: это код тайного ордена. Здесь сказано вот что. Агент Леди-во-Тьме, действующий в штабе Ориджинов, оказал влияние на Эрвина. Младший нетопырь согласен прийти ко мне и сдаться вместе с семьей. Я обеспечу его защиту от Шейланда и Пауля, а он приведет мне визитера — Натаниэля.

— И мы получим первокровь?..

Адриан воздел руки к небу:

— Янмэй Милосердная, мы получим все сразу! Друзья, оцените красоту плана. Я уступаю Первую Зиму Кукловоду — и он, вдохновленный, кидается на штурм. Сносит агатовские батальоны, захватывает город, врывается в замок. Но Ориджинов там нет — они сбежали в Майн, под мою защиту. Кукловод овладевает Минервой, нарекает себя императором, цепляет Эфес на свой ремень… Но жажда мести приведет его сюда. В сплошном потоке его лжи мелькнула одна правда: Шейланд не простит Ориджинам своего унижения. Он явится к нам, одетый в Абсолют, мнящий себя неуязвимым… И знаете, что я сделаю? Я его раздену.

— А это… возможно?

Владыка усмехнулся:

— Привыкайте, дорогие мои: для нас возможно все!