Восточные религии в римском язычестве

320

Арнобий, обязанный Корнелию Лабеону точными сведениями об учении магов, говорит (IV, 12, р. 150, 12, Reifferscheid): «Маги в своих призывах напоминают, что антибоги довольно часто прокрадываются вместо призываемых (богов), и эти антибоги суть некие духи, состоящие из очень плотного вещества, которые притворяются богами и обманывают несведующих всякими неправдами и притворстом». Лактанций, ученик Арнобия, пользуется, говоря о Сатане, тем же словом, какое употребил бы маздеист в отношении Ахримана (Inst. Divin., II, 9, 13, p. 144, 13, Brandt): «Мы заявляем, что тьма есть свойство этого злобного антибога»; он — aemulus Dei (соперник Бога). — Гел иод ор, который в своей Эфиопике употребил вдело сведения, почерпнутые из маздеистских верований (ср. Mon. myst. Mithra, I, p. 336, n. 2), использует это греческое слово в том же значении (IV, 7, р. 105, 27, ред. Bekker): «Некоему антибогу свойственно препятствовать действию». — Псевдо-Ямвлих, Demyster., III, 31, § 15, говорит то же самое о «нечестивых демонах, которых называют антибогами». Наконец, автору магического папируса известно об этих лживых духах (Wessely, Denkschr. Akad. Wien, XLII, p. 42, v. 702: «Пошли мне истинного Асклепия без какого-либо лживого демона антибога»).