Снасть эта —

длинная леска с коротенькими ответвлениями, снабженными крючками, иногда по нескольку на каждом, представлялась мне метафорой композиции литературного произведения: леска — главная сюжетная линия, ответвления — эпизоды, крючки — приемы и ухищрения, чтобы зацепить внимание читателя. А потом я нашел поддержку своей мысли у некоей Айви Комптон-Бернетт.

Была такая английская романистка, весьма плодовитая, писала викторианские семейные саги, полные страстей, убийств и прочих гадостей. Любопытно, что названия всех своих многочисленных романов она выстраивала по одной и той же схеме — что-то (кто-то) и что-то (кто-то): Pastors and Masters, Brothers and Sisters, God and His Gifts, Men and Wifes, House and its Head, A Family and a Fortune, Daughters and Sons, Parents and Children, Elders and Betters, Manservant and Maidservant, Two Worlds and Their Ways... Батюшки, куда меня несет? Так вот, эта самая Айви как-то изрекла: «Сюжет — веревка, на которой развешано белье», что вполне совпадало с ходом моих мыслей (скользивших в тишине на манер водомерки — авторское право на эту метафору конечно же принадлежит Йейтсу), когда я сидел на высоком берегу Волги в получасе ходьбы от «Веселой пиявки» и наблюдал, как сосед Миша разворачивает свою снасть — длинную леску с коротенькими ответвлениями, снабженными крючками...

Всякий раз, раскрывая ТТКРО и глядя на свои записи и пометки, я печалуюсь о гибели огромного пласта человеческой культуры, созданного с помощью скрипучих и не очень перьев, а то и карандашей, — почти всю некороткую жизнь свою я писал и получал письма, милые и мрачные, глупые и глубокие, пустяковые и серьезные, трепетные и ехидные, короткие и бесконечные, веселые и нудные, но совершенно необходимые мостики между людьми, свидетельства их тяготения друг к другу. Я не унываю, я и сейчас пишу — да, да, пусть хоть сам себе, пусть хоть в эту самую рыжую клеенчатую подругу, но чаще вспоминаю письма прежних времен — написанные и полученные... Взрывная сила писем старых, табак, цветущий под окном, негромкий перебор гитары с его старинным языком... Какую власть они имеют над потрясенною душой — вдруг замирает, и немеет, и затихает мир большой. Ну и так далее, писала Елизавета Стюарт, которую, может быть и незаслуженно, называли сибирской Ахматовой, но мне трудно с ней не согласиться: имеют они власть, ох имеют...

Милый Кисун!

Пошел второй день отдыха. Здесь замечательно: городок весь в зелени, дома как игрушки, улица наша срисована с какого-нибудь шведского кино. В доме напротив живет Давид Самойлов. До моря — 5 мин. С едой все благополучно: в магазинах свободно сметана, творог, колбаса, сыры, мясо, копчушки. Зелень продают на улице. На рынке пока не был, пойду завтра. Обедали один раз в ресторане, второй — в столовой. Вполне прилично. Ольга очень веселая. Только вот с пляжем пока неважно: дождь, ветер, холодно, хотя в парке и в городе, да еще если под зонтом, неплохо. Так что ждем погоды. Здесь светло почти до 12 ночи. Оля засыпает после 10. Я купил ей черные трусы для физ-ры. Говорят, здесь бывают махровые халатики, если увижу — куплю. Еще хочу купить ей тапочки без задников. Курток пока нет. Очень много всякой шерсти, но это я без тебя покупать не рискую. Оля все время тебя вспоминает.

Целую крепко

В.

Дорогая Киса!

Дожди вроде прекратились, но пока прохладно. Одно затруднение: у хозяйки нет утюга. Попробую спросить у соседей, но как-то неудобно. Если бы можно было купить дешевый (неэлектрический), я бы купил, но их здесь не видно.

Привези Оле книгу о Троянской войне (синяя, стоит на средней или нижней полке) и, например, Гайдара — он в программе. Или возьми в библиотеке что-нибудь из того, что в списке не отмечено (отмеченное у нас есть).

Электричка в Пярну отходит из Таллина примерно через час после прибытия 34-го поезда. Ты успеешь: как выйдешь из вагона, чеши вперед по перрону и увидишь пригородные кассы. Возьми билет и жди электричку. В Пярну мы тебя встретим у поезда. Ехать около двух с половиной часов.

Едим теперь дома — покупаю мясо, жарю с картошкой. Стригу огромные салаты. Завтра куплю курицу, сварю бульон. В общем с едой здесь полный порядок. Ольга полюбила сливки, в Москве таких не сыскать. Может выпить целый стакан, но много давать боюсь.

На рынке появились ягоды: черешня и клубника (по 8 р.), а также земляника (2 р. стакан). Вчера купил 200 гр. клубники — Оля сожрала в два приема, после завтрака и обеда. Буду покупать через день, а то каждый день ходить на рынок лень.

Водил Олю на мультфильмы, а вечером она меня отпустила в кино — сама сидела дома. Смотрел английскую мелодраму «Леопард на снегу».

Целую,

В.

Ну как же, как же: безбашенная девица в машине, пурга, леопард, мужественный красавец, уединенный дом, «Останься! — Уходи! — Останься!» Шикарные свитеры. И все — упоительно иностранное.

Милый мой Кисун!

Скучновато без тебя, родная. Хотя живем мы неплохо. Погода меняется через день: дождь — солнце — холод — тепло. В любую погоду, кроме проливных дождей, мы все время на улице — чаще не на море, а в парке. Наставляю Ольгу в натуральной истории, хе-хе. Стишок вот вчера сочинил:

Изумрудный ежик-лес

Ветками качал,

Дятел на сосну залез,

Клювом застучал.

Он упорно: «Тук-тук-тук» —

Шишечку долбил,

Вдруг заметил: рядом жук

Дерево точил.

— Как тебе не стыдно, брат,

Губишь ты сосну,

А деревья, говорят,

Тень дают в лесу.

Слушал, слушал умный жук

И ответил он:

— Я сгубил один лишь сук,

Ты же — миллион.

В каждой шишечке такой

Семена лежат,

Так что ты, мой дорогой,

Больше виноват.

Часть дня Ольга играет с девочками соседки (там их две), но мирно сосуществовать они могут недолго, начинают ссориться (характер у нашей дочки не очень покладистый). Здесь прошел праздник встречи лета, день Ивана Купалы, по-местному — Яна. По всему городу маршировали духовые оркестры с барабанщицами и тамбурмажорами, а потом был большой детский карнавал и концерт. Танцы Ольге понравились, а вся программа шла по-эстонски, так что мы ничего не понимали. Вечером пошли на пляж, там продолжались всякие выступления, а потом ливень прогнал нас домой.

Готовлю дома: мясо, куры (рыночные по 4 р.), завтра собираюсь купить телятину (тоже 4 р.). Сегодня пек оладьи из блинной муки. Получилось не очень здорово — из-за сливочного масла. Так что завтра куплю подсолнечное. Но Ольга все съела.

Здесь потрясающие сметана, творог и сливки. Сливки она пьет, сметану я бухаю в салат, а творог она не ест, зато я его пожираю.

Твоя идея о встрече в Таллине не кажется мне удачной вот почему. Отсюда на электричке до Таллина 2 ч. 40 мин. Т. е. Ольге придется провести в дороге почти 6 часов. Первая электричка уходит отсюда в 6 утра, на нее мы не попадем. Вторая — в десятом часу (приходит в Таллин после двенадцати). Ты будешь в Таллине в 9.30. Если мы приедем в 12.30 (три часа будешь ждать), то до 18 (когда оттуда выходит электричка в Пярну) остается меньше 6 часов. Ради этого Ольгу катать в поезде 6 часов не стоит. Лучше вам в день отъезда уехать утром и погулять по Таллину до отхода поезда. С другой стороны, мне хотелось бы вместе с вами побыть немного в Таллине, так что я в растерянности. Позвоню тебе — решим.

Если мы в Таллин не приедем, то советую тебе ехать сюда на автобусе. Он отходит прямо от привокзальной площади в Таллине и приходит в центр Пярну за 2 часа. Автобусы очень удобные. Но если боишься, что тебя укачает, — езжай электричкой.

Захвати туалетной бумаги, наша к тому времени кончится. Советую взять твои сабо. В них хорошо под дождем. Сапоги Ольги мы взяли зря — здесь асфальт, грязи не бывает, после дождя все мгновенно сохнет.

Хочу купить себе билет на 9-е, чтобы 10-го (в пятницу) сделать кое-какие дела с машиной (фото, справку из диспансера и проч.), поскольку в рабочее время это вряд ли будет удобно.

Хозяйка очень любезна: каждый раз привозит Ольге из Таллина то апельсин, то банан. Угощала нас ухой из свежего судака. Тебе здесь понравится. Для обжорства большие возможности: на каждом шагу — кофе со сливками и без, булочки разные и прочие лакомства.

Ждем тебя, Киса!

Целую,

В.

Кофе со сливками и без, булочки, игрушечный Пярну, нежный песок, Ольга с подругой хулиганит по окрестным огородам, Пашка Самойлов на вечном велосипеде выписывает у нашей калитки вензеля, потом они втроем эту калитку ломают, а я ее долго и неуспешно чиню хозяйским молотком, но вот солдатским шагом приходит соседка Лилиан, и калитка тут же в полном порядке, хозяйка привозит из Таллина помидоры по четыре рубля, и все здоровы, и никто никогда не умрет.

Веня, Веня, это тоже цитата, но ты ее не знаешь, а у меня она вплетается в любое размышление о смерти.

Загрузка...