Записки опального директора

91

Встречать высоких гостей на границу Минской и Могилёвской областей выехало три автомобиля. В ещё новеньком обкомовском “ЗИМе”, кроме Прищепчика, был только председатель облисполкома Маслаков. В нашей “Волге”, кроме меня, был Мигурский, который исполнял обязанности водителя. Нас сопровождал начальник ГАИ на своей персональной спецмашине со звуковыми и световыми сигналами.

Всё было рассчитано точно и, когда мы подъехали к дорожному знаку с надписью “Минская область”, на горизонте показалось несколько машин, сопровождаемых автоинспекцией. В правительственном “ЗИМе” был Антонов, которого нельзя было ни с кем спутать из-за его двухметрового роста, его помощник и Хитрун, казавшийся совсем маленьким по сравнению со своим высоким гостем. В министерской новой “Волге” находился Баврин.

Сергей Фёдорович тепло со всеми поздоровался, а мне шепнул на ухо:

- Наслышан о твоих легендарных подвигах и рад тебя видеть. Не заезжая в город, выехали на Оршанское шоссе, где на десятом километре, в сосновом бору расположилась резиденция обкома и облисполкома. Это был приличных размеров двухэтажный особняк со множеством подсобных и вспомогательных сооружений, ограждённый забором и круглосуточно охраняемый милицией. Доступ посторонних людей туда был абсолютно исключён и даже проезд автомобилей поблизости запрещался специальными дорожными знаками и постами ГАИ.

Прямо из машин гостей пригласили в баню, где пахло ещё свежим деревом. В комнате отдыха были ящики с польским и чешским пивом, сухая вяленая рыба. На столе стояли стеклянные бутыли с прозрачным светлым напитком местного производства.

Гости от угощения отказались и направились прямо в парилку, где было 110 градусов. Антонову этого оказалось мало и температуру подняли до отметки 125. Он оказался большим любителем сауны и никто из нас не смог составить ему компанию там. Душ министру показался слабым и Мигурский воспользовался шлангом из водопровода с высоким давлением, чтобы остудить гостя после долгой жаркой парной. Только теперь он принялся за пиво, закусывая жирной таранью. К радости Прищепчика Могилёвское пиво получило самую высокую оценку Антонова. Он знал цену этому напитку и подробно объяснял по каким показателям импортное пиво заметно уступает местному. Наверное, директор пивзавода, выполняя особый заказ обкома, сильно постарался, чтобы сделать своё пиво лучшим, чем чешское и польское.

Попивая холодный, горький напиток Сергей Фёдорович рассказывал интересные истории из своей дипломатической службы (во время войны он был послом в Афганистане), а также из практики работы мясной промышленности разных стран, где ему приходилось бывать. Он был интересным рассказчиком и мы с удовольствием слушали его.

За несколькими заходами в парную, рассказами министра и анекдотами Маслакова не заметили, как подкатила полночь, и Виталий Викторович пригласил всех на ужин. Когда мы вошли в банкетный зал, шеф-повар ресторана “Могилёв” наводил последние штрихи у праздничного стола, который был похож на произведение искусства, выполненное именитым художником. Были рыбные и мясные деликатесы, украшенные свежими овощами, разнообразные салаты, малосольные огурчики и многое другое. Ассортимент напитков включал посольскую водку, пятизвёздочный армянский коньяк, импортные вина, шампанское и боржоми. Стол был накрыт на восемь персон и сервирован фаянсовыми тарелками, серебряными столовыми приборами, хрустальными бокалами.

Невольно мелькнула мысль, как на этом фоне будем завтра выглядеть мы, когда, по программе, должны будем давать приём в директорском домике своего профилактория.

Антонов снял пиджак и галстук и предложил каждому произнести тост на вольную тему, а мне разрешил использовать своё слово для просьб и жалоб. Во всех тостах звучала благодарность за приезд в нашу глухую провинцию, пожелания здоровья и благополучия высокому гостю. Перед моим тостом Сергей Фёдорович предложил своему помощнику записать просьбы, а меня просил не превышать регламент. Я не счёл нужным за ужином обращаться с просьбами и высказывать жалобы, а наоборот, поблагодарил министерство, партийные и советские органы за помощь и пообещал ответить на заботу новыми успехами в труде.

Сергей Фёдорович воспринял это как дипломатический шаг, рассчитанный на получение большей помощи позднее. Так в конце концов и получилось.

Когда поужинали был уже поздний час и гостей отвели на отдых. Каждому был предоставлен отдельный номер со всеми удобствами, холодильником и баром, всевозможными яствами. Все улеглись, а Антонов с Бавриным ещё долго играли в бильярд и шахматы, и уснули только под утро.

Поднялись в назначенное время и, после легкого завтрака, отправились на комбинат. Туда уже прибыли первый секретарь горкома Мезенцев и секретарь обкома по промышленности Пилюта. Осмотр начали с автобазы, которая, как мне показалось, была основной причиной визита министра. Он с интересом осмотрел гаражи и стоянки автомобилей, ремонтную базу, поговорил с шоферами и ремонтниками, выслушал просьбы директора Брудалея, мнения Прищепчика, Маслакова и Баврина, ознакомился с экономическими показателями работы за прошлый год и сделал вывод, что дело это стоящее и его нужно внедрять во всех регионах страны.

В цехах комбината он больше интересовался нашими разработками и изобретениями, опытом оперативного планирования и экономического стимулирования, бытовыми условиями рабочих.

Особый интерес вызвал агрегат для обработки свиных голов, линия механизированной доочистки мяса от костей, агрегат для санитарной обработки шкур и комплексно-механизированный цех первичной обработки и консервирования кожсырья. У агрегата для очистки шкур от навала он задержался особенно долго, вынул свой белоснежный носовой платок и провёл им по нескольким обработанным шкурам. Платок стал влажным, но остался чистым. Сергей Фёдорович был в восторге и объяснил сопровождающей его свите, как важно это изобретение для промышленности.

Нам пришлось менять своё мнение о главной цели визита министра. Было очевидно, что наибольший интерес у него вызвали наши изобретения в области техники и технологии производства.

Антонов предложил мне подготовить описания внедрённых изобретений, которые согласно

действовавшему тогда положению, наравне с диссертацией, могли стать основанием для присуждения

учёной степени кандидата технических наук. Баврину было предложено рассмотреть подготовленный мною

материал на Техсовете министерства и принять решение о возможности его представления в ВАК.В

административно-бытовом корпусе Сергей Фёдорович осмотрел бытовые помещения, побывал в клубе и столовой, интересовался использованием промышленного телевидения, разного рода счётчиков для учёта работы конвейеров и регистрации простоев, установленными в кабинете директора и диспетчерской. Он беседовал с инженерами, экономистами, бухгалтерами и остался доволен уровнем их знаний.

Когда уже покидали производство, Антонов спросил откуда столько цветов в комнатах отдыха, бытовых помещениях, столовой и административном корпусе. Когда Мигурский объяснил, что всё это из собственной оранжереи, пожелал её осмотреть. Две пожилые женщины, польщенные интересом министра к их работе, с удовольствием ознакомили его с технологией выращивания цветов и подарили букет разноцветных роз. Сергей Фёдорович был тронут подарком, признался, что сам занимается на своей даче цветоводством и очень любит это дело.

По дороге в профилакторий, что был конечным пунктом программы, заехали в недавно построенный новый детский садик. Заведующая и воспитатели показали спальные и игровые комнаты, а детки дали маленький концерт, что привело гостей в восторг.

Мы несколько нарушили программу и в профилакторий приехали с опозданием. Тем не менее Антонов с интересом выслушал информацию главврача Дидикова об организации отдыха и лечения рабочих, беседовал с отдыхающими, побывал в столовой, клубе и лечебном бассейне. В итоге он заявил, что никогда не испытывал такого удовлетворения от реализации выделенных предприятию капитальных вложений, как в этом случае.

Осмотр профилактория завершился обедом. Конечно, наш шеф-повар Мария не смогла так украсить стол, как это сделали в ресторане “Могилёв”. И посуда была не та, и вид поданых блюд не напоминал натюрморт художника, но зато сколько души и фантазии вложила она в приготовленные кушанья. Это были, в основном, блюда белорусской кухни, главным компонентом которых являлась бульба (так по белоруски называется картошка). Она была и жареная, и пареная, и с мясом, и с грибами, и с яйцами, и в виде оладий и блинов. Всё это было свеженькое, только с огня, и выглядело очень аппетитно. Подали квашеную капусту, солёные огурцы и мочёные яблоки. На столе были водки “Беловежская”, “Кристалл” из Климовичей и хлебный квас собственного производства.

Когда я сравнил всё это со вчерашним ужином, мною овладел страх за возможные последствия, но, слава Богу, всё обошлось. Наверное блюда национальной кухни были на самом деле вкусны. Все не переставали хвалить их, а в конце обеда Антонов от души поблагодарил тех, кто готовил и подавал замечательный обед. Он сказал, что давно с таким удовольствием не ел, и расцеловал шеф-повара Марию под дружные аплодисменты присутствующих.

Можно было не сомневаться, что обед удался.

В ходе осмотра комбината, детсада и профилактория нас сопровождал фотограф и к концу визита всем были розданы фотографии на память.

Был конец рабочего дня, когда кортеж автомашин, возглавляемый начальником автоинспекции, взял курс на Минск. Вечером в резиденции правительства Белоруссии был назначен приём в честь члена ЦК КПСС, министра мясной и молочной промышленности СССР Антонова.

На границе областей уже ожидал автомобиль ГАИ Минской области, но Сергей Фёдорович велел свернуть в придорожный лесок, чтобы попрощаться.

У Мигурского в багажнике оказалась бутылка коньяка и бутерброды. Капот “Волги” покрыли белым халатом и всем налили по рюмке.

Антонов поблагодарил за тёплый приём и пожелал успехов в работе и жизни. Мне была высказана особая благодарность за техническое перевооружение комбината, высокие производственные показатели и предоставлено право обратиться с любой просьбой. Прищепчик мигнул мне для смелости и я решился попросить капвложения на строительство нового цеха первичной переработки скота.

Сергей Фёдорович спросил какая нужна сумма и, когда я назвал кругленькие 10 миллионов, поморщился. Просьба оказалась почти невыполнимой. Недавно правительство вновь сократило капвложения многим министерствам, в том числе и “Минмясомолпрому”, в пользу оборонной промышленности и сельского хозяйства.

Однако, подумав, Антонов решительно сказал своему помощнику:

-Запиши им 10 миллионов! Здесь они нужнее.

Он налил ещё одну рюмку и произнёс:

-Твоё здоровье, директор! Дверь моего кабинета для тебя всегда открыта. Когда будешь в Москве, непременно заходи, если даже не будет просьб.

Мигурский достал из багажника, привезенную накануне из Бобруйска сувенирную коробку с шахматами ручной работы, изготовленными по просьбе Прищепчика умельцами ГПТУ прикладного искусства. Мы вручили её Сергею Федоровичу в память о пребывании в Могилёве. Он было отказался принять такой дорогой подарок, заявив, что и так никогда не забудет эту командировку, но, не желая нас обидеть, всё же принял сувенир.

Маслаков, который нашёл общий язык с Антоновым, как с любителем рыбной ловли, подарил ему ещё и набор мармышек в красивой коробке с белорусским орнаментом. В Могилёве Анатолий Васильевич по праву считался лучшим рыбаком и знал толк в снасти.

Антонов тепло попрощался с каждым из нас и сел в ожидавший его чёрный “Зим”. Баврин пошёл к своей “Волге” и машины тронулись в сторону Минска.

Двухдневная программа встречи Союзного министра была полностью выполнена. Можно было расслабиться, и Прищепчик предложил искупаться в небольшой речушке, что протекала рядом. Вода была прозрачной, но довольно холодной. Чтобы согреться после купания, приняли по рюмке коньяка и Виталий Викторович произнёс, обращаясь ко мне:

-Считай, что и мой кабинет для тебя открыт в любое время.

Дверь первого секретаря обкома тогда была не менее важной, чем дверь министра. По крайней мере пользоваться ею приходилось чаще.