Берешит

История Дины

История Дины

В жизни Яакова было много испытаний. Только что закончилась борьба с Лаваном и Эсавом, — и вот новое

испытание: на этот раз беда постигла его дочь Дину.

Давайте подумаем, почему Ашем позволил, чтобы единственная дочь Яакова была опозорена? Почему он не

защитил ее, как защитил Сару во дворцах фараона и Авимелеха?

Таково было наказание Яакову. По пути к дому Лавана Яаков обещал Ашему, что будет отдавать Ему

десятую часть своих доходов, но своего обещания не выполнил. Известно, что тот, кто откладывает

выполнение своих обещаний, подвергает рассмотрению Неба все свои прошлые поступки. Итак, Яаков не

отделял десятой части от своих доходов, и Ашем обратился к его прошлому, чтобы обвинить его в том, что

он утаил Дину от Эсава. Ашем сказал: “Ты отказался отдать свою дочь твоему обрезанному брату. Теперь ее

возьмет необрезанный!” Ведь Дина, будучи большой праведницей, могла бы помочь Эсаву раскаяться. Таким

образом Яаков был наказан за два греха.

Что произошло? Когда Яаков с семьей остановился в Шхеме, правитель города — Шхем бар Хамор, вывел

на улицы города девушек, чтобы они с песнями и танцами приветствовали прибытие знатного гостя. Дине,

тогда еще маленькой девочке, было трудно усидеть дома. Она незаметно выскользнула из шатра, чтобы

посмотреть на представление, в то время когда ее отец и братья занимались изучением Торы в бейт-

амидраше.

(Рабейну Авраам, сын Рамбама, замечает в своих пояснениях к Торе: “Вся эта печальная история

приключилась из-за того, что они пренебрегли охраной Дины”. Таков наглядный урок для всех

соблюдающих Тору — своих женщин надо постоянно охранять.)

Кроме того, рассказ о Дине включен в Тору, чтобы привлечь наше внимание к тому, что женщина должна

быть осмотрительна, когда она показывается на людях. Не следует подвергать соблазну даже праведников, а

о неправедниках и говорить нечего, — такие ситуации должны быть просто исключены.

Перед тем как приступить к творению женщины, Ашем решал вопрос: из какой части тела Адама ее

вылепить? Он постановил:

— Не сотворю ее из его головы, иначе она будет высокомерна.

— Не сотворю ее из его глаз, иначе она будет любопытна.

— Не сотворю ее из его уст, иначе она будет болтлива.

— Не сотворю ее из его ушей, иначе она будет подслушивать.

— Не сотворю ее из его ног, иначе она будет склонна к заигрыванию.

А сотворю Я ее из сокрытой части тела—из ребра. Она должна быть скромной!

И что же женщины?

— Они высокомерны. О них с негодованием сказал пророк (Йешаяу 3:16): “Дочери Циона надменны и ходят

подняв шею”.

— Они болтливы. “Мало тебе было забрать моего мужа, ты хочешь еще забрать и дудаим моего сына

(растения, найденные Реувеном)?” — сказала Лея Рахели (Берешит 30:15).

— Они могут взять чужое. “Рахель похитила идолов у своего отца” (31:19).

— Они подслушивают, ибо сказано (18:10): “А Сара подслушала в шатре”.

— Они склонны к заигрыванию с мужчинами, ибо сказано про Лею (30:16): “Вышла Лея ему навстречу”; и

про Дину (34:1): “И вышла Дина…”

Что же получается? Все женщины, о проступках которых мы только что говорили, — праматери нашего

народа, большие праведницы. Могут ли к ним вообще быть применимы такие эпитеты, как “нечистые на

руку”, “заигрывающие” и т.д.? И ведь проступки, за которые они были осуждены, были вызваны серьезными

причинами! Тем не менее, наши мудрецы усмотрели в их действиях ничтожные огрехи и уже за это осудили

их по самым строгим критериям Торы.

Увидев Дину, Шхем похитил ее и, приведя в дом, стал уговаривать остаться у него. “Чтобы приобрести в

Шхеме небольшой участок земли, твоему отцу пришлось потратить огромную сумму денег, — сказал он ей.

— Я правитель этого города. Если ты останешься со мной, я дам тебе в подарок весь город с его полями и

виноградниками!”

Как только сыновья Яакова услышали о том, что случилось с Диной, они послали своих слуг, чтобы те

потребовали вернуть ее домой. Однако Шхем и его люди прогнали их прочь.

Впрочем, Шхем очень быстро начал раскаиваться в том, что взял Дину силой. Он стал умолять отца

встретиться с Яаковом, чтобы убедить его в том, что он любит девушку и хочет на ней жениться.

Хамор отправился к Яакову. “Мой сын хочет взять в жены твою дочь, — сказал он. — Прошу тебя, отдай ее.

Мы заплатим тебе любую цену, которую ты потребуешь. Давай объединим наши народы: вы станете

жениться на наших дочерях, а мы будем жениться на ваших”.

Но сыновья Яакова сказали: “Этот гнусный поступок — насилие — запрещен даже по их законам”. И тогда

Шимон и Леви объявили: “Вместо того чтобы люди стали говорить: над еврейской девушкой надругались, —

пусть они скажут: идолопоклонников перерезали за то, что они силой взяли дочь Яакова, еврейскую

девушку”.

Приняв такое решение, Шимон и Леви выдвинули условие: “Пусть отец Шхема знает, что мы отдаем своих

дочерей только за обрезанных. Если все мужчины Шхема будут обрезаны, мы согласимся выдать за них

своих дочерей и брать у них их дочерей. Но если вы не обрежетесь, мы силой заберем Дину и уйдем!”

Решение Шимона и Леви сурово расправиться с жителями Шхема было вполне законным. Шхем заслужил

смерти за то, что похитил Дину, а его соучастники — за то, что знали о его преступлении, но не осудили его,

тем самым нарушив один из семи законов Ноаха — обязанность вершить правосудие над преступниками.

(Один из комментаторов предлагает другое объяснение того, почему жители Шхема заслуживали такого

серьезного наказания. Дело в том, что сыновья Яакова заключили с ними договор, по которому все жители

города должны были, помимо обрезания, отказаться также от идолопоклонства и уничтожить всех идолов.

Они сделали вид, что подчинились этому требованию, но, на самом деле, продолжали поклоняться идолам

тайно. Этим они навлекли на себя наказание за нарушение одного из семи законов для потомков

Ноаха.’Именно поэтому сыновья Яакова и оставили у себя нескольких идолов, чтобы предоставить их в

качестве обвинения, если оно потребуется.)

Шхем и Хамор согласились с предложением Шимона и Леви и, вернувшись домой, велели всем жителям

обрезаться. Горожане ответили согласием — не из чистых побуждений, конечно, а из-за надежды на то, что

это принесет им материальную выгоду. Они говорили: “В результате нам будет принадлежать весь скот и

имущество Яакова!” Более шестисот мужчин и свыше двухсот детей были тогда обрезаны в один день.

Но среди них была группа недовольных. Хедкам и его братья не согласились пойти на обрезание. Узнав, что

несколько женщин спрятали своих детей, но Шхем и Хамор все-таки заставили их обрезать, эти люди

сказали: “Мы убьем Шхема, Хамора и Дину, а заодно всех, кто согласился пойти на обрезание! Что за

безумие — подвергнуть себя такой варварской операции только ради того, чтобы жениться на какой-то

еврейке! Неужели вокруг вас мало других женщин? Мы поднимем против вас всех хананеев!”

Услышав их угрозы, жители Шхема пошли на попятную. Они уже жалели, что с поспешностью приняли

решение об обрезании, и стали успокаивать Хедкама и его братьев, обещая им, что как только они станут

себя лучше чувствовать после обрезания, то сразу же нападут на Яакова и его сыновей и убьют их.

Дине удалось передать Яакову о тайных замыслах жителей Шхема. И тогда Шимон и Леви,

тринадцатилетние мальчики, не поставив в известность Яакова, решили уничтожить всех жителей города. На

третий день, когда мужчины Шхема были особенно слабы, Шимон и Леви поразили мечом всех жителей

города и забрали Дину.

Удалось спастись только двадцати жителям Шхема. Они сбежали в город Тапуах и сообщили местному царю

о том, что Шимон и Леви уничтожили Шхем.

— Не может быть, чтобы двое тринадцатилетних мальчиков вырезали население такого большого города как

Шхем, — воскликнул Йишви, царь Тапуаха. — Я отправлю в Шхем разведчиков, чтобы они выяснили, что

произошло на самом деле.

Когда разведчики вернулись, они сообщили, что Шхем лежит в развалинах, а все мужчины и скот —

перерезаны.

— Неслыханно! — разгневался Йишви. — Даже во времена Нимрода такого не бывало. Чтобы два человека

опустошили большой город! Мы должны отомстить им!

Однако советники отговорили его воевать с родом Яакова.

— Не пытайся нападать на тех двоих, что сумели стереть с лица земли целый город, — упрашивали они

царя. — Для того чтобы победить их, тебе нужно огромное войско.

Йишви послал гонцов ко всем эморейским царям, чтобы известить их о том, что сделали со Шхемом

сыновья Яакова. Семь царей призвали на битву с Яаковом несколько десятков тысяч людей.

Когда об этом узнал Яаков, он обратился к своим сыновьям с такими словами: “Вино в бочонке было

кристально чистым, но вы замутили его! Хотя хананеи и знали с самого начала, что в конце концов мы

завоюем их земли, но они надеялись на то, что это произойдет в отдаленном будущем. Поэтому до сих пор

они были спокойны и не причиняли нам вреда. Но теперь, после того как вы напали на них, они решат, что

мы уже начали овладевать их землей, и уж теперь, вне сомнения, постараются нас уничтожить”.

Шимон и Леви оправдывались перед отцом, объясняя ему, что они поступили так, чтобы защитить женщин и

детей. “Нам пришлось напасть на жителей Шхема, — говорили они, — чтобы показать им, что им не следует

надеяться на то, что им удастся безнаказанно похищать наших девушек. Мы сделали это для того, чтобы

предотвратить повторение подобных злодеяний в будущем”.

Тем не менее Яаков продолжал считать, что Шимон и Леви подвергли опасности весь его род, а потому в

конце своей жизни он проклял их гнев, ибо именно гнев был причиной их мести жителям Шхема (Берешит

49:7).

Йеуда защищал Шимона и Леви, поскольку считал месть братьев совершенно справедливой, ведь жители города знали о злодеяниях Шхема и не делали ничего, чтобы предотвратить их.

“Именно по этой причине Ашем покарал жителей города и дал возможность Шимону и Леви совершить над ними суровый приговор, — сказал Йеуда. — Тот Б-г, Который дал нам расправиться со

Шхемом, поможет победить и ханаанских царей! Нужно надеяться на Него и просить в наших молитвах Его помощи”.

И Яаков молился. Кроме того, его сыновья послали гонцов в Хеврон, к Ицхаку, чтобы и он молился за них.

Ицхак просил Ашема: “Помоги моим детям, разве Ты не обещал мне умножить число моих потомков?”

Йеуда призвал одного из слуг своего отца и приказал ему: “Заберись на вершину горы и постарайся уточнить

расположение врага и численность его войск”. Через некоторое время слуга сообщил, что огромное

вражеское войско стоит лагерем в близлежащих полях. Йеуда ободрил братьев, сказав, что не стоит бояться

тем, кому в бою помогает Ашем.

Все домашние Яакова, включая слуг, приготовили оружие. Им на помощь послал своих слуг из Хеврона и

Ицхак. Всего в лагере Яакова собралось сто двенадцать мужчин.

Расположившись неподалеку в поле, эморейские цари стали обсуждать, что им предпринимать дальше. Они

были в сомнении: стоит ли нападать на род Яакова, если всего два мальчика из его семьи смогли уничтожить

целый город! Видимо, их Б-г действительно им помогает. Царских советников охватил панический ужас: “Не

вздумайте воевать против этих евреев, — говорили они. — Они любимы Б-гом, Он спас их праотца,

Авраама, из горящей печи, в которую его бросил Нимрод. Ради Авраама Он убил четырех царей, когда те

взяли в плен его племянника Лота. А что произошло с фараоном и Авимелехом, когда те забрали Сару, жену

Авраама? Вспомните, даже Эсав не смог победить Яакова, хотя он вышел во главе войска с четырьмя

сотнями отборных бойцов!”

От этой информации у воинов-ханаанеев пропала всякая охота биться с Яаковом. Так и не сдвинулись они с

места.

А Яаков с сыновьями оставались до вечера на том же месте, готовые к битве. Наконец, убедившись в том,

что им не грозит опасность, они вернулись домой.