Царь горы

Глава 9. Схватка

«Знаменитость… мировая знаменитость»… Гарри повторил про себя эти слова. Что за глупости он говорит? Гарри собрался с духом и надменно замолчал. Он ещё покажет этому Снейпу.

У профессора раздулись ноздри, как у дикого мустанга, вставшего на дыбы.

«Вот это норов», — думал Гарри, нагло ухмыляясь Снейпу в лицо. Ему жизненно важно было переломить ход разговора в свою пользу. А Снейп, обладая крутым темпераментом, похоже, умел держать себя в руках.

— Можно поинтересоваться, кто вы, собственно, такой?

Как же трудно… И почему его так волнует этот человек? Гарри сделал вид, что ему нужны бумаги из ящика. Он закопошился в нём и тут же наткнулся на фотографию Снейпа. Гарри отшвырнул её и, не поднимая головы, ответил:

— Поинтересоваться можно, только меньше знаешь — крепче спишь. В курсе такой поговорки, профессор?

Что-то изменилось в лице Снейпа, хотя Гарри и не понял что.

— Молодой человек, который наступает на ноги на улицах… — внезапно вспомнил тот. — Во-первых, представьтесь. Во-вторых, обращайтесь ко мне как положено. Называйте меня «сэр» или «профессор». И вы обязаны предложить мне сесть.

Если бы Гарри был знаком с историей британских королей, то сказал бы, что профессор, одетый в смокинг, с идеально прямой спиной и выражением спокойного достоинства на лице, в эту минуту выглядел как прародитель ганноверской династии король Георг. Но Гарри не видел в своей жизни ни одного монарха ни вживую, ни на картинах. Мысли у него путались. Он всё ещё не смел взглянуть на Снейпа снова, продолжая что-то искать среди бумаг.

— Сэр профессор, сядешь еще, — Гарри внезапно рассмеялся избитой шутке.

В глазах Снейпа появилось откровенное презрение, и Гарри его заметил, потому что наконец набрался храбрости взглянуть ему в лицо.

— Ладно, — сказал он холодно, — можешь звать меня Гарри.

Снейп нахмурился.

— Я не собираюсь с вами фамильярничать.

Гарри снова улыбнулся, на этот раз более зло.

— Я не на экзамене у тебя, профессор. Девиц в Академии своими бровями пугать будешь!

Он всё-таки указал на ближайший мягкий стул и даже подвинул его для Снейпа. Всё казалось Гарри неестественно материальным, а сам он — несуществующим. Он уселся рядом на стол, чтобы быть выше и нависать над Снейпом.

— Есть разговор. Где моя скрипка?

Но Снейп и теперь не проявил никаких человеческих чувств. Он только поинтересовался холодно:

— Так это вы дали её Петтигрю?

— Не твоё собачье дело. Вопрос в другом: куда ты её дел?

— Я уже всё рассказал полиции.

Гарри наклонился к Снейпу очень близко и процедил:

— Ты, похоже, не понимаешь, куда ты попал! Я тебя на нитки расплету, если ты немедленно не вернёшь мне скрипку!

Северус прищурил глаза и ответил насмешливо:

— Фокусник из меня дрянной, колдовать я тоже не умею, поэтому призвать скрипку, чтобы она сюда прилетела, у меня не выйдет.

— Язвить будешь — язык тебе отрежу!

Профессор за словом в карман не лез и, похоже, совершенно его не боялся. Так он ответов не добьётся. Гарри знал, как нужно поступить. Вызвать Хагрида и вытрясти правду, но… но тогда Снейпу конец. Его изобьют так, что он больше не поднимется. Гарри молчал, придумывая подходящее решение.

Снейп опять смотрел на него тем самым уничтожающим взглядом, которым одарил его у входа в Ковент-Гарден, отчего внутри что-то сжималось до тошноты и почему-то казалось, что он угрожает не Снейпу, а самому себе.

— Я не крал скрипки, — наверное, в сотый раз за последние сутки повторил Северус ровно.

Гарри и не надеялся на признания, но что-то ему подсказывало, что Снейп не лгал. В любом случае его версию обворованного нужно было выслушать.

Он сказал чуть более миролюбиво:

— Рассказывай всё, что вчера произошло. И запомни, сэр профессор, с этой минуты каждый стук твоего сердца зависит от меня!

Снейп даже не дрогнул.

— Я оставил скрипку в запертой комнате и пошёл разыскивать Петтигрю, — проговорил он спокойно. — Поговорил с нашим дирижером. Петтигрю сразу не нашёл. Когда вернулся, скрипки не обнаружил. Дверь не взломана. Никаких следов посторонних в моей гримёрной.

— По словам полиции, ты отсутствовал около получаса. Концерт окончился в десять. В пятнадцать минут одиннадцатого музыканты разошлись. Петтигрю встретил тебя без пяти. Риддл показал, что ваш разговор длился не больше десяти минут. Где ты был оставшееся время?

В голове Северуса быстро складывалась картина. Этот мальчишка, похоже, не мелкая фигура среди этой группировки. Ему было всё известно и о допросе в полиции, и о показаниях свидетелей. Рассказывать о встрече с Нарциссой Малфой не хотелось. Та и бровью не повела, сказав, что все время после концерта провела у себя. Северус всего лишь не желал вмешивать в грязное дело жену друга, тем более женщину, затеявшую непонятную ему игру. В конце концов, ничего между ними не произошло, а в полиции он будет всё отрицать.

— Я столкнулся с одной из артисток, — нехотя ответил он. — Мы поговорили насчет субботнего концерта. И всё.

Гарри посмотрел на него внимательно.

— Почему-то никто не сообщил об этом.

Он снова наклонился, вторгаясь в личное пространство Северуса, и добавил:

— И если речь шла всего лишь о субботнем концерте, зачем эту встречу скрывать? Тем более, в таком серьёзном деле?

— Вам явно не знакомо слово «деликатность», — заметил Северус, с неприязнью отодвигаясь.

— Я умею деликатно отрезать пальцы, — усмехнулся мальчишка, даже не думая увеличить между ними дистанцию. — И кто эта женщина?

Северус медлил.

— Язык отрежу, пальцы отрежу… — проговорил он с усмешкой. — Пластинку, может, смените? Или отрезать части тела — это всё, что вы умеете в жизни?

На этот раз побагровел Гарри. Если бы не… если бы… Если бы Снейп не был таким… Гарри уже врезал бы ему в зубы. Его осенило.

— Признайся, профессор, ты, пока крали мою скрипку, кого-то трахал?

Наверняка имел какую-то бестолковую арфисточку… Гарри вдруг укололо прямо в сердце. Больно, остро, как когда-то сосед по парте злобно уколол его циркулем. От Снейпа исходили волны скрытой чувственности. Он почти не двигался, сидел ровно, но его жесты был чёткими, плавными, так что Гарри мог даже предсказать где окажется рука или нога Снейпа через секунду. В Снейпе было что-то лебединое, отчего Гарри не хотел разговаривать. Ему и вся эта история с кражей была уже не так интересна, он только использовал её как предлог. Всё, чего ему хотелось, — это отправиться со Снейпом в койку. И смотреть на него... Смотреть… Его влекло к Снейпу с неудержимой силой, с жгучим желанием. Этот человек в один миг перевернул всё, как это бывает, когда ещё юное и неопытное сердце внезапно оказывается в тисках безумной страсти, лишая сна, аппетита, разума; той страсти, которая часто приводит к трагедии.

— Это не ваше дело.

— Ошибаешься, сэр профессор! — закричал Гарри. Он схватил Снейпа за лацканы смокинга крепкой, сильной рукой и приподнял со стула. Какое-то непотребное буйство накрывало его с головой. Ему нужно было прикасаться к этому человеку. — Очень даже моё дело! Этот кусок дерева стоил четырнадцать миллионов фунтов! Ты мне должен! Поэтому тебе лучше рассказать всё, как есть! И тогда я подумаю, становиться мне деликатным или нет!

С этого ублюдка станется отрезать ему пальцы. Северус отшвырнул от себя мальчишку и стремительно поднялся.

— Я говорил с Нарциссой Малфой! Остальное вас не касается!

Гарри даже не отреагировал на то, что Снейп оттолкнул его с такой силой.

— Ты с ней спишь?

— Я, кажется, уже сказал, что это не ваше… — начал было Северус, но Гарри отмахнулся.

— Неважно.

Гарри прокручивал в голове возможные варианты. Снейп защищал эту клушу, значит, небось, её пялил. Фамилию «Малфой» Гарри где-то слышал. Подойдя к двери, он бросил:

— Жди здесь!

Оставшись один, Северус огляделся. Он обратил внимание на картину постимпрессионизма над письменным столом, с сомнением посмотрел сначала на закрытый ноутбук, потом на дверь. Он быстро повернул ручку. В приоткрывшуюся щель он снова заметил ту сердитую девицу. Девица, не оборачиваясь, положила руку на рукоять пистолета. Северус с досадой дверь захлопнул.

Северус огляделся, взглянул на сервировочный столик, накрытый на одного. Волнение и допрос в полиции отбили аппетит, но сейчас Северус отчетливо ощутил, что голоден. Если полиция вела себя так, будто он бесправное ничтожество, с этих людей станется и морить его голодом, и избить, и ещё похуже. Что «похуже» не хотелось думать, но Северус помнил своих одноклассников, мерзких зверёнышей. Он снова очутился в мире, где всем правил животный инстинкт: прав тот, кто сильнее. А он безоружен. Северус быстро подошёл к столу и сунул в карман измятого, изрядно испачканного смокинга остро заточенную серебряную вилку. Он хотел взять нож, но столовый прибор был тупым и с закруглённым концом. Северус прикрыл глаза. Допрос, вероятно, перерастёт в избиение, и его труп спустя несколько дней найдут в Темзе. Он так и не узнает, кто убил Стэнфорда. Северус сжал вилку в кармане. Он сел на прежнее место, овладев собой, и холодное безразличие воцарилось на его лице.

Гарри в это время спустился на первый этаж и позвонил Сириусу. Услышанное удивило его. Люциус Малфой был сыном английского пэра. Его жена, Нарцисса, приходилась Сириусу кузиной. Семейство Блэков не хотело иметь ничего общего с криминальным авторитетом и его подельницей Андромедой, родной сестрой Нарциссы, в семнадцать лет выскочившей замуж за дважды осужденного вора и мошенника Теда Тонкса. До этого момента Гарри полагал, что можно было пригрозить Нарциссе или пустить в ход старый-добрый шантаж. Сказать Снейпу, что обнародует их связь, отполощет его имя и добропорядочное семейство английского пэра на всех страницах желтой прессы. Но теперь всё стало иначе. Это было дело семейное. Малфоев трогать было нельзя.

Гарри сочно выругался. Кто бы мог подумать, что Лондон — большая деревня, и что здесь все повязаны родственными связями так же, как и на Сицилии.

Однако профессор этого ничего не знал. Значит, Гарри будет блефовать. Он был уверен, что тем или иным образом заставит Снейпа делать то, что ему нужно. А что ему было нужно?.. Гарри подавил в себе это… Оно поднимало голову постепенно и нашёптывало ему страшные слова, чудовищные идеи… так, что Гарри дрожал, но дрожал от предвкушения, от удовольствия, не понимая, откуда в нём столько чёрного и подлого, столько грязного желания… и пугающего сладострастия, которого Гарри в себе не замечал. Он любил секс, но это… это было что-то дикое, необузданное и жестокое, как будто Гарри был одичалым животным в гон, лишённым разума.

Он вернулся в кабинет. Снейп сидел всё в той же позе, а на лице его застыло равнодушие. Раздражение снова поднялось, и Гарри более резко, чем хотел, спросил:

— Что произошло в ночь убийства Стэнфорда?

— Понятия не имею. Повторяю: всё, что я знал, я рассказал полиции.

— Это была та же скрипка, — заметил Гарри.

— Да. Но я её не крал. А учитывая, что всё это время, оказывается, она была у вас, вам лучше знать, что произошло в ночь убийства.

Гарри фыркнул и не нашёлся с ответом.

В дверь постучали. Снова появилась та самая хмурая девица и молча протянула Гарри листок бумаги.

— Stronzo! Pezzo di merda!* Как давно?

— Сегодня ночью.

— Людей пошли на квартиру. Пусть всё перевернут! А-а! — махнул Гарри рукой. — Поздно уже. Но ты всё равно отправь! Capisci?

Северус, не подавая вида, внимательно слушал. Этот Гарри, оказывается, говорил по-итальянски. Северус хорошо знал этот язык, он изучал его в колледже, много раз бывал в Италии, но для мальчишки, по-видимому, итальянский был привычнее английского. По-английски он говорил с акцентом, а итальянские ругательства слетали с его языка так же легко, как из-под пальцев Северуса — гаммы.

Гарри скомкал послание. На клочке было всего два слова: «Петтигрю исчез». Он задумчиво взглянул на Снейпа. В этом деле со скрипкой что-то было нечисто. Попахивало более серьёзным, чем простое ограбление или возвращение украденного сто лет назад наследства. Исчезновение Питера только подтвердило эти предположения. Или скрипку всё-таки спёр Петтигрю.

Профессор продолжал смотреть на него с вызовом. Гарри вздохнул. Нет, Снейп, похоже, действительно ничего не брал. В голове Гарри быстро созревал план. Он лично займется расследованием и никого из организации посвящать в него не будет. А Снейп… Снейп…

Его разум упорно возвращался к одной и той же мысли, так что Гарри сам себе не верил. Эта мысль посетила его, как только Гарри узнал, что Снейпа обвиняют в краже, а теперь она становилась всё громче и, наконец, просто колотила в висках. Он и правда задумал сделать что-то такое? Это… Это… гнусно, мерзко… отвратительно… «Ну и что? — шептал ему внутренний голос. — Кто узнает? А даже если и узнают… Снейп — ничто, пешка, он ничего не значит. Вспомни, как это делают. Разве всякое отребье спрашивают, чего оно хочет?» Безрассудный, рискованный план… Но Снейп… Снейп будет его. Отвезти его к себе и там уже… Ох… Какие у него глаза… И тело… так и хочется тискать, погладить… И воображение тут же рисовало Гарри сумасшедшие картины, полные объятий и страсти, но в них Снейп отдавался по своей воле, ласкал его в ответ. А это… это чудовищно… Гарри стиснул зубы. Он видел… видел, как это бывает… Даже если принять меры предосторожности, воспользоваться смазкой… Это… нет, он не мог на такое пойти. Слишком жестоко… и так манит… Ведь ничего такого… от этого не умирают, если всё делать аккуратно... Без разрывов…

Гарри несколько раз изменился в лице, и Северус это заметил.

«Я не хочу причинять ему боль», — думал Гарри, ощущая, как горячая боль охватывает его собственное тело. Можно попробовать шантажировать его… а вдруг согласится… Один раз решиться, высказать напрямик, и всё будет, как Гарри хочет… Ну и что, что Снейп — натурал… Не умрёт, подставив разок очко... Может, ещё и понравится. Гарри тяжело задышал, вдруг представив, как обнажённый Снейп развалился на постели, и Гарри гладит его с трепетом, с нежностью, имеет его тело, а Снейп возбуждён, обнимает Гарри за плечи и отдаётся… Они шумно дышат и нежничают… трутся всей кожей… И поцелуй…

Гарри с болезненной жаждой взглянул на Снейпа. От него не дождаться поцелуя по его воле… Натурал… хотя тот взгляд у Ковент-Гарден — странный, будто бы оценивающий его тело… А если решиться… уже вечером все его мечты сбудутся. Всего-то и надо… сделать это… так, как он уже видел… Всё будет, как он хочет… Может, даже поцелуй… У Снейпа такие крепко сжатые губы и в то же время нежные… Заставить его!.. Приказать открыть рот, приказать целовать… целовать… с языком… страстно… приказать взять в рот… У Гарри туманилось в голове. Нельзя отказываться от мечты… и он сильный, он всегда добивается, чего хочет.

«Хочу», «хочу», — билось в мозгу. Снейп будет делать, что ему скажут, если хорошенько его приструнить. В нём слишком много спеси, надо бы ему быть поскромнее… дядя всегда говорил, что всяким, там, нужно быть поскромнее и не выпендриваться… И всё же… всё же… Гарри не такой, как они… не такой.

Он был в тупике.

— Значит так, — начал Гарри рассеянно, — in fondo* меня не интересует, ты украл скрипку или кто-то из вашей тусовки. Ты просрал моё имущество. Если ты его не крал, значит, это сделал кто-то другой из ваших. Мне нужны сведения о любых кулуарных сплетнях в вашем оркестре. Станешь моим шпионом.

— Нет.

— Ты не понял, профессор. Это не просьба и не уговор. Мне нужен свой человек в вашем притоне.

Хорошо бы ещё и сделать из Снейпа нового наркокурьера взамен Петтигрю, подумал Гарри, но не всё сразу.

— Нет! Давайте договоримся иначе. Шпионить я не буду.

Вот оно… И сейчас сказать то самое… Только решиться… Снейп, конечно, возмутится, но потом попляшет и согласится. Все соглашаются. Часок-другой не очень приятных ощущений и куча выгоды…

Эти мысли разлагали, как яд. Гарри оглядел Снейпа потерянным, нерешительным взглядом с ног до головы. Он уже не мог притворяться равнодушным. Его разум наполняли сладостные грёзы. Гарри хотел… хотел… этого безмятежного веселья в постели… радости и красоты… Разве то, что он задумал, даст ему это?.. Да! Он велит Снейпу улыбаться, быть нежным, ласкать его… А потом… А потом, когда Гарри пару раз ему вставит, то успокоится и можно будет жить дальше и обо всём забыть.

— И что мне с тебя взять? Что ты можешь мне предложить?

Северус заскрипел зубами.

— Я известный человек, — процедил он, — у меня есть деньги. Я возмещу вам стоимость скрипки. Сколько вы хотите?

Гарри деланно задумался.

— Сколько? Это сложный вопрос… Мне нужно подумать. Хотя… Миллионов сорок меня устроит. Я даже сделаю тебе скидку. Скажем, до тридцати пяти.

У Северуса, несмотря на всю его выдержку, глаза полезли на лоб.

— Вы шутите?

— Похоже, что я на это способен?

— Нет. У меня нет таких денег.

Шутник замолчал и снова окинул его задумчивым взглядом.

— Ну? — нажал Гарри. — Что ещё?

Северус с отвращением смотрел на него. Чего было от него ждать — от бандита, мальчишки и мерзавца?

— Забудьте, — быстро сказал он, — отвезите меня обратно в Скотланд-Ярд.

— Стоять! — цыкнул Гарри. — Я придумал.

Северус вздёрнул брови. Что ещё он может предложить мальчишке, для которого сорок миллионов — смешная сумма?

Гарри подошёл к Снейпу и, нагло уставившись ему в глаза, не дрогнув, объявил:

— Хочу тебя.

_______________________________

Stronzo! Pezzo di merda!* — Ублюдок, кусок дерьма (ит.)

Capisci? — понятно? (ит.)

in fondo* — в общем (ит.)