Царь горы

Глава 38. Too much love will kill you

Too much love will kill you — «Слишком много любви тебя убьёт». «Queen».

Швыряя Снейпу свою куртку и падая за руль, Гарри одновременно втыкал ключи в зажигание.

— Там автокатастрофа, — торопливо рассказывал он, поворачивая на шоссе, — и два трупа.

— Смотрите, чтобы мы не стали следующими двумя, — ворчал профессор, глядя, как Гарри лавирует в потоке.

Им пришлось выехать за город. Вдоль шоссе росли высокие сосны. Земля вокруг была усыпана тёмными влажными иглами, и пахло хвоей. Где-то неподалёку монотонно кричала галка. Казалось, они заехали в настоящую глушь. Но у крутого поворота вдоль дороги ходили люди, а в кювете лежал тонированный микроавтобус с эмблемой ювелирного магазина Квиринуса Квиррелла. Стояли две патрульных машины, мигавшие синими огнями. Были и коронеры, укладывающие на носилки два тяжёлых мешка, застёгнутые на молнии.

Время от времени приглаживая тёмные, зализанные в пучок волосы, посреди дороги стояла Гермиона в чёрном кожаном плаще до пят и раздавала распоряжения своим людям. В белёсой дымке осеннего тусклого пейзажа её бледное, заострённое лицо выглядело некрасивым. Она могла сойти за девочку-подростка, вытянувшаяся и тощая, как жеребёнок, но только со спины — выражение её лица полностью меняло это впечатление. В руке она держала полицейскую дубинку и походила не то на коменданта концлагеря, не то на саму смерть. Гарри выскочил из машины и поспешно подбежал к ней.

Он кивнул в сторону служителей порядка.

— Пусть подождут, пока мы сами всё не осмотрим, — велел он.

Гарри подошёл к телам и расстегнул мешки, сосредоточенно заглядывая внутрь. Привычные трупы «на воле», а не в морге не вызывали новых чувств.

В первом без сомнения лежал Квиррелл, одетый в балахон и чалму. Гарри принюхался. Знакомо пахло кровью и, кроме того, восточными благовониями.

— Он был за рулём, — сообщила Гермиона. — Авария произошла около шести утра. Дорога пустынная. Под утро был сильный туман, видимость — ярдов пятьдесят. Врезались в дерево на полной скорости. Машину обнаружили уже после рассвета. Эксперт говорит, они ехали не меньше ста километров в час.

Гарри нахмурился.

— Трусливый Квиррелл вёл машину со скоростью сто километров в час? Да ещё и в такой туман? — спросил он задумчиво и взглянул на Гермиону.

Та пожала плечами.

— Свидетелей, похоже, нет. Это южное шоссе. В это время года, особенно по ночам, оно пустует. Посмотрим, что покажет вскрытие. Я договорилась, чтобы их приняли поскорее, вне очереди.

— А кто обнаружил машину?

— Около девяти проезжали пожилые супруги. Направлялись к детям в пригород.

Гарри кивнул и перешёл ко второму трупу. Это крысиное личико, всё выпачканное кровью, Гарри тоже узнал.

— Во внутреннем кармане пиджака у него нашли порошок. Половину я уже отправила на анализ. Невиллу понадобится пара часов. Он сказал, что сразу перезвонит. И вот это.

Гермиона положила сверху уложенные в полиэтиленовый пакет часы на цепочке. Гарри осторожно вытащил платком золотой брегет и раскрыл его. На часах была гравировка: «Лучшему другу Питеру от Джеймса и Сириуса. Итон, 1975».

Гарри положил часы назад в пакет.

Следом подошёл Снейп. Гарри прикрыл лицо мёртвого.

— Здесь труп. Весь в кровище. Изуродованный.

Снейп нетерпеливо глянул на Гарри и откинул чёрный полиэтилен.

— Петтигрю… — проговорил он бесстрастно, но Гарри показалось, что Снейп скрыл за этими словами своё крайнее изумление.

— Где скрипка?

У своей чёрной машины Гермиона открыла багажник и показала лежавший там футляр.

— Инструмент нашли на заднем сиденье. Не похоже, что он пострадал, но взгляните лучше вы, — предложила она мрачному Снейпу.

Когда Снейп раскрыл футляр, его лицо изменилось. Как будто потемнело ещё сильнее, скулы напряглись. Он вытащил маленькую скрипку, полную нежных изгибов. Её красное дерево казалось необычно ярким в это блёклое утро. Завиток был в форме львиной головы. Лев скалил зубы и показывал свою красно-чёрную пасть.

— Это она. И она в порядке, — через некоторое время сказал Снейп глухо.

Гарри смотрел на него довольно долго. Затем взял скрипку из его рук и спрятал назад в футляр.

— Заканчивайте здесь, — сказал он Гермионе. — Как только эксперты что-то разузнают, сразу сообщи мне.

Та кивнула, возвращаясь на место аварии. Гарри забрал футляр со скрипкой и указал Снейпу на их машину. Тот, ни слова не говоря, сел.

Домой они ехали молча. Выводы Гарри сделал через несколько часов, когда позвонил Невилл, чтобы сообщить результаты хроматографии:

— Фенциклидин.

Повесив трубку, Гарри молча смотрел в никуда. Всё, в общем-то, выглядело логичным. Вероятно, игру затеял Квиррелл, слышавший разговоры о скрипке и о Петтигрю в казино. Четырнадцать миллионов не валяются на дороге… Квиррелл мог сделать его своим сообщником и снабдить его наркотиками. Смерть проститутки тоже стала обретать смысл. «Тайная комната» находилась неподалёку от ювелирного магазина Квиррелла. Плакса Миртл что-то видела или слышала. Возможно, значения она тому не придала, но могла рассказать, если не тогда, то позже.

Гарри нахмурился, жалея, что призраков не бывает и их нельзя расспросить. Он покачал головой. Что-то не увязывалось. Квиррелл был слишком труслив для такой махинации. Сидел на своих бриллиантах наседкой. Ведь он торгаш… Мог ли кто-то стоять за ним? Но кто — ведь уже не узнать…

Он поднял голову и задумчиво взглянул на Снейпа.

— Зачем Петтигрю мог захотеть тебя отравить?

— Понятия не имею.

— Ты тоже что-то видел или слышал? Или что-то знаешь?

Снейп покачал головой.

— Если я и знаю что-то, то ума не приложу, о чём может идти речь. Вам не кажется, что авария выглядит нарочитой?

— Скорее, очень своевременной. Так всё удачно сложилось, аж не верится в такие красивые совпадения. И скрипка, и яд, и дохлый Петтигрю, которого больше ни о чём не спросишь.

Гарри смотрел на Снейпа в упор. Потом взял мобильный и набрал номер.

— Отправь кого-нибудь к Флитвику. Пусть закроют дело. Да! Да! — воскликнул он раздражённо. — Дело Снейпа. Он тут ни при чём. Что? А это уже моё дело.

Снейп тоже смотрел ему в глаза. Гарри отвернулся. Какое-то время он сидел, погрузившись в свои мысли, а затем отправился на кухню. Приготовление еды отвлекало его и позволяло собраться с мыслями, поэтому он не заметил, как пришёл Снейп и по привычке сел на своё место.

Рассеянно Гарри накрыл на стол, поставил перед Снейпом тарелку, а сам проглотил всё на ходу. Он долго молчал.

— У тебя только два чемодана и скрипки? Тогда спустим всё сами. Не хочу никого сюда приводить.

С этими словами Гарри вышел из кухни, оставив Снейпа тоже молчать у тарелки и слушать, как выгружают его вещи в прихожую.

К дому Снейпа они приехали быстро. Оказалось, что тот жил всего в нескольких минутах езды от новомодного небоскрёба Гарри. Улица была короткой, узкой и тихой. Под окнами росли уже привычные мясистые кривоватые вязы и торчали характерные для Лондона тяжёлые фонари с завитушками. Это был исторический район города, только здание с серым лепным фасадом, по-видимому, раньше служившее особняком очередному графу, было поделено на четыре квартиры. К парадной двери вели несколько ступеней, а подпорки перил здесь обвивали металлические виноградные лозы. Особняки, фонари, завитушки и вязы — всё здесь пахло почтенным возрастом, но было настолько гармоничным и так подходило сдержанному, интеллигентному Снейпу, что Гарри испытал ни с чем не смешанное чувство красоты.

— Удивительное место, — проговорил он, разглядывая освещенную тусклым электрическим светом улицу.

Гарри не заметил, что и район, и сам дом походили на место, где жили его родители, и что он больше не отказывал вещам в наличии у них прошлого.

Закусив губу, он вытащил из багажника чемоданы и, вручив Снейпу два футляра со скрипками, сам взял третий.

— Подождите, зачем вы всё это тянете?

— Идём уже, — ответил Гарри нетерпеливо, волоча за собой тяжёлые чемоданы и футляр.

Он остановился у входной двери и протянул ключи.

— Это твой дом, — сказал он, жестом пропуская Снейпа вперёд.

Они вошли в маленький холл, уставленный цветами в горшках и застеленный тёмно-зелёным ковром. Поднявшись по мраморной лестнице на второй этаж, Гарри увидел на одной из двух дверей медную табличку: «Профессор С. Т. Снейп».

— Ну вот ты и дома, профессор С. Т. Снейп, — сказал он со вздохом и удивился тому, как сильно гасились здесь звуки коврами и деревянными панелями.

Снейп отпер дверь и неторопливо вошёл в тёмную прихожую, тут же нащупав выключатель. Вспыхнул сочный жёлтый свет, осветивший морёное полированное дерево стен и придавший им красноватый оттенок. Сбоку от входа располагалась медная стойка для зонтов, и Гарри, переступив порог, умудрился об неё споткнуться. Раздался какой-то неприличный для этого места грохот, и Гарри почувствовал себя болваном.

Снейп бросил ключи и перчатки на тумбу. Он стоял посреди прихожей и смотрел по сторонам, как будто не верил собственным глазам. Остальная часть квартиры была не видна за поворотом — впереди была глухая стена, и Гарри чувствовал, что Снейпу хочется пройти дальше.

— Да я здесь подожду, — сказал он, стараясь скрыть обиду.

Он немного удивлённо посмотрел вслед Снейпу. Обычно тот заботился о приличиях, но всё-таки это был исключительный случай.

Снейп вернулся через минуту.

— В квартире ничего не тронуто, — сказал он, вопросительно взглянув на Гарри.

Гарри молчал.

— Я велел загрузить тебе холодильник и бар. Теперь там уж точно ничего не отравлено. Знаю, я не мог сделать всё как раньше, и это нельзя считать извинением, но всё-таки…

Он поставил у входа второй чемодан.

— Вот уж не думал, что сделаюсь носильщиком.

Снейп ничего не ответил. Сняв и повесив пальто в шкаф, он обернулся к своему спутнику, глядя на него как-то выжидающе.

— Хочешь, чтобы я свалил побыстрее?

— Полагаю, — начал Снейп медленно, — нас больше ничего не связывает. Впрочем, я должен поблагодарить вас.

Что-то болезненно отдалось у Гарри в груди.

— В гробу я видал твою благодарность, — огрызнулся он. — Как насчет материального вознаграждения?

Ноздри Снейпа тут же затрепетали. Глаза его сузились.

— Опять хотите денег? Сколько миллионов?

— Ты должен гордиться, — сердито буркнул Гарри, — я тогда оценил твою задницу в сорок. Самая дорогая жопа в мире.

— Вы бываете невыносимо вульгарны.

— Не ты ли говорил, что я невыносимо романтичен?

Гарри махнул рукой, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать этот спор.

— Ну так что? Обвинения в краже сняты, твоего несостоявшегося убийцу нашли. Неужто я не заслужил награды?

Снейп смотрел на него холодно.

— Что ж. Я в долгу перед вами и готов заплатить. Если вы этого хотите. Снова потребуете натурой, или у вас новая идея?

Гарри стушевался. Он отвернулся к дверному косяку и провёл рукой по тёмному дереву. Они так и оставались в прихожей. Конечно, Снейп не пригласил его войти. Видеть выражение его лица Гарри не мог, но явственно услышал в его голосе неприязнь.

На душе скребли кошки. Всё-таки Снейп хотел отделаться от него как можно быстрее. Поцелуй и всё, что они пережили вместе, немногого стоили. Хотелось уйти, хлопнув дверью, но Гарри не мог заставить себя уйти. Ещё сильнее хотелось закричать на Снейпа, но и этого Гарри не мог сделать.

Он подошёл к обувному комоду, положил на него футляр со скрипкой Амати, щёлкнул замками и открыл.

— Я не понимал, почему она стоит так много. И сейчас не понимаю, — сказал он медленно, глядя на скрипку. — Не слышу разницы между этой и той, к примеру, — он кивнул в сторону футляра со скрипкой Бергонци. — По мне, так они одинаково хороши. Но я верю, что для тебя разница есть.

Он замолчал.

— Помнишь, ты спросил меня? Верю ли я в то, что существует что-то, мне не доступное?

Гарри поднял голову и смотрел на Снейпа так, будто это было больно.

— Прости меня, — повторил он чуть слышно.

Снейп стоял у стены напротив и аккуратно держал руку на футляре со своей собственной скрипкой.

— Гарри, уходите. И не возвращайтесь больше.

— Я сегодня сдрейфил, что становлюсь похожим на девчонку, — сказал Гарри с силой.

— Ничуть не похожи.

Гарри быстро подошёл к нему.

— Да. Ты тоже не похож. Всё-таки странно, что мы оба мужчины, да? Неладно что-то во Вселенной... Поцелуй меня ещё раз, как ночью.

— Уходите.

— Эй, я приволок твой чемодан!

Он не уходил. Позади Снейпу путь преграждала стена, но он не двигался с места, не отстранял стоявшего перед ним Гарри, который нервным движением растрепал себе волосы.

— Я не уйду, — сказал он упрямо. — Ты хочешь. Я знаю. Иначе уже бы вышвырнул меня. Слушай, это нечестно, — пробормотал Гарри, облизнув губы, и, глядя на его рот, приблизился ещё на дюйм, — ты ведь торгуешься не со мной, а терплю я.

— Поцелуй меня, — повторил он с мольбой.

Неожиданно Снейп отвёл взгляд. Он молчал, а рука Гарри осторожно скользнула и легла Снейпу на талию. Гарри качнулся вперёд, и они прильнули друг к другу. Снейп взглянул в его такое близкое лицо, на его губы и вдруг сказал чуть слышно:

— Если вы дадите мне слово, что после уберётесь отсюда и больше не вернётесь.

— Тысячу слов!

— Достаточно одного честного.

— Но и ты поцелуешь меня по-честному! Без халтуры!

Гарри сказал это шёпотом, чувствуя, как Снейп скользит носом по его щеке. При этих словах Снейп издал странный звук, будто подавился. Он вцепился в его бока и с силой, несдержанно придавил к себе, пожирая взглядом его губы.

— Боитесь, что вас могут обвесить? Я не торгуюсь. Целуйте или убирайтесь к чертям!

— Заткнись! — велел Гарри хрипло.

Жадно толкнувшись языком, он воспользовался вырванным разрешением на полную, спешил, опасаясь, что поцелуй закончится слишком быстро, но Снейп на этот раз не жрал его — они будто упали губами друг в друга. Снейп не умел торопиться, сдерживая Гарри и его нетерпеливые порывы. В поцелуях он вовсе не был таким уж занудой — мелькнула досадливая мысль. Он был настойчив, хоть и не склонен к экспериментам, легко отзывался и в этот раз был таким ласковым, что в Гарри вспыхнула бешеная ревность ко всем, кого тот целовал прежде. Гарри почти упал на Снейпа, позволившего на себя навалиться, — сам он опирался о стену позади. Внутри всё горело, и они бездумно обнимались, прижимаясь друг к другу. Устроившись в углу прихожей, не в силах друг от друга оторваться, они целовались, всклокоченные, как любовники после долгой разлуки. Потом Снейп отстранился и зарылся носом ему в волосы.

— Северус, — сбивчиво шептал Гарри между поцелуями ему на ухо, — ты правда хочешь, чтобы я ушёл? Пожалуйста… я не могу… Я думаю, что люблю тебя… Слышишь?.. Люблю тебя.

Гарри ласково забормотал свои признания по-итальянски. Снейп неловко сгрёб его в охапку, и Гарри, дрожа, ощутил его горячие губы у себя на шее. Нетерпеливой рукой он принялся расстёгивать Снейпу пуговицы на рубашке, но тот сквозь зубы проговорил тихо, с трудом:

— Ведь ты мужчина, почти мальчишка! Я не могу… У нас такая разница в возрасте… Как ты себе это представляешь? — проговорил он уже увереннее, сжав Гарри плечи. — Ты хочешь, чтобы я окончательно лишился рассудка, потерял голову? Куда всё это нас с тобой заведёт? Твоя шайка будет счастлива, узнав, что ты спишь с мужчиной? Кого из нас убьют первым? Ещё месяц назад ты сам хотел меня убить. По-твоему, я забуду? Забуду, кто ты есть, куда ты ходишь каждый день и что ты делаешь? Что ты делаешь! — воскликнул он шепотом. — Извращаешь мораль ради выгоды! Давишь, потому что хочешь раздавить! Всё прочее — демагогия! Человек живёт так, как он живёт, потому что его всё устраивает. Если это не так, он меняет свою жизнь. Ты управляешь своей жизнью, а не она тобой. Это и значит быть человеком. Ты можешь выбирать, как жить и кем быть. С кем быть! В этом отличие человека от зверя и его счастье! В конце концов, кто-то из нас должен быть более здравомыслящим! — воскликнул он с едва сдерживаемым гневом. — Из этих отношений ничего не выйдет!

— Хочу быть с тобой сегодня, — возразил Гарри пылко, целуя Снейпа куда-то в висок и пропустив мимо ушей большую часть его слов. — О морали можем поговорить утром. В темноте морали не видно.

— Нет.

— Почему? — воскликнул Гарри с досадой, хватая его за пояс. — Ведь это так просто! Просто скажи «да»! Я хочу этого. Хочу тебя! И ты хочешь! Признай! Ну не будь ты трусом!

— Я всего лишь человек!

Снейп тяжело дышал. Продолжил он не сразу, но когда заговорил, голос его звучал уже не с отчаянием, а разгневанно:

— Поэтому я говорю «нет»! Потому что могу выбирать! Не смей называть меня трусом! По-твоему, я невменяемый подросток? Есть вещи важнее секса, хоть ты отказываешься это признать. Я не стану спать с тобой из любопытства! Меня не интересует секс на одну ночь…

Гарри, перебив его, закричал:

— Секс! Ты хоть что-то ко мне чувствуешь? Меня тоже не интересует секс на одну ночь!

— С каких пор? — осадил его Снейп. — Я не стану связываться с человеком твоего рода занятий. И тебе тоже не следует усложнять своё положение. Всё это пройдёт. Нужно только время. Уходи. Сейчас же! — он прикрикнул: — Ты дал слово, так сдержи его, чёрт тебя возьми!

Он отвернулся от Гарри. Ответить было нечего. Снейп продолжал твердить «нет» и дал понять, что «да» от него не услышишь. Снейп хотел его, но не хотел поступаться своими принципами. Гарри бесился, желал отлупить Снейпа по голове его кодексом чести так, чтобы разлетелись страницы, и в то же время невозможно было любить сильнее, чем он нынче любил. Принципиальность Снейпа была невыносимой, но Гарри восхищался людьми несгибаемыми. Сломить же Северуса Снейпа не мог даже сам Северус Снейп. И Гарри в бессильном отчаянии отступил. Снейп простил ему многое, но несдержанного слова не простит. Значит, это конец. Придётся уйти.

Гарри, оглушенный, открыл дверь.

— Вы забыли эту проклятую скрипку.

Не оглядываясь, он вышел из квартиры. Вниз по лестнице ему привиделась чёрная пропасть. Спустившись, Гарри ощутил тяжесть в ногах и с трудом сошёл с последней ступеньки. Почудилось, будто его подстрелили и он больше не сможет идти как прежде.

Конец первой части