H-Два-O. Сборник рассказов

Визуальный синтаксис

Я вновь крепко сжал веки и потёр виски. Подождал ещё несколько секунд для надёжности и снова взглянул прямо перед собой. Жарящийся попкорн никуда не исчез. Чертыхнувшись про себя, я попытался обойти это несуразное действо, но оно стало удивительно быстро расползаться, занимая всё свободное расстояние между двумя домами. Плюнув на всё это безобразие, я развернулся и возвратился на главную улицу.

Мимо спешили по своим важным (и не очень) делам обычные люди, и в который раз мне дико захотелось влиться в эту привычную суету, просто отключив мозг. К сожалению, этот самый думательный орган мне такого не позволял, и я, сторонясь прохожих, направился к ближайшей автобусной остановке.

Сделал я это по одной простой причине. Пешком у меня было больше шансов встретить нечто материальное, как, например, ту непонятную субстанцию, что именовали «жареным попкорном». Хотя, по сути, это, скорее, была некая шевелящаяся масса тошнотно-жёлтого цвета, что, пузырясь, воспроизводила сама себя. К счастью, запаха она не издавала, но вот изменение температуры я ощутил. Окружающее пространство заметно нагрелось. Проверять лично, коснувшись рукой или другой частью тела, насколько всё это реально, мне не очень хотелось. Именно поэтому я пошел на попятную.

Сев на подходящий мне маршрут, я уткнулся лбом в прохладное стекло и безмолвно наблюдал за пейзажем, неспешно проплывающим мимо меня. Знакомые силуэты многоэтажек сменялись гигантскими кляксами разбухших морских ежей, чтобы плавно перейти в молочно-белые ряды фонарных столбов. Фигура литого памятника у входа в городской парк был стиснута нитями багровых росчерков, что исходили из головы стоящего неподалеку торговца сладкой ваты. Иногда вся эта вакханалия на секунду прерывалась, чтобы моргнув, как ненастроенный экран телевизора, вновь поражать меня своей абсурдностью.

Я, устало закрыв глаза, попытавшись сосредоточиться на мерном покачивании сидения подо мной. Кажется, мне даже удалось немного задремать. Дёрнувшись от слишком резкого торможения, я осмотрелся вокруг и увидел, что пришло время выходить.

Вдохнув полной грудью уже отдающий прохладой вечерний воздух, я сделал несколько шагов и буквально уткнулся лбом в мерцающий лист мармелада. Как обычно, мой разум сам подкидывал названия для видимого мной сюрреализма. Причём стараясь подбирать те понятия, что были мне знакомы, не забираясь в дебри научных и эзотерических высказываний. Таким образом, я словно ставил барьер между этими химерами других измерений и своим визуальным восприятием.

Давно прошли те времена, когда я по наивности считал, что болею банальной шизофренией или чем-то подобным, а все эти видения — всего лишь галлюцинации. Доктора, куча лекарств и различных методик ничего не смогли сделать. Я остался наедине со своей визуализацией. И всё, что мне оставалось — это принять её, и постараться понять.

Наверное, в какой-то степени у меня это получилось. Я осознал, что это есть не что иное, как отражение чужих мыслей, причём не всегда — человеческих существ. Проблески других миров, что врываются в наш. Остатки излучений тёмных реальностей и многое другое, для чего ещё пока нет названия.

Во мне так же жила уверенность, что существуют люди, которые, как и я, могут всё это видеть. Вот только ограничения и искусственные барьеры, выставленные их воспитанием вкупе с зашоренным мировосприятием, не дают взглянуть на окружающую действительность с другой стороны. Возможно, поэтому им живётся так легко…