H-Два-O. Сборник рассказов

Интроспекция

Было сложновато ориентироваться во всех этих эмоциональных преамбулах, но я старался, как мог. Так, здесь улыбка — значит, и мне нужно улыбнуться. Совсем немного. Ага, получилось. Идём дальше. Эта парочка смотрит хмуро, но уважительно здоровается кивками головы. Непонятный диссонанс. Вроде просто дёрнуть черепной коробкой это не очень учтиво. Или нет? И всё нормально? Ладно, пока ответим тем же. Главное не переборщить и не скорчить совсем уж злобную гримасу.

Итак, кажется, справился. Теперь осталось дождаться своего выступления, и после уже будет полегче. Присев за столиком, я, как мог, изобразил скучающий вид и изредка делал глоток шампанского из оказавшегося рядом бокала. Нещадно давивший галстук буквально жёг мою шею, но я с абсолютным бесстрастием игнорировал эти мучения, стараясь так же не обращать внимания на неудобные ботинки и скрипящие при каждом движении кожаные штаны.

Вообще, моё облачение было в высшей мере странным, но, похоже, в этом слое общества так одевались настоящие аристократы. В любом случае я здесь человек приходящий, поэтому моя цель — выполнить поставленную задачу и после поскорее отсюда исчезнуть.

Тем временем народа в зале прибавилось. Сегодня здесь собрались все «сливки» местного социума, и каждый хотел выделиться своим «внутренним» и внешним богатством. Это немного напоминало парад павлинов, что я наблюдал на одном из островов Тихого океана. Правда, было это почти в прошлом веке, так что с птицей я мог и ошибиться. Вполне возможно, это были обычные гуси, только раскрашенные. Традиции аборигенов-островитян представляли собой довольно интересный симбиоз мистики и банального желания что-нибудь отпраздновать.

Раздавшийся звук фанфар отвлёк меня от созерцания копошащейся в собственной восхитительности богемы. Представление начиналось.

— А сейчас на сцену приглашается один из величайших людей в истории медицины и врачевания «душ», доктор Вильгельм О’Станд Пшеховский. Прошу вас!

Это уже ко мне. Пришёл момент сверкать в лучах славы. Слегка будоражащий озноб пробежал по всему телу, и я, стараясь соблюдать величавую походку, поднялся к пьедесталу почёта. Такое наименование носила импровизированная трибуна, украшенная различными драгоценными камнями и инструктированная радиоактивным золотом.

Оказавшись в объятьях Мидаса, я, приняв горделивую позу и окинув высокомерным взглядом внимающую каждому моему жесту толпу, начал свой спектакль с неожиданным финалом.

Не люблю затягивать с развязкой, поэтому первый и второй акт пролетели в мгновение ока, когда я вкратце рассказал, что ожидает всех этих замечательных людей. Ошеломлённые столь неожиданным поворотом, все почему-то подумали, что это такая тонкая психологическая шутка. Но когда я продемонстрировал шрам от недавней операции, внедрившей в моё тело около 4 килограмм стинорекса[26], стало понятно, что вовсе не какой-то вид изощрённого врачебного юмора. А завершающим аккордом происходящего лицедейства послужила великолепная эпитафия, что объясняла всю глубину ситуации.

Поймав волну воодушевляющего молчания, я дал секунду всем всё осмыслить. Затем нажал кнопку на моих часах с электронным таймером, запустив тем самым экзотермическую реакцию. И, наконец, смог расслабиться, ощущая, как атомы моего тела создают огненный поток, сметающий окружающую реальность.