H-Два-O. Сборник рассказов

Приятные ощущения

Ещё раз пройдясь фланелевой тряпочкой по клинку, я залюбовался изящностью и смертоносностью ксифоса. Отличное оружие, как для поединков, так и для устрашения простого люда. Плавно изгибающееся листообразное лезвие отражало физиономию владельца, то есть меня. Настолько хорошо оно было начищено. Это заставило меня задуматься о том, что давно пора привести свою бороду в порядок.

Конечно, сейчас в моде были завитые и умасленные усы с лёгкой щетиной на подбородке, но я как ревнитель старых традиций придерживался других представлений о мужской красоте. Благодаря моему мечу-ксифосу у меня была возможность быть немного своевольным — как-никак я в любой момент мог отстоять свои убеждения при помощи вызова на дуэль. Правда, в последнее время это случалось крайне редко (всё же современная цивилизация уходит от насилия), так что в тех единичных случаях мне хватало лишь сурового вида и блеска оружия на поясном ремне, чтобы укротить пыл словоохотливого забияки.

Предаваясь столь нехитрым думам, я и не заметил, как подошло время отправляться на городской совет. Являясь полноправным гражданином, мне кроме прав так же полагались и обязанности. Одним из таких обязательств являлось активное участие в общественных делах. В данном случае это было еженедельное собрание всех первых среди равных (primus inter pares), где каждый был представителем какой-либо социальной группы.

Моя персона олицетворяла в своём лице касту защитников. Мы не были полноценными воинами, ибо в конфликты между полисами не вступали. Главной нашей задачей было поддержание порядка в городской черте и близлежащих областях. Скажем так, работа не то, чтобы трудная, но ответственная.

Преступность как таковая отсутствовала уже давно, в плане своей организованности, конечно. Остались лишь мелкие бытовые неурядицы, споры, перерастающие в драку и тому подобная мелочь. Так что мое оружие редко покидало ножны. Чаще приходилось применять ораторское искусство, лишь изредка добавляя хорошую зуботычину.

В большинстве своём народ понимал, чем ему может грозить открытое неповиновение представителю власти. А уж если под мою горячую руку попадался кто-то излишне дерзкий, то малой крови было не миновать. Приходилось поддерживать звание претора (praeitor), ведь авторитет — вещь такая (особенно в нашем деле), что, рассиживаясь по кабинетам, его не заработаешь. Потому и ценили тех людей, которые могут слово своё подтвердить делом.

Отдав необходимые распоряжения рабам, я, поправив положенный мне по статусу тёмно-малиновый плащ с тёмным подбоем, вышел из дома. Ярко светило полуденное солнце и было довольно жарковато. Прищурив глаза, я оглядел прилегающий к моему жилищу небольшой сад и остался доволен. Новый садовник, выписанный мной из далёкой провинции, что находилась на острове angusto luscus, проявил себе очень хорошо. Вся растительность подчинялась определённому геометрическому стилю и смотрелась эстетично. Я даже для себя решил поощрить работника и дать ему возможность перевести сюда всю семью. Говорят, жизнь в местах, откуда его привезли — не очень-то сладкая, так что назначение в один из крупнейших полисов Евразии была сущим подарком с небес. А так как сейчас подземная часть моего поместья всё равно пустует, то стоит заполнить её дополнительными рабочими руками.

Выйдя за ворота, я подумал было нанять паровозку, но решил, что полезней будет прогуляться пешком. Во-первых, я не до конца доверял этим новомодным изобретениям, передвигающимся без помощи физической силы, а лишь за счёт водяного пара. Во-вторых, иногда нужно быть ближе к народу, которого защищаешь. Да и, если честно, мне захотелось пройти мимо дома одной юной девы, что живёт неподалеку от центра. Отчего-то мил был мне её лик, хотя знал я о ней лишь то, что она была дочерью одного иноземного купца. Так что, собрав воедино эти три повода, я направил свои стопы вниз по брусчатой мостовой.

Неспешно вышагивая под раскидистой тенью придорожной «зелёной» полосы, я изредка приветствовал попадающихся мне навстречу прохожих. И хотя большинство из них были мне незнакомы, приходилось делать вид, что это не так. Всё-таки репутация зарабатывается долго и должна поддерживаться постоянно, потому и должен я быть «своим среди чужих».

И вот я уже подхожу к торговой части города, как неожиданно слышу словно бы сдавленный крик, оборванный на половине. Остановившись, я попытался определить, где находится источник звука. Но кроме монотонного шума сонных послеобеденных разговоров, доносящихся из соседних трактиров, ничего не услышал. Я уже собрался списать это на случайность или разыгравшееся воображение, как вопль повторился вновь. И здесь мои рефлексы уже не подвели, я точно определил, что за углом вот этого дома что-то явно происходит. Ну что ж, пришло время показать власть закона. Ускорив шаг, я буквально влетел в извилистый переулок и увидел шокирующую картину.

Двое потасканного вида мужчин неприятной наружности держали вырывающуюся девушку, пока третий пытался сорвать с неё тунику. Получалось у них это с трудом. Судя по жестам, они были изрядно пьяны, хотя это никак не оправдывало их поступок, а, скорее, усугубляло. Тем не менее у них хватило ума зажать рот свой жертве и затащить её подальше от людских глаз.

— Стоять, скоты. Отойти всем к стене и вытянуть руки перед собой, — рявкнул я, осознав ситуацию.

Похоже, эти идиоты не знали, кто я, либо алкоголь настолько затуманил им мозги, что они решили потягаться со мной в драке. Тот, который безуспешно пытался сорвать одежду с девы, повернулся ко мне и гадко ухмыляясь, достал из-за спины небольшой топорик. Это было боевое оружие, ведь на нём выгравированы специальные защитные знаки от злых духов. А таким промышляют некоторые аборигены дальней Сибири. Дикари, одним словом. Я знал это, так как проходил стажировку в тех местах и успел насмотреться, как такие топорики отлично проламывали черепа тем салагам, что называли себя легионерами, но при этом не умели толком сражаться. Вот только как такой неотёсанный болван смог забраться настолько далеко от своей варварской лесной родины? Это мне предстояло узнать, если я, конечно, оставлю его в живых. Однако моим замыслам не суждено было сбыться.

Откуда-то сверху появился странный незнакомец. Он пробежался по стене и, оттолкнувшись от небольшого выступа на ней, сделав кульбит в воздухе, приземлился прямо на атаковавшего меня злодея. Немного замешкавшись, я даже сначала не поверил своим глазам. Этому парню в пору выступать на цирковой арене — настолько он был гибок и проворен. А пока эти думы гуляли в моей голове, всё уже было закончено.

Нет, движения ещё продолжались, но, скорее, напоминали последние судороги убитых. И выглядело это мерзко. Не знаю, каким оружием пользовался этот необычный «защитник», но оно буквально косило человеческую плоть. Обезглавленные, а перед этим лишённые рук и некоторых других частей тела, горе-насильники лежали неопрятной кучей у ног своей жертвы. Девушка, находящаяся в состоянии дикого шока, просто замерла и окаменело смотрела на весь этот ужас. Она даже кричать не могла.

Что говорить о ней, если даже мой боевой опыт ветерана дал сбой. Всё произошло слишком быстро. Мгновение — и какая-та тень прыгает сверху. Ещё один миг — и располосанные тела нападавших валятся на землю. Всего секунда — и уже никого нет. Кроме, конечно, меня и спасённой.

Единственное, что мне сейчас оставалось — это оказать хоть какую-нибудь помощь бедняжке. И, конечно, увести её подальше отсюда. Что я, собственно, и сделал, параллельно с этим вызвав ближайший патруль.

Спустя почти час, когда я оставил деву в надёжных руках лекарей, мы с младшим центурионом Астеусом вернулись на место бойни.

— Ну, что скажешь? — обратился я к нему с вопросом.

— Да тут и говорить нечего, всё, так сказать, налицо. Человек, который это сделал, обладает недюжинными навыками убийства. Как по мне, то это вообще может быть один из тех ассасинов, про которых ходят байки в легионе.

— Вот только зачем он это сделал? И что вообще забыл здесь, в нашей глухомани?

— Скажешь тоже, глухомань. Вполне у нас развитой полис. Между прочим, по уровню развития мы входим в 12 лучших полисов всей Евразии, — неожиданно возразил Астеус.

— Это откуда ты таких умных слов нахватался? А? — с удивлением полюбопытствовал я.

— Хм, да сыну помогаю к экзаменам готовиться, вот и сам набрался фактов полезных. Ты думаешь, я только мечом махать могу? — с подначкой ответил мне он.

— Ладно, что-то мы отошли от темы. Так что ему здесь понадобилось, и почему он пришёл на помощь? К чему такая жестокость? Можно было просто «вырубить» этих подонков и всё. Зачем в мясо-то их превращать?

— Может, что-то с психикой замешано. Вероятно, больной этот «защитник», и таким образом выплёскивает свою потаённую страсть, — задумчиво проговорил младший центурион.

— Ага, и этот псих свалился именно нам на голову. Вот только этого не хватало.

— Ну, для начала нужно ещё узнать, прав ли я? Может, там ещё есть какая скрытая подоплёка. В общем, нужны свидетели. Надо бы хорошенько расспросить знакомых жертвы и тех, кто знает придурков, что на неё напали. Кстати, удалось опознать их личности?

— Мне пока не сообщили, но, думаю, это, скорее, вопрос времени. Не похоже, чтобы эти ребята страдали скромностью и замкнутостью. А, значит, в паре ближайших харчевен их опознают с большой вероятностью, — ответил я.

— Ну что ж, тогда пока отбой. По крайней мере, до завтра, когда всё, возможно, станет немного яснее. Тебя как, подбросить до дома?

Астеус стоял ниже меня по иерархической лестнице, тем не менее у него имелась своя личная колесница, и он часто пользовался ею по служебной надобности. В принципе, и мне желательно было бы обзавестись подобным видом транспорта, но для этого необходимо строить конюшню, оборудовать её, нанять конюхов и тому подобное. Да и, сказать честно, не очень я любил запах этих животных, как и других, впрочем, тоже. Именно поэтому ни у кого из моих рабов не было даже кота или собаки. Уж слишком докучливая эта живность, а я люблю тишину и покой. Так что, возможно, в будущем у меня и появится что-то, позволяющее мне быть мобильней, но уж точно не скоро. А пока стоит воспользоваться дружеским предложением младшего центуриона.

— Давай, заодно голову проветрю, — согласился я.

Домчали мы, действительно, с ветерком. Вороной жеребец играючи нёсся по городским улицам, обгоняя другие повозки, и даже паровые машины. Казалось, он совершенно не ощущает металлической конструкции за своей спиной и двух дюжих мужчин немаленького веса. В какой-то момент я даже пожалел, что у меня нет такого красавца. Но вскоре до меня донеслась вонь конского пота, и я решил остаться при своем изначальном мнении.

— Вот мы и на месте, — известил меня Астеус, искусно затормозив у самых ворот моего обиталища.

Коротко поблагодарив его и попрощавшись, я направился в дом. Там меня ожидал старший раб Гарений с письмом от главного нобиля полиса. Ничего хорошего такие послания не сулили, но, ещё не вскрывая его, я знал, что дело будет касаться сегодняшнего происшествия и моего опоздания на городской совет. Так, собственно, и оказалось. Вежливо, но обстоятельно меня смешивали с грязью и спрашивали, когда я смогу явиться, дабы поучаствовать в этом процессе уже лично.

Поддавшись краткой вспышке гнева, я порвал бумагу в клочья, и спустя пару минут позвал Гарения, чтобы продиктовать ему ответ. Был он краткий и лаконичный, хотя не такой дипломатичный, как хотелось бы. Решив всё же объяснить всем этим патрициям в десятом колене, что именно я храню спокойствие полиса, а не они, я сократил послание до буквально одного предложения. То есть назначил встречу завтра ранним утром. Пусть порастрясут свои ленивые задницы и толстые животы, явившись почти на рассвете. Думаю, им это будет полезно.

Отправив гонца, я погрузился в недра своей библиотеки, где, перебирая трактаты древних мудрецов-психологистов, пытался разобраться в мотивации человека, столь кровавым способом оказавшего мне помощь в спасении девушки. Хотя, если быть честным, моя роль во всём это событии была, скорее, номинальной, нежели активной. Ведь я даже не успел и пальцем пошевелить, как всё уже случилось. И почему-то именно это обстоятельство угнетало меня сильнее всего. Я не привык быть на вторых ролях, особенно в воинском искусстве.

Обложившись учёными талмудами, я понял, что уже вечер лишь по багровым отсветам на страницах, что были раскрыты передо мной. Следовало сделать перерыв, отужинать, а затем, возможно, вернуться к прерванному занятию. Хотя уверенности в том, что я найду какой-либо достойный ответ на свои вопросы, было не слишком много. Всё-таки теоретические изыски зачастую имеют мало общего с практическим применением. И пока я лишь набил свою голову множеством познавательных, но пока абсолютно бесполезных для меня сведений.

Прошествовав на кухню, я отдал указания подготовить мне ужин и принести его на веранду. На свежем воздухе и аппетит лучше. Поэтому удобно устроившись на небольшом диване, заваленном подушками, я, попивая слегка разбавленное водой вино, наслаждался вечерним спокойствием.

Все проблемы уходящего дня отошли на второй план, и расслабленная нега умиротворения накрыла меня.

Разглядывая мерцающие сквозь редкие облака первые звёзды, я будто растворился в неспешных волнах течения собственного разума. В этом приятном состоянии я провёл довольно много времени. Отужинав, я решил не продолжать свои учёные изыскания, а просто отправиться спать. Голове, как и всему моему телу, нужен был отдых. А завтра предстоял сложный день. Поэтому я, совершив быстрое омовение и предупредив слуг, во сколько меня разбудить, отправился в свою опочивальню. И как только упругие волны постели приняли меня в свои объятья, великолепный Морфей также не преминул явиться.

Казалось, я только сомкнул глаза, как меня разбудил испуганный голос Гарения — он что-то быстро шептал, стоя у двери и не решаясь войти.

— Говори громче, Аид тебя подери! — рявкнул я спросонья.

— Господин, нижайше молю прощения, что прервал ваш сон, но здесь младший центурион Астеус и у него для вас важные новости, — чуть яснее пробормотал раб.

— Какие новости в такое время? Вели ему отправляться куда подальше и приходить утром!

— Господин, он не один, с ним почти целая манипула городских стражников, и они все очень встревожены. Все ожидают вас, — склоняясь ещё ниже в поклоне, пролепетал Гарений.

Прорычав что-то неразборчивое, я взмахом руки отослал его прочь. Похоже, случилось, действительно, нечто серьёзное, если Астеус явился среди ночи, да ещё и с таким количеством воинов. Стоило вспомнить свои профессиональные обязанности и узнать, в чём, собственно, дело.

Облаченный в доспехи, я в самом дурном расположении духа вышел за ворота своего дома. Навстречу ко мне сразу же двинулись несколько фигур, среди которых я узнал почти всех представителей власти нашего полиса. Значит, случилось что-то поистине экстраординарное, если эти лентяи и болтуны соизволили поднять свои зады посреди ночи.

— Претор Августий, извольте следовать за нами, — обратился ко мне городской консул.

— Для начала потрудитесь объяснить, что произошло и к чему такая спешка, — выдержав небольшую паузу, потребовал я.

— Сейчас не время для препираний, решаются судьбы множества людей. Все подробности в пути, — коротко ответил он и указал на огромную паровозку, стоящую позади воинов.

Решив, что спорить сейчас, действительно, не имеет смысла, а гордость следует пока убрать подальше, я вместе с остальными членами совета погрузился внутрь громоздкой колымаги. Как только мы оказались в довольно комфортабельном салоне, звук паровозки изменился, и я почувствовал, как мы тронулись с места. Поначалу нас немилосердно трясло, но вскоре транспортное средство набрало достаточную скорость и всё перешло в почти незаметную вибрацию.

— Итак, перейдём непосредственно к делу. В данный момент нам поставлен ультиматум, основной идеей которого является ликвидация всех правящих кругов нашего полиса, а также в близлежащих областях, сопряжённых с нами. На исполнение данной задачи выделено не более одного светового дня. Вследствие неподчинения все, цитирую, «ублюдки, буржуи и выкормыши капитализма» будут пущены в расход. Примерный смысл этих слов, думаю, понятен. Хотя столь странный жаргон мне лично ещё не встречался. Но оскорбления здесь присутствуют.

Это сообщение было найдено на мёртвом теле одного из первого среди равных, причём прямо посреди форума. Нашёл его ночной патруль. Мы бы не стали реагировать на это, казалось бы, глупое послание какого-нибудь сумасшедшего, но спустя час был обнаружен ещё один труп довольно известного патриция с таким же посланием. И пока вся эта информация дошла до нас, через равные промежутки времени были убиты множество важных лиц этого города. Именно поэтому мы восприняли эту угрозу, как явственную и реальную. Для решения этой проблемы нам понадобятся все доступные ресурсы, — чудовищно хладнокровным тоном произнёс консул.

Да уж, тут стоило задуматься. Кому это нужно? Столь масштабные преступления не случались уже давно. Да и здесь, скорее, пахнет политикой, нежели обычным нарушением закона. Так что следовало для начала спросить, кому наши чинуши так сильно отдавили любимую мозоль, что их решили сместить с насиженных постов. Конечно, делать это предстояло наедине, ибо есть же рамки субординации. Вслух же я попросил для начала показать мне тела убитых и само послание.

— Туда мы сейчас и направляемся. У нас есть время до утра, так как после скрывать от народа случившееся будет очень сложно, и начнётся паника. А уж нам она не нужна абсолютно, — ответил мне второй консул.

Все остальные молчали во время нашей поездки. Видимо, все разговоры резко были закончены, когда их стали убивать.

Оказавшись на месте, мы вышли из паровозки и, пройдя сквозь редкую цепь стражников, застыли возле нескольких трупов, сваленных один на другой. Мерцающий свет факелов и масляных фонарей высветили ужасную картину…и чем-то знакомую. Совсем недавно я видел похожее действо. Словно прочитав мои мысли, стоявший рядом младший центурион еле слышно произнёс.

— Где-то я уже такое наблюдал, и совсем недавно.

Я лишь молча кивнул, подтверждая его догадку. Похоже, здесь вновь действовал наш знакомый из переулка. Вот только он как-то неожиданно резко перешёл от спасения девушек от насильников к убийству невинных граждан.

Быстро осмотрев тела, я убедился, чтобы прав. Один и тот же почерк. Если, конечно, можно было это так назвать. Что касается сообщений, то они были пришпилены тонкими стилетами к головам убитых. Чуть размокшая от крови дешёвая бумага была исчерчена корявыми каракулями языка нищих. Этакая упрощённая версия нормальной латыни. Будто человек только научился писать и с трудом излагал свои мысли на бумаге. Полным-полно было незнакомых слов, но общий смысл консул указал верно. Все, кто обладал властью, должны были покинуть город до заката. Или умереть. Коротко и ясно.

Ещё раз переговорив с Астеусом насчёт очевидцев или свидетелей, я ничего нового не узнал. Максимум какая-то фигура, замотанная в тряпки и двигающаяся очень быстро. Даже не понять — мужчина или женщина. Хотя по пластике движений это, скорее всего, был воин. Да и редко сейчас встретишь воительниц. Если только в каких-нибудь совсем уж диких уголках Империи. Так что в плане внешнего вида преступника у нас не густо. Даже лица никто не видел.

Спустя час, когда уже начинал заниматься рассвет, прибыло ещё одно донесение с одной из окраин полиса. В доме Диониса, а проще говоря, в обиталище жриц продажной любви, случилось ещё одно убийство. Растерзанное тело обнаружили в одном из номеров. Это был один из неофитов, ведающий торговыми связями с другими городами. Имени его я не знал, но даже на вид это был на редкость неприятный тип. Хитрый, чванливый и постоянно жующий губы толстяк.

Удивительно, но сама любовная дева осталась в живых. И даже наблюдала экзекуцию. Правда, ничего вразумительного сказать не смогла. Опять — то ли тень, то ли человек. Всё было быстро, и снова располосанный труп с приколотой ко лбу запиской.

Я понял, что нужно срочно что-то предпринять, иначе эта цепь умерщвлений первых среди равных будет продолжаться, пока очередь не дойдёт до меня. Конечно, сомнений в своих силах у меня не было. Но как-то не очень красиво получится, если в полисе из живых членов совета останусь только я. И, значит, следовало поскорее встретиться с этим «мстителем в маске». Почему-то именно слова из моего далёкого прошлого пришли на ум.

Обратившись к консулу, я изъявил предложение, заключавшееся в следующем: если они хотят поймать злоумышленника и спасти свои жизни, стоит собраться в одном помещении. Это будет своеобразной ловлей на «живца», да и защитить их будет так гораздо проще, чем приставлять к каждому охрану в отдельности. Согласившись с моими довольно разумными доводами, мой визави отдал необходимые приказы.

Солнце уже поднялось на пару ладоней от горизонта, когда все обладающие хоть какой-то властью люди собрались в здании местного сената. Этот реликт древней архитектуры представлял собой довольно массивное строение с узкими окнами-бойницами, всего двумя выходами и гранитными стенами толщиной почти в три кубита (cubitus). Выстроив внешнее оцепление, состоящее из цельной центурии, и направив оставшихся воинов в количестве более двух десятков внутрь, я тем самым создал довольно крепкую систему защиты.

В зале для заседаний тем временем проходили оживлённые дебаты, где все присутствующие клеймили друг друга в непрофессионализме, предательстве, двурушничестве и прочих грехах. Каждый выдвигал свою версию происходящего. Кто-то считал, что это происки конкурентов, другие предполагали, что близится государственный переворот и это лишь первый шаг, были еще и третьи, четвёртые и так далее.

Я же, предпочитая не участвовать в этих нелепых дрязгах, обратился к более насущным проблемам. А именно: первым встретить этого психопата, возомнившего о себе невесть что, поговорить с ним с глазу на глаз. Мне очень не нравилось, когда какой-то хаотичный элемент нарушает стройную картину мира, которую я выстраивал столько лет.

В очередной раз проверив посты охраны, я убедился, что периметр надёжно защищён. Нужно быть поистине сумасшедшим, чтобы сунуться сюда в одиночку. Оттянув слишком плотно прилегающий воротник доспеха, я прокашлялся. Стало трудно дышать. Нервы что ли сказываются? В носу неожиданно засвербело и появилось ощущение заложенности. Высморкавшись, я понял, что кроме меня этим занимаются и все окружающие воины. Молниеносная догадка ошарашила меня. Сразу же задержав дыхание, я рванул прочь от здания сената. Но в голове уже мутилось, и зрение не могло сфокусироваться. Заплетаясь в собственных ногах, я еле успел пробежать пару десятков пасов (passus), после чего упал и потерял сознание.

Какое-то время я пребывал во тьме, пока что-то не кольнуло меня в поясницу. Это сработал асборбер, одна из немногих технологичных вещей, что я захватил с собой из родного мира. Небольшое устройство размером не больше ногтя большого пальца крепилось к поверхности кожи и обладало возможностью нейтрализовать любой яд или агрессивное химическое вещество. Уже много лет я по привычке носил его с собой, и вот неожиданно оно понадобилось.

Кое-как поднявшись, я понял, что провалялся в беспамятстве не больше минуты. Окинув взглядом лежащие тела воинов, мне стало понятно, что был применён какой-то боевой отравляющий газ. О таких средствах ещё не знали здесь, а, значит, тот, кого я искал, также был родом не из этой реальности. Что ж, значит, наша встреча должна состояться всенепременно. И как можно скорее.

Осторожно, но довольно быстро я приблизился ко входу в сенат. Со мной всё было нормально — похоже, газ рассеялся или был очень летуч. Обнажив ксифос, я открыл дверь и вошёл внутрь. Там меня ожидал знакомый вид распростёртых на полу тел. Видимо, вещество распылили и здесь.

Поднявшись по широкой лестнице, я вошёл в зал собраний. Кроме лежащих неподвижно мертвецов мой взгляд зафиксировал ещё одну фигуру, которая склонившись над одним из трупов, что-то прикрепляла к нему.

— Может, тебе помочь? — с оттенком чёрного юмора поинтересовался я.

Резко обернувшись, незнакомец двинулся было ко мне, но остановившись на полпути, произнес:

— Таким ублюдкам, пьющим кровь из простого народа, самим требуется помощь.

Звучало несколько напыщенно, но искренне. Было видно, что мой собеседник, действительно, так считает. Что ж, похоже, я столкнулся с идеалистом. Но перед тем, как прикончить его, стоило разузнать, как же всё-таки он сюда попал. Чтобы в будущем оградиться от столь неожиданных гостей.

— Из какого ты слоя? — спросил я.

Он молчал. Лишь поправил сбившуюся маску ярко-красного цвета, что прикрывала его нижнюю часть лица. В остальном его одежда была блеклых и невзрачных тонов и представляла собой, похоже, какую-то военную форму его мира.

— Слушай, мы можем долго в гляделки играть, но я знаю, что ты не отсюда. Если ты поделишься информацией, мне, в свою очередь, предстоит сделать то же самое. Взаимообмен, понимаешь?

Окинув меня недобрым взглядом он тем не менее звенящим от еле сдерживаемой энергии голосом молвил:

— Я отправился к другим народам, чтобы нести им свет и правду развитого социализма. Благодаря достижениям науки моего мира теперь любой доброволец может нести революционные идеи общего равенства повсюду в этой Вселенной. Я являюсь лишь первым из многих, что вырвут это общество из варварских и тёмных времён, дав ему новые стремления и …

Тут мне пришлось прервать его. Встречали мы таких. Техногенный мир, считающий, что остальные должны обязательно жить по его правилам. Очень знакомо и банально. Они готовы утопить в крови любых несогласных и поставить во главе всего свою собственную «особенную» справедливость. С такими нет смысла вести беседы, они слишком глубоко увязли в трясине пафоса и идеологии.

— Да, да, теперь мне всё понятно. Похоже, ты какое-то извращённое удовольствие получаешь, убивая людей за несхожее с твоим мнение. Лучше скажи мне, домой-то возвращаться собираешься, когда здесь закончишь?

— Когда этот мир поднимется с колен и сбросит тяжкие оковы капитализма и псевдо-демократии, тогда мой путь продолжится.

Ага, значит, это пока одиночная пташка и средств к возвращению у него нет. Всем его словам верить не стоит. Уверен, что уровень технологий его слоя пока не позволяет даже указывать точные координаты прыжка, не то что забрасывать что-то большее по размерам, чем человек. Так что, покончив с ним, я могу, в принципе, чувствовать себя в безопасности. Всё же не зря я ушёл из своей реальности в поисках той, что будет мне больше по душе. Благо, моя способность к передвижению между параллельными вероятностями была врождённой. И я в любой момент мог отправиться дальше. Но уж очень мне этот мир в душу врос. И бежать мне совершенно не хотелось. Так что я поудобней перехватил меч и чуть ухмыльнувшись, сказал:

— Поболтали — и хватит. Давай теперь узнаем, чья мечта сильней…