H-Два-O. Сборник рассказов

Нимат[10]

Тихий скрип деревьев, что тягуче танцевали свой неподвижный танец под порывами ветра, убаюкивал. Хотелось закрыть глаза, поплотней укутаться в меховую накидку и отдаться обманчивому ощущению тепла. Тыманча так и сделал бы, если бы не врождённый инстинкт охотника, упрямо твердивший звенящей нотой на краю сознания, что зверь рядом.

Чуть повернувшись в своей «берлоге», он, выпростав наружу ствол потрёпанного ружья, носившего имя агды[11], приготовился встретить нежданного гостя. И почти сразу же сквозь редкую снежную пелену проступили изящные контуры северного оленя. Это был крупный самец карибу, всем своим видом вызывающий уважение к столь дикой и необузданной животной мощи. Его разлапистые рога были готовы поднять на свои острия любого, кто дерзнёт посягнуть на лесного исполина. А мощные копыта раздробят кости тех, кто решит напасть снизу. Лишь редкие хищники могут позволить себе выбрать в качестве добычи столь могучее создание.

Тыманча замер и даже задержал дыхание. Казалось, сейчас любой звук может выдать притаившегося человека. Но, видимо, олень был озабочен другой опасностью. Со свистом втянув ноздрями воздух, он продолжил свой бег, промчавшись в каких-то паре десятков метров от логовища.

Подождав некоторое время, охотник заприметил ещё один силуэт, что двигался прямиком к нему. На этот раз его взору предстал кабан, который бурой тушей ломился сквозь редкий подлесок, оглашая всё вокруг своим надсадным хрипом и злобным повизгиванием. Если уж этого довольно неумного зверя кто-то смог испугать, то стоило озаботиться непонятной надвигающейся опасностью. Конечно, это могла быть обычная стая волков или хозяин тайги медведь, но Тыманча сильно в этом сомневался. Уж очень непохоже.

Привыкший с раннего детства доверять своему чутью, парень понимал: в угодьях его народа появилось нечто новое, и следует узнать, что это. А для этого стоит покинуть своё уютное лежбище и отправиться в ту сторону, откуда бежало зверьё. Не потратив ни одной лишней секунды он, собрав свой нехитрый скарб, встал на сделанные его матерью снегоступы и двинулся по заранее примеченному маршруту.

Идти пришлось недолго. Похоже, неизвестный гость настолько сильно выделялся из окружающей местности, что вокруг него словно появилась некая зона отчуждения. Подошедший на расстояние прямой видимости Тыманча ощутил это всем своим нутром. Нечто неправильное было в форме, цвете и запахе того, что он увидел.

С трудом преодолев мгновенный позыв убежать отсюда подальше, охотник, всё ещё с некоторой долей напряжённой опаски, сделал несколько шагов вперёд. Затем он, надёжно укрытый массивными стволами деревьев, принял более удобную позу для наблюдения.

На небольшой прогалине располагался предмет, очертаниями похожий на обкатанный речными водами валун. Поверхность его была странного матового оттенка, из-за которого взгляд словно соскальзывал в пустоту. Тем не менее было и несколько «изъянов» на боках этого непонятного образования. Они немного походили на окна, что иногда сверкали остатками разбитого стекла в заброшенных городах, где бывал Тыманча.

Неожиданно раздавшийся сухой шипящий звук ознаменовал собой появление округлого отверстия в боку «камня». Оттуда, настороженно озираясь, появилась человеческая фигура, облачённая в причудливую одежду. Яркий оранжевый цвет очень уж сильно выделялся на общем фоне тёмно-зелёных и коричневых лесных тонов. Да и уродливо горбящийся на спине нарост не придавал изящества этому созданию. Так что поначалу охотник даже засомневался, а человек ли это? Может, злой дух принял такое обличие, чтобы смутить Тыманчу?

Выполнив какие-то непонятные манипуляции с чуть светящимися предметами в своих руках, существо сняло с головы шапку, что скрывала его лицо. Приглядевшись, парень увидел «солнечные» волосы и удивительно белую кожу лица. Из-под кустистых бровей посвёркивали льдистые, чуть голубоватые глаза. Всё в облике незнакомца словно говорило, что он прибыл откуда-то издалека.

Продолжая своё наблюдение, охотник заметил, что сооружение, из которого выбрался пришелец, может передвигаться. Это стало понятно по следам, тянувшимся извилистой змеёй от просеки до стоянки. Тогда Тыманча вспомнил, как старейшины рассказывали о существовавших ранее «машинах», могущих плавать, ездить и даже летать по воле человека. Теперь молодой следопыт понял, что это были не сказки, а совсем даже реальность. Только порядком подзабытая.

Тем временем чужак целенаправленно повернулся в сторону притаившегося парня и, что-то гортанно вскрикнув, поднял раскрытые ладони вверх. Удивительно, но он каким-то образом узнал, где скрывается охотник. Решив попытаться наладить контакт, Тыманча покинул свой схрон, и, подняв руки в универсальном жесте миролюбия и открытости, двинулся к незнакомцу.

Увидев, что его действия возымели результат, тот ещё раз проговорил скороговоркой на непонятном языке. Спустя мгновение, поняв, что его слова не несут никакого смысла для собеседника, он подкрутил крохотные выступы в обруче, охватывавшем шею и тут, о чудо, раздалось нечто отдалённо напоминающее речь соплеменников Тыманчи.

— Говори со мной. Нужны примеры для точности.

Следопыт остановился на расстоянии нескольких шагов. Пришелец, действительно, хотел услышать звуки его родного языка? Хм, для начала можно просто представиться и поприветствовать его.

— Меня зовут Тыманча, рождённый на рассвете. Верного огня тебе, незнакомец, и хорошей охоты.

Нахмурившись, тот ответил:

— Ещё, ещё. Мало данных.

— Скажи, с чем ты пришёл к нам? Откуда держишь путь? — попытался развить разговор парень.

Короткий писк устройства перевода возвестил, что количества слов достаточно для более точного определения языка. Конечно, следопыт не знал этого, но он увидел, как изменилось лицо собеседника, и его речь стала более понятна и последовательна.

— Хорошо. Теперь я знаю, что ты говоришь на смеси эвенкийского и русского. Меня зовут Мастик А, я исследователь и учёный. Хочу узнать, кто обитает в этих местах, узнать культуру, быт и обычаи, — уже спокойным тоном произнёс он.

— Мы простые люди. Живём в единении с природой. И стараемся во всём следовать заветам предков, — чуть подумав, ответил Тыманча.

Теперь он понимал, что бояться этого человека не стоит. Когда-то давно, до того, как прогремел Небесный Чоран[12], прадеды его народа активно торговали и поддерживали связь с другими большими племенами. И тогда к ним тоже приходили люди, целью которых было познавать и изучать. Почти всегда они старались помочь и поделиться всем, что у них было, заслужив тем самым себе добрую славу.

Но с тех пор прошло уже много времени. Солнце тысячи раз проделывало свой привычный путь по небу, но никто не приходил на эти земли. Многие из старейшин вообще подумывали, что их племя осталось последними людьми во всём мире. И вот, как оказалось, они ошибались.

— Хорошо. Мы можем поговорить здесь? Ты не боишься меня? Мой тепловизор показал, что кроме тебя здесь есть ещё несколько форм жизни, но, скорее всего, это просто звери. В любом случае я включил акустический щит, и никто не подберётся к нам незамеченным, — проговорил Мастик А, предлагая пройти внутрь своего передвижного сооружения.

Тыманча поражённо посмотрел на него. Бояться? Почему ему должно быть страшно в обществе других людей? Ведь даже хищники нападают только, когда им нужна пища, или для защиты. А здесь человек, подобный ему. Что касается приглашения, то охотнику было интересно, как же выглядит внутри та самая пресловутая «машина», поэтому он без сомнений кивнул головой, соглашаясь.

Прошествовав внутрь, молодой следопыт сразу ощутил, как закрывшаяся за его спиной дверь буквально отрезала все звуки и запахи, что были снаружи. Даже свет, пробиваясь сквозь специальные отверстия, будто изменил свою насыщенность и гамму. Создавалось ощущение, что стены этого объекта непроницаемы ни для чего.

И словно подтверждая его мысли, учёный произнёс:

— Теперь мы находимся под надёжной защитой. Никакая радиация или другие виды излучения не смогут сюда проникнуть, впрочем, как любые виды вирусов, вредоносных бактерий или химических боевых веществ. Этот вездеход — последнее чудо техники, — после этих слов он улыбнулся и вроде даже вздохнул с облегчением.

Конечно, половину всего сказанного им Тыманча не понял, но невразумительное стремление отгородиться от леса вызвало в нём удивление. Тем не менее он не стал задавать вопросов, решив, что учёный сам поделится своими умозаключениями, когда захочет. Таково было воспитание юного зверолова, где более мудрый сам делится тем, что посчитает нужным.

— Итак, теперь мы можем спокойно пообщаться. Как я понял, вы здесь живёте в единении с природой и животным царством? Чувство опасности от других людей тебе тоже незнакомо? Бывают ли у вас войны или другие столкновения на почве взаимного непонимания? — продолжал свой поток вопросов Мастик А.

Тыманча на мгновение задумался. Сложно ответить на простые вещи, которые понятны и ребёнку, но в тоже время требуют довольно точного определения. Поэтому следует начинать с азов, чтобы уже после перейти к более развёрнутым понятиям.

— Как можно враждовать со своей рукой? Сможешь ли ты обидеться на воздух? Вот такими мне слышатся твои вопросы, друг. Каждый из нас знает своё место в мире, так зачем пытаться изменить самого себя? Я — человек, мне нужна еда и кров, я беру это, но зачем мне больше? Рыбе нужна вода, птицам — воздух, чтобы жить. Так что же может помешать нам быть такими, какими мы созданы?

После довольно длительной для него речи, парень перевёл дух. Он не любил говорить много. Для этого есть шаманы и старейшины. Его словами были дела. Но сейчас приходилось вытаскивать из закромов памяти мысли, что были впитаны им с детства, и пытаться облечь их в понятную для этого человека форму.

— Хм, удивительное восприятие реальности. Одновременно примитивное, но и достаточно глубокое, с применением в практической вариации, — словно про себя пробормотал учёный и уже чуть громче обратился к парню. — Скажи, но у вас же бывают конфликты. Кому-то захотелось женщину, которая уже занята или, быть может, не поделили какую-нибудь красивую вещицу. В конце концов, кому-то повезло на охоте, а кто-то остался ни с чем, но тоже хочет есть. Что вы делаете тогда?

Мастик А заинтересованно посмотрел на Тыманчу в ожидании ответа. Похоже, его нисколько не смущала собственная излишняя напористость.

— Люди могут спорить, могут не соглашаться, но решить что-то им всегда поможет старейшина или Седая Мать. Никто не будет драться или как-то пытаться навредить кому-либо. За всю мою жизнь такого никогда не было, — ответил следопыт, всё ещё пытаясь вообразить ситуацию, указанную собеседником.

— Значит, у вас есть лидер, который указывает, что вам делать? Что ж, это уже ближе к общепринятой модели общества. А что бывает с теми, кто его ослушается? Какое наказание? — продолжил развивать тему учёный.

И вновь цепь рассуждений Мастика А завела молодого зверолова в тупик. Почему он считает, что если кто-то поступает согласно своей воле, то за этим непременно последует нечто плохое? Нахмурив брови, парень пытался переварить эту мысль.

— Хм, ну если человек считает, что старейшина не прав, то он скажет об этом. И тогда они сообща найдут единое и удобное для всех решение вопроса, — наконец, выдал он.

— Но может случиться и так, что никто не уступит. Что у вас делается тогда?

Тыманча опешил. Конечно, бывали такие случаи, когда даже шаманы расходились во мнениях. Но всегда была возможность остаться при своём. Зачем навязывать свою волю тому, кто этого не хочет? После такого только беды и жди.

Хотя всё же несколько сезонов назад был момент, когда Бургуми, один из сыновей рыбака Кэпэлэ, решил самовольно вырезать лучшие куски от только что выловленного тайменя. А когда закономерно получил по своей вихрастой голове, то с воем кинулся к старейшине, обвиняя своего предка в том, что тот заставляет его голодать.

История, конечно, смешная, вот только толстопузый Бургуми никак не был похож на голодающего. И когда ему на это указали, он глубоко обиделся, и по-чёрному сквернословя, сказал, что теперь будет жить один и сам решать свои дела.

Разумеется, никто ему перечить не стал. Раз вошла парню в голову такая блажь, пусть сам расхлёбывает. Да только хитёр был этот малец, причём не с той стороны. Стал он подворовывать из общего котла. Дело совсем уж немыслимое для племени. Раскусили его быстро, но что делать дальше, не знали. Давно уж таких прохвостов в роду не было. А уж как стыдно Кэпэлэ было за своего сына, словами не передать.

В общем, думал старейшина, думали шаманы, и порешили они дать ему свободу, чтобы и он людям глаза не мозолил. Так и выгнали глупого Бургуми из племени. Горестно, конечно, всем было, но раз не может он по-человечески жить, то пусть ищет дружбы со зверьми. Хотя и те у своих не крадут.

Так что сейчас призадумался Тыманча, как ответить учёному, чтобы и честно, но и слов своих предыдущих не опровергнуть.

— Здесь каждый решит, что для него важнее — своя гордость или правильность поступка. Ведь каждый может считать себя главнее всего, но внутри знать, что падающий лист имеет больше свободы, чем ты сам. И тогда выбор прост. Найти то, что устраивает обоих. Или уйти.

Собственное изречение заставило юного следопыта по-другому взглянуть на всю их беседу. Эта случайная, а, может быть, и нет, встреча показала, насколько многообразны бывают люди. Поистине, непохожие снаружи, они различны и внутри. Но как при таких особенностях они умудряются жить вместе? Причём довольно большими группами. Ведь до того, как ударил Небесный Чоран существовали поселения, где обитали тысячи и десятки тысяч жителей. Значит, есть нечто объединяющее и помогающее понять других в нашем разуме и сердце?

Размышления парня прервал ещё один вопрос Мастика А. Уж он-то не привык, чтобы общение было степенным и размеренным. Словно грохочущий речной поток, его слова перемежались порогами эмоциональных всплесков и прыжками на другие темы.

— Получается, вы просто выгоняете из племени того, кто не может жить по вашим правилам. Так?

— Может, и так. Да только выбор у каждого есть. И это главное, — почти сразу ответил Тыманча.

— С этим соглашусь. В нашем новом общественном строе основа — и есть свобода, но сугубо индивидуальная. И вот тогда в коллектив приходит ответственность, — подтвердил учёный.

Неожиданно раздался дикий грохот и чудовищный рёв. Подпрыгнувший на своём месте Мастик А стал испуганно озираться, не понимая, что происходит. И только Тыманча сразу осознал, что по их душу явился Хозяин тайги.

Весь подсобравшись, парень поудобней перехватил ружьё и приготовился бежать или сражаться, в зависимости от ситуации. Учёный же, наконец, совладал с собой и кинулся к светящимся окошкам, что-то неистово щёлкая и переключая на пульте перед собой.

— Это же невозможно! Акустический щит отогнал бы любое живое существо ещё на расстоянии 200 метров. Да и тепловизор только сейчас среагировал на появление активного высокотемпературного объекта. Что вообще происходит? — запричитал он.

Молодой зверолов не стал ничего объяснять. Он ждал момента, когда медведь начнёт пытаться вытащить их из этого «панциря». Тогда будет шанс хоть как-то отогнать его. На открытом же пространстве это было бы, практически, невозможно. Несмотря на свою внушительную массу, двигался зверь молниеносно.

Ждать долго не пришлось, и мощный удар сотрясший машину, отбросил их к дальней стене. Основательно приложившись головой об один из угловатых выступов, Тыманча чуть было не потерял сознание. Наступившая следом темнота прерывалась лишь брызгающими искрами, что сыпались от порванных проводов, которые свисали теперь отовсюду. Причитавший до этого учёный замолк, видимо, его задело сильнее. В любом случае он бы сейчас только мешал. Слишком понадеявшись на свою технику, он забыл, что природа всегда сильнее. Поэтому сейчас спасти их могли только охотничьи рефлексы следопыта и капелька удачи.

Тем временем битва зверя с защитным покрытием вездехода продолжалась, и уже стало совершенно очевидно, что победителем выйдет бурый великан. Так, собственно, и случилось. Ворвавшийся внутрь луч света ознаменовал его появление, а последовавшая следом лапа, слепо шарящая вокруг, была первым признаком того, что просто так он не уйдёт.

Конечно, Тыманча мог выстрелить, но этим он только разозлил бы медведя ещё сильнее. Следовало дать понять зверю, что опасность здесь гораздо больше, чем он предполагал, а поживиться особо и нечем. Всего лишь двое костлявых двуногих. Но вот боль они причинить могут. Правда, только один. В любом случае следопыт ждал, когда отверстие расширится настолько, что будет видно всю тушу животного. Тогда он сможет прицелиться точнее и выбрать самую уязвимую область для выстрела. Конечно, надеяться убить самого Хозяина тайги было, по меньшей мере, неразумно, но вот ранить его и заставить уйти вполне возможно. И такой момент подвернулся спустя пару мгновений.

Основательно расширив уже проделанную дыру, медведь смог просунуть туда свою голову. Непонятно на что он рассчитывал. Видимо, думал, что это своего рода гигантский улей. Вот только здесь не было мёда. Правда, пчёлы в наличии имелись. Целых 5 штук по количеству патронов в ружье Тыманчи.

Понимая, что другой возможности может и не быть, парень упёр ствол оружия в лобастую башку зверя и спустил курок. Конечно, он знал, что фактически мог убить животное, если бы направил свой выстрел в глаз или пасть, но сейчас его цель была совершенно другая. Отогнать, заставить испугаться лесного исполина — вот чего хотел парень. Он уважал существующий порядок и понимал: каждое живое существо без лишней необходимости не хотело нанести какой-либо вред.

Раздался грохот и сверкнула ослепительная вспышка, словно фотокадром запечатлевшая происходящее. Ошеломлённая морда медведя в облаке порохового дыма, клочья сгоревшей шерсти и опалённая отметина посреди его лба. Затем разительно изменивший тональности своего рыка зверь, вырвавшись из такого «неправильного» улья, стремглав помчался куда подальше.

Тыманча же, переведя дыхание, глотнул воды из походной фляги и принялся приводить в чувство Мастика А. Делать это пришлось довольно долго, и пока парень не вытащил его наружу, на свежий воздух, тот даже не удосужился просто открыть глаза. Только что-то бормотал себе под нос про мутировавших монстров, размером с самосвал, и людей, которые не понятно как здесь вообще живут. Наконец, учёный очнулся и, с ужасом взглянув на растерзанный вездеход, горестно обхватил лицо руками. Видимо, без этого механизма он не мыслил своего существования.

Чтобы хоть как-то поддержать тяжело вздыхающего мужчину, следопыт пояснил, что они, по крайней мере, остались живы, а такое редко происходит после встречи с Хозяином тайги. На что уже пришедший в себя Мастик А ответил, что это только отсрочка от гибели. У них нет ни пищи, ни средств связи, и передвигаться теперь они могут только на своих двоих. Так что застряли они в этой глуши надолго.

Вот здесь молодой зверолов не выдержал и рассмеялся. Непонимающе посмотрев на него, учёный потребовал разъяснений столь необоснованному выражению хорошего настроения. На его вопрос, что же тут смешного, Тыманча, ещё раз хохотнув, пояснил:

— Все твои сожаления очень похожи на гнев маленького ребёнка, который ещё не умеет ходить, но падая, обвиняет в этом землю или кого-то другого. Он ещё не знает, что нужно немного подождать и попробовать ещё раз, чтобы всё получилось. А после он будет вспоминать свои падения с улыбкой.

Брезгливо поджав губы, учёный всё ещё с укоризной смотрел на парня.

— Хорошо, попробую проще. Вокруг нас куча еды, нужно лишь уметь её найти и достать. Общаемся мы сейчас с тобой, что ещё нужно? А пешком до нашего стойбища всего ничего, а там, на ездовых оленях, тебя куда угодно отвезут. Так что поводов для сожаления нет. Всё в наших руках.

Задумавшись, Мастик А, после непродолжительного молчания был вынужден согласиться с доводами молодого следопыта, но всё же уточнить, что неприспособленному к таким условиям человеку будет чертовски трудно.

— Так на то здесь есть я. Помогу тебе, — улыбнувшись, ответил Тыманча.

На вопрос, что же он за это хочет, парень ещё раз улыбнулся и произнёс:

— Уверен, что и ты на моём месте поступил бы так же. В любом случае нимат— это часть каждого человека, потому и не могу поступить иначе.

— Что-то мой переводчик барахлит. Он одно слово не перевёл. Может, глюк какой. Ты можешь разъяснить его значение? Нимат, кажется, так оно произносится, — потеребив обруч у себя на шее, сказал учёный.

— Странно. Разве у вас нет такого? Объяснить-то объясню, только давай это по дороге делать. Идти осторожно уже смысла нет. Сначала ты со своей махиной, а потом и медведь распугали всю окрестную живность на пару десятков километров как минимум. Так что в пути будем развлекать себя праздными беседами.

После этих слов зверолов чуть подтянул лямки своего потрёпанного рюкзака и предложил своему партнёру следовать за ним. Впереди их ждала неблизкая дорога до места поселения племени. Даже по самым грубым прикидкам, добраться они до туда могли только к середине следующего дня. Конечно, за это время могло многое произойти, но Тыманча, привычный к естественному природному хаосу, был готов к любым неожиданностям. Главное, внимательно присматривать за новоприобретённым спутником, который без своих технических приблуд не мог ровным счётом ничего. Но эта «ноша» почему-то совершенно не тяготила следопыта. Ему нравилось их нестандартное общение и возможность узнать что-то новое об окружающем мире. Тем более от такого далеко не глупого человека, как Мастик А.

И хотя высокий уровень его интеллекта не вызывал сомнений, но в плане применения на практике были свои минусы. Например, уже спустя пару часов после начала их путешествия сломавшийся датчик химического и радиоактивного заражения в костюме учёного ввёл его буквально в состояние некой истерии.

Панически нашёптывая всякие глупости об уровне остаточного излучения и каких-то боевых отравляющих газов, он стоял на месте и больше не мог сделать ни шага. Пришлось и Тыманче останавливаться. А после долгих объяснений пытаться доказать своему спутнику, что определять «плохие» места можно и без какой-либо электроники. И только после упорных словесных баталий тот решился двигаться по уже проторённой лесной тропке. Правда, поминутно осматриваясь и почему-то принюхиваясь, водя головой во все стороны.

Вскоре они вышли к берегу небольшой реки, брод через которую представлял собой редкие покатые камни, выступавшие из воды. Для охотника преодолеть такую «преграду» было делом пяти минут, но для учёного это стало по-настоящему сложным препятствием.

Он корячился почти полчаса, пока буквально на четвереньках не смог добраться до середины речушки. Разумеется, в целях безопасности Тыманча обвязал его верёвкой на тот случай, если «гость» умудрится сорваться. Тогда можно будет вытащить его на сушу. Это, конечно, внушало определённую степень уверенности, но вскоре окончательно обессиливший мужчина обхватил самый большой камень и наотрез отказался куда-либо двигаться дальше.

«Где-то я уже это видел», — подумалось молодому следопыту, и сразу же за этим пришла ещё одна мысль, что с такими «трудностями» они будут добираться до стойбища гораздо дольше. Тем не менее решение нужно было принимать здесь и сейчас, и Тыманча, недолго думая, перешёл от морального воздействия к физическому. Проще говоря, дёрнул за верёвку и сразу же стал подтягивать свалившегося в воду Мастика А. Тот словно невероятная гигантская рыба оранжевого цвета сначала нелепо бился, будто попался на крючок рыболова, а после, осознав, что костюм прекрасно защищает его от влаги и поддерживает на поверхности, безучастно взирал на происходящее.

Оказавшись на берегу, учёный сначала хотел что-то сказать, но, вымотанный борьбой с водной стихией, лишь промямлил какие-то грустно-осуждающие звуки. Не давая ему времени опомниться, парень направился дальше, здраво рассудив, что пока человек идёт, внимания на меланхолию не остаётся. Правда, спустя уже пару минут, немного отошедший от вынужденного купания Мастик А всё же продолжил их беседу:

— Так что же такое нимат?

Не сбавляя шага, Тыманча стал рассказывать то, что ему поведали об этом отец и мать ещё в далёком детстве. В голове сами выстраивались образы уютного чума, потрескивающего костра, над которым дымилась в чугунном котелке вкусно пахнущая похлёбка. Рядом сидел отец, что-то вырезающий из кости, и мать, вышивающая замысловатый узор на хэлми[13]. Маленький мальчик сонно открыл глаза и услышал старый напев, всю глубину которого он осознал только спустя годы.

Пытаясь осмыслить эти строки[14], учёный долгое время молчал. И только когда они стали устраиваться на ночёвку, наконец, разразился целой речью:

— Это настолько парадоксальное явление, что невероятно сложно представить, как оно может существовать в реальности. Человек по природе своей хищник, хоть и является всеядным. Мы всегда стремились быть сильнее друг друга и остальных, стать венцом эволюции. Правда, похоже, выбрали неправильный путь. И начинаешь понимать всю ошибочность существующей цивилизации, лишь когда видишь альтернативу, благодаря тебе, мой друг. Да, теперь я могу с полной уверенностью называть тебя так. Мне удалось ощутить то, что оказалось всеми забыто. Истинную природу человечности. Не пытаться подмять под себя всё вокруг и загнать в привычные рамки, чтобы управлять. Но войти в умиротворяющее равновесие и открыть для себя нечто новое. Прекратить бессмысленные войны, прежде всего внутри самих себя, и дать возможность потоку великой реки под названием Жизнь вернуться в свои берега, больше не перекрытые плотиной.

Замолчав, он словно бы сам переваривал сказанное, пытаясь понять, как теперь с этим жить дальше. Прекрасно осознавая, что, возможно, сейчас этот человек, доселе бывший чужим здесь, сделал шаг навстречу своему собственному естеству без колючих рамок морали общества, охотник просто подал ему кружку с свежезаваренным отваром лесных трав. Философия философией, но о суровой реальности позаботиться стоит. И нарубленная куча лапника с горящим рядом костром были лучшим тому подтверждением.

Тыманча какое-то время отстранённо смотрел на пляшущие языки пламени, пока, наконец, и его не сморило. Рядом уже давно негромко посапывал Мастик А. Передряги, пережитые им за день, дали о себе знать. И он, перестав волноваться об эфемерных опасностях, отдался спокойному сну.

Так двое совершенно разных людей обрели в лице друг друга новое понимание этого мира. И на всё это бесстрастно взирали далёкие звёзды, что своим холодным светом покрывали мягким пологом ночную тайгу. Где-то подал голос охотящийся волк, и ему вторили его собратья. Всё шло своим чередом. Как и должно быть.