H-Два-O. Сборник рассказов

Реконструкция

Потоки данных мелькали передо мной подобно волнам полноводной реки. Здесь были и водовороты терабитных сэйв-массивов, и просто ворох бесполезных остатков от удалённых файлов. Всё это смешивалось в единый конгломерат информации и буквально гипнотизировало, стоило лишь на секунду ослабить мысленную концентрацию.

Моргнув, я сбросил подбиравшееся наваждение и вернулся к предстоящим делам. Сегодня у меня было несколько пациентов со стандартной заменой нефункционирующих органов и парочка молодожёнов, пришедших на обоюдную синхронизацию тел. В общем, ничего выходящего за рамки обычной смены био-виртуального эскулапа второй степени. То есть, меня. Вот только не успел я развернуть голо-проекцию первого пациента, как красный сигнал «скорой» вышвырнул меня в приёмный покой.

— Внимание! Все свободные доктора не ниже дабл-уровня, прибыл пациент высшей категории сложности. Оплата за спасение производится едиными кредитами Федерации в тройном размере, — раздался бесстрастный голос больничного искусственного интеллекта.

Хм, заманчиво. Выходит, не зря меня вызвали. Похоже, есть шанс выхватить лакомый кусочек. Тем более в валюте Федерации. Так что я поспешил зафиксировать себя, как лечащего врача, пока кто-то не успел перехватить заявку.

Вернувшись обратно в цифровое пространство своего рабочего места, я сразу же получил полный пакет сведений о моём больном. Кажется, тот угодил в очень серьёзную переделку. Множественные ожоги, похожие на следы от боевого лазера, куча почти заращённых наноботами микро-отверстий (видимо здесь постарался игломёт), ну и напоследок обширная черепно-мозговая травма. Удивительно, как его вообще довезли сюда. Но не время расхолаживаться. Нужно действовать быстро и продуктивно.

Так что я запустил процесс полного диагноста и сразу же занялся стабилизацией состояния пациента. Кстати, судя по досье, его звали Наварро Ритх, и был он родом из какой-то богом забытой колонии на одном из соседних спутников. Собственно, оттуда все и рвутся на планету-столицу, чтобы подняться по социальной и финансовой иерархии. Каждый, конечно, выбирает свой путь. Но почему-то большинство идёт по откровенно криминальной дороге. Вот и здесь, на лицо, скорее всего, банальная бандитская разборка. И раз этого Наварро привезли сюда и готовы заплатить немаленькую сумму, то он, наверняка, что-то типа большой шишки или босса.

Короткий сигнал возвестил, что состояние организма моего подопечного находится в стазисе, и, значит, можно сосредоточиться на самой крупной проблеме, а именно — повреждении головного мозга.

Развернув перед собой вирт-схему, я вывел на основную панель церебрума затронутую область и замер. Здесь словно поработал мясник, если это выражение, конечно, применимо к нейрохирургическому вмешательству. Но тем не менее факт на лицо — настоящая каша из аксонов и дендритов вместо нормального серого вещества. Задеты гипоталамус, таламус и несколько прилегающих крупных нервных ядер. Похожие вариации поражения головного мозга я видел, когда проходил практику во время Ресурсных войн на астероидном поясе. Но это были военные технологии, запрещённые сейчас. Хотя, естественно, при должном желании можно было достать и такие редкие виды оружия.

Поскольку мне были знакомы такие виды разрушения нервной ткани, я мог вполне профессионально разобраться с этим вопросом, и это был большой плюс. Загрузив методику реконструкции из своего личного архива, я, немного поразмыслив, решил так же использовать синтетические заменители для восстановления синапсов. Тем более сейчас данная возможность максимально безопасна и даёт неоспоримые преимущества перед клонированным материалом. Например, отторжения не будет уж точно.

Увлёкшись воссозданием первоначального вида повреждённого мыслительного органа, я не заметил, как пролетели почти пять часов, и кто-то настойчиво дозванивается на мой коммуникатор. Зафиксировав прогресс, я удовлетворённо закинул свои виртуальные руки-рецепторы за голову и открыл окно вызова.

— Сволочь! Тварь! Не смей спасать этого ублюдка! Он монстр! — бросилась мне сразу же в лицо куча нецензурной брани от довольно миловидной (если можно определить по голосу) девушки.

— Он убил их всех! Слышишь?! Всех! — продолжала истерично надрываться незнакомка.

Не успел я что-то ответить и спросить, в чём, собственно, дело, как спам-фильтр обрезал вызов и вывел мерцающую надпись, где приносились извинения за вовремя неостановленную атаку дис-хакеров. Что за бред? Видно же, что это не программа, а живой человек. И что она имела в виду? Кого не спасать? Неужели моего пациента Наварро Ритха? В этом стоило разобраться. Излишнее любопытство всегда было моей проблемой. И вот сейчас я, понимая, что, возможно, поступаю глупо, открываю поисковик и ищу материалы, связанные с возможной криминальной разборкой, где упоминается имя моего больного.

Спустя несколько секунд я взирал на коротенькую сводку новостей, в которой упоминалась перестрелка возле одной из школ нижних городских ярусов. Говорилось почти о трёх десятках погибших, из которых больше половины были детьми. Так вот о чём кричала та девушка. Но не факт, что именно Наварро был убийцей. В конце концов, его доставили сюда, а не в полицейскую лечебницу. Хотя туда обычно доставляют уже по частям. Но даже если он и виноват, что я могу сделать? Счёт оплачен, пациент почти здоров. Пусть с этим разбирается полиция. И тут же гнусный голосок из подсознания произнёс, что я просто трушу. Боюсь, что меня потом самого найдут и сделают что-то неприятное, что смелости не хватит хоть раз проявить силу воли и наказать настоящего злодея.

«Стоп», — сказал я сам себе. Моя профессия — спасать жизни, а не лишать их, пусть сейчас в моих руках и находится конченный подонок. Хотя есть одна лазейка. Я так же останусь спасителем, но, возможно, в будущем остановлю насилие, которое может исходить именно от этого человека. Нужно всего лишь удалить несколько нервных ядер в гипоталамусе — крохотной зоне, отвечающей за агрессию и выделение адреналина и норадреналина. И тогда Наварро станет абсолютно безвредным и даже в некоторой степени полезным членом общества. Один нейронный импульс — и пучок дестабилизирующих волн навсегда превратит этого человека в добродушную овечку. Но готов ли я пойти на этот шаг? Стать судьёй, выносящим столь жестокие приговоры? Я не знал.

Окружающее меня цифровое пространство молчаливо ждало моего решения. Миллиарды байт протекали сквозь моё виртуальное тело, уносясь всё дальше в омуты мирового информатория. Ждал и я. Знака, символа, что подскажет правильный выбор.