H-Два-O. Сборник рассказов

Дефективные

Потёртые ступени были искусно спрятаны под вызывающе ярко-красной ковровой дорожкой. Однако скрип, возникающий после каждого шага, выдавал истинный возраст этого сооружения. А уж поражающие своим почти зеркальным блеском перила, отполированные руками тысяч просителей до меня, так вообще раскрывали все карты сразу. Ну и довершал дело кобольд[15]-швейцар, что величаво застыл у входа в главную залу.

Ливрея, видимо, доставшаяся ему от отца, была явно не по размеру, но выглядела безукоризненно, словно с иголочки. Семейная профессия, передающаяся по мужской линии, требовала не только хорошей подготовки, но и знания множества тонких мелочей. Таких, например, как постоянный контроль своего внешнего вида. И здесь всё играло свою роль. От идеально подшитых краёв камзола до аккуратно подстриженной ушной шерсти.

Поздоровавшись, привратник изучающе осмотрел меня, а затем испросил цель визита. После того, как я предъявил удостоверение смотрителя 2-го уровня, отношение ко мне мгновенно сменилось с слегка высокомерного на максимально подобострастное. Шутка ли, один из сословия проверяющих чиновников, да ещё и чистокровный человек! Не буду скромничать, я имел определённый вес в иерархии города N. И иногда с удовольствием пользовался своим положением. Разумеется, для всеобщего блага.

Так и сейчас, находясь перед входом в губернский совет по делам низших рас, я мог себе позволить не записываться на приём загодя к какому-нибудь клерку-домовому, а прийти и сразу встретиться лично с одним из людей-управленцев.

Поэтому пройдя мимо почтительно склонившегося кобольда, я прошествовал через внушительное пространство приёмного холла и, провожаемый холодными взглядами охранных горгулий, сразу направился в нужный мне кабинет.

Дубовая дверь, покрытая причудливой вязью, сияла медной табличкой с выгравированными Ф.И.О. и должностью. Там значилось «Мандельштам Иван Феоктисович. Руководитель отдела генетической чистоты». Остановившись, я, предусмотрительно постучал и, услышав короткое «Входите!», сказанное непререкаемым тоном, вошёл внутрь.

Довольно скромный по местным меркам кабинет был тем не менее обставлен с этаким консервативным вкусом. Здесь не было вездесущих плазменных экранов и компьютерных систем в полстола. Техническое оснащение составляли только селекторный телефон и небольшой сенсорный планшет. Всё остальное же пространство заполняли различные произведения искусства, которые также можно было использовать по практическому назначению. Это и вырезанный из драконовой кости массивный глобус, хранящий в своём чреве внушительный набор алкогольных напитков, и чучело медведя-оборотня, что одним прикосновением трансформировалось в удобнейшее кресло. В общем, хозяин этого места знал толк в удобстве и красоте.

Поздоровавшись, я ещё пару минут наблюдал склонённую к каким-то бумагам на столе лобастую голову Ивана Феоктисовича. Только закончив делать свои пометки, он поднял свой взор на меня, и, чуть прищурив удивительно бесцветные глаза, спросил:

— Бенедикт Валерьевич, смотритель 2-го уровня, если не ошибаюсь. Что вас привело к нам в столь ранний час? Неужели опять какая-нибудь бюрократическая проверка?

Произнесено это было таким тоном, что мне сразу захотелось извиниться и больше никогда здесь не появляться. Но я мигом подавил некстати сработавший рефлекс подчинённого, и вновь вернув себе стабильное состояние духа.

— Вы совершенно правы, Иван Феоктисович, это, действительно, я. Вот только встреча наша носит, скорее, личный, чем официальный характер. Потому и обращаюсь я к вам, как к другу, а не сослуживцу.

Чуть пожевав губами, мой собеседник, приняв скучающее выражение лица, знаком предложил продолжить. Конечно, эта слегка пренебрежительная манера общения претила мне, но сейчас я был в роли просителя, и стоило запрятать свою гордость куда подальше.

— Понимаю, что такие дела стоит обсуждать в более удобных местах, но проблема, возникшая в моём семействе, довольно щепетильная, а уж в безопасности вашего кабинета я не сомневаюсь. Имею в виду возможность «прослушки» и видеоконтроля. Собственно, не смею больше отнимать ваше время и перехожу сразу к сути.

Я перевёл дыхание и сглотнул комок в горле. Теперь предстояло самое сложное.

— Вы, как и я, знаете о строгости соблюдения законов, касающихся межвидовых браков, и уж тем более о производстве потомства от таких неблагонадежных союзов. Но в моём случае всё уже произошло, и мне, так сказать, приходиться расхлёбывать «результат». Мой сын завёл абсолютно бессмысленную интрижку с эльфийскими «принцессками». Сейчас в молодёжной среде это чудовищно модно. Но, к сожалению, их «общение» продвинулось на другой уровень. И вот результат: оплодотворённый кокон с 60 % генотипом моего отпрыска томится в их сотах, готовый со дня на день показать миру ещё одну полукровку. Как это ударит по моему престижу и положению в обществе, говорить не приходится. Да и вышестоящие чины не слишком обрадуются такому низкопробному скандалу. Именно поэтому мне нужна ваша помощь. В свою очередь, я готов оказать любую ответную услугу, — закончил я и вытер внезапно вспотевшие ладони о твидовые брюки в казённую тёмно-серую расцветку.

— Хм, ваш рассказ, конечно, очень показателен и лишь подтверждает, что за этим юным поколением нужен глаз да глаз. Безусловно, и мы с вами в своё время «грешили» напропалую, но делали это всё же осмотрительно. А здесь мальчишеская глупость вкупе с откровенным безрассудством. Да уж, задали вы мне задачу. Но поскольку я также не заинтересован в обнародовании этого происшествия (как-никак наши ведомства довольно тесно связаны), то, так и быть, помогу вам. Естественно, без огласки моего участия. Ну, и будьте уверены: от вас я тоже могу потребовать «кое-чего».

Накатившее было волнение мгновенно растворилось, сменившись деловым подходом. Что ж, именно этого я и ожидал от Мандельштама. Знакомый с ним не понаслышке, я знал, что он своего не упустит. А, значит, «наживка» приготовлена великолепно и можно подсекать.

Дальнейшее обсуждение уже целиком было построено на проработке деталей нашего соглашения. Спустя почти час мы распрощались уже в более дружеской манере, и оба остались довольны встречей. Я — потому что вывел на чистую воду еще одного «неблагонадёжного», а Иван Феоктисович — потому как смог получить ещё одну возможность держать такого влиятельного чиновника, как моя скромная персона, на «коротком поводке».

В итоге все счастливы, все считают, что заключили выгодную сделку. Только в моём случае через недельку-другую после окончательного завершения разбирательства к Мандельштаму пожалуют серьёзные люди в погонах и отправят его на далёкие и холодные рудники. Мне же добавят в личное досье ещё одну пометку об успешно выполненном деле, и, даже, быть может, наконец, отпустят в долгожданный отпуск.

Конечно, пределом моих мечтаний всё ещё оставался перевод на Антрацитовые острова, но здесь пришлось бы отправить на плаху как минимум половину нынешнего административного люда. Я, естественно, буду стараться максимально подойти к этому результату, но не стоит забывать, что слишком уж высокие успехи в моей работе могут привлечь ненужное внимание, а моим «собратьям» это совершенно не нужно.

Выйдя из здания губернского совета я, с удовольствием вдохнув прохладный, осенний воздух, перемежающийся ароматами свежей выпечки из пекарни, что располагалась напротив, и запахами прелых листьев, направился к точке своего следующего рандеву.

Мне предстояло добраться в противоположную часть города почти в час пик, но заблаговременно вызванная виверна[16] уже приземлялась на общественной лётной площадке всего в квартале отсюда. Неспешным шагом я смогу добраться туда за какие-то пятнадцать минут, а уж сам полёт займет не больше получаса. Так что времени у меня было довольно много. И я решил с удовольствием насладиться этой импровизированной прогулкой, заодно приведя мысли в порядок.

Чуть склонив голову, я вежливо поздоровался с констеблем, стоявшим на углу улицы, и в этот момент мне под ноги попалась шумная стайка гномовской ребятни. Эти непоседливые сорванцы дали бы фору детям любой другой расы в своей вертлявости, крикливости и умении создать хаос буквально из всего вокруг. Скорее всего, они выплёскивали из себя всю эту неуёмную энергию, зная, что в более почтенном возрасте, уже обзаведясь полноценной бородой, они вынуждены будут вести себя более прилично и респектабельно. Собственно, как и полагается гномам-ремесленникам и их собратьям казначеям.

Но сейчас от них, поистине, не было спасения. Я кое-как отбился от участия в их очередной игре, бросив им пару монеток на сладости. Провожаемый их весёлыми визгами, я, перейдя дорогу, попал на Фиолетовый бульвар, где собиралась молодёжь всех видов и расцветок. Столь близкое соседство с, казалось бы, таким «отстойным» местом, как административное серое скучное здание губернского совета, объяснялось очень простой вещью. Извечное желание бунтарства и юношеского максимализма никак не отторгалось блюстителями порядка и власть держащими. Логика была проста: пусть все эти «активные элементы общества» выплёскивают свою энергию здесь, можно сказать, под надзором, чем собираются разрозненно в каких-нибудь кабаках и злачных местах «тёмных» районов.

К тому же прямого участия в разгонах любых митингов или просто карнавальных шествиях полиция не принимала. Так, иногда спустят пару оборотней, если дело происходит днём, или стаю вампиров летучих мышей, коли ночь на дворе. Да только на моей памяти, чтобы такого добиться, нужно совсем уж вызверить «медные пуговицы» или смертоубийство какое совершить. А так всё больше дают этим неоперившимся юнцам и девам самим пар спустить. Главное, в правильную сторону.

Как я и ожидал, здесь царила оживлённая кутерьма. Компании общались друг с другом, иногда разбиваясь на более мелкие группки. Реже — наоборот, сливаясь в настоящие толпы. Беспокойный океан страстей и эмоций окружал меня.

Неожиданно где-то на периферии моего слуха прозвучали до боли знакомые лозунги и манифесты. Удивлённо повертев голову в поисках источника голоса, я заприметил у паба «Лысый Лось» настоящий водоворот из «зелёных шапок». Эти ребята были поборниками единения всех племён и рас, а так же ратовали за равенство полов и прочие громкие идеи. Конечно, в какой-то степени я и мои «собратья» стояли с ними на одном пути, но у нас были абсолютно разные способы достижения выбранных целей.

Например, здесь, кроме негатива и излишнего внимания к себе, они ничего не добьются. Всем давно известно, что история творится за закрытыми дверями и без лишнего шума. Всё остальное — лишь побочные эффекты. К тому же борьба с Системой выглядит чересчур уж пафосно и глупо, если ты сам находишься в ней. Это как кусать руку дающего, надеясь, что тебя продолжат кормить. И каждому по-настоящему разумному существу становится понятно, что действовать нужно тоньше.

— Эй, дядя, а ты что тут забыл? — вырвал меня из мысленной колеи чей-то наглый голос.

Слегка замедлив шаг, я увидел, что путь мне преградила группа пресловутых «зелёных шапок», состоящая из молодых подтянутых парней с очень недоброжелательным выражением лиц. Обращался ко мне, видимо, их лидер, который выделялся размером своих мышц и яркой надписью на давно не стираной футболке о том, что он радеет за мир во всём мире. Причём в руках он недвусмысленно крутил аккуратной формы кастет, выполненный в виде головы василиска. Наверное, именно таким способом он хотел создать мир во всём мире. Ну что ж, мне не впервой встречать таких молодчиков.

Удивительно было, что происходит это среди бела дня, и почти в центре города. Тем не менее как законопослушный гражданин я предложил пригласить к нашей беседе констебля или другого представителя власти, дабы не возникло какого-либо недопонимания с обеих сторон. В ответ на мои слова ребята почему-то взъярились и в грубой форме посоветовали мне оставить столь необдуманные высказывания.

Оставался последний шанс решить зарождающийся конфликт — простым уходом одного из участников действа, то бишь, меня. Но сделав пару шагов в обход, я был остановлен довольно хорошо поставленным хуком, направленным мне прямо в челюсть. Сработавшие после этого бесцеремонного нападения рефлексы мгновенно отставили разум на второе место, дав волю отточенным боевым инстинктам.

Сказать честно, насилие я не любил. Этот вариант решения проблемы был для меня варварским и примитивным. Но при вхождении в Клуб пришлось немного поступиться своими пацифистскими взглядами. Одной из обязанностей его членов является умение постоять за себя. Причём тренинги и обучение проводятся по довольно жестким критериям. Так что кулаки, локти и другие части тела, которые могли быть применимы в драке, были достаточно грубы и тверды, чтобы дать нахалам достойный отпор.

Именно поэтому я, чуть присев, пропустил окаймлённый металлом кулак атакующего и, развернувшись в пол оборота, провёл великолепный апперкот. Сила моего удара была такова, что ошеломлённого паренька подбросило в воздух, по крайне мере, на метр, и уже ударившись о землю, он потерял сознание. Всё произошло настолько быстро, что друзья нападавшего забияки ничего не успели понять. Они-то рассчитывали весело попинать «этого франта», который не радеет за их «правильные» идеи. Но всё обернулось иначе.

Решив не усугублять сложившееся положение, я скорым шагом направился дальше, оставив на прощание пятикапельную склянку с «Гвоздикой». Спустя пару секунд зашипевший флакон разнёс по всему Фиолетовому бульвару одуряющий аромат свежих цветков гвоздики, что мгновением спустя сменилось резким жжением по всей слизистой у тех, кто сделал хотя бы один вдох. Естественно, я к таковым не относился, предусмотрительно задержав дыхание. Теперь пусть с этими «активистами» разбираются господа полицейские, я и так потратил здесь довольно много времени. И уж оплачивать неустойку наезднику виверны за дополнительное ожидание мне никак не хотелось.

Шум за моей спиной перешёл в дикие крики, и, похоже, на сегодня мирное общение молодежи закончено, так как послышавшиеся свистки прибывших блюстителей порядка лишь доказывали, что там серьёзно взялись за дело. Я же, поспешив, успел как раз вовремя.

Взметнувшаяся пыль ознаменовала приземление моего воздушного транспорта, и не успел потрёпанного вида крохотный орк в огромных лётных очках соскочить на землю, как я предъявлял ему посадочный билет.

Что-то хмуро прорычав на своём гортанном наречии, он надорвал корешок и довольно неуклюже помог мне взобраться по предусмотрительно скинутой верёвочной лестнице. Затем устроившись в седле пилота, одним резким движением взметнул поводья и отправил виверну в небо.

Вдавившее меня поначалу ускорение выбило из лёгких весь воздух. Я смог судорожно вздохнуть только когда мы набрали необходимую высоту. Бьющий в лицо ветер также не способствовал моему комфорту. Лишь спустя пару минут я вспомнил, что можно выдвинуть защитный обтекатель. Повозившись, я со скрипом вытащил из специального паза округлое полотнище, которое под воздействием электрического тока мгновенно приняло куполообразную форму, надёжно защитив меня от воздушной стихии. Теперь полёт стал гораздо удобнее, я смог расслабиться и даже насладиться великолепным видом, открывающимся передо мной.

Проплывающий под нами стройный геометрический узор старого города изредка сменялся неправильной формы оазисами, где произрастали новомодные «живые» небоскребы. Возведённые, хотя точнее сказать, выращенные благодаря умелым рукам эльфов и научному гению человека, это гиганты были одновременно местом обитания и отдельной эко-системой. Многие хотели бы жить в столь современных апартаментах, но цены всё ещё ощутимо кусались. Так что простым гражданам пока оставалось ютиться в стандартных каменных жилищах.

Мелькавшие где-то сверху тени высокоскоростных драконьих линий иногда затмевались крохотными облачками, что попадались нам на пути. Находясь на среднем уровне воздушных магистралей, я не боялся каких-либо казусов и эксцессов. Движение здесь было редкое и систематизированное, чего не скажешь о нижнем слое.

Почти у крыш домов на самоубийственной скорости пронзали пространство десятки грифонов, наездниками которых в основном были молодые аристократы или дети новоявленных богачей. И те, и другие спешили показать свою смелость и бахвальство в постоянной игре с опасностью. Ну и, конечно, удовольствие приобрести себе грифона или карликовую птицу Рух было не из дешёвых. Усмехнувшись про себя, я пожелал этим любителям острых ощущений не цепляться за флюгеры и громоотводы.

Тем временем мы уже почти подлетели к конечной точке моего маршрута. Резким зигзагом направив виверну вниз, орк-пилот почти у самой земли вышел из крутого пике и аккуратно посадил существо на лётную площадку.

Да уж, у этих «клыкастых» обращение с любыми животными всегда на высшем уровне. Недаром говорят, что в каждом орке есть по капле крови всех тварей мира. И я в этом нисколько не сомневаюсь. Обуздать такое чудовище может только тот, кто «говорит» с ним на одном языке.

Спустившись по лестнице, я, оставив хорошие чаевые, удалился, на ходу отряхивая свой костюм от возможной пыли. Всё-таки путешествие по воздуху имело свои плюсы и минусы.

Взглянув на отличные часы гномьей работы, обитавшие в кармане моего жилета, я понял, что прибыл вовремя. И у меня, возможно, даже найдётся пара минут, чтобы пропустить стаканчик аперитива перед обеденной беседой.

Рандеву было назначено в довольно уютном ресторанчике, который принадлежал Клубу. Спокойное, надёжно охраняемое место, где никто не побеспокоит тех, кто радеет за будущую судьбу цивилизации. Да и название говорило само за себя. На аккуратной вывеске цвета поблёкшего малахита было выведено чуть золотящимися буквами «Глиняный кирпич». Этакий недвусмысленный отсыл к «вольным каменщикам».

Войдя внутрь, я сразу же ощутил приятную и располагающую атмосферу. Трудно было сказать, в чём именно это выражалось, но совокупность манящих запахов, приглушённого света и ласкающих ухо переливов саксофона делали своё дело. И моё настроение сразу же пошло по экспоненциальной кривой вверх.

Заприметив в дальнем углу нужный мне столик я, направившись к нему, по дороге перехватил официанта-сатира и сделал заказ. Тот жизнерадостно стуча копытцами, унёсся в сторону кухни. Я был здесь частым посетителем, и весь персонал знал, какие приличные чаевые можно от меня получить.

Удобно расположившись, я, изредка прихлёбывая кисловато-терпкую «Маргариту» из изящного бокала, стал ожидать прихода моего «собрата». Сегодняшняя беседа носила поворотный характер. Мы должны были решить, как будет развиваться наше сообщество в дальнейшем. Хотя я и не являлся одним из главнейших в Клубе, и уж тем более не был частью Круга Основателей, но с моим мнением всё же считались. Именно поэтому прежде, чем принять необходимое решение, стоило взглянуть на ситуацию комплексно, со всех сторон.

Поглощённый своими мыслями, я и не заметил, как на моё плечо легла тяжёлая рука. Наверное, в этот момент стоило как-то озадачиться и воспротивиться столь резкому вторжению в личное пространство. Но привычное чувство безопасности и уверенности, что никто в этом месте не дерзнёт посягнуть на мою неприкосновенность, слишком расслабили меня. И я, почему-то подумав, что это кто-то из старых друзей, смог лишь повернуть голову и с удивлением обнаружить, что человек, стоящий позади, был мне абсолютно незнаком. Тем не менее он улыбнулся, словно знал меня с младых лет, и испросил разрешения сесть рядом. Не видя пока причин отказывать, я согласился.

— Понимаю, как это выглядит, и знаю, что вы ожидаете Евлампия Романовича, но он задерживается, а у нас как раз образуется немного времени для приватной беседы, — довольно вежливо начал он.

— Представьтесь для начала, — холодно ответил я.

Всё происходящее уже начало настораживать меня. Конечно, это мог быть один из участников Клуба, но что-то внутри говорило, что этот тип представлял какую-то другую организацию. И, судя по его повадкам, довольно внушительную.

— Меня зовут Адикт, и я говорю от имени ныне властвующего Прим-монарха Августия II. Официально у моей службы нет названия, но уверен, что вы слышали о ней, — чуть улыбнувшись, продолжил мой собеседник.

Меня передёрнуло. Да уж, кто не слышал о Столпах Спокойствия. Построенная на крови империя не может не иметь подобных людей у себя на вооружении. Смесь тайной полиции и палачей, этакий контроль над всем и вся, что происходит внутри государства. Действительно, на этих Столпах держится Спокойствие власти. И пусть они редко показываются на виду, но их обязательно знают те, кому стоит бояться.

— Что ж, раз меня почтил своим присутствием такой человек, как вы, то стоит послушать, в чём меня обвиняют, — резко произнёс я.

— Почему вы сразу думаете, что обвиняют? У вас что, какие-нибудь «грешки» водятся за душой? — скривив свои тонкие губы, молвил Адикт.

— Обычно СС редко приходит просто поболтать. А, значит, путём несложных логических вычислений я прихожу к выводу, что меня считают причастным какому-нибудь преступлению. Хотя я могу, положа руку на сердце, клятвенно заверить, что являюсь добропорядочным законопослушным гражданином и всячески желаю здравствовать нашему горячо любимому Прим-монарху.

— Прекратите паясничать. Я, действительно, пришёл к вам по серьёзному делу, но у вас пока ещё есть шанс остаться «чистым». Если вы, конечно, пойдёте на контакт и откровенно всё расскажете, — сменив тон на «следовательский» и вперев в меня тяжёлый взгляд, процедил агент СС.

Решив промолчать и ждать развития дальнейших действий, я демонстративно пригубил свой коктейль.

— Будем считать это за согласие. Итак, что вы знаете об организации «Клуб»?

Значит, пока не всё потеряно. Они только подбираются к нам. У них есть ниточка, но они не знают, куда она приведёт. Что ж, постараемся их запутать.

— Что-то слышал об этом. Вроде «зелёных шапок», только более лояльные что ли, не ведут себя так агрессивно, — делая вид, что размышляю, ответил я.

— Удивительно, что вы вообще знаете о них. Это редко афишируемая информация, — с подозрением произнёс Адикт.

— Ну, уж служба предполагает. Как вы знаете, я смотритель 2-го уровня, и мне приходится быть в курсе происходящего.

— Да, у вас, действительно, великолепный послужной список. Вы буквально «вырезаете» поголовье продажных и «грязных» чиновников. Если не ошибаюсь, сегодня утром вы уже успели «посадить на крючок» некого Мандельштама Ивана Феоктисовича. Причём использовали довольно нестандартный приём. Но вернёмся к нашим баранам, то бишь, Клубу. Есть вероятность, что к вам в ближайшее время обратится один из его участников с предложением вступить в их ряды. И я, можно так сказать, провожу предварительную перевербовку. Вы согласитесь войти к ним и будете передавать нам необходимые данные. Чтобы вам было понятней, что отрицательного ответа быть не может, скажу, что Евлампий Романович также дал согласие участвовать в этой миссии. А уж вы с ним знакомы очень давно и должны смекнуть, что такой человек, как он, всё понимает гораздо лучше, — с нажимом закончил мой собеседник.

Итак, «заварушка» серьёзней, чем я предполагал. И придётся хорошенько «включить мозги», чтобы найти выход из такой щекотливой ситуации. В любом случае сейчас нужно проявлять максимальное дружелюбие и полную готовность к сотрудничеству.

Но не успел я произнести хотя бы слово, как раздавшийся на улице шум и разбитое в дребезги окно прервали нашу беседу. Влетевший в вихре осколков василиск в мгновение ока буквально разворотил всё вокруг себя. В воздухе царил хаос из кусков дерева, обломков облицовочного камня и какой-то мелкой трухи. Раздался первый крик и вслед за этим появились первые жертвы.

Огромная чешуйчатая туша продолжала ворочаться, производя вокруг себя немыслимые разрушения. Похоже, кто-то предусмотрительно завязал ему глаза и благодаря этому все, кто находился в ресторане, ещё не обратились в камень.

Дёрнувшаяся голова монстра внезапно повернулась в нашу сторону. Этот Адикт проявил чудовищную глупость, почему-то решив, что обычное огнестрельное оружие сможет нанести хоть какой-то вред этой твари. Чему их там вообще в СС учат? Пытать что ли, только?

Оттолкнув потерявшего свой лоск и важность агента, я бросился вперёд в надежде успеть усмирить безмозглое чудище. Понятно было, что кто-то специально выкрал василиска из ближайшей стройки, да ещё и раздразнил его. Я сразу понял это по электро-ошейнику, что, чуть искря, облегал невообразимо толстую шею. Теперь оставалось только добраться до этого стального обруча и включить максимальный разряд, чтобы обездвижить зверюгу.

Я был уверен, что скорости мне хватит, но не ожидал, что свалившийся на четвереньки Адикт продолжит свою нелепую стрельбу. И вонзившаяся мне в плечо серебряная пуля существенно усугубила сложившуюся обстановку. Тем не менее я продолжил движение и, проскользнув под бугристым пузом василиска, оказался там, где было нужно. Один щелчок — и дёрнувшаяся плоть сообщила, что сейчас василиск вырубится. И я вроде бы успевал откатиться, чтобы меня не пригвоздила эта громадина всем своим немалым весом. Но, в том-то и дело, что «вроде бы». Вспыхнувшая тьма украла моё дыхание, и тело беспечно перестало слушаться своего хозяина.

Щекочущий чуть кисловатый аромат яблок проник в моё сознание, заставив открыть глаза. Память вернулась сразу, как и ощущение боли. Я застонал и попытался занять более удобное положение.

— Тише, тише герой. У тебя ещё не все кости срослись, а ты уже рвёшься куда-то, — улыбнувшись, сказал Евлампий Романович, что сидел у моей кровати, очищая себе яблоко.

На мой немой вопрос, он, хитро подмигнув, ответил сразу же:

— Да уж, заставили нас поволноваться эти Столпы Спокойствия. Ну и ты, конечно, хорош, отыграл, как по маслу. Теперь мы не просто вне всяких подозрений, но и благодаря некоторым моим друзьям находимся на главенствующих местах в этом змеином гнезде. Так что теперь изменения пойдут гораздо быстрее и легче.

В любом случае тебе ещё лежать и выздоравливать. Но поверь, нас ждут великие дела. Уж это я тебе обещаю. А пока вот тебе яблочко.

Протянув мне заранее нарезанные дольки, Евлампий Романович по-доброму усмехнулся своей собственной шутке. Жевать при моём нынешнем положении я уж точно не смогу. Хотелось что-то ответить, но я лишь устало улыбнулся и мысленно поблагодарил свою бабушку, имевшую когда-то любовную связь с горным троллем. Только благодаря этой крохотной части моего генокода кости и общее строение организма были более крепкими и жизнестойкими, чем у чистокровных людей. И это уж точно не было моим дефектом.