Клетка для лжецов

Глава 17

Вэйл знал, что будет дальше. Чувствовал это кожей, подсознанием, самой душой, если она у него вообще осталась. Его жизнь была дорогой без развилок, пусть и с крутыми поворотами. Он прекрасно понимал, что покажет ему токсин дальше. Но сбежать не мог, как бы не пытался.

— Так больше не может продолжаться.

Ее голос всегда способен был вырвать меня из любых мыслей. С самого первого дня. И не потому, что голос у нее был какой-то необычный — просто для меня он звучал как-то иначе, как кличка для животного, на которую оно всегда откликается.

— Почему? — Я взъерошил волосы, упершись локтями в колени. Злил не столько ее тон, сколько все эти недомолвки. Словно я должен был научиться читать мысли и угадать, чем она недовольна, — Просто скажи мне, что не так!

Лилит отошла от окна, за которым загорался рассвет, и замерла на полпути ко мне — почти обнаженная, в одной сорочке, такая хрупкая и неуязвимая в своей твердости, что я поразился тому, как сильно она напоминала мне этим сестрицу Фло.

— А ты сам не понимаешь? Все они, Вэйл! Все те парни, которых ты считаешь друзьями. Они тянут тебя на дно, а ты позволяешь им это! — Лилит почти кричала, но с места не сдвинулась.

Я чувствовал себя едва ли не прокаженным. Может, стоит подняться, обнять ее, заверить, что она не права?

Стоило бы, если бы в глубине души я не знал, что это не так. Она-то как раз права. А вот я обманываю себя раз за разом, делаю вид, что все в порядке и что моя жизнь не летит в чертову бездну!

Скажите это моему перебинтованному плечу…

— Я не считаю их друзьями, — Я потупил голову, и шея отчего-то отозвалась болью. Неужели я умудрился повредить еще и ее?

— Тогда оставь их, — Лилит сурово заглянула мне в глаза, — Тебя ничего не держит на этом корабле.

А вот тут она ошибается.

— Ли, я пилот, — Я все-таки поднялся на ноги и прошел по комнате, но не в ее сторону, а к столу, на который можно было облокотиться, — Все, что я умею — это летать. Я нужен им.

— Найдут другого. Не беспокойся за них. Они себя этим не утруждают.

Снова не права. Если бы Нильс за меня не беспокоился, я был бы мертв уже после первого вылета. А я оттрубил на “Темной дыре” уже шесть лет, и то, кем я был — полностью его заслуга. “Стервятники” за год не дали мне ничего, кроме стойкой непереносимости опустившихся ничтожеств, а вот “Дыра”…

Она создала Вэйла Кертена — лучшего пилота пиратских судов во всей системе. И что бы не говорила Лилит, я был обязан Нильсу и его сыну почти всем. Без них я, возможно, до сих пор бы летал на “Стервятнике” или сдох бы при неудачном абордаже. Но самое главное, что без них…

— Мы с тобой никогда бы не встретились, если бы не “Дыра”, —Напомнил я.

— Это не значит, что ты должен провести на ней всю оставшуюся жизнь. Хватит рисковать. Хватит ходить по грани, Вэйл!

Именно так она представляла себе пиратскую жизнь. Может, в этом Лилит даже была недалека от истины. Это для меня все эти полеты-погони-абордажи стали обыденностью — но если смотреть глазами обычного человека…

Я был преступником. Человеком, за чью голову сразу несколько колоний готовы объявить приличную награду. Может, Лилит была не готова мириться не только с моими вечными ранами после полетов, но еще и с этим.

— И что ты предлагаешь? — Я шагнул к ней.

— Не прикидывайся дураком, Вэйл, — Лилит твердо встретила мой взгляд, — Ты знаешь, чего я хочу. Чтобы ты оставил их. Раз и навсегда.

Это походило на ультиматум. Она явно хотела вывести меня на эмоции, поставить перед выбором — она или экипаж — но я не готов был заглотить эту наживку.

— И на что же мы будем жить? — Отыскал аргумент я.

— Рассказывай эти сказки кому-нибудь еще, но не служащей порта, — Сверкнула глазами Лилит, — Уж я-то знаю, что пилоты нужны везде. На любой чистый корабль требуется…

— Это несопоставимые суммы! — Я не дал ей договорить, — Думаешь, жалованья простого пилота хватило бы на эту гостиницу!?

Лилит резко ринулась ко мне, и, подойдя вплотную, бросила:

— Думаешь, мне нужна эта гостиница? Мне нужен ты — живой и здоровый! Целый, черт возьми!

Она покосилась на мое плечо, и я почувствовал, как краска приливает к щекам.

— Мне не нужны ни деньги, ни платья, — Продолжила она, — Вместо этого я хочу спокойно спать по ночам и не бояться, что однажды тебя убьют или отправят на Шестое кольцо!

Выдержать ее взгляд мне было не по силам. Я потупил голову в знак капитуляции, но Лилит этого было мало. И она решила добить меня окончательно:

— Пора тебе наконец понять, что теперь тебе есть, что терять.

И если все это время мне было, что возразить, то теперь у меня не осталось ни единого козыря в рукаве.

Я так привык быть один, что не заметил, как снова обрел кого-то, кого никак нельзя потерять. Однажды я уже оставил самого дорогого человека, поддался слабости — которая, впрочем, и привела меня в эту точку, подарила то, на что я даже не мог надеяться.

У меня больше не было права на ошибку.

— Хорошо, — Отозвался я, — Я скажу Нильсу, что ухожу.

Перед тем, как вернуться в задымленную комнату, где Коллис обрабатывал Лоренту, Най успел опрокинуть пару бокалов шампанского, чтобы заглушить остаточную боль в груди и, самое главное — тревогу, которая не давала ему нормально соображать. Никогда прежде молодой человек не искал успокоения в алкоголе, да и впредь не собирался, но сейчас, как ни крути, был исключительный случай.

— Может, вам стоит отдохнуть? Я могу поискать что-нибудь перекусить, — Напомнил о себе маячащий рядом Кристофер.

— Нет времени, — Най уперся руками в дрожащие колени и поднялся со стула.

Казалось бы, ушел он недалеко и ненадолго, но за это время к Коллису успел присоединиться тот загадочный тип с полосами на лице — почтенный сын, или как там они его звали… Теперь он возвышался в центре комнаты, окруженный ореолом дыма и тусклого света, и встретил Ная едва ли не с распростертыми объятиями.

— О, а вот и ваш супруг, госпожа, — Незамедлительно сообщил он Лоренте, на что девушка развернулась и бросилась к нему.

Он выдохнул от облегчения, завидев ее решимость, но быстро понял, что радоваться рано.

Потому что глаза у Лоренты стали в точности как у Тедда, когда он встречал их в вестибюле — замутненные, бешеные, с суженными зрачками и покрасневшими белками.

— Ну наконец-то! — Она сжала между пальцев ворот его пиджака, — Мы тебя заждались!

Ее тон не предвещал ничего хорошего. Мутный взгляд, перевозбуждение — казалось, она была пьяна и безумна одновременно. Что бы ей не наговорили эти шарлатаны, доверяться им Най не собирался. Честные люди ни за что бы не стали использовать наркотики, притупляющие сознание.

Уговаривать ее уйти не было смысла. Только действовать самому — напролом и без колебаний.

— Господа, — Най почти хрипел после недавнего приступа, — Позволите нам с женой поговорить? Наедине…

Не дожидаясь их ответа, он схватил Лоренту за руку и буквально выволок из комнаты. Нужно дать ей пару минут, чтобы наркотик хоть немного выветрился — хотя за время разговора она явно успела хватануть приличную дозу. Неизвестно, как долго продлится его действие.

— Най, мы теряем время! — Упиралась девушка, — Давай вернемся. Я уже все обговорила. Нам осталось только пройти этот их обряд…

Обряд! Черт возьми, что они ей наплели!? Най резко развернулся и приблизил свое лицо настолько, насколько это было возможно:

— Нам нельзя туда возвращаться. Это ловушка!

— Нет! — Вспыхнула Лорента, отшатнувшись, — Что за чушь!? Ты сам это придумал?

Нужно уводить ее отсюда. Чем скорее, тем лучше.

Най попытался схватить ее за руку, но Лорента вывернулась.

— Послушай, — Он чувствовал, как теряет контроль над ситуацией, — Ты сейчас не понимаешь, что делаешь. Этот дым… это наркотик! Они затуманили тебе мозги, чтобы…

— Да как ты не понимаешь!? Это просто их игра! Дурацкая формальность. Блажь богатеньких бездельников, владеющих великой силой! Только так мы доберемся до цели!

— А если это все обман? Если у них ничего нет? — Най вновь потянулся к ней, но девушка опять попятилась.

— Столько людей не могут ошибаться, — Покачала головой она, — Клетка у них. И я сделаю то, что они просят. Я доберусь до нее.

— И что потом? Как ты собираешься ее умыкнуть?

— Найду способ. Не сегодня, так завтра. Главное — убедиться, что это она!

— Должен быть другой способ, — Най пытался звучать убедительно, — Этот слишком рискованный. Мало ли что они могут сделать во время этого обряда!? Ты не думала об этом?

Лорента была непреклонна:

— Я их не боюсь. Если это мой шанс, я готова на все.

— А если это вообще не шанс? Если они держат тебя за дуру!?

Казалось бы, на свежем воздухе ее потихоньку должно было отпускать. Но эти двое так качественно промыли ей мозги, что девушка твердо стояла на своем.

— Не суди всех по себе, — С пренебрежением бросила она, — Если ты не пойдешь, я сделаю это одна. Мне плевать.

Она развернулась, чтобы вернуться в комнату к этим шарлатанам. Наю не оставалось ничего, кроме как окончательно перевести все в ссору и загородить ей путь. Если это спасет ее от необдуманной глупости, он готов был так поступить.

Возможно, на кону сейчас стояла ее жизнь. В таком случае, он готов был даже разрушить то хрупкое доверие, что появилось между ними, уничтожить все, что он успел построить за эти дни.

— Нет, — Най заставил свой голос звучать ровно, — Я не дам тебе это сделать.

Лоренту словно ударили по голове. Секунду она напряженно молчала, чтобы потом выдать:

— Что? Да к-кто ты такой, чтобы решать вместо меня!?

— Единственный, кто сейчас может тебя уберечь, — Сверкнул глазами Най, — Ты не знаешь, что делаешь. Тебя одурманили и обманули. Эти люди… да как вообще можно им доверять!?

Девушка подняла на него глаза, чуть более ясные, но оттого не менее пугающие. Прежде он не видел в них такого холода.

— Ты слишком много на себя берешь. Я не просила меня спасать. И никогда не попрошу. Тебя — уж точно.

— Да как ты не понимаешь!? — Единственное, чего Наю сейчас хотелось, это схватить ее за плечи и хорошенько потрясти, чтобы поставить съехавшие мозги на место, — Ты нужна им не для этого! Они же хотят… использовать тебя!

Хуже того, что Лорента не желала его услышать, было только то, что он и сам не понимал, что хочет до нее донести. Точнее — он знал это, точно знал, но не мог обличить в слова. Как не мог внятно объяснить себе самому, с чего вообще ему вздумалось спасать эту взбалмошную девицу…

— И чем мы оба от них отличаемся? — Сухо заметила Лорента.

Най и сам не заметил, как отступил в сторону. Он все еще искал слова, способные ее переубедить, но, кажется, уже смирился с тем, что не найдет их.

— Прошу тебя, умоляю, — Почти прошептал он, — Не ходи туда. Эти люди — фанатики и шарлатаны. Преступники. У них нет того, что ты ищешь.

— У тебя тоже, — Ответила она.

И вернулась в комнату, даже не обернувшись на него.

Как только туман в голове немного рассеялся, на его место пришел страх. Он тоже походил на дым — только гораздо более удушающий, заполонивший собой все свободное пространство.

Нет, Лорента вовсе не передумала проходить обряд — сейчас, на трезвую голову, она даже еще сильнее хотела поскорее с этим покончить. И утереть нос Наю с его извечными трусливыми опасениями. Да, наверное этого она хотела больше всего… Но все же его слова нанесли какой-никакой ущерб ее спокойствию — и вот девушка уже тщетно сражалась с мутной тревогой, стоя перед почтенным сыном в полутемном зале, предназначенном для обрядов.

— Конечно, фасон вашего платья причинит некоторое неудобство, — Он поглядел ей под ноги, где пышная, отороченная черными перьями юбка соприкасалась с полом, — Но вряд ли для вас это критично.

Лорента почти не слушала его — глаза ее судорожно искали среди гостей, коих с каждой минутой становилось все больше, нервный силуэт Ная. Да, она слышала его шаги, знала, что он ушел, но почему-то не переставала надеяться на то, что он переборол свое глупое упрямство и доверился ей.

Надеялась она, конечно же, зря…

Обрядовый зал в особняке Коллиса представлял собой престранное место — помещение без окон с темными мраморными стенами, не слишком большое, способное вместить максимум человек сорок, но с неоправданно высоким потолком и зеркалами со всех четырех сторон. Лорента даже не бралась прикидывать, сколько своих отражений она могла увидеть здесь одновременно.

И все это освещалось вовсе не электричеством, как весь остальной дом, а роскошными готическими канделябрами, отчего отсветы пламени на стенах создавали пляшущие, слегка жутковатые тени.

В подобных местах скучающие дворяне любили проводить гадания, спиритические сеансы и заниматься оккультизмом — Лорента почти слышала, как громко цокнул бы языком Вэйл, окажись он здесь. Да и Най вряд ли ушел бы далеко от него…

И все же огромный стол в центре комнаты, очевидно, предназначался не только для этих целей — на нем с легкостью бы уместился человек, о чем буквально кричали расположенные по углам ремни.

— Этот обряд… что именно он из себя представляет? — Нахмурилась Лорента, с трудом отведя взгляд от стола.

— Сущий пустяк, не беспокойтесь, — Почтенный сын приветственно махнул кому-то из гостей, — Дело пяти минут.

— И ради этого здесь собираются все эти люди?

— Вы же знаете высший свет, мадам, — Улыбнулся он, — У этих людей повышенный интерес ко всему, что кажется им диковинным. А на сегодняшнем вечере диковинок не так много…

Лорента сделала вид, что проглотила этот ответ. Ее тревога поутихла бы, узнай она чуть больше об обряде, который ей предстоит пройти, но почтенный сын явно был без ума ото всей этой таинственности.

Спустя пару минут, когда гости немного утихомирились и столпились вдоль стен, оставив свободным пространство вокруг стола, Коллис вышел вперед и с воодушевлением объявил:

— Господа! Вашему вниманию — обряд очищения леди Рейчел Верн, изъявившей желание прикоснуться к Древнему следу и открыть ему свою душу.

— Очищения? — Нахмурилась Лорента, поворачиваясь к почтенному сыну. Он уже успел взять девушку под руку и потянуть за собой в центр комнаты:

— Иногда его называют обрядом освобождения. Разницы нет.

Он подвел ее к столу и мягким голосом попросил лечь. Не помня себя от перенапряжения, Лорента подчинилась и судорожно вздрогнула, когда ее обнаженные лопатки коснулись холодного мрамора столешницы.

— Вам нечего бояться. Обряд абсолютно безопасен. Я просто введу вам снадобье, от которого вы уснете и увидите сон.

— И на что же тогда собрались посмотреть эти люди? — Удивилась девушка, чувствуя, как ремни стягивают ее лодыжки и запястья.

В воздухе снова запахло тем самым дымом. Даже свет внезапно показался Лоренте тусклее, чем прежде.

— На вас, Рейчел. На вас, — Почти с придыханием сообщил почтенный сын.

Слуга передал ему роскошную, обитую бархатом коробку. Лежа на столе, Лорента не могла увидеть ее содержимое, пока в руках мужчины не показался крохотный, не длиннее указательного пальца, ножичек с резной рукоятью.

— Погодите! — Девушка дернулась на своем ложе, но ремни держали крепко, — Что вы хотите..?

— Не беспокойтесь, — Почтенный сын мягко положил руку на ее покрытое мурашками плечо, — Всего одна царапина.

И чиркнул лезвием ей по груди, прямо под ямочкой между ключицами. Рана, судя по ощущениям, действительно была неглубокая, но страха Лоренты это никак не умаляло — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, она извернулась всем телом, чтобы приподняться и поглядеть на свой порез.

Почтенный сын тем временем достал из коробки небольшую шкатулку, резную, старинную, возможно даже изготовленную Древними. Но не это так удивило девушку — а то, что зеленый камень, из которого она была сделана, не мог оказаться ничем, кроме нефрита.

Что было в этой шкатулке, Лорента не разглядела. Скорее всего, какой-то порошок, который, попав на рану, зажег ее такой болью, что девушка, позабыв всякое стеснение, завопила изо всех сил. Ее крик отразился от стен звенящим эхом и тотчас утонул в гуле голосов гостей.

А потом боль прекратилась — так же резко, как и началась. Потому что Лорента рухнула во тьму, глубже и чернее которой она не могла себе представить.

Когда Нильс Конлан злился, у него всегда почему-то дергалась щека — причем, исключительно левая. В остальном он владел собой почти безупречно, но щека неизменно его выдавала. И я был благодарен ей за это.

— Я понимаю, как все это выглядит, но пойми и ты меня, капитан, — Я подался вперед и понизил голос, — Все рано или поздно заканчивается…

Роланд, в отличие от отца, собой владел из рук вон плохо. Он сидел на краю его стола и внимательно следил за разговором, то и дело фыркая в ответ на мои слова. Если он когда-то и раздражал меня сильнее, чем сейчас, то я этого не припоминал.

— А не рановато ли ты собрался заканчивать? — Ухмыльнулся Нильс, — И десяти лет не отлетал — а уже на покой собрался!

Я и сам не осознавал, что избегаю смотреть ему в глаза. Взгляд мой искал что угодно, во что можно было впериться, лишь бы не глядеть на капитана. Сначала это было круглое окно за его спиной, потом — коптящая лампа, что едва освещала пространство стола, не говоря уже обо всем кабинете, а теперь — сейф у стены, запертый на хитроумный шестеренчатый замок.

— Да разве ты не понял, отец? — Роланд сложил руки на груди, — Наш Вэйл бы в жизни до такого не додумался! Ему кто-то помог, ведь так..?

А вот его взгляд я встретил со всей решимостью, на какую только был способен:

— Не суди всех по себе, Орландо.

Капитанский сынок проигнорировал мой выпад.

— И я даже знаю, кто… Сам скажешь, или мне объявить? — Он оскалился в самой мерзкой из всех возможных улыбок.

— Нильс, ты всегда говорил, что не станешь никого держать силой, — Я перевел взгляд на капитана.

— Это Лилит. Дочка распорядителя порта, — Не унимался Роланд, — Той продажной шкуры, которая пустила на Тридцатую “Астероидных Псов”.

Говоря по правде, мне не было никакого дела до их разборок — ни до самих Псов, вдруг предъявивших права на владение портом отца Лилит, ни до давних покровителей Нильса “Межзвездных ножей”, которые хозяйничали там до сих пор и не желали уступать кормушку другому клану.

— Никогда бы не подумал, что ты решишь переметнуться из-за бабы! — Тявкнул Роланд, — Была бы еще нормальная баба, а не эта облезлая швабра…

— Заткнись! — Прошипел я, с трудом преодолевая желание заехать ему в рожу, — Скажешь еще хоть слово, и я не сдержусь.

— Орландо, выйди, — Ровно, безо всякого намека на гнев, приказал Нильс, — Дай нам поговорить нормально.

Недовольно фыркнув — очевидно, из-за формы своего имени — Роланд соскочил со столешницы и покинул отцовский кабинет.

— Временами этот стервец невыносим, — Признался капитан, когда дверь за сыном закрылась, — Но сейчас не о нем. Допустим, отпущу я тебя — и что дальше?

— Я пойду своей дорогой, а вы — своей, — Развел руками я.

— И какая же у тебя дорога?

— Буду летать. Только на чистых судах, — Пожал плечами я, — Женюсь на Лилит. Знаю, она хотела бы…

— То есть, Роланд тут не херню порол? — Нильс нахмурился, и мне показалось, что даже лысина сморщилась вместе с его лбом.

— Нет, она меня ни о чем не просила, — Покачал головой я, — Но в остальном врать не буду — мы с ней действительно вместе…

Поток моих слов оборвался как-то внезапно, и в кабинете настала гробовая тишина. Нильс крепко задумался, а потом выдал:

— А, черт с тобой, зараза! Оставь я тебя насильно, толку все равно не будет.

С одной стороны, с плеч у меня в этот момент свалился тяжеленный груз, но с другой… Я действительно чувствовал себя предателем. Столько лет бок о бок с этим экипажем, на этом корабле… Каждому из парней Нильса я доверял, как самому себе, и даже придурка Роланда мог с уверенностью назвать другом.

Это не работа. Это вся жизнь.

Которую я добровольно отпускал, чтобы снова шагнуть в неизвестность.

— Но есть кое-что еще, — Оборвал мои раздумья капитан, — На днях мне поручили дельце, и срочное.

Если он так говорил, значит, срок действительно никак не передвинуть. Нильсу не надо было осуждающе смотреть на меня, чтобы пробудить чувство вины — у меня хватало мозгов, чтобы понять самому, как не вовремя я собрался его кинуть.

— И что, без меня никак? — Тяжело выдохнул я.

— А сам как думаешь, раз я говорю это тебе?

Я никогда не питал иллюзий по поводу того, на какого человека работал. Нильс Конлан — капитан одного из самых опасных пиратских кораблей в системе, человек, награда за голову которого скоро достигнет суммы с пятью нулями. Конечно же, он не мог быть добрым мягким дядькой, гладящим по головке своих детишек и раздающим им конфеты. Можно было заслужить его уважение — что я и делал все эти годы — и можно было его потерять.

Подвести Нильса Конлана — значит, обречь себя на скитания по системе под чужим именем. И это в лучшем случае. Я себе такой судьбы не желал.

— Что за дело? — Я решил закурить, чтобы успокоить нервишки.

—“Межзвездные ножи”, —Незамедлительно ответил капитан, — Просят боевой челнок и пилота. Хотят поставить “Псов” на место.

— На тридцатой? — Нахмурился я, — А не проще перестрелять кого надо с земли? Они же бандиты, а не военная коалиция…

— Так они и хотят. Корабль нужен на крайний случай. Для устрашения.

Меньше всего на свете мне хотелось вмешиваться в бандитские разборки, в особенности, когда они достигают таких масштабов, что не могут обойтись без боевых кораблей…

Ничего хорошего это дельце не предвещало: про устрашение Нильс как пить дать врал — ни один дурак не погонит корабль чисто для того, чтобы дать ему повисеть в небе — да и связываться с “Ножами” страшно не хотелось. По рассказам Лилит, эти отморозки, прижавшие ее отца много лет назад, окончательно потеряли страх и непомерно распоясались, превратив тридцатую колонию в огромный притон и наводнив ее всякой швалью вроде беглых каторжан и отпущенных из “Дворца грез” психов.

И все же пути назад у меня не было. Покинуть команду Нильса я мог только двумя способами — этим и еще одним, менее муторным, но не особо приятным. В гробу.

— Надеюсь, у них все будет под контролем? Без случайных смертей? — Опомнился я, прикинув, чем обычно заканчиваются эти бандитские стычки.

В силах этих ребят превратить родную колонию Лилит в руины.

Нильс посмотрел на меня, как на надоевшую муху:

— Если это для тебя так важно, то проконтролируй сам. Я не запрещаю.