Клетка для лжецов

Глава 8

Лорента сразу поняла, что эти два кретина ни за что ее не разоблачат. Просто потому, что один из них был озабоченным придурком, а второй не видел дальше своего носа.

Но вот незадача — они ее разоблачили.

Причем, довольно быстро.

— Что ж, Лорента, — Ее сегодняшний спаситель опустился на корточки и заглянул ей в глаза сквозь стекла своих нелепых круглых очков, — Начнем сначала. Кто. Ты. Такая.

Она впилась ногтями в ладони, чтобы хоть как-то усмирить свой гнев — и на этих идиотов, и на саму себя. “Так долго готовиться к этому спектаклю, несколько дней успешно водить этих двоих за нос — чтобы взять и так позорно облажаться! Молодец, ничего не скажешь!” — ругала она себя, пока занудный идиот ждал ответа, а похотливый — лениво покачивался в кресле.

В своей никчемности эти двое стоили друг друга: один вел себя, как животное, второй больше смахивал на мертвеца, чем на живого человека, и, пока Лорента считала, что самое сложное в ее игре — не засмеяться, когда два идиота в очередной раз начнут выяснять отношения, она забыла про главное. Про соответствие навыкам, которыми она якобы владела.

Теперь ей придется поплатиться за эту роковую самонадеянность.

— Законная обладательница той вещицы, которую вы хотите присвоить, — Девушка больше не видела смысла скрывать правду.

— Ха! И какого же черта она не у тебя? — Хмыкнул второй идиот.

— А это уже не ваше дело… — Лорента в очередной раз дернула руками, и веревки впились ей в кожу, — Да развяжите уже меня! Что я вам могу сделать?

— Все, что угодно, — Пробормотал пилот.

Вообще-то, он был отчасти прав — поначалу Лорента действительно всерьез подумывала о том, чтобы в крайнем случае обезвредить этих двоих каким-нибудь физическим способом. Но после сегодняшнего она окончательно убедилась, что из этого ничего не выйдет. Она считала себя достаточно сильной и цепкой для женщины — но в итоге не смогла одолеть даже Ная, чей тщедушный вид оказался крайне обманчив.

Едва завидев его без рубашки, там, в мусорном шлюзе, Лорента уже готова была подписать себе смертный приговор. Она бы ни за что не доверила свою жизнь этим неоправданно длинным, тонким костлявым рукам, похожим на ломкие сухие ветви мертвого дерева. Теперь же, пойманная, разоблаченная и связанная, она смотрела на эти зеленеющие под тонкой кожей жилы, на эти угловатые и твердые, как камень, локти и запястья, и могла сравнить руки Ная разве что со стальными канатами.

Сначала они спасли ей жизнь, а потом обрекли на разоблачение. Какая ирония!

— Мне вот интересно, — Зануда Най потер переносицу, — К чему должен был привести весь этот спектакль? Ну, добралась бы ты под видом биоандроида до Клетки — и что дальше?

— Дождалась бы, пока вы, идиоты, начнете поливать друг друга дерьмом и свалила бы в любом порту.

— …и через пять минут лежала бы в ближайшей подворотне с перерезанным горлом, — Мрачно хмыкнул уголовник, — Что ж, отличный план!

— Думаешь, у тебя одного везде есть связи, пират? Я потомственная Хранительница, мои предки были первыми колонизаторами…

— Надо же, какую птицу к нам занесло! — Пилот поднялся со своего места и притворно поклонился, — Эй, гений, вырази почтение аристократии!

— По-моему, для аристократки слова “дерьмо” и “свалить” — непозволительный моветон, — Пожал плечами ученый, переглядываясь со своим “дружком”.

Лорента не могла решить, кто из этих двоих раздражает ее больше — громогласный, нахальный и наглый Вэйл со своими дикими повадками и сальными шуточками, или дотошный, вредный, противный и вечно читающий нотации Най, похожий на зудящего комара не только внешне, но и по поведению.

— Не вам судить об аристократах.

— Конечно, куда уж нам до вас! Только почему-то выбор дворянской особы пал не на круизное судно, а на наше корыто! — Вэйл хлопнул себя по колену, — Хотелось бы знать, почему…

Этот разговор обречен ничем не закончиться. Не хватало еще, чтобы эти двое высадили ее в первом порту и настрочили домой кляузу за подлог и мошенничество.

Если сейчас она не побеспокоится о своем будущем, это будущее может оказаться не таким радужным…

— Ну расскажу я вам, и что дальше? Вот что вы собираетесь со мной делать? — Перешла в наступление Лорента.

Идиоты многозначительно переглянулись.

Най, видимо, по старшинству интеллекта, решил взять слово:

— Сделаем так, как ты и хотела — высадим тебя на пятнадцатой, и ты улетишь, куда тебе заблагорассудится. Хоть в ад.

— Сказал человек, который полчаса назад рисковал жизнью, чтобы спасти меня, — Без труда парировала девушка, — Что изменилось с тех пор?

Вэйл аж рассмеялся от ее наглости:

— А то ты сама не знаешь!

Най же стал мрачнее тучи:

— С тех пор я узнал, что ты последняя лгунья и мошенница!

— А биоандроиды и вовсе смертники, не забыл? — Лорента попыталась размять связанные запястья.

Кажется, только стекла очков защищали сейчас девушку от молний, которые метали его глаза.

— Давай так, Лапуля, — Вэйл подался вперед, сцепив пальцы в замок, — Чего ты хочешь?

— Отлично! — Най всплеснул руками и поднялся с корточек, — Мы еще ее прихоти исполнять будем!

— Чтобы ты перестал называть меня Лапулей, — Сверкнула глазами девушка, — Это раз. И Клетку. Это два.

Най закатил глаза и фыркнул.

— И зачем же она тебе? — Лениво протянул пилот. Кажется, он начинал получать удовольствие от этого допроса.

— А зачем хозяину его вещь? — Бросила девушка, — Хотя… откуда пирату это знать?

— А чем твои предки лучше пиратов? — Лорента не могла понять, Най вступился за Вэйла или просто уличил возможность еще раз напасть на нее, — Такие же воры, да еще навешавшие себе фальшивых титулов!

— Да что ты понимаешь!? Хранители были первыми колонизаторами! Это они создали мир, в котором ты живешь. И это они сохранили то, что ты изучаешь.

Гнев Лоренты не был притворным ни на секунду. Каждый раз, когда кто-то из этих нахлебников принижал заслуги хранителей, что-то в ней словно срывалось с цепи.

Сразу видно — каковы предки, таковы и потомки… Привыкли жить на всем готовеньком и кичиться тем, что никогда им не принадлежало.

Не сказать, что Лорента не ожидала от Ная подобных слов — как-никак, он был самым что ни на есть хрестоматийным гражданином своей двадцать четвертой колонии — но какая-то ее частичка все равно надеялась, что ему хватит ума и образования смекнуть, что Хранители заслужили все то, что имели, причем, на долгие столетия вперед.

Ученый, по-видимому, взбесился не меньше Лоренты — но вместо криков и нападок он решил пойти дальше и уязвить как можно сильнее:

— Тогда почему же твои всемогущие предки потеряли ее?

В это мгновение Лорента ненавидела его сильнее всего на свете. Была бы ее воля, она бы выцарапала глаза этому жалкому, никчемному дураку, возомнившему себя светилом науки.

Но девушка давно научилась держать свои эмоции в узде. На ее лице не дрогнул ни один мускул, когда она ответила:

— Потому что мой отец не заслуживал зваться Хранителем.

Вэйл хохотнул:

— И что же, папаша накуролесил, а ты теперь расхлебываешь?

Она ответила ему самым яростным взглядом, на какой только была способна:

— Я восстанавливаю справедливость.

“И искупаю вину” — мысленно добавила она. Даже тон ее мыслей при этих словах отдавал могильным холодом тех воспоминаний, которые хоть и поистерлись за пятнадцать лет, но так и не выцвели окончательно.

“Где вы прячете Клетку?” — спросил тогда у бабушки человек в пенсне, наставив дуло револьвера в лоб Лоло — Лоурен.

Бабушка молчала. Она не сказала бы ему ни за что на свете, она позволила бы убить не только внучку, но и себя саму — но никогда бы не созналась. Лоло слишком хорошо знала ее, чтобы быть уверенной в этом.

Девочка считала удары своего замершего сердца. В тишине ей даже показалось, что в пистолете что-то щелкнуло.

И она не выдержала.

— Она… в подвале, — Не слыша своего голоса, не понимая, реальны ли ее слова, прошептала девочка.

Должно быть, жаль, что она все видела. Вдруг у бабушки еще оставался козырь в рукаве?

Спустя время Лоло узнает, что никакого козыря у нее не было. Но это будет не в тот далекий день и даже не в тот год, а гораздо позже, после того, как они вдвоем навсегда покинут их дом на Колонии-2 Ас-Тесвас с двумя чемоданами в руках, набитыми древностями — картинами, украшениями, какими-то статуэтками и игрушками.

Денег с продажи этих безделиц хватит, чтобы изрядно помотаться по Второму Кольцу, ютясь в пыльных наемных углах, и поменять имена, дабы пресечь любые преследования. С тех пор Лоурен — Лоло — перестала существовать. Осталась только Лорента. Лорента не знала, что такое частные учителя — она ходила в школу при библиотеке с детьми служащих. Лорента не гуляла в садах и не нежилась в беседках, не ела фирменных пирожных от лучшего кондитера и не носила платьев от семейного портного. Лорента забыла длину коридоров и простор залов того особняка, в котором провела детство — их ей заменила маленькая комната под крышей, откуда была видна лишь глухая стена соседнего дома. У Лоренты не было служанок и горничных, что собирали бы ее на балы и званые ужины. Лоренте не целовали руки изящные джентльмены во фраках, ею не восхищались роскошные светские дамы и не завидовали первые красавицы высшего общества.

Потому что все эти годы она жила чужой жизнью.

Она всегда успокаивала себя одинаково: “Лучше прожить чужую жизнь, чем не прожить никакой” — но чувству вины, что грызло ее с той самой минуты и по сей день, этого было мало.

Все пятнадцать лет она тщетно пыталась заставить его замолчать. Сначала, когда спрашивала у бабушки напрямую, винит ли она ее, на что та отвечала “нет” и нежно трепала внучку по голове. Потом — год за годом прокручивая в голове то страшное воспоминание в поиске других выходов и не находя их. Еще позже — когда стала изучать в академии законы в надежде отыскать хоть какую-то возможность вернуть им с бабушкой имя, статус и… ее. Клетку.

Да, сейчас она была важнее всего. Потому что испокон веков Фелиссены славились долгожительством вовсе не из-за родословной, а из-за нефритового следа, что сделал Клетку источником жизненной силы. Лорента и не задумывалась бы об этом, если бы не заметила, как сильно сдала бабушка за последние годы. Это была уже совсем не та царственная гордая женщина с прямой спиной и твердой походкой.

Ни одно горе не подкосило ее так, как возраст. Она храбрилась и улыбалась, но Лорента видела, как тяжелы стали ее шаги, как поникли и сгорбились плечи, поседели волосы и покрылось морщинами точеное лицо. Доктора не находили в этом явных признаков болезней, их ответ был один — возраст.

И бабушка, изменив себе, почему-то готова была с этим мириться.

Но Лорента — нет.

Она не видела своей жизни без нее. Тем более, той жизни, которую она могла вернуть, заполучив Клетку — величественной и роскошной, той, к которой она так толком и не прикоснулась. Только бабушка могла научить Лоренту быть Хранительницей и ввести ее в их высокое общество.

Поэтому у девушки не было выбора — только Клетка. Только возвращение домой.

Удача еще никогда не улыбалась ей так, как пару недель назад, когда Лорента наконец поняла, что никогда не была так близко к своей цели. Оставалось только набраться сил, терпения, и хитрости — всего того, чего ей никогда было не занимать.

И все равно этого не хватило…

— Кража — сомнительный способ восстановления справедливости, — Задумчиво выдал Вэйл, выдергивая девушку из воспоминаний.

— И это говорит мне пират! — Воскликнула она.

— Кончай попрекать меня пиратством, — Серьезные, ни капли не подходящие такому дураку глаза, уставились на нее, — Я, в отличие от некоторых, не дворянин, и меня в задницу никто не целовал…

— Прошу, избавь меня от этих рассуждений! — Оборвала Вэйла Лорента.

— А чего это ты возомнила, что можешь здесь командовать!? Не я держал остальных за дураков несколько дней…

Лорента не видела нужды продолжать этот бессмысленный, похожий на перебранку двух собак, разговор. Она посмотрела на зануду Ная, который всем видом демонстрировал свое нежелание даже признавать сам факт ее нахождения на борту.

— В любом случае, с тобой надо что-то решать, — Этими словами Вэйл вернул себя в поле ее внимания, — Но не думай, что я такой же добренький, как он.

Поняв, что речь зашла про него, Най фыркнул, но так и не повернулся к остальным.

— Прекрати это! — Отмахнулась Лорента, — Я прекрасно знаю, что ты не станешь меня убивать.

— Не стану. Я и вовсе могу оставить тебя на борту, — Пилот ухмыльнулся, — Но за определенную плату…

Лорента почувствовала, как к горлу подкатил комок. Дура! Чего еще она ждала от животных, называемых мужчинами?

Признаться, до этого момента она не боялась Вэйла всерьез, несмотря на то, что сальные шуточки сыпались из него, как из рога изобилия.

— Ты… ты не посмеешь, — Она поежилась и вжалась в спинку кресла.

— Вэйл! — Най наконец изволил посмотреть на них, и его внезапно охрипший голос прозвучал с такой строгостью, какой Лорента не могла в нем даже заподозрить, — Мы уже говорили об этом.

— Ладно! — Пилот поднял руки в знак капитуляции, — Больно надо было! Я лишь припугнуть хотел!

С этими словами он плюхнулся в свое кресло и с нарочито серьезным видом стал проверять что-то на панели управления кораблем. Не успела Лорента обрадоваться, что ей дали хотя бы минутную передышку, как интерес к допросу вернулся к Наю:

— Хорошо. Давай представим, что мы все тут деловые люди. И заключаем соглашение. Что ты можешь нам предложить?

Неужели у него появилась хоть капля мозгов! Не прошло и года!

Лорента расправила плечи и посмотрела на него снизу вверх:

— Я определю подделку меньше, чем за минуту. На случай, если вас, идиотов, захотят одурачить.

— Для этого у меня есть энергометр, — Сухо ответил Най, — Следующая попытка.

— Твой энергометр станет бесполезным металлолом вблизи Клетки, уж поверь, — Лорента страшно не хотела все это объяснять, но ситуация не оставляла ей выбора, — Когда сила следа будет зашкаливать, он просто будет реагировать на все подряд. Они могут спрятать Клетку в соседней комнате, а нам показать подделку. Вот для того, чтобы вы не развесили уши, вам и нужна я.

— Хочешь сказать, тебя им не провести? — Сощурился Най.

— Мои предки столетиями жили в ореоле следа. Я почувствую настоящую Клетку.

Она сказала это с уверенностью, которой на самом деле не было. Нет, Лорента вовсе не врала — Хранители действительно отличались особой чувствительностью к Триаде — но за всю жизнь у нее не было ни единой возможности проверить на себе это чувство, узнать, что оно из себя представляет — эйфорию, силу, смятение… или что-то еще, не имеющее аналогов?

— А если ты и сейчас врешь? — Вмешался Вэйл, — Откуда нам знать, что ты действительно Хранительница?

Этот вопрос был сравним с ударом под дых. Лорента в принципе не готовилась к этому разговору, а к подобным расспросам — и подавно.

— Ниоткуда, — Пожала плечами она, — Остается поверить мне на слово.

Вэйл захохотал, как умалишенный:

— Право, Най, — Он хлопнул себя по бедру, — Эта девица рехнулась!

— Вообще-то, — Лорента попыталась остановить поток смеха, — Иногда я тоже говорю правду.

— Когда же? Во сне?

— Нет, — Поджала губы она, — Сейчас.

Две пары таких разных глаз уставились на нее, ожидая, что девушка выкинет на этот раз. Но ей порядком надоело играть. Поэтому она действительно сказала правду:

— Я не умею чинить двигатели. И, кажется, я доломала его окончательно.

— Ты что… совсем дура? — Голос Вэйла дрогнул, потому что ровно в тот момент его угораздило вдохнуть воздух технического отсека, поваливший из открытого люка — чистейший горячий пар. В горле от него тотчас засвербило, и пилот прикрыл нос рукавом.

Лорента, с развязанными, как ей и хотелось, руками, спускалась следом, и на вопрос благоразумно отвечать не стала. Что бы она не ляпнула, Вэйл прибил бы ее на месте.

Впрочем, он не исключал, что сделает это даже без слов.

Спрыгнув вниз, он попытался осмотреться, но быстро понял, что это дохлый номер — из-за пара, заполонившего все это немаленькое помещение, увидеть что-то дальше своей руки не представлялось возможным.

Меньше часа назад здесь было даже зябко. Теперь же из-за духоты и сырости Вэйл готов был разорвать себе горло, чтобы хоть разок нормально вдохнуть.

Най, что спускался последним, сообщил о своем присутствии хриплым надсадным кашлем — оно и немудрено в таком-то тумане! — тем более, что прикрыться ему в одной майке без рукавов было нечем.

— Ч-что ты натворила? — Еле выговорил он.

Вэйл не стал дожидаться ответа этой стервы. Вместо этого он шагнул в объятия белесого пара навстречу издыхающему двигателю, хрипящему, как кипящий котел.

— То, что вы мне сказали! — Донесся до Вэйла приглушенный голос девицы, — Залатала дыру.

“Залатать” в ее понимании оказалось даже большим издевательством над несчастной машиной, чем Вэйл себе представлял.

Он уставился на искореженное, забитое гвоздями железо с заплаткой из куска неровно вырезанной резины. Дыра от пули действительно была заделана на славу и не пропускала пар. Вместо этого он теперь валил отовсюду, из каждой щели, заслона и створки — причем, струи его выходили под таким давлением, что Вэйл боялся даже приближаться, чтобы ненароком не получить приличный ожог.

— Ты не залатала дыру, — Сплюнул он, — Ты превратила двигатель в чертов чайник!

Пар и вправду выходил из него с характерным свистом — звуком настолько противным, что нервишки Вэйла, и без того изрядно раззадоренные выходками этой девицы, грозились сдать в любую минуту.

— А не надо было меня заставлять его чинить! — Бросила она.

— Вообще-то ремонтные работы входили в твои обязанности, — Сквозь кашель проговорил Най.

В голове у пилота остались одни ругательства. Мало того, что он ненавидел ковыряться в движках, так теперь еще и не представлял, с какой стороны к нему подобраться! Горячий пар валил отовсюду, железо обшивки раскалилось и прожгло бы ему кожу до мяса, осмелься он прикоснуться.

— Не могла же я подумать, что вам вздумается здесь стрелять! — Продолжила препираться Лорента.

— А разве был какой-то другой выход? — Голос Ная с каждой минутой становился все более сиплым.

— Надо запускать резервный движок, — Вэйл огляделся по сторонам в поисках младшего брата раненного аппарата, — А то этот окончательно сдохнет.

Най, отчего-то сгорбленный и испуганный, проковылял к пилоту и уставился на “чайник”.

— Все совсем плохо?

— Пока не залезу внутрь — не узнаю, — Пожал плечами Вэйл, — А лететь без резервного тоже не вариант. И второй движок загубим, и время потеряем.

Най напряженно кашлянул, вдохнув очередную порцию пара, и, смахнув слезы из-под очков, посмотрел на пилота:

— Делай, что нужно.

— Мальчики, а вам обязательно мое присутствие? — Донеслось сзади, — Может, мне есть смысл уйти?

Вот молодец — наломала дров, и теперь в кусты! Впрочем, заставь они ее сидеть здесь до последнего, от нытья и яда этой девицы захочется повеситься. Вэйл не желал больше ее слушать.

— Желание дамы — закон, — С наигранной галантностью повернулся к ней Най. Признаться, после того, как этот додик припер Лоренту к стенке и вывел ее на чистую воду, Вэйл его даже немного зауважал.

Вот и сейчас он не сомневался, что этот хитрец что-то придумал.

— Если она, конечно, хочет посидеть взаперти, — Най шагнул к девушке и злорадно хмыкнул.

— Ты что, собираешься… запереть меня..?

— Чтобы ты еще что-нибудь не выкинула. А то за тобой глаз да глаз…

Еще вчера Вэйл и подумать не мог, что будет хоть в чем-то полностью согласен с Наем. Но теперь симпатия ученого к девице прошла без следа, и мозги у него заработали лучше, чем прежде.

— Хотя… — Задумчиво бросила Лорента, — Чего я еще могла ожидать от таких идиотов..?

Видимо, на ее языке это означало согласие. Потому что Най развел руками и повернулся к Вэйлу:

— А я пойду сделаю кое-какие расчеты. Хочу проверить, врет она про энергометр или нет. Если понадоблюсь — зови.

“Уж это вряд ли” — подумал пилот. Не хватало еще доверить двигатель очередному криворукому!

Из чистой вежливости он кивнул и отпустил обоих с миром. Когда их шаги над головой стихли, Вэйл напомнил себе, что пора браться за работу.

Он стянул через голову свитер и только сейчас заметил, что пот ручьями лился по груди и спине. В такой жарище по-другому и быть не могло!

Волосы мешали не меньше — они лезли в глаза и прилипали к мокрому лбу, а влажность окончательно превратила их в скрученные веревки. “Надо было бриться наголо” — с усмешкой подумал Вэйл, опуская череду рычагов на резервном двигателе.

Впрочем, лысые головы приятных ассоциаций у Вэйла давно не вызывали. И хоть его голый череп оказался бы не в пример более гладким в силу молодости и стройности, чем у той самой причины неприязни к лысинам, желания быть хоть на крупицу похожим на этого человека у Вэйла было не больше, чем честности у Лоренты.

За пять лет эта потная, блестящая, с жирными складками на шее лысина могла бы поистереться из памяти и получше — но нет; Вэйл помнил этот удаляющийся затылок, эти тяжелые шаги, сотрясающие дощатый мост, словно выстрелы, и эти брошенные, как собаке, слова:

— Всегда надо чем-то жертвовать…

И ведь они были обращены даже не к нему! Видимо, Вэйл не заслужил и этого. Он заслужил только пулю, боль в раненой руке, лужу крови и мост под дрожащей спиной.

Небо в тот день было какое-то желтое. Закаты на портовых спутниках почему-то часто бывают таких цветов. Прежде желтый ему даже нравился — Лилит любила одуванчики. После ее смерти он не мог на него спокойно смотреть. А теперь и вовсе возненавидел.

От внезапно нахлынувшего воспоминания пилота передернуло, и он решил отделаться от него самым приятным способом — подумать, что он сделает с этой мерзкой лысиной, когда освободится.

Разбивать черепа молотком казалось Вэйлу не только грубостью, но и каким-то варварством. Стрелять в лоб — не многим лучше. Снимать скальп — тем более. Ему почему-то вообще не хотелось крови, по крайней мере, добытой собственными руками.

Если он чего-то и хотел — так это слез. Причем, слез в двойном объеме — от лысины и от другой, волосатой башки. Башки его сыночка.

Впрочем, наследственность — штука всесильная, а пять лет — срок немалый. Возможно, и сынок уже был на пути к тому, чтобы стать образцовым гладким коленом.

Между тем резервный двигатель был запущен, в то время как раненый медленно засыпал, издавая последние хрипы усердного труда. Остывали они обычно недолго — как-никак, систему охлаждения он вроде не зацепил — а потому Вэйл надеялся, что минут через пять-десять до него уже можно будет дотронуться без страха обуглить пальцы.

За это время он включил вентиляцию на полную мощность, чуток отдышался, наслаждаясь чистым прохладным воздухом, и даже вспомнил о том, что толком ничего не жрал за сегодняшний день.

Через часок надо будет прерваться на обед. А то так и до Ная недалеко!

Впрочем, издевался над Наем он больше ради забавы. Если бы не этот додик и его обманчивая внешность, черта с два они бы так быстро изловили эту стервозу Лоренту! Заперлась бы где-нибудь в отсеке и трепала бы нервы своими условиями и — как их там? — ультиматумами!

А уж спасение этой сучки и вовсе представлялось Вэйлу чем-то невозможным. И как этот дохляк умудрился держать ее так долго!? Вэйл за это время успел получить по башке, помахаться кулаками с лазутчиком и выстрелить пару раз — а Най как-то умудрился не сорваться!

Если этому парню удастся свистнуть Клетку, Вэйл переступит через свою гордость и поаплодирует ему. Но осмеивать все равно не перестанет.

Наплевав на то, что лежать придется в грязи, пилот вытер вспотевшие ладони о тонкую ткань своей майки, и распластался на полу, чтобы поудобнее подобраться к боковине движка. Он осторожно открутил винты, что держали на себе наружную стенку, и приготовился к облаку пара, что ударит ему в лицо, когда он ее снимет.

Так громко и заковыристо он не ругался давно. И вовсе не из-за пара — а из-за перестраховщиков-инженеров, что добавили внутрь еще один заслон, на этот раз откидной и несъемный.

Починить эту хламиду в одиночку не представлялось возможным. Не прекращая сыпать ругательствами, Вэйл поднялся с пола и поплелся к лестнице выдергивать Ная из его научных изысканий. Оставалось только надеяться, что кривые руки этого парня не совершат чего-нибудь непоправимого и не добьют бедный движок окончательно.

Обе двери жилых отсеков оказались заперты. Чтобы сберечь драгоценное время, Вэйл не стал проверять, надежно ли закрыта узница в своей камере — вместо этого он без раздумий постучался к Наю:

— Эй, кончай строчить, гений! — Дергая за ручку, крикнул он, — Подсобить надо!

Но из Ная помощник сейчас был не лучший. Потому что он лежал на полу без сознания.