Клетка для лжецов

Глава 35

Лорента чувствовала, что падает. Оказалось, что падала она не где-то во сне, из которого не могла выбраться, а в реальности, которая вспыхнула у нее перед глазами так же резко, как и прервалась, когда она ворвалась в зал.

Она очнулась на полу. Вокруг раздавались знакомые глаза, но голова кружилась так сильно, что, открыв глаза, девушка смогла увидеть над собой лишь мешанину смутно знакомых лиц. Спустя секунду, сморгнув слезы, она узнала их: бабушка и Вэйл.

Вэйл… он что-то крикнул ей, когда она вошла в зал. Кажется, пытался остановить.

— Вэйл, что случилось? — Лорента чувствовала спиной холодный пол, на котором лежала. Зрение ее почти прояснилось, но голова все еще была такой тяжелой, словно она проспала часов тридцать кряду.

— Тебе надо успокоиться, — Лицо у пилота было такое, словно он жевал лимон и сдерживался, чтобы не скривиться, — И отдохнуть. Я отнесу тебя.

Он почти схватил ее на руки, когда девушка поняла — он что-то скрывает. Вэйл никогда не говорил так мягко и с такой неестественной добротой.

Пытаясь вспомнить, что было после того, как ее ослепил ярко-зеленый свет, девушка напряглась всем телом и села на полу.

То, что она увидела, хотелось стереть из памяти не меньше, чем убийство отца. Может, сейчас это показалось ей даже страшнее.

Лоренте не надо было понимать, что случилось — она знала это наверняка. Знала, потому что была связана с нефритом. Одного взгляда на покрытый зелеными осколками зал и заросшую разбушевавшимся камнем стену ей хватило, чтобы понять, что произошло.

И осознать, какую глупость совершил Най.

— НЕ-Е-ЕТ! — Взревела она, распластавшись на каменном полу и не сводя глаз с до боли знакомой окаменевшей фигуры человека, прибитого к стене уродливыми огромными шипами.

Тело не слушалось ее, руки и ноги подкашивались, но Лорента продолжала попытки подняться, отталкивая от себя руки Вэйла и бабушки. За своим криком, который она никак не могла укротить, она не слышала ни единого их слова. Все, что у нее осталось — это собственная мольба:

— Нет, нет, нет, нет! — Кричала она все громче, — НЕТ! Най!

Едва поднявшись на ноги, она бросилась к нему.

Вэйл поймал ее где-то на полпути. Сильные руки обхватили девушку за талию и оставили лишь безвольно размахивать ногами и локтями.

— Отпусти! — Орала она ему в ухо, — ОТПУСТИ!

Она не почувствовала даже, как заехала острым локтем ему в грудь и буквально вынудила поставить себя на пол. Реальность для Лоренты превратилась в вязкий туман, в котором была лишь одна ясная точка — Най.

Спотыкаясь, она бежала к нему по затянутому нефритом залу, ища глазами хоть один признак жизни, хоть что-то, что не смог заполучить себе безжалостный зеленый камень.

И нашла — его пальцы.

Онемевшая левая рука, застывшая в напряженной позе с раскрытыми пальцами, осталась единственной нетронутой частью его тела. Все остальное обратилось холодным минералом, словно какой-то безумный скульптор решил вырезать из нефрита статую прикованного к стене ученого, насаженного на огромный, длиной с человеческую руку, острый отросток, что до сих пор был покрыт его ярко-алой кровью.

Едва добравшись до Ная, Лорента схватила его за живую руку. Обездвиженные пальцы отдавали поистине могильным холодом.

Она пришла в ужас оттого, как безукоризненно нефрит повторил его черты — форму волос, мятую рубашку, изгиб очков. И лишь лицо в реальной жизни казалось девушке гораздо мягче, наверное, оттого, что было живым. В этих же каменных чертах не было ничего от того человека, которым был Най. Того, которого она любила.

Поддавшись самой глупой на свете мысли, Лорента встала на носочки, чтобы дотянуться губами до его лица. В сказках Древних — наверняка, Най тоже их читал — это всегда было верным решением.

Но Древние знать не знали, что такое нефрит. И что поцелуи — какими бы пылкими они не были — не помогают.

Лорента потеряла бы надежду, сдалась бы и корила бы себя за это всю жизнь, если бы не ее рука, что так вовремя легла Наю на грудь во время поцелуя. И дала девушке понять, что его сердце еще бьется.

— Вэйл, — Резко повернулась она, — Что он сделал?

— Ну уж нет! — Пилот запустил руки в карманы, — Не хватало еще мне твоих любовных жертв! Он сделал, что сделал. Потому что хотел, чтобы ты жила.

Девушка опустила взгляд себе под ноги, на кучу нефритовых осколков, очевидно, разбитых той кувалдой, что сейчас валялась чуть поодаль.

— Он еще жив! — Бросила Лорента, — Мы можем спасти его!

Вэйл потупил голову. Слова давались ему нелегко, но солидарности с Лорентой это ему не прибавило:

— Нет. Либо ты, либо он. Всего два источника. Он сам так сказал.

Смотреть на мучения его живого сердца в окаменевшем теле было невыносимо. Лорента бросила последний взгляд на Ная и отшатнулась от стены.

— Ты помог ему, но не хочешь помочь мне, — Упрекнула она Вэйла, поравнявшись с ним.

— Тебя не прошило насквозь гребаным шипом! — Рявкнул пилот, — Он не жилец, дура! Он отдал свою жизнь за твою. И я… уважаю его решение.

С этими словами он развернулся и зашагал к выходу из зала. Слезы с новой силой подкатили к горлу.

— Я не думала, что ты настолько подонок! — Бросила ему в спину Лорента, борясь с рыданиями, — Он бы без раздумий сделал это ради тебя!

Пилот даже не остановился. Он просто ушел, словно здесь не умирал человек, который заслуживал спасения больше, чем они оба вместе взятые.

— Мадам Изольда, позвольте, я провожу вас и вашу внучку в покои, — Внезапно напомнил о себе Бастард, о котором Лорента вовсе успела забыть.

— Мы справимся сами, — Девушка едва сдержалась, чтобы не высказать ему все, что она о нем думала.

Это ведь он приказал совместить Триаду, наплевав на все, от чего пытался предостеречь его Най. И вот, чем это закончилось.

Схватив бабушку под руку, Лорента поспешила вывести ее из зала. Нельзя было терять ни минуты драгоценного времени. Да и Бастарда она вряд ли смогла бы вытерпеть еще хоть минуту.

— Идем, быстрее! — Поторопила бабушку Лорента, сворачивая в сторону покоев Ная. Если и можно было найти какой-то ответ — то только в его записях, что остались на столе.

— Лоло, милая, — Бабушка застыла на месте, — Тебе нужно отдохнуть. Еще неизвестно, какие последствия могут быть из-за того, что тебе пришлось пережить.

— Отдохну, — Кивнула девушка, — Но только когда вытащу его.

Не спрашивая ее согласия, Лорента развернулась и пошла в нужном направлении. Она чувствовала себя выжатой и усталой, но страх и решимость придавали ей сил.

Частые шаги последовали за ней. Лорента обернулась и чуть притормозила, чтобы бабушка смогла нагнать ее.

— Бабушка, — Вопрос терзал ее с того самого момента, как она поняла, что произошло, — Ты же видела, что он собирается сделать. Почему не остановила его?

Перепутать дорогу и заблудиться она не имела права. Поэтому Лорента усиленно напрягала память, чтобы вспомнить, каким путем она шла, следуя за тем незнакомцем, что совместил Триаду.

— Потому что это я попросила его, — Призналась бабушка, — А потом поняла, что он сделал бы это и без моей просьбы. Он поставил твою жизнь выше своей.

Эти слова окончательно разорвали Лоренте сердце. Слезы вновь выступили на глазах, и она смахнула их рукавом.

— Мне очень жаль этого юношу, — Продолжила бабушка, — Твой отец никогда бы так не смог.

Когда вдалеке показалась знакомая дверь, Лорента выдохнула от облегчения. Прибавив шагу, она повернулась к бабушке и твердо заявила:

— Не сравнивай их. Я… благодарна отцу разве что за то, что он подарил мне жизнь. В остальном же… он не стоит и мизинца такого человека, как Най.

Плевать, что понадумает себе бабушка на их с Наем счет. У Лоренты не было ни сил, ни желания скрывать, что связывало их с ученым на самом деле. Все и так всё прекрасно поняли.

Люди не жертвуют собой ради случайных знакомых, попутчиков с космического корабля, обманщиков и авантюристов. Най мог сколько угодно звать ее лгуньей и шутить про то, что она никогда не говорит правду — но он любил ее. Как и она его.

И только поэтому ради него она бы своими руками уничтожила весь мир.

Дверь в его покои была незаперта — Лорента просто вошла, усадила бабушку в кресло и мгновенно погрузилась в изучение бумаг, разбросанных по столу.

Разобрать почерк Ная оказалось той еще задачкой — временами он писал так мелко, что Лорента поражалась: как можно с его-то зрением так издеваться над собственными глазами?

— Лоло, — Внезапно позвала бабушка. Голос у нее был слабый и хриплый, — Принеси мне в-в-воды…

Лорента не успела даже сообразить, что случилось, как бабушка схватилась за сердце и стала испуганно хватать ртом воздух.

— Ба, что такое!? — Спохватилась девушка, выронив листы с записями, — Приступ?

Сил у бабушки хватило лишь на то, чтобы кивнуть.

Ища глазами кувшин или хотя бы стакан с водой, девушка поймала себя на мысли, что приступ невозможен — уж точно не тогда, когда на станции присутствует Клетка.

Вывод напрашивался только один: Клетка потеряла свою силу.

Вот же два идиота! И если выходку Ная Вэйл еще мог хоть как-то объяснить — как-никак, сам прозевал девку, сам и расхлебывай — то истерика Лоренты была выше его понимания.

И все же в чем-то она была права. Иначе он бы не вылетел из зала, как ошпаренный, опасаясь, что девка сможет поколебать его решимость и вынудить вновь связаться с этим нефритом.

Сначала Вэйлу казалось, что он идет, куда глаза глядят, но, очутившись в родном ангаре, где на приколе стоял “Алмаз”, понял, что подсознание само привело его сюда.

Потому что он должен был найти корабль и забрать отсюда Лапулю с ее бабкой, причем, как можно быстрее, пока Лорента в любовном порыве не выкинула какую-нибудь очередную глупость.

Это было самое малое, что он мог сделать ради памяти Ная. С подобными вещами Вэйл никогда не шутил. На его пути встречалось не так-то много людей, кто действительно заслуживал посмертного почтения.

Все бы ничего, вот только Най еще не умер… Эта мысль не давала Вэйлу покоя всю дорогу до ангара, он заталкивал ее все глубже, но она тонуть не желала.

Он все еще помнил, как ученый держал Лоренту в мусорном шлюзе. Таких цепких парней, как он, еще надо поискать…

— Кертен! — Окликнул чей-то прокуренный голос, — Какими судьбами?

Это был один из механиков, Робби. Тот еще дурак и пропойца, но выведать у него под шумок можно немало…

Доброжелательно махнув мужичку рукой, Вэйл направился к нему.

— Да вот, зашел проведать… — Он запустил руки в карманы и с опозданием заметил, что Робби с недоверием смотрит на его форму охранника, — А, это я подменял одного парня… Сейчас у меня перекур вроде как.

— Не вовремя ты заявился, — Причмокнул губами Робби, дергая за рычаг одного из механизмов, — Тут вот корабль пристыковался. Грузовой. Будет сейчас груз вываливать.

— И скоро назад? — Как бы невзначай осведомился пилот.

— Да вроде через часок. Разгрузится, подзаправится — и вперед.

“Неплохо, — подумал Вэйл, — Если вправлю Лапуле мозги, можем успеть”.

— Ладно, — Махнул рукой он, — Не буду мешать. Пошел.

Естественно, никуда уходить он не собирался. Дождавшись, когда Робби перестанет смотреть в его сторону, Вэйл шмыгнул за первый попавшийся ящик, что был высотой в половину его роста, и, усевшись на полу, принялся ждать.

Надо же было поглядеть, с кем придется иметь дело, если с угоном “Алмаза” ничего не выгорит.

Робби командовал входными створками ангара почти как дирижер оркестром. Распахнув перед экипажем грузовика “ворота”, он уселся на свой стул чуть поодаль и принялся следить за разгрузкой с видом начальника станции.

А Вэйл тем временем стал искать, с кем можно договориться.

И, черт возьми, лучше бы его взгляд упал на кого-нибудь другого!

Но глаз всегда цепляется в первую очередь за знакомых. Так произошло и в этот раз — Вэйл безошибочно отыскал в рядах других грузчиков дерганный тощий силуэт. Ублюдок натянул плащ поприличней и даже позаботился прикрыть бритую башку капюшоном, но сомнений в том, что это был беглый каторжник Кейн, не было — Вэйл успел мельком разглядеть его обезображенную шрамом рожу.

Неприятная мыслишка о том, что они влипли еще сильнее, чем прежде, кольнула Вэйла в самое сердце. Он не сводил глаз с беглеца, что таскал ящики куда-то в угол ангара с такой прытью, словно они ничего не весили. Никто не обращал на Кейна никакого внимания — с ним не переговаривались, не просили помощи и не вызывались подсобить — так что у Вэйла сложилось стойкое впечатление, что он был на корабле кем-то вроде частного пассажира, но никак не членом экипажа.

Робби и другие механики развели в ангаре такую свалку, что Вэйлу не стоило никакого труда пройти вдоль стены на полусогнутых, чтобы посмотреть, куда Кейн носит свои ящики.

Как он и ожидал, каторжник затаскивал их в один из вентиляционных коридоров — такие штуки всегда делали на станциях на случай задымления или какого другого дерьма — где, задвигая подальше от посторонних глаз, составлял аккуратными рядами.

Вэйл дождался, когда Кейн пустится в очередную ходку, и пролез в коридор, где тихонько засел за рядом ящиков, чтобы переждать возвращение их хозяина и уже после убедиться, что его догадка по поводу их содержимого верна.

Прижимаясь спиной к железной стенке вентиляции, Вэйл согнулся в три погибели и задержал дыхание, когда услышал приближающиеся шаги. Главное, чтобы этой мрази не пришло в голову залезть поглубже и перепроверить свое добро.

Темнота в тоннеле сделала свое дело — Кейн не заметил Вэйла, вернувшись с очередным ящиком, и, когда каторжанин вновь ушел, пилот незамедлительно бросился вскрывать тот, что стоял к нему ближе всего.

С крышкой пришлось повозиться, но в бытность пиратом Вэйл наловчился быстро проверять всякую провизию такого рода. Даже в темноте. Отодрав крышку, он быстро понял, что ничерта не разглядит, и поспешил обшманать рукой содержимое ящика.

Сомнений в том, что эти блоки — ничто иное, как взрывчатка, не осталось. Наспех вернув крышку на место, Вэйл притаился в своем прежнем укрытии и выскользнул из коридора при первой же возможности.

Он засел там же, где следил за Кейном минуту назад. Нужно было крепко подумать, прежде чем предпринимать хоть что-то.

Ублюдок хочет подорвать станцию — это очевидно. Такому терять нечего, что с него взять! Сдать его Робби? Можно. Вот только что Вэйл скажет на то, почему он не свалил из ангара, как обещал?

Да какая, к черту, разница!? Если эта мразь подорвет свой “груз”, станцию разнесет вдребезги. Сколько поляжет народу, страшно даже представить.

Вэйл с радостью посмотрел бы на то, как кто-то подпалит зад Бастарду. Но не такой ценой…

Едва он об этом подумал, как над головой раздался какой-то звук. Вэйл поднял глаза и даже не заметил, как кто-то прыгнул на него с яростью бешеного пса.

Такой грохот услышали бы где угодно, если бы не разгрузка, толпа орущего народу и расстояние, что отделяло их от остальных. Да еще и ящики со всяким хламом, что закрывали весь вид на этот угол ангара…

В общем, помощи ждать было неоткуда.

Вэйл почувствовал, как кто-то придавил его к полу и стал сжимать пальцы у него на горле. Пилот попробовал ударить наугад, но кулак влетел в воздух. Тогда он стал бить ногами и брыкаться всем телом, но противник был такой цепкий, что сбросить его с себя вряд ли смог бы даже ретивый конь.

Тщетно пытаясь вдохнуть, Вэйл открыл глаза и уставился на разъяренную рожу Кейна. Капюшон слетел у него с башки, обнажив рваное ухо со следом от пули и усохшую костлявую рожу. И откуда только у такого доходяги было столько сил?

— Вздумал следить за мной!? — Прошипел каторжанин, приблизив рожу вплотную к уху Вэйла, — Пеняй на себя.

Ну что за любитель почесать языком!? Это же отвлекает, идиот!

Не дожидаясь момента, когда Кейн снова сосредоточится, Вэйл из последних сил вдарил ему кулаком под дых. С виду явно можно было решить, что каторжанину хоть бы хны, но пилот почувствовал, как хватка его сраных пальцев у него на горле чуть ослабла. И он воспользовался этим моментом, чтобы отодрать от себя его поганую руку.

От недостатка воздуха в глазах темнело, но Вэйл понимал, что не может дать слабину. Уж точно не сейчас. Не помня самого себя, он вкатил Кейну любом по носу, и сам едва не заорал от боли.

Впрочем, он достиг того, чего хотел — каторжанин рухнул на спину, пока из ноздрей у него хлынул фонтан крови. Вэйл вскочил на него сверху и дал волю кулакам — или, по крайней мере, попытался, потому что цели достигла лишь парочка первых его ударов.

А дальше этот говнюк отчебучил что-то совсем уж невероятное — перехватил его запястье и выкрутил под каким-то неведомым углом так, что от боли у Вэйла брызнули слезы. Естественно, он сразу позволил Кейну сбросить себя и с позором отдал ему первенство в драке.

Кулачищи у Кейна были похлеще цепких пальцев — совершенно каменные. Уже после двух ударов Вэйл не сомневался, что его рожа превратилась в кровавое месиво — черт знает, сколько еще он выдержал бы, если бы не додумался заговорить:

— Хватит! Стой!

Кейн не упустит возможности поболтать. Именно эта передышка и нужна была Вэйлу пуще воздуха.

Каторжник занес над ним кулак и замер:

— Надо было думать, прежде чем лезть ко мне.

— Ты… ты сначала послушай! — На одном выдохе бросил Вэйл. Удара не последовало — Кейн действительно слушал, — Я тебе не враг. Я ненавижу Бастарда не меньше тебя.

Пилот понятия не имел, насколько убедительно это прозвучало, но удара не последовало.

— Ты был на “Алмазе”.

— Я… я только хотел украсть Клетку, — Спохватился Вэйл, — Чтобы подгадить этому ублюдку.

— Но он подгадил вам раньше, — Усмехнулся Кейн, — И теперь ты что, мстишь? Моими руками мстить собрался!?

Если станет молчать, очередной удар не заставит себя ждать.

— Я… теперь я просто хочу свалить отсюда. Искал корабль. И увидел тебя.

— Врешь, — Кейн подался ближе, — Хотел бы свалить, давно бы это сделал. Я видел, когда вас взяли на “Алмазе”.

— Видишь ли, незадача, — Прокряхтел Вэйл первое, что пришло в голову, — Я сам из тюрьмы. У меня механизм под кожей. Ублюдок обещал снять и кинул меня.

— Вот идиот, — Фыркнул Кейн, — Как он тебе его снимет? Разве что как я..?

С этими словами он достал из сапога короткий ножичек и, поставив Вэйлу руку на грудь, чтобы не дергался, полоснул ему по коже. Все произошло так быстро, что пилот даже не успел сообразить, в какой опасности находится — всего одним ударом этим ножом Кейн мог перерезать ему горло. Странно, что он вообще не сделал этого сразу…

Порез был болючий, но избитое лицо перетягивало все внимание на себя. Вэйл лишь отдаленно чувствовал, как Кейн нажал на рану между ключицами и выдавил из нее что-то маленькое и твердое.

— Свободен, — Кейн махнул перед его глазами зажатой между пальцев окровавленной пластиной, — Вали, куда хочешь. Чтобы я больше тебя не видел.

Вэйл едва мог соображать. Предложи ему что-то подобное час назад — и он без раздумий бы согласился. Но сейчас…

— Не могу, — Выдавил Вэйл, — Прямо сейчас не могу. Надо взять с собой кое-кого.

— Гляжу, не ценишь ты мою доброту… — Кейн с презрением сплюнул в сторону.

Вэйл чувствовал, как из свежего пореза сочится кровь, но судя по боли, он был совсем неглубокий. Ерунда — затянется через пару дней. Но в то, что на этом с механизмом покончено, как-то не верилось.

С другой стороны — вот же он, в руке у каторжника, отдельно от Вэйла. Что еще нужно?

— Я никому тебя не сдам, — Поклялся пилот, заглядывая в холодные двуцветные глаза, — Я знаю, что такое хотеть мести. А ты знаешь, что такое пообещать покойнику? Другу.

Именно сейчас, в тот момент, когда Вэйл уже перестал на что-то надеяться, Кейн вдруг взял и сдался. Пилот аж опешил — неужели такой мрази было известно такое слово, как “друг”?

Впрочем, мало ли кем он был до Шестого кольца…

Вытерев нож о штанину, Кейн поднялся на ноги и посмотрел на Вэйла сверху вниз:

— Пшел вон. Хоть кому пикнешь — церемониться не стану.

Лорента не могла думать обо всем сразу. Склонившись над записями Ная, она снова и снова мысленно возвращалась к бабушке, что сидела в кресле и не издавала ни звука с тех самых пор, как Лорента принесла ей воды и получила в ответ неубедительное сообщение о том, что ей полегчало.

— Ба, все в порядке? — Не выдержав, девушка вновь оторвала глаза от почерка Ная и посмотрела на бабушку.

— Ты спрашиваешь уже в пятый раз за последние полчаса, — Слегка ворчливо отозвалась она, — Не отвлекайся, мне намного лучше.

— Спрошу и в шестой, если пойму, что ты меня обманываешь, — Строго сообщила Лорента.

И все же на ближайшие две минуты она была спокойна.

Девушка вернулась к изысканиям ученого. В общем и целом информация отсюда ей была ясна, но выстраиваться во что-то стройное она все равно не желала. От злости на саму себя и на весь мир Лоренте хотелось разорвать эти бумаги в клочья.

Най оставался там, в зале, окаменевший, одинокий, пока Триада выкачивала из него силы и медленно лишала жизни. Если уж Лорента успела за несколько минут превратиться в усталого тугодума с тяжелой головой, страшно было представить, что станет с ним за столько времени. Еще и эта рана…

Бабушка заметила, что она снова заплакала, быстрее, чем сама Лорента. Поднявшись со своего кресла, она подошла к девушке и мягко опустила руку ей на плечо:

— Милая моя, успокойся. Подумай — может, тот охранник был прав? Я видела, с какой решимостью этот юноша спас тебя.

Охранником она назвала Вэйла. Кто бы мог подумать, что бабушка станет солидарна с уголовником!

— Конечно! — Девушка резко подняла на нее заплаканные глаза, — Потому что он всегда так делал. Он просто… не умеет по-другому. Но это не значит, что его не надо спасать! Он еще жив!

У Лоренты на глазах рушился весь ее мир, все надежды, все воспоминания — всё обратится прахом и чувством вины, которое не даст ей нормальной жизни. Как бабушка не могла этого понять?

— Это был его выбор. Не знаю, что успело между вами произойти, но он поступил так, потому что любит тебя, — Продолжила бабушка, — Ты должна ценить это его решение.

— Я ценю не его решение, — Покачала головой Лорента, — А его жизнь! И знаешь что… эта жизнь стоит дороже любой из жизней этих никчемных сплетников-Хранителей! Да и самого Бастарда тоже!

Она запоздало поняла, что своими высказываниями может вызвать у бабушки новый приступ. Стушевавшись, Лорента уставилась в ее лицо, но женщина выдержала эти слова с удивительной стойкостью.

А потом ее осенило. От неожиданности девушка замерла на месте, словно это могло помочь ей удержать в голове нагрянувшую мысль.

— Бастард! — Воскликнула она с улыбкой, — Хранители! Я знаю, что нам делать! Знаю!

Видно было, что бабушка уже отчаялась отговорить ее, а поэтому гениальная идея внучки вызвала даже на ее лице какой-то оттенок удовлетворения.

— И что же? — Склонила голову она.

— Но только мне понадобится твоя помощь, — Уставившись в одну точку, Лорента судорожно продумывала свой план.

— Думаешь, старуха способна взять в руки кувалду и разбить камень? — Невесело хмыкнула бабушка, — Нет, здесь я тебе не помощница.

— Этого и не понадобится, — Лорента пристально посмотрела ей в глаза, — Я хочу, чтобы ты сделала Бастарда новым источником. С помощью нефритового порошка.

Бабушка удивленно округлила глаза.

— Ты сможешь к нему подобраться, я не сомневаюсь, — Кивнула Лорента, — И выпить чаю с нефритом…

— Лоло, но освободитель… Ты хочешь отдать его в жертву?

— Верно. Как он отдал в жертву того мужчину. Меня. А потом и Ная. Это ведь он приказал совместить Триаду. Пусть и платит за это.

Бабушка хоть и выглядела потрясенной этим замыслом, но приняла его. Правда, следующий вопрос не заставил себя ждать:

— И что дальше?

— А дальше мне понадобится Вэйл, — Лорента задумчиво постучала пальцами по колену, — И корабль, на котором мы все сбежим отсюда.

— Лоло, ты хоть представляешь, насколько это опасно? Вести такие заговоры за спиной у освободителя…

— Да хоть за спиной у самого дьявола! — Вспыхнула Лорента, — Если это спасет Ная, ничего больше не имеет значения.

— Милая, подумай… — Бабушка недоверчиво уставилась на девушку, — Ты понимаешь, на что идешь? Понимаешь, чем это может обернуться?

Лорента уже устала объяснять ей одно и тоже:

— Пойми же, бабушка, — Она устало взъерошила волосы, — Я думала об этом с того самого дня, как оказалась здесь. Я боялась потерять все, что получила — а потом поняла, что теряю гораздо большее. Его. И дело не в благодарности, не в уважении — и даже не в увлечении. Дело в любви. И это единственный аргумент, который здесь нужен.

Это признание бабушке нечем было крыть. Впрочем, даже если бы она и хотела, она бы не успела ничего сказать — потому что в комнату вломился Вэйл.

При виде него Лорента чуть не выругалась. Отчего-то избитый, перепачканный в крови и взмыленный, он оглядел присутствующих и поправил странную повязку на шее:

— Так и знал, что вы здесь. Ты страшно предсказуема, Лапуля.

Лорента едва могла скрыть свою радость — как-никак, она сама собиралась искать Вэйла, чтобы просить помощи, а найти человека на нижних ярусах — дело не быстрое. И все же остаточная злость на пилота пересилила все остальное — девушка сложила руки на груди и строго спросила:

— Что, пришел извиниться?

— Еще чего! Пришел сказать, что отсюда надо уматывать, пока есть возможность. А она есть, — Он повернулся к бабушке, — Мадам Фелиссен, уговорите же вы ее, вдруг она хоть вас послушает…

Лорента посмотрела ему в глаза:

— Мы улетим отсюда. Но с одним условием. Ты все-таки поможешь мне.