Клетка для лжецов

Глава 25

От неожиданности вопроса Най даже решил, что ему послышалось. Но Кейн не сводил с него своих огромных воспаленных глаз, продолжая настойчиво щелкать зажигалкой, а Виктор задумчиво перебирал пальцами, лежащими на сгибе локтя. И оба они ждали ответа.

— Постойте! — Он потупил мокрую голову, судорожно подбирая слова, — Если вам тоже нужна Клетка, у нас ее нет. Клянусь вам. Если хотите, можете забрать эту штуку, — Он кивнул в сторону энергометра, — Она как раз нужна для поиска Клетки.

Каторжане переглянулись, и Кейн покачал головой:

— А вот здесь ты не угадал, дружок. Как раз сама Клетка нам без надобности.

На мгновение Най почувствовал, как груз упал у него с плеч, но новоявленный страх неизвестности оказался еще страшнее:

— Что же тогда вам нужно? И при чем здесь я?

Очередной щелчок железной крышкой. Крохотный огонек.

— При том, что твой кораблик может оказать нам услугу. Подбросить нас куда надо.

Перспектива оказаться на борту “Атлантики” с этими двумя прельщала даже меньше, чем возможность снова получить кулаком по роже, но Най уже успел смекнуть, что на искренности он далеко не уедет. Придав своему лицу невозмутимое выражение, он заворочался на полу.

— Тогда вам незачем держать меня связанным. Развяжите меня, и мы все обсудим.

— Чтобы ты дал деру? — Вздернул бровь Кейн, — Ну уж нет!

Най с трудом подавил истерический смешок:

— Я похож на человека, который может сбежать от кого-то вроде вас?

— От меня сбежит кто угодно, — Виктор постучал по больной ноге и горько рассмеялся. При других обстоятельствах ученый бы даже пожалел его.

— Ладно, — Набрался наглости Най, — Если не хотите, не развязывайте. Но тогда хотя бы объясните — куда вам нужно, почему именно мой корабль и почему именно так? Не проще ли вам угнать любое судно на этой колонии?

— Гляди — а парень-то смекалистый! — Виктор ухмыльнулся Кейну, — А ты его по башке приложил!

Изрезанное шрамами лицо погрузилось в задумчивость — он судорожно соображал, что ответить.

— Видишь ли, штука не в том, куда нам надо, — Кейн спрятал зажигалку, сцепил пальцы в замок, и голос его внезапно стал гораздо спокойней, — Проблема в том, к кому нам надо. Даже вся мощь императорского флота не найдет этого поганца, если он не пожелает того сам. Поэтому нам нужны люди, которых он захочет пустить к себе. А ваша нефритовая девочка уж точно из таких…

Черт, да что у нее за талант — притягивать неприятности!? Най сделал себе мысленную заметку поговорить с Лорентой об этом. Если он выберется отсюда живым, конечно…

— Вам нужно к Бастарду, — Догадался Най, — Но разве не проще вступить в его организацию и попасть к нему через почтенных сынов?

— Видишь ли, я крайне приметный парень, — Най ожидал, что Кейн покажет на шрамы, но он вместо этого указал на глаза. Только сейчас слабое зрение Ная уловило, что они были разного цвета — серый и зеленый, — И от вида моих зенок у Бастарда щемит в пальцах… и ноет в груди.

— Бастард никогда не допустит к себе Кейна, явись он открыто, — Вклинился Виктор.

— И поэтому вы считаете, что можете спрятаться и просто так заявиться к нему в качестве сюрприза? — Хмыкнул Най, — Спешу вас расстроить: во-первых, Бастард, если он так вас боится, явно озаботится тем, чтобы проверить всех пассажиров, а во-вторых, мой корабль не собирается к нему лететь.

— М-м-м, — Поцокал языком Виктор, — Забываешься, парень…

Тут же ему в лицо прилетел кулак Кейна. Голова Ная откинулась назад, и губы зажглись болью. Он почувствовал, как по подбородку стекает струйка крови.

— Бастард не станет спрашивать, собираешься ты к нему или нет, — Пояснил Кейн, — Ему нужна девка, и он ее получит.

Най почувствовал, как в груди зажигается искра надвигающегося приступа. Он задержал дыхание и свернулся калачиком на полу, чтобы хоть как-то отсрочить катастрофу.

— Откуда вы знаете про нее? — Прохрипел ученый.

Конечно же, Кейн не собирался отвечать. Он вновь дернул Ная за волосы, заставляя подняться.

— Ты, — Отчеканил он, — посадишь нас на корабль. Бастард возьмет девку, а я — его. Это все, что ты должен знать.

Най практически не слышал его. Боль заполнила собой все его сознание, и ученый скорчился в приступе кашля. Кейн брезгливо отшатнулся и, поднявшись на ноги, подошел к Виктору, который, хоть и наблюдал за происходящим с молчаливым согласием, теперь что-то пылко зашептал своему дружку.

Най отдал бы многое, чтобы слышать, о чем они говорят, но кашель сотрясал его снова и снова, ребра стонали от напряжения, и разобрать хоть что-то в этом полузабытьи он не мог.

— Давай все-таки дождемся ее, — Настоятельно посоветовал Виктор Кейну, — Вдруг что-то разузнает.

От внезапно накатившего отчаяния Най закрыл глаза и ткнулся лбом в жесткий пол. Что ж, их даже трое. Он связан, избит, обессилен, а Вэйл с Лорентой понятия не имеют, где его искать. Если и можно было придумать расклад хуже, то надо было изрядно постараться.

Стыдно было признавать, но Вэйл ни разу не видел Чарли Алмаза в воздухе. Все, что он знал о его мастерстве, было либо с чужих слов, либо из газет.

Теперь же он имел возможность лицезреть величайшего летателя человечества в деле, но вместо того, чтобы любоваться на его пилотаж, вынужден был гоняться с ним.

Более того — Вэйл действительно хотел погоняться с ним.

Он не понял, каким чудом влетел следом за Чарли в кольцо. Из поля зрения исчезло все — ни третьего тоннеля, ни Сесиль Койве, которая пока что весьма иронично заставляла глотать пыль своего “благоверного”.

Интересно, знал ли сам Чарли о том, что какая-то девица набралась наглости представиться именем его почившей возлюбленной?

Вэйл почувствовал, что заметно сдал — лодку его болтало из стороны в сторону, датчики несли черте-что, а руки, сжимающие штурвал, покрылись потом.

“Соберись, дубина, — Приказал он себе, — Еще куча времени в запасе”.

Конечно, проигрыш Чарли Алмазу дело не зазорное, но если на секунду предположить, что он вообще-то всего в паре секунд лёта и в одной-единственной ошибке… Эта мысль кипятила кровь похлеще любой выпивки.

Впрочем, и то, что у Вэйла замаячил кто-то на хвосте, подхлестывало не хуже. Он не стал поддавать скорости раньше времени, выровнял аппарат и прошел кольца со всей аккуратностью, на какую только был способен.

Лодки Сесиль и Чарли неумолимо уходили вперед. Вэйл усилием воли приказал себе забыть о них, и, вылетев из последнего кольца, стремительно зашел на “петлю”.

Счетчик фигур из пяти крохотных лампочек незамедлительно зажег зеленым первую. Вэйл с облегчением осел в кресле, вернулся на прежнюю траекторию и прибавил скорости.

Мерзавцем, что наступал ему на пятки, оказался никто иной, как Хэ. Надо же, поганец вспомнил о том, что это соревнование, а не пробный прогон новых лодок! Лучше бы не вспоминал, если честно…

Синей лодки Алмаза снова нигде не было видно. Впереди мозолила глаза лишь Сесиль, со всей старательностью выкручивающая “бочку”. Вэйл готов был дать руку на отсечение, что чертов Чарли снова увел свой аппарат выше, не желая тесниться здесь с остальными “новичками”.

Что ж, в любом случае отвертеться от заданий он не сможет, поэтому Вэйл не терял надежды если уж не посоперничать с ним, то как минимум полюбоваться.

И все же азарт так отчаянно взял его за горло, что пилот начал насильно отгонять от себя мысли о возможной победе.

А ведь по-хорошему, не будь он последним идиотом, ему следовало бы сделать все для проигрыша, чтобы не дать Лоренте осложнить и без того замороченную миссию своим внезапным милосердием к Наю. Но Вэйл был идиотом — глупым и честолюбивым. Тюрьма не вытрясла из него ни гордыню, ни совесть, а поэтому он продолжал честно делать то, что мог, и выкладывался на полную катушку всегда, когда это было необходимо.

Он все еще жил полетами, как и раньше, с того самого дня, когда впервые оказался в кресле пилота. Как бы не было трудно, как бы не хотелось обматерить свою лодку, соперников, самого себя — он наслаждался каждым мгновением этой гонки. Кровь его кипела от возбуждения и восторга, а сам Вэйл словно очнулся от долгой-долгой спячки.

Он смог оторваться от Хэ и даже почти нагнал Сесиль, когда все это потеряло всякую важность — в поле зрения вновь появился Алмаз. И для Вэйла остались только они двое. Одна за другой мелькали выполненные фигуры — Чарли брал их так играючи, что, не будь в гонке заданий, расположенных в определенных местах, все выкрутасы были бы выполнены с рекордом по времени.

Это Вэйлу пришлось расстараться со всеми этими виражами — пот лился с него рекой, руки тряслись от перенапряжения, пока вся автоматика лодки спешила измерять и подсчитывать все то, что он накрутил в угоду идиотским правилам Эйприла. Задания выполнялись, лампочки зажигались — он успел забыть про Хэ и трясущегося гонщика одиннадцатого. Важен был только он сам и две лодки — одна снизу, другая сверху. Сесиль и Чарли.

Стало видно, что девка занервничала — лодка ее шла по-прежнему ровно, но заметно приподнялась над домами во избежание всяких казусов — да и Алмаз снизился до такой степени, что Вэйл отчетливо различал его машину. Приближение финиша раскололо даже таких…

И все же зевать по сторонам было не время. Если Вэйл и вправду хотел урвать хоть что-то, надо было поднапрячься.

Он сознательно не читал список заданий перед гонкой — его мало волновало, с чем придется иметь дело, в особенности, если собираешься намеренно проигрывать — но теперь, когда азарт и гордыня сделали свое дело, а отрыв от Чарли без прикрас можно было бы назвать ничтожным, он горько пожалел о собственной недальновидности.

Потому что последнее задание придумывал либо садист, либо идиот, ничего не смыслящий в физике подобных полетов.

Еще страшнее было представить, сколько денег Эйприл отгрузил на постройку “реквизита”.

Конечно, небольшие размеры этих лодок позволяли соорудить нечто подобное в небе над городом — судя по всему, даже с подъемным механизмом, потому как всю эту громадину, виси она в воздухе все время, не заметить было бы невозможно — но лабиринт в любом случае остается лабиринтом, громоздким и сложным сооружением, требующим недюжинных ресурсов и усилий для воплощения.

Неужели все это окупилось?

По мере того, как претенденты на победу приближались к месту прохождения последнего задания, лабиринт, издалека похожий на огромную коробку, поднимался все выше на толстенных механических сваях, пока не достиг максимальной своей высоты — почти той же, на которой Вэйл старался идти всю гонку.

Один вход, один выход. Куча поворотов и тупиков. Минимальная скорость. Вэйл без раздумий дал бы в рожу тому, кто придумал это испытание.

“Бедный движок и маневровые” — подумал он, поглаживая приборную панель, что верой и правдой служила ему всю гонку.

Впрочем, свое мнение насчет скорости, с которой придется тащиться по этому лабиринту, Вэйл мог засунуть себе в задницу, потому что Чарли Алмаз не считал нужным плестись даже в закоулках глухих деревянных стен, скрепленных толстыми столбами и массивными петлями — он пустил туда свою лодку почти на той же скорости, с какой летел все время до этого.

В том, что этот человек сросся с аппаратом и стал его частью, не осталось никаких сомнений, когда Вэйл увидел, как плавно и с какой ювелирной точностью Чарли вписался в поворот. Он словно вел карету, запряженную самыми вышколенными лошадьми на свете, а не воздушную лодку.

Алмаз скрылся в дебрях лабиринта, и Вэйл следом за ним вкатился в узкий, с двух сторон ограниченный стенами проход. Повсюду мелькали датчики, следящие, чтобы лодка шла на разрешенной высоте и не пыталась смухлевать, возвысившись над лабиринтом и высмотрев правильную дорогу к выходу.

И без того нервную обстановку усугубляло еще и то, что в затылок дышала Сесиль. Если ей повезет выбрать правильный поворот, а Вэйлу выпадет ткнуться носом в тупик, девка в лучшем случае вырвется вперед, а в худшем — получит недюжинную фору. В то же время, если он не допустит ни одной ошибки, то сможет добраться до выхода из лабиринта даже раньше Чарли — и победа будет почти что в кармане!

Обнадежив себя этой мыслью, Вэйл доверился интуиции и приготовился поворачивать направо — вслед за Алмазом. Исполняя маневр, он краем глаза приметил зеленую лодку Сесиль, которую черти понесли налево — хотелось бы, чтобы в тупик.

Первый поворот прошел удачно, и со временем Вэйл даже приноровился исполнять их более-менее быстро, хоть и не с такой заправской легкостью, как у Чарли. Другое дело, что тупиков избежать не удалось, а управляться с задними маневровыми пилот всегда избегал, предпочитая им полноценные развороты, которые в здешней тесноте были попросту невозможны.

Он чертыхался, бил кулаками по панели, рвал на себе волосы, но продолжал вести лодку дальше, запоминал повороты, просчитывал пути и крутил головой во все стороны — благо, лобовое стекло и зеркало заднего вида позволяло. В какой-то момент Вэйл внезапно осознал, что давно потерял счет не только поворотам, но и времени — а значит, для кого-то из его соперников гонка уже могла закончиться. В таком случае все его мучения теряли смысл…

Пилот не ожидал, что при этой мысли сердце у него так неприятно сожмется в груди.

Не успел он этому удивиться, как позади него показалась зеленая лодка. Признаться, сейчас присутствие Сесиль поблизости даже успокаивало. Она тоже проходила повороты на минимальной скорости и осторожничала с решениями, но следовать за Вэйлом не собиралась — свернула в другую сторону при первой же возможности.

Пилот чувствовал, как его нервы натягиваются до предела. Бесила не столько монотонность и медлительность происходящего, сколько неизвестность — он понятия не имел, сколько лабиринта пройдено, скоро ли выход и есть ли у него возможность до него добраться. Ощущение уязвимости в этой коробке с перегородками довершало картину, окончательно выводя Вэйла из себя. Хорошо, что он был в лодке один — иначе его напарнику бы не поздоровилось.

Когда он увидел дыру в стене, то даже не понял, что это выход. Гораздо проще было бы поверить, что это галлюцинация — но потом Вэйл тряхнул головой, зажмурился, и, проклиная все на свете, позволил себе признать, что это действительно путь наружу.

— Ну держитесь, сраные ублюдки! — Хохотнул он, отключая маневровые и направляя лодку прямиком в открытый проход. Оживший от ускорения движок удовлетворенно зарычал и вынес Вэйла наружу, где со всех сторон не было ни единой живой души.

В первую секунду, оглядываясь по сторонам, он даже растерялся. Да такого просто быть не может! Наверное, Алмаз прошел лабиринт так быстро, что уже успел умотать отсюда к чертям собачим и вовсю болтался на финише.

Впрочем, лучше бы он об этом не думал…

Потому что лодка Алмаза вынырнула из лабиринта ровно в тот момент, когда Вэйл окрестил его победителем.

Пилот не поверил своим глазам и зеркалу заднего вида. Он был впереди, черт возьми! До финиша всего ничего, а Чарли у него в догоняющих!

Такую возможность нельзя упускать, и плевать, что призовые изрядно усложнят ему жизнь — с этим он непременно что-нибудь придумает.

Победивший короля становится новым королем. Так было всегда. И будет впредь…

Вылетевшая из лабиринта лодчонка казалась совсем крохотной. Нельзя было позволить ей стать больше. Оскалившись, Вэйл ухватился за штурвал и подрубил максимальную скорость. Лодку изрядно тряхнуло, а его самого вдавило в кресло, но давать заднюю он не собирался.

Пусть он в хлам угробит свою машину, но ему нужна эта победа. Нужна, черт возьми! Ради всего, через что он прошел и чего лишился.

Городские постройки проносились внизу, словно нарисованные. С такой высоты они казались мелким пустяком — сложно было даже разобрать среди них что-то конкретное. Вэйл искал взглядом “муху”, но ее пока не предвиделось, а значит, расслабляться еще рано. Как и снижаться.

Вспотевшие ладони неприятно скользили по штурвалу, движок ревел, как проклятый, но Вэйл все равно чувствовал, что этого недостаточно. Чарли дышал в затылок, но что еще хуже — он неумолимо приближался.

Конечно же, он не упустит победу так легко. И дело, естественно, не в деньгах. Проиграть ему не позволит в первую очередь репутация.

А когда ты угрожаешь репутации такого человека, как Чарли Алмаз, готовься к худшему. Вэйл предусмотрительно вырубил на лодке все ограничители и активировал резервный движок — так, на всякий пожарный. От соперника, который больше десятка лет исправно кладет болт на все мыслимые правила, можно ждать чего угодно. Хорошо, что сам Вэйл такой же…

От перенапряжения зазвенело в ушах — сущая ерунда в сравнении с тем, что могло быть, случись их погоня в космосе. Вэйл тряхнул головой и продолжил выжимать максимум из лодки и из самого себя.

Вот только его максимум — ничто по сравнению с тем, на что способен Чарли. Вэйл прекрасно понимал это даже сейчас, когда вознамерился обогнать его, понадеявшись на внезапную ошибку или на то, что Алмаз за последние годы успел потерять хватку. Но не тут-то было…

Лодки у них были идентичные по всем параметрам — как Чарли умудрялся сокращать отставание, обладая теми же возможностями, что и Вэйл, оставалось загадкой. Видимо, дело все-таки не в машине, а в пилоте.

Не сбавляя скорости, Вэйл с ужасом наблюдал, как чертова синяя лодка становится все ближе.

— Нет, нет, нет, НЕТ! — Шипел он, выкручивая скорость на максимум. Лодка загудела так, словно грозилась вот-вот развалиться. Вэйл привык беречь свои машины — даже если они попадали к нему в руки на время — но сейчас, скрепя сердце, проигнорировал этот звук.

Чарли обошел его справа, причем, сделал он это так легко и быстро, словно Вэйл плелся на телеге, а не летел на пределе возможностей.

Победа выскальзывала из рук так неумолимо и нелепо, что пилоту с трудом в это верилось. Еще недавно он намеренно собирался проигрывать, но теперь, почуяв запах той славы, которая может обрушиться на него, опереди он Алмаза, он уже не готов был с ней расставаться.

— Давай, тупая колымага! — Вэйл вдарил по педали изо всех сил.

Сесиль только выбралась из лабиринта. Ее зеленая лодка казалась мелкой точкой с такого расстояния. Она ему больше не опасна.

Но Алмаз…

До скрипа стиснув зубы, Вэйл потянул штурвал до упора. Лодка затряслась, как у слюнявого новичка — страшно представить, как постыдно это выглядело со стороны — но выравнивать ее не было ни сил, ни времени. Это Чарли, видимо, в силу природных талантов, каким-то образом удавалось вести свою машину так же ровно и плавно, как на нормальной скорости. И это при том, что он продолжал отрываться.

— Я видела, как ты приземлял “Темную дыру”, —Сказала ему Лилит много лет назад, в день их знакомства, — Строишь из себя Чарли Алмаза? К чему все эти виражи?

— Может, я и есть Алмаз? — Ухмыльнулся он в ответ.

— Может быть. Я ни разу его не видела, — Пожала плечами девушка, — Но говорят, он невысокий блондин…

— Это вранье для отвода глаз, — Подмигнул Вэйл, — Слава — штука тяжелая.

— Зря ты так, — Она улыбнулась и опустила глаза, — Вдруг твое имя однажды прозвучит громче его?

Сейчас ее голос отдавался в памяти так ясно и близко, словно девушка сидела у него за плечом и сказала это минуту назад.

“Она знала, что я способен на этого. С самого первого дня”, — напомнил себе Вэйл. Вот только это было не так. Лилит ни разу не видела Чарли в деле. И любила его, Вэйла Кертена. А еще она была умной девушкой, которая прекрасно понимала, что обрезать крылья пилоту — последнее дело.

Вэйл был хорошим пилотом, это факт. Но Чарли был гениальным. Скорее всего, даже единичным. Вэйл ни за что бы не вышел из оцепления флота корпорации на корабле с единственным живым двигателем, будучи при этом на волоске от смерти из-за полученных ран.

Таких людей просто не может быть двое в один момент времени. Это было бы несправедливо.

Алмаз стал снижаться, и затуманенное зрение Вэйла уловило внизу очертания “мухи”. Он пытался примирить себя с горечью поражения, но надежда не желала сдаваться так быстро — и пилот стал заходить на посадку так, как не заходил никогда прежде: небрежно, не сбавляя скорости и не выровняв аппарат.

Обогнать Алмаза хотя бы на секунду — вот, что было сейчас важно. Да, в такой победе мало красоты, но есть голос сухих фактов. Все лучше, чем постыдное второе место…

Когда идешь на такой риск, всегда надо думать о последствиях. Вэйл не думал. Он просто вел лодку вниз, игнорируя то, что кричала ему автоматика. И машина этого не выдержала.

Движки просто отрубились, и Вэйл понял, что он действительно обгонит Алмаза. Потому что упадет, а не приземлится.

Лорента боялась потерять сознание. Видение настигло ее прямо в толпе зрителей, наблюдавших за гонкой — короткое, почти мгновенное, но сбивающее с толку не меньше, чем все прежние. Еще хуже было то, что помимо испепеляющего страха, дрожи во всем теле и полной дезориентации она не получила из него ничего, что могло бы стать полезным в поиске Клетки. За долю секунды она успела увидеть лишь руку с поцарапанным золотым кольцом на пальце. Таких рук и колец тысячи в одном только этом городе, не говоря уже обо всей системе…

А теперь еще и Вэйл, похоже, потерял управление над своей лодкой…

Толпа ахнула уже тогда, когда стала снижаться первая лодка — восьмой номер, тот самый, в ком Лорента заподозрила Чарли Алмаза — но когда за ней последовал Вэйл, да еще и с таким небрежным пилотированием, даже сама девушка не сдержала удивленного вскрика.

Сначала она решила, что за время регаты пилот просто рехнулся, отчего наплевал на свою же собственную манеру управления кораблями, но чем дольше она смотрела, тем яснее понимала, что у него что-то случилось. Когда идешь с ничтожным отставанием от самого Чарли Алмаза, может случиться и не такое…

Медную лодку Вэйло трясло и колотило так, словно за штурвалом сидела сама Лорента. На какой-то момент девушке даже показалось, что она стала падать. Возможно, так оно и было, потому что двигатели лодки вдруг дохнули черным дымом. Страшно было представить, чем обернется для Вэйла падение с такой высоты — как-никак, от земли его по-прежнему отделяли солидные десятки метров — но жить он явно хотел больше, чем победить.

Неизвестно, каким образом, но ему все-таки удалось затормозить падение — по крайней мере, в нем лодка чуть замедлилась. Чарли Алмаз к тому времени успел приземлиться, и организаторы во главе с Эйприлом бросились к нему под оглушающий рев толпы, который скандировал “Чарли” с такой уверенностью, словно ни у кого с самого начала не было сомнений в его участии.

Лорента же не сводила глаз с лодки Вэйла. Она коснулась земли спустя пару мгновений всеобщего рева в честь победителя, и эту посадку трудно было назвать мягкой — лодка просто плюхнулась пузом на брусчатку, в какой-то момент напрочь заглушив все звуки вокруг.

Они проиграли. Проиграли. Проиграли!

Видя мучения, с которыми приземлялся Вэйл, к нему, подчиняясь регламенту, бросились врачи, а вместе с ними и Лорента, отчаянно пытавшаяся придать своей нервной походке вид безэмоциональности. Толпа перед ней неумолимо редела, ринувшись к Чарли, так что в ход даже не пришлось пускать локти.

Вэйл, насквозь мокрый от пота и белый, как полотно, оказался цел и невредим. Он судорожно выбрался из лодки и, оглядев врачей совершенно безумными глазами, рявкнул:

— Пошли все нахрен! Со мной все в порядке!

Лорента солгала бы, если бы сказала, что не боялась его в тот момент. Но ситуация не оставляла ей выбора — и она бросилась к Вэйлу в каком-то слепом исступлении:

— Ты должен поговорить с ним! Должен объяснить ему, он поймет…

Вэйл даже не смотрел на нее. Он просто шел вперед с сигаретой в зубах, не видя перед собой ничего и никого. Тогда, набравшись смелости, Лорента схватила его за руку:

— Ты меня слышишь!?

— Да пошла ты к черту! — Он так резко развернулся, что девушке пришлось попятиться. В слезящихся глазах не было ничего, кроме ярости, — Это была твоя затея! Я тебя послушал!

— Ты второй, черт возьми! Не последний! — Рявкнула она в ответ, молясь, чтобы за ними никто не наблюдал, — Ты проиграл только Чарли Алмазу — лучшему пилоту в истории!

— А мог выиграть, — Вэйл откинул назад слипшиеся от пота волосы и сплюнул на брусчатку.

Лорента не понимала его, как бы не старалась. Она не ожидала, что Вэйл так близко к сердцу воспримет поражение в гонке, в которой он изначально даже не хотел участвовать.

Между тем на площадь приземлилась третья лодка — это был аппарат той девушки, что представилась Сесиль Койве. Вэйл даже не глянул на нее, потупив голову.

— Я никогда больше не буду потакать твоим прихотям, — Отчеканил он, — Поняла!?

— Да что такого случилось!? — Не выдержала Лорента, — Ты попытался, не получилось, со всеми бывает…

— Я мог сдохнуть! Я мог разбиться в этом чертовом ведре, и все ради твоего болезного идиота!

Мимо в сопровождении Эйприла и его людей прошел — точнее, почти пробежал — какой-то светловолосый человек. Он скрылся за дверями “мухи”, и галдящая толпа вмиг затихла, словно ей дали затрещину.

— Вы оба мне никто, — Прошипел Вэйл, — И я не собираюсь рисковать жизнью ради вас.

— Я тебя об этом и не просила, — Опешила Лорента, — Но мы должны были попробовать.

— Попробовали. Дальше сама. Делай со своим Алмазом что хочешь. Хоть потрахайся с ним, мне плевать…

С этими словами он оставил ее одну и устремился вниз по улице. Толпа зрителей стала потихоньку стихать — кто-то, переглядываясь, наблюдал за неудачником, проигравшим Алмазу, кто-то окружил вниманием Сесиль Койве, которая явно охотнее остальных шла на контакт, а кто-то, как и сама Лорента, устремился в “муху”, где Чарли должны были наградить десятью тысячами императорских номиналов.

Впрочем, никакого награждения либо не подразумевалось, либо не произошло по просьбе самого победителя — оказавшись в зале, Лорента увидела лишь сотрудников Эйприла, что сновали из стороны в сторону, парочку радостных зевак, чья ставка сыграла, и кучку особо обнаглевших поклонников, рвущихся к Алмазу через охранников салона. Но самое главное, что победитель все еще был здесь: по крайней мере, тот человек, которого Лорента приняла за Алмаза на площади, сидел сейчас за барной стойкой в глубине зала и потягивал что-то из стакана в полном одиночестве.

Молясь, чтобы охрана ее не завернула, девушка устремилась в его сторону, на ходу продумывая хоть что-то, что можно было бы выдать за правду. Ногти ее до боли вонзились в мокрые от волнения ладони — насколько проще все было бы, не окажись Вэйл последним ублюдком!

Стоящий за стойкой парень незамедлительно отреагировал на ее приближение.

— Боюсь, победитель гонки не желает давать интервью. Ничем не могу помочь.

Его взгляд буквально кричал: еще шаг, и я позову громил-охранников. Алмаз на своем стуле даже не шелохнулся — так и смотрел куда-то в одну точку, обнимая пальцами стакан.

— Я представительница пилота, занявшего второе место, — Отчеканила Лорента ровным голосом, — И мне нужно просто поговорить с господином… Чарли.

После этих слов Алмаз, наконец, соизволил обернуться. Оглядев девушку с ног до головы, он кивком указал ей на соседний стул, и она с напускным спокойствием приняла предложение присесть.

В жизни Чарли Алмаз оказался вовсе не таким благообразным, каким представляла его пресса или героические легенды. Лет тридцати пяти, коренастый и широкоплечий, он не казался ни героем, ни первооткрывателем. Обычный человек, мимо которого пройдешь и не заметишь — хотя, возможно, именно такими и были все настоящие герои…

Если в его лице и было что-то приятное, то явно не во вкусе Лоренты. Черты его хоть и можно было назвать точеными, но они скорее отдавали какой-то грубостью, приправленной нескрываемой неприязнью ко всему вокруг и страшной замкнутостью, граничащей с мизантропией. Оставаться один на один с таким человеком хотелось в последнюю очередь, но ради жизни Ная Лорента пошла бы и не на такое…

Рядом с Чарли на стойке покоился бумажный конверт — очевидно, с призовыми деньгами — и лежал он так небрежно, словно его хозяину не было до него совершенно никакого дела. Это, признаться, неплохо обнадеживало…

— Был бы он сам, я бы пожал ему руку, — Покосился на Лоренту пилот, — Сносно шел. Но раз здесь его нет…

— Он… участвовал в гонке не просто так, — Заговорила девушка, изучая скучающе-вопросительное выражение его лица.

— Никто не участвует в гонках просто так, — Хмыкнул Чарли, — Все хотят победить.

— Да, но в нашем случае… — Под пристальным взором этих ледяных серых глаз Лорента не могла связать и двух слов, — Это я попросила…

— Рид! — Крикнул издалека низкий женский голос, — Черт возьми, ни капли не изменился!

Чарли уставился куда-то сквозь Лоренту, и спустя мгновение его отчужденное лицо приобрело какое-то подобие удивленной улыбки. Напрочь позабыв про свою собеседницу, он поднялся со стула и двинулся навстречу новоявленной знакомой.

— Подумать не могла, что встречу тебя здесь! — Объявила она, — А говорили, ты отошел от дел, пьешь, не просыхая…

Чарли — точнее, Рид, как его назвала девушка — встретил ее на полпути к стойке и коротко обнял. Это была та самая девица, что представилась Сесиль Койве и пришла к финишу третьей.

— Меня твое присутствие удивляет не меньше, Шерил, — Лица Чарли Лорента не видела, но голос его заметно потеплел, — Что, в императорском флоте перестали платить?

— Не в этом дело, — Отмахнулась Шерил, — Была проездом, решила поразвлечься… Это не преступление.

— И какие же дела у флота на двадцать седьмой?

— С чего ты взял, что у флота? У меня отпуск, и я путешествую.

В том, что она врала, не было никаких сомнений. Чарли, скорее всего, понял это даже быстрее, чем Лорента — но задавать вопросов он не стал.

— Может, тогда… выпьем за встречу? — Он покосился на стойку, но на Лоренту даже не глянул.

Девушка не обратила бы внимание на людей, что входили и выходили, если бы их не интересовала персона Чарли, с которым она, между прочим, еще собиралась договорить! Но двое вошедших мужчин в потертых темных куртках целенаправленно подошли к пилоту, и, оттеснив Шерил, что-то негромко сказали ему почти на ухо. Судя по их серьезному виду, какой бы сути не была их просьба, возражений они не принимали.

— Дайте мне минуту, — Кивнул Алмаз. Лорента не бралась говорить наверняка, но было в его наклоне головы что-то от испуга.

— Поторопись, — Грозно бросил тот, что был старше самого Чарли лет на двадцать и выше на целую голову. Свирепости не соответствовало разве что кольцо на толстом пальце, которое он нервно покручивал, — Ждем на улице.

— Кто эти люди? — Ошарашенно спросила Шерил, когда дверь за ними закрылась.

— Не суй нос в это дело, Шерил, — Осадил ее Чарли, — Тебе такое никогда не нравилось.

— Не знала, что ты связан с пиратами, — Покачала головой она, — Или это не пираты?

— Я не могу тебе сказать. Ты уже не наивная девочка и должна понимать, что существуют люди, с чьим могуществом нам не тягаться. На них можно только работать.

На этой ноте он явно собирался распрощаться с ней, но Шерил не позволила ему сделать и шага.

— Это что, Бастард? Только он окружает себя всяким сбродом…

Голос ее дрожал так, словно она сочла поступок Чарли страшнейшим предательством.

— И, как видишь, ему это не вредит, — Развел руками Чарли.

Он стремительно развернулся и оставил Шерил стоять в центре зала в полной растерянности. В сторону Лоренты он даже не глянул.

Она с замиранием сердца наблюдала, как Чарли уходит из салона. Вот за ним закрылись двери, вот двое спутников окружили его и повели за собой, вот какой-то поклонник бросился к нему, но отошел назад прежде, чем один из этих подозрительных типов шагнул в его сторону.

Вот они скрылись за поворотом.

Шерил наблюдала за уходом Чарли со столь же пристальным вниманием. У нее, видимо, не было других важных дел.

А у Лоренты были.

До того, как Шерил бы обернулась, а парень за стойкой обратил бы на нее внимание, девушка схватила со стола конверт и, безжалостно сминая его края дрожащими пальцами, сунула за пазуху. Ровная пачка денег плотно прижалась к ребрам, и Лорента, набрав в грудь побольше воздуха, двинулась к выходу из салона. Пусть Чарли вспомнит о деньгах через пару минут, не раньше. За это время она уже будет далеко…

Вот только не успела она выйти из салона, как налетела на Вэйла. От него несло табаком и спиртом, но судя по лицу, там, где он пил и курил, с ним рядом сидели не люди, а ожившие покойники.

— Я знаю, где Клетка, — Выдохнул он, — Она у Чарли Алмаза.