Клетка для лжецов

Глава 5

Первая ночь на корабле показалась Наю сущим адом. Мало того, что он никак не мог устроить свои неуклюжие кости на узкой, привинченной к стене и накрытой тонким матрасом койке, так еще и равномерный шум двигателей корабля то и дело прерывался каким-нибудь совершенно неожиданным звуком — скрежетом, треском или шуршанием. Ученый не мог сказать наверняка, откуда он доносился — снаружи или изнутри — но оба варианта пугали его одинаково.

Наверное, спокойствие Вэйла можно было считать хорошим знаком и причиной не вздрагивать от каждой мелочи — пилот знай себе преспокойненько посапывал на соседней койке — но Ная это не слишком-то обнадеживало. Вэйл пусть и был неплохим пилотом в силу своей специфической профессии, но явно не страдал от чрезмерного чувства ответственности. Хоть на первый взгляд ему было не плевать на успех экспедиции, Най сильно сомневался, что в случае чего пилот так уж озаботится спасением кого-то или чего-то, кроме собственной шкуры.

Най натянул тонкое шерстяное одеяло до самого подбородка и уставился в темноту жилого отсека. Элла в соседней каюте тоже наверняка уже спала, лишенная страха беспристрастным научным путем, а потому лучшего времени для того, чтобы почувствовать себя самым одиноким существом на свете, не могло и представиться.

Най понятия не имел, что ждет их впереди. С самого начала эта экспедиция пошла не по плану — вместо нужной Колонии-11 они теперь тащились до перевалочного пункта, чтобы черт знает сколько проторчать еще и там. А ведь за это время Клетка уже может оказаться на другом конце нео-солнечной системы!

И это еще не говоря о том, что с таким неблагонадежным элементом, как Вэйл, они могут влипнуть в парочку передряг на любой из планет…

Все эти препятствия влекли за собой только одну нерешаемую проблему — время. Все упиралось в чертово время! Это из-за него Най был на взводе, неспособный ничего поделать ни с ходом экспедиции, ни с собственным здоровьем, и готов был собственными руками придушить Вэйла, который без задней мысли собился затянуть сборы из-за мешков с каким-то барахлом.

По десять раз на дню молодой человек заставлял себя прекратить эти мысли — как-никак, он жил с этой болезнью почти четыре года — но приступы, что день ото дня становились все невыносимей, наводили на мысли все более мрачные.

Сегодня, во время измерений нефритовой энергии, он снова едва успел скрыться от глаз Вэйла и Эллы. Все бы ничего, если бы не обилие крови, которую пришлось не только оттирать с пола, но и в будущем придется выводить с костюма, что покоился сейчас в чемодане, мятый и заляпанный красными пятнами в нескольких местах. А это, между прочим, был лучший его костюм!

Он не мог даже предположить, сколько времени у него осталось. Еще сильнее добивала необходимость скрываться от Вэйла. Най и сам не понимал, почему сейчас, когда они уже взлетели и покинули колонию, он все еще боится открыться ему. Наверное, из-за всей той лжи, которую он городил пилоту на земле — такой человек, как Вэйл, просто неспособен поставить себя на место Ная и попытаться понять. Вместо этого он непременно начнет насмехаться.

В горле, как по заказу, захрипело, и Най нервно взглотнул, пытаясь остановить приступ еще до того, как он полностью захватит его легкие. Но это не помогло.

Не помня себя от страха быть раскрытым, он вскочил с койки и, наспех разобравшись с механизмом дверного замка, босиком вылетел в коридор.

Приглушенный свет ночной лампы мягко освещал узкий, как в поезде, проход, что соединял между собой следующие отсеки: оружейный с одной стороны, и рабочий — с другой. Из-за задержки дыхания перед глазами у Ная мутилось, а полутьма и отсутствие очков окончательно довершили картину — и вот он, согнувшись в три погибели в очередном приступе, не может даже понять, что у него под ногами — заклепки, держащие ребристые железные половицы, или капли крови, прочерченные странной узкой полосой света, взявшейся словно из ниоткуда?

Он провел ступней по шершавой поверхности пола. Пальцы ног влагу не ощутили — только твердый холодный металл. На ладони крови, к большой его удаче, тоже не оказалось. Облегченно вздохнув, Най опустился на пол напротив одинаковых неприметных дверей жилых отсеков и прижал дрожащие колени к груди.

Зрение чуть прояснилось, хотя глаза до сих пор затягивала мутная белесая пелена, и молодой человек понял, что никакой полосы света не было и в помине.

Не хватало ему еще галлюцинаций!

Когда в груди окончательно перестало хрипеть, Най прижался затылком к стене коридора и мысленно возненавидел себя за все мысли, что посетили его за последние полчаса.

Разве отец когда-нибудь мог позволить себе такое? Да и сам Най из прошлого?

— И когда ты стал таким трусом? — Прошептал он в тишину корабля, — Сейчас тебе терять гораздо меньше, чем тогда.

Не позволяя себе вернуться в прежнее раскисшее состояние, ученый твердым движением поднялся на ноги и вернулся в отсек, где Вэйл по-прежнему продолжал видеть десятый сон.

Гнев на самого себя с каждой секундой становился только сильнее, но именно он задвинул подальше все остальные мысли. Най провалился в сон, едва коснувшись головой подушки.

Когда он разлепил веки, на соседней койке царил армейский порядок, а самого Вэйла уже и след простыл — и это при том, что дома Най всегда просыпался ни свет ни заря, и вряд ли сегодняшнее утро было исключением. Другое дело, что в межпланетном (или как его чаще называли, межколониальном) пространстве жизнь текла каким-то своим чередом, никак не привязанным к световому дню, и пилот явно ощущал себя в нем комфортнее, чем Най.

И все же, несмотря на вчерашнюю бессонницу, молодой человек чувствовал себя довольно бодрым. Он поднялся с постели, откашлялся, влил в себя микстуру, надежно спрятанную в глубине его чемодана под тем самым испачканным костюмом, заправил кровать и принялся приводить себя в порядок, насколько это вообще было возможно.

Отсек, в котором поселились они с Вэйлом, был рассчитан на четырех человек. Две незанятые койки расположились чуть поодаль, прижатые к стене. Будь они разложены, здесь и вовсе не осталось бы никакого свободного пространства, хотя Наю было грех жаловаться — та каюта для троих, где обустроилась Элла, была еще меньше. “Атлантика” в принципе была довольно малогабаритным судном, а потому ее создателям явно приходилось экономить на пространстве — мало-мальски просторной здесь можно было назвать разве что капитанскую рубку. Наверное, поэтому ее и облюбовали все без исключения члены экипажа, включая лишенную возможности испытывать симпатию к чему-либо Эллу и самого Ная, старающегося минимизировать общение с Вэйлом.

Что удивляло ученого еще больше — так это то, как безупречно работала на “Атлантике” гравитация. Здешняя сила притяжения ничуть не отличалась от привычной ему и ни пока разу не дала сбой, хотя во время предыдущей экспедиции Най успел возненавидеть их чертов корабль из-за внезапных зависаний в пространстве и следующих за ними неприятных падений.

Единственное, к чему молодой человек смог бы придраться — это шум, который, очевидно, был слабым местом всех межпланетных кораблей. Возможно, спустя пару недель полета он все-таки привыкнет и к гудению двигателей, и к звукам обшивки, но пока все это если и не пугало его, то как минимум раздражало.

Мельком глянув на себя в небольшое круглое зеркало перед дверью, Най вышел из каюты и едва не сбил с ног Эллу, что стояла в коридоре.

— О! — В последний момент он попятился и уткнулся спиной в стену, — Доброе утро!

Ясные холодные глаза равнодушно уставились на него:

— Доброе утро. Хотя в межколониальном пространстве слова, обозначающие время суток, едва ли могут быть применимы.

— Нужно же какое-то постоянство, — Пожал плечами Най, — Его и так слишком мало.

— А как же бортовой режим? Одно и то же расписание каждый день подходит под определение константы.

— Я не привык к такому, — Не сводя глаз с лица девушки, Най наощупь проверил, заперта ли дверь каюты, и медленно двинулся по коридору. Элла последовала за ним, — Когда всю жизнь делишь на утро-день-вечер-ночь, невольно тащишь это за собой везде.

Интересно, каким человеком Элла была до того, как воля ученого-экспериментатора превратила ее в живую машину? От внимательного, натренированного многолетними исследованиями глаза Ная не ускользнуло, что некоторые подсознательные действия девушка совершала так же, как любой обычный человек — смотрела по сторонам, когда ей было нечем заняться, отстукивала пальцами ритм, хмурилась, когда искала ответ в своей базе данных.

Вот и сейчас ее темные брови едва заметно сошлись к переносице, образовав крохотную морщинку.

Когда-то эта мимика была намного живее — эти губы умели складываться в без сомнений прекрасную улыбку, глаза умели плакать и смеяться, а нос — морщиться от недовольства. И сейчас Най поймал себя на мысли, что с радостью посмотрел бы на любую из этих эмоций.

“Идиот! Она была преступницей, причем, опасной!” — одернул он себя, но помогло это мало.

— Это свойственно людям, — Ответила Элла и, отвернувшись, обогнала Ная.

Интересно, откуда она? Такие черные волосы и такая светлая кожа, без намека на загар — очевидно, что не из бедняцких колоний, где нео-солнце палит так, что сжигает людей заживо.

Значит, преступницей стала не от бедности… Как же так вышло?

Она вовсе не походила на отъявленную негодяйку и разбойницу — слишком утонченная, слишком хрупкая. Руки аккуратные и ухоженные, походка изящная и спокойная.

Соблазнительница? Роковая красотка, убивающая ради наживы с помощью нежности и яда? Най отказывался в это верить.

Как бы то ни было, к логичному выводу молодой человек прийти не успел. С головой погрузившись в построение теорий о происхождении Эллы, он и не заметил, как они миновали отсеки, что отделяли их от капитанской рубки, и оказались в громогласной компании Вэйла, отчего-то еще более одухотворенного, чем вчера:

— Никак выспались!? А я уж думал плюнуть на вас и взять курс куда поприятней…

Он расслабленно крутанулся в своем кресле и, не сводя с Ная насмешливого взгляда, закурил.

Более циничной издевки и придумать было нельзя. Конечно, пилот думал, что Най воротит нос от сигаретного дыма из чистого снобизма, но это ни капли не оправдывало его наглость.

Снова придется искать предлог, чтобы улизнуть отсюда, едва придя. Най опасался, что по прошествии многих дней полета это может начать вызывать подозрения. Неужели, чтобы не бояться быть раскрытым, ему придется целыми днями торчать в унылом рабочем отсеке с голыми, наглухо обшитыми медными листами стенами, куда не сунет нос даже Элла?

Най задумчиво посмотрел на черную бездну с едва заметными проблесками далеких космических тел, что виднелась сквозь толстые панорамные стекла, словно эта межпланетная пустота могла что-то ему подсказать.

— Пойду поищу что-нибудь на завтрак, — Нашелся он, — Если ты еще не сожрал все, что у нас было.

— Надо же, — Хмыкнул Вэйл, выдохнув плотное облачко дыма, — Ты вспомнил о еде.

Най не собирался дожидаться его очередной колкости и повернулся к биоандроиду, что уселась на свое место и невидящим взглядом уставилась в космическое пространство.

— Элла, тебе что-нибудь взять?

— Не советую брать еду из его рук, Лапочка, — Вклинился пилот, — Он заражает занудством все, к чему прикасается.

Най, все еще дожидаясь ответа девушки, одарил его скучающим взглядом.

— Что-нибудь, — Медленно отозвалась она, подняв взгляд на ученого, — На ваше усмотрение.

— Зря, — Цокнул языком Вэйл, — Он сам питается воздухом и тебя заставит.

Най проигнорировал его и подошел к двери. Прошла одна секунда, две…

— Может, откроешь уже!? — Рявкнул он на Вэйла.

Пилот нехотя нажал на какую-то кнопку:

— Да я думал, ты сам…

Ответа его Най уже не слышал. Выйдя в тускло освещенный соседний отсек, он дал себе время отдышаться и наполнить легкие чистым воздухом, и только потом стал вспоминать, где на “Атлантике” располагается кухня — вчера там хозяйничала Элла, а потому для Ная данная территория пока оставалась непересеченной местностью.

Кухня оказалась смежной с рабочим отсеком и была настолько крохотной комнатушкой, что развернуться здесь вдвоем смогли бы разве что акробаты с какой-то запредельной ловкостью. Именно те мало-мальские удобства для приготовления пищи, что здесь были, и занимали все свободное пространство — плита весьма скудной мощности, принцип работы которой так и остался для Ная загадкой, узкая столешница, способная вместить разве что разделочную доску, пара шкафов для хранения припасов и ящик для посуды и приборов.

Один из стеллажей оказался оснащен охлаждающим механизмом и доверху набит более-менее сносными продуктами. Поставив на плиту чайник, Най отыскал там какой-то мясной паштет, приятные с виду галеты и даже несколько спелых яблок.

На борту, несмотря на искусственную гравитацию, в ходу были высокие закрытые стаканы, отдаленно напоминающие бутылки. Най сварил две порции ароматного кофе, сложил на тарелку галеты с паштетом и резанные яблоки и, водрузив все это на поднос, направился в рубку.

Для Вэйла он принципиально не взял ничего.

Не сказать, что, вернувшись, он застал Эллу настроенной на трапезу — что-то так сильно привлекло их с Вэйлом внимание, что девушка даже покинула свое привычное место. Стоя за спинкой кресла пилота, она всматривалась куда-то вперед. Из-за Вэйла Най не видел, что так заинтересовало их обоих, но мог предположить.

— Похоже на служебное судно, — Сказала она пилоту.

— Это таможенник, — Ответил Вэйл, — Только что-то поздновато. Мы покинули воздушное пространство колонии часов десять назад.

Подавив неприятное предчувствие, Най закинул в рот галету с паштетом, поставил поднос на полку, привинченную к стене, и присоединился к этим двоим.

Теперь ему было видно корабль, что неумолимо двигался в их направлении — тоже подобный дирижаблю, но все-таки мало похожий на “Атлантику” из-за потрепанного долгими годами эксплуатации вида. Он больше смахивал на какого-то пузатого механического зверя.

— Разве таможню интересуют отбывающие корабли? — Задумчиво хрустя галетой, осведомился Най.

— Такие правила, — Пожал плечами Вэйл, — Мало ли что мы провозим в нейтральное пространство? В бытность пиратом я бы с ним погонялся и оставил бы сосать собственный… — Он покосился на Эллу и стушевался, — ну… оставил бы с носом… но сейчас в этом нет смысла. У нас все задекларировано, — Он резко обернулся на Ная, — Ведь так?

— Так, — Подтвердил ученый, и, заметив на лице пилота тень разочарования, добавил, — А ты что, хотел устроить погоню?

— Какой же ты правильный! Аж противно!

Не прошло и пары мгновений, как из решетчатого динамика на панели управления послышался звук пойманной радиоволны и противный треск. Вэйл незамедлительно щелкнул тумблером под правой рукой, и треск превратился в голос, чуть перебиваемый помехами:

— Капитан Патрик Ойенц, таможенное судно “Д-16”.

Вэйл зажал пальцем какую-то кнопку и чуть подался вперед к микрофону, встроенному в панель:

— Вэйл Кертен, малый исследовательский “Атлантика”, слушаю.

— Прошу разрешения на стыковку для досмотра, — Донеслось из динамика.

— Стыковку разрешаю. Ждем.

Голос в динамике замолчал, и Вэйл, откинувшись на кресле, посмотрел на своих спутников:

— Ну а теперь, пока ждем шмона, можно и перекусить!

За время своей первой экспедиции Най ни разу не становился свидетелем такого мероприятия, как стыковка, а потому понятия не имел, что и как делается при встрече двух кораблей. Вэйл же был в этом более чем компетентен, а потому отправил ученого собирать полную документацию на пассажиров и груз, чтобы усадить на его место Эллу, весьма хорошо знакомую с автоматикой судна, и принялся отдавать ей короткие четкие приказы.

Ная мало интересовало, с помощью каких механизмов притягиваются друг другу стыковочные шлюзы кораблей и сколько тумблеров надо повернуть, чтобы все прошло безукоризненно. Вместо этого он отправился в грузовой отсек, где среди многочисленных чемоданов искал тот, в котором лежали все документы, включая все сопутствующие бумаги его спутников — “информационный лист”, что прилагался к каждому биоандроиду, и справка, выданная Вэйлу в том, что “заключенный взят в наем с возможностью дальнейшей амнистии”.

До этого момента Най не задумывался, какие, оказывается, странные люди достались ему в помощники. Да и он, даром, что единственный с нормальным паспортом, был не многим их лучше…

Пол внезапно дрогнул, и Наю пришлось схватиться рукой за стену, чтобы остаться на ногах. Вдоль стены раздался протяжный скрежет, словно кто-то решил провести по округлой боковине корабля железным штырем. Ничем, кроме стыковки, это и быть не могло — по всему отсеку разнеслась вибрация, а потом в вентиляции зашумел воздух, очевидно, необходимый, чтобы напомнить стыковочный шлюз.

К тому моменту, когда папка со всеми бумагами была у Ная в руках, шум почти прекратился. Не без труда открыв дверь в стыковочный отсек, что была сопоставима по весу с ним самим из-за дополнительных слоев защиты, Най пришел уже тогда, когда таможенники высадились на борт “Атлантики”.

Стыковочный отсек вряд ли мог полноценно называться отсеком — по сути он просто представлял из себя небольшое “крыльцо” перед непосредственным помещением судна. Вшестером здесь уже было не протолкнуться, а из-за тусклого света это место и вовсе показалось Наю чем-то вроде бочки, в которую натолкали людей вместо селедок.

Таможенников было трое — все в поношенной синей форме, чем-то напоминающей комбинезон Эллы, и со смуглыми обветренными лицами, что выдавали в них уроженцев окраинных колоний.

— Патрик Ойенц, — Выступил вперед их капитан, протягивая руку, — Инспектор межколониальной таможенной службы.

Най не имел привычки судить людей по внешности, но за свою жизнь он едва ли встречал более отталкивающих персонажей, чем этот таможенник. Каждая его черта, казалось, была призвана заставить тебя отвернуться — и лоснящееся от жира лицо с обвисшими щеками и полопавшимися на них сосудами, и грязные редкие волосы, что свисали веревками вокруг блестящей лысины, и бегающие, как тараканы, темные глазки, такие крохотные, что казались двумя дырками на широком и слишком большом лице.

Два его спутника оказались не намного приятнее, но хотя бы не вызывали желания отвести глаза.

— Вэйл Кертен, командир корабля, — Любо пилот хорошо умел скрывать отвращение, либо на своем веку повидал и не таких, потому что рукопожатие с таможенником далось ему крайне легко.

Не успел Патрик Ойенц отнять руку от Вэйла, как тараканьи глазки метнулись к Наю и выжидающе моргнули.

“Лучше бы я пришел еще позже” — мысленно отругал себя ученый, но, вернув себе самообладание, которого с виду и не терял, пожал пухлую сухую руку:

— Найджел Ардайк, руководитель экспедиции.

Таможенник попытался учтиво улыбнуться, но в его исполнении это вышло чем-то вроде защемления лицевого нерва.

— А прекрасная дама? — Хитро, без намека на интеллигентность, склонил круглую голову он.

— Это Элла, наш биоандроид, — Поспешил ответить Най.

Девушка выдержала один из самых отвратительных и похотливых взглядов, каким только можно было одарить женщину, и на лице ее не дрогнул ни один мускул.

— Впервые вижу такое чудо! Да еще чтобы в таком исполнении… — Патрик Ойенц сморщился в ухмылке и сделал крохотный шажок в сторону Эллы.

От подобной мерзости у Ная свело зубы. Он и сам не заметил, как инстинктивно переглянулся с Вэйлом и шагнул влево, полностью заслонив собой девушку.

— Все соответствующие документы у нас есть, — Он протянул наглецу-таможеннику папку, — Проверяйте.

Нехотя отведя взгляд от Эллы, что выглядывала из-за плеча Ная, таможенник принялся перебирать бумаги своими перепачканными чем-то маслянистым пальцами, оставляя на них жирные пятна.

— Нет, господа, это все, конечно, славно, — Причмокнул губами он, — Но я бы хотел осмотреть задекларированный груз. Сами понимаете — уж кто и не имеет права верить на слово, так это мы.

Вэйл уже открывал дверь в грузовой отсек, и действие это далось ему в разы легче и быстрее, чем Наю.

— Тогда не будем задерживать друг друга, — Сказал он, приглашая таможенников внутрь.

В очередной раз окинув Эллу не самым приятным взглядом, Патрик принял приглашение, и двое его людей последовали за ним.

Как раз в этот момент Най не придумал ничего лучше, чем схватить девушку за руку, чтобы привлечь к себе внимание. От неожиданности ее глаза немного расширились, но в остальном лицо осталось по-прежнему непроницаемым.

— Элла, иди в капитанскую рубку, — Должно быть, в этот момент ученый выглядел не на шутку встревоженным, потому что даже Вэйл решил его поддержать.

— И не высовывайся, пока мы не придем, — Строго добавил он.

— Для меня есть какое-то задание? — С привычным каменным выражением лица спросила она.

— Нет. Просто жди нас, — Мягко, но непреклонно ответил Най.

Вэйл уже нырнул в грузовой отсек, и Най решил поторопиться, чтобы поскорее выпроводить этих неприятных личностей с корабля. Он разжал пальцы, что стискивали теплую ладонь Эллы, и пропустил девушку вперед.

Таможенники тем временем уже вовсю осматривали содержимое чемоданов. У Ная замерло сердце, когда один из них грубо откинул крышку с запасного энергометра и небрежно занес над ним руку.

— Я бы попросил поаккуратней, — Бросил Най раньше, чем лапища таможенника коснулась прибора, — Это очень хрупкое устройство.

Он не знал, за чем ему следить в первую очередь — за Эллой, безопасность которой казалась зыбкой, как никогда, или за своими разработками в лапах этих солдафонов.

По крайней мере, Элла действительно подчинилась приказу и скрылась за дверью соседнего отсека.

— Энергометр, верно? — Зачитал вслух список груза Патрик Ойенц, — И что это такое?

— А не ваше собачье дело, господа, — Незамедлительно выдал Вэйл.

Что ж, Най думал бы над ответом гораздо дольше. Хоть какая-то польза от этого уголовника…

— Если найдете энергометр в перечне запрещенных к перевозке устройств, дайте знать, — Продолжил пилот, сложив руки на груди, — А пока не превышайте полномочия.

Таможеннику явно было нечем крыть — он махнул своему человеку закрыть этот чемодан и продолжить осмотр остального груза.

Когда список был пройден почти до конца (непроверенными остались только сумки с одеждой и гигиеническими принадлежностями, что хранились в жилых отсеках), Патрик Ойенц начал откровенно скучать. Най понятия не имел, чем этот мерзкий человечек хотел поживиться и чего ожидал от исследовательского корабля, но в отсутствии Эллы он быстро потерял интерес и к кораблю, и к грузу, и к членам экспедиции.

— Что ж, с документами и грузом все в порядке, — С деловитым видом, который ни капли не сочетался с обрюзгшей рожей, заключил таможенник, возвращая папку Наю, — А куда следуете-то?

— Не слишком ли много вопросов? — Нахмурился Вэйл, — Ваше дело — выдать нам чертову справку. Так валяйте!

Патрик Ойенц словно только сейчас вспомнил об этом. Нашарив в кармане потертую записную книжку с отрывными листами, он с недовольным видом принялся что-то писать.

— Видимо, ваша дама — самый приятный собеседник, — Мрачно пробормотал он и протянул Наю вырванный из блокнота листок с заранее поставленной печатью.

“Выдана судну “Атлантика”, командир корабля В. Кертен

Нарушений таможенных деклараций не обнаружено”.

Най машинально сунул справку в папку к остальным документам и оставил ее на ближайшей полке.

— Надеюсь, на этом все? — Сухо поинтересовался Вэйл.

— Да, — Патрик Ойенц вернул блокнот в карман своей формы, — Можете продолжать полет.

Наверное, Най был от природы нервным человеком. Выпроваживая этих типов в стыковочный шлюз, он пытался успокаивать себя, мысленно повторял, что эту наглую сальную рожу он больше никогда не увидит, но напряжение почему-то никуда не девалось. И плохое предчувствие тоже.

Было в визите этих таможенников что-то неправильное.

Или же воспаленная фантазия Ная принимала за катастрофу любое рядовое событие…

Отстыковка, судя по звуку и реакции Вэйла, прошла штатно. Дождавшись, когда корабли окончательно разъединятся, пилот проверил герметичность шлюза и с усталым видом привалился спиной к стене:

— Гаже этого типа еще хрен вспомнишь кого! — Вдруг абсолютно искренне выдал он.

— Согласен, — Най оглядел стыковочный отсек, словно выискивая на полу и стенах куски грязи после пребывания здесь таможенника, — Хочется помыться.

— А каково Лапуле, представь! — Хохотнул пилот, — Хотя она вряд ли что-то поняла…

— Пошли к ней, — Най кивком указал на дверь.

— Заодно и скорость врубим побольше, — Вэйл решительно толкнул тяжеленную дверь, — А то уж больно таможней воняет…

В капитанской рубке Элла должна была оказаться в полнейшей безопасности — хотя бы из-за того, что от грузового ее отделяли еще три отсека, каждый из которых был защищен собственной герметичной дверью и промежуточными коридорами. При этой мысли напряжение, что прежде охватило Ная целиком и полностью, стало потихоньку спадать, и к рубке он подходил полностью уверенный в том, что все завершилось благополучно.

Надо было верить предчувствиям.

Потому что Эллы там не было.