Клетка для лжецов

Глава 26

Лорента смотрела на Вэйла, как на сумасшедшего — но ровно до того момента, пока до нее не дошел смысл его слов.

Черт возьми — Чарли почти открыто сказал Шерил, что работает на Бастарда! А человек, который пришел за ним, носил на пальце кольцо, возможно, в точности такое же, какое показало ей видение.

Конечно, все эти догадки напрямую не наводили на саму Клетку, но игнорировать их было бы преступлением…

— С чего ты взял? — Все-таки спросила она, медленно двинувшись по улице. Как-никак, от “мухи” пора было убираться подальше…

— Люди, что пришли за ним, работают на Нильса Конлана, капитана пиратского судна “Темная дыра” и ближайшего последователя бастарда, — Отчеканил Вэйл.

— И что с того? — Не поняла Лорента.

— То, что они профессиональные воры. Вряд ли кроме Клетки в этой дыре есть еще что-то, для кражи и перевозки чего наймут двух пиратов и лучшего пилота в системе.

— Нам надо посоветоваться с Наем, — Предложила Лорента, — Вдруг он смог поймать что-то…

— Нам надо обшманать его корабль. И чем скорее, тем лучше.

— Надеюсь, ты понимаешь, что они не оставят его без охраны? — Нахмурилась Лорента, — Нам нужен план и нужна уверенность, что там действительно Клетка.

Ни Алмаз, ни люди, что за ним пришли, не производили впечатление глупых простофиль, которые просто так упустят Клетку. Нужно быть в полной боеготовности, чтобы вступить с ними в противоборство.

— Думаешь, твой додик поможет нам с планом? — Поддел девушку Вэйл.

— В любом случае, мы не можем не сказать ему. И еще, — Она сунула руку под комбинезон, — У меня тут есть кое-что…

— Вот ты сука, — Присвистнул Вэйл, — Чарли честно их выиграл!

— И честно забыл, — Развела руками Лорента, — А мы теперь можем направить их на благое дело.

— Напомни никогда не оставлять при тебе деньги, — Вэйл подстраивался под ее шаг, что становился все быстрее и быстрее. Лорента всегда плоховато запоминала дорогу, но путь в лавку Шокуни трудно было с чем-то спутать.

— Скажи спасибо не мне, а этой Шерил. Она его отвлекла. Оказывается, они старые знакомые.

— Чарли служил в колониальном флоте.

— Но не в императорском же, — Нахмурилась Лорента, — А эта девица оттуда. И она соврала ему, зачем сюда прилетела. А еще очень расстроилась, когда решила, что он связан с Бастардом.

— Значит, я прав! — Щелкнул пальцами Вэйл, — Тогда какого черта ты задавала мне тупые вопросы!?

— Хотела свести все нити воедино, — Пожала плечами Лорента, — Зато теперь ни ты, ни я почти не сомневаемся в своей правоте.

И все же ничего хорошего стычка с Чарли не предвещала.

— Каков он в воздухе? — Вдруг поинтересовалась девушка.

Вэйл отреагировал так, словно она ливанула кислоты на его открытую рану:

— Каков!? Он бог и дьявол в одном теле! Он творит вещи, которые невозможно сделать! Когда он обогнал меня после лабиринта, я решил, что он не человек. Такое просто не может быть человеком.

Вспоминая его отстраненный вид, холодный голос и пустые глаза, Лорента поймала себя на мысли, что согласна с Вэйлом. Она мало что знала о Чарли Алмазе и его биографии, но было в нем что-то… неправильное, противоестественное.

— То есть, вступить с ним в бой на “Атлантике” не получится? — Рассудила девушка.

— Ты что, хочешь разнести к чертям эту колонию!? Конечно, нет!

— А эти двое… ты знаком с ними?

— Это Майлз и Анджей. Они почти боготворят Нильса. Верят каждому его слову.

— И что с того? — Вновь не поняла она.

— А то, что я для них хуже чумы. Я предатель, козел, убийца — и все это помноженное раз на десять. Нильс позаботился о моей репутации. Как и я сам в свое время…

До лавки Шокуни оставалось всего ничего. Лоренту почти трясло от нетерпения.

— А ты умеешь нравиться людям! — Хмыкнула она, — Интересно, чем же ты так их “очаровал”?

Вэйл мгновенно помрачнел:

— Вот только не надо лезть ко мне в душу. Тебе мало твоего очкарика?

У Ная не было сил даже пошевелиться. И пусть все тело затекло от долгого лежания в неудобной позе, а кости ныли от побоев, придя в себя после очередного помутнения, он даже не шелохнулся — лишь слегка приоткрыл глаза, чтобы удостовериться, что его мучитель никуда не делся. Более того, беглый каторжник развлекал себя, как мог — сидя на пустой железной койке, он вырывал из какой-то старой книги страницу за страницей и, чиркая своей треклятой зажигалкой, поджигал ее, чтобы исступленно смотреть на то, как она скручивается и обращается пеплом прямо у него в руках. Когда между пальцев оставался лишь жалкий клочок, он отбрасывал его себе под ноги и повторял ту же манипуляцию заново. И так раз тридцать.

“Чертов пиромант” — с презрением подумал Най, закрывая глаза.

Он давно потерял всякий счет времени — еще до того, как Кейн с Виктором отстали от него и принялись ждать свою третью пособницу — и теперь с ужасом прикидывал, где сейчас могут находиться Вэйл с Лорентой. Если они уже вернулись на корабль, и теперь ищут его повсюду…

Идиот! Как он мог так облажаться!?

Теперь, когда в крови перестал бушевать адреналин, страх смерти заполнил все его естество и не давал нормально соображать — Най пытался прикинуть, как в его положении можно попробовать переломить ситуацию в свою пользу, но в голову так и не пришло ничего толкового.

Разбитая губа пульсировала болью, ребра сдавливало после каждого вдоха — от осознания собственной ничтожности хотелось разрыдаться. И это немощное существо всерьез думает о побеге!?

Зачем давать его пленителям лишний повод посмеяться?

Послышался неровный шорох сбивчивых хромых шагов. Най закрыл глаза, чтобы ненароком не попасться, и весь обратился в слух.

— Что, все еще в отключке? — Шершавый голос Виктора отдавался эхом.

— Черт его знает, — Судя по звуку, Кейн приподнялся на скрипучей железной кровати, которая стояла в углу среди прочей рухляди, — Может, вообще сдох.

— Прекращай это, Кейн. Из тебя хреновый злодей.

— Скажи это тем, кто меня засадил…

— Пошли вниз, там Шерил вернулась, — Объявил Виктор, — Вроде нарыла что-то.

Звук скрипа пружин, шаги — одни быстрые, другие шаркающие. Все тише и тише. Ниже и ниже.

Най распахнул глаза. Он понятия не имел, сколько у него времени до возвращения Кейна, но не воспользоваться этой возможностью он не мог.

Приподняв голову, он огляделся по сторонам в поисках хоть чего-то, что могло бы сойти за нож и освободить его от веревок, опутывающих руки и ноги. Но кроме кровати, кучи досок и прочего хлама вокруг не было ничего — ни битого стекла, ни зазубренных железяк.

И тогда ему в голову пришла идея, которая при других обстоятельствах показалась бы Наю чем-то сродни осквернения святыни, но сейчас, из заточения в заброшенном здании под надзором самых настоящих головорезов, она казалась весьма оправданной попыткой выжить.

Извиваясь всем телом, он пополз в сторону чемодана с энергометром. Двигаться надо было как можно тише, чтобы внизу о нем даже не вспоминали, но когда Най наконец добрался до своего изобретения и развернулся спиной, чтобы связанные руки смогли дотянуться до замков, поднять крышку так, чтобы она при этом не грохнула об пол, оказалось той еще задачкой. Он заставлял свои руки действовать медленно и осторожно, но держать себя в узде, когда страх разгоняет пульс до какой-то запредельной цифры, не смог бы самый пропащий сорвиголова на свете.

И все же чемодан открылся тише, чем мог. Это уже можно было считать победой. Зажмурившись, Най прислушался — не вызвал ли глухой удар какой-нибудь реакции снизу — но оттуда доносились лишь приглушенные голоса.

— Точно не знаю, сколько у нас времени, — Шелестел низковатый женский голос, — Но они сказали ему, что будут ждать корабль.

Най напомнил себе, что не располагает такой роскошью, как время, а потому оставил затею вникнуть в суть их беседы и, изогнув шею, оглядел свое детище. Энергометр, к чести Кейна, был цел и невредим, словно в насмешку над тем, что сейчас его собирался уничтожить собственный создатель.

Ученый никогда не стремился сделать его совершенным. Конструкция устройства, конечно, претерпела много изменений со дня создания пробной модели, но она по-прежнему не предполагала пособничество в побеге от одержимых местью каторжан — а потому снятие необходимой Наю детали вело к неизбежной порче основного измерителя и нескольких побочных датчиков. Другими словами — вырвав из энергометра зазубренную пластину для отсечения бумажного края распечатки энергетической диаграммы, Най в пух и прах ломал все остальное содержимое устройства. Впрочем, ему еще повезло, что он не додумался закрепить ее винтами — в таком случае ему бы оставалось только встретить смерть от рук Кейна.

Най толком не видел, за что хватается — он нащупал пальцами нужную пластину и, прижав чемодан к стене, чтобы не дать ему шевельнуться, изо всех сил дернул. Деталь, как назло, поддалась только с третьей попытки.

Дискуссия внизу, между тем, разгоралась все жарче:

— Кто даст тебе гарантию, что с этим парнем ты попадешь к нему? — Вопрошала женщина. Най заподозрил, что речь шла про него, — Пойми же ты, что вариант с Чарли вернее в сотню раз! Они притащат к нему на борт Клетку! Если уже не притащили…

“Чарли”, “Клетка” — Най цеплялся за знакомые слова, не зная, что ему и делать — подслушивать судьбоносный для экспедиции разговор или заниматься собственным освобождением. Решив, что полученной информации достаточного для того, чтобы прийти к мало-мальски исчерпывающим выводам, он вернулся к своему плану.

Теперь нужно было надежно закрепить пластину. Ничего лучше, чем зажать ее между бортом чемодана и корпусом энергометра, Най не придумал — он вышвырнул мягкий амортизационный материал, который не давал устройству биться о стенки, сдвинул энергометр в угол и вставил пластину поперек, так, чтобы ее зубцы смотрели вверх.

И принялся перепиливать веревку.

Его начинал бить озноб, но пот катился со лба крупными каплями. Пару раз пластина падала — Най ставил ее на место и начинал заново, пока не порвал веревку, разведя запястья пошире.

— Допустим, я поверю тебе, — Рассуждал тем временем Кейн, — А вдруг ты приведешь меня в ловушку? Я не знаю, кому еще ты успела продаться за эти годы…

Звонкий хлопок. “Пощечина” — безошибочно определил Най, возясь с узлом, стягивающим его лодыжки. Видимо, отношения с этой Шерил у Кейна непростые…

— Кейн, ты делаешь ошибку… — Предупредил Виктор.

— Да как ты можешь!? Это я вытащила тебя! Я — единственная, кто помнил о тебе все эти годы! — Голос Шерил срывался, но она продолжала наседать на Кейна, — Я, а не Ромеро.

— Дело не в нем, — Возразил Кейн.

— В нем! — Шерил перешла на крик, — Это из-за него ты оказался там. И из-за него теперь рискуешь всем. Неужели… неужели он и вправду этого стоит?

Веревки упали на землю, и Най с наслаждением покрутил освобожденными суставами. На запястьях кожа была содрана до крови, а ноги, как оказалось, так ослабли, что когда он поднялся, то едва удержался, чтобы не рухнуть обратно. Дав себе пару секунд, Най сделал пару осторожных шагов и убедился, что снова пришел в относительную норму.

Не дослушав, что ответил Кейн, он бросил взгляд на развороченный энергометр и побежал в сторону лестницы, противоположной той, по которой спустились Кейн с Виктором. Осталось только надеяться, что она не выведет его прямиком туда, где сейчас шла оживленная перепалка, очевидно, бывших любовников.

Най умел ходить почти бесшумно. Это был не врожденный талант, а скорее издержки профессии. Резко шагать и громко топать в местах, навроде пещер под Последним кораблем — верный путь к гибели. Другое дело, что сейчас ноги слушались его не в пример хуже, чем обычно, и из-за этого пробираться по лестнице пришлось гораздо медленнее.

Голоса теперь сместились влево — Най постарался миновать этот этаж с максимальной осторожностью, хотя собеседников сейчас не смог бы отвлечь, наверное, даже взрыв.

— Ты не был таким тогда… Я не ожидала от тебя такого, — Продолжала Шерил.

— Я тоже много чего от тебя не ожидал…

Не многовато ли спеси в этом Кейне? Как бы там ни было у них с Шерил, если она и вправду вытащила его с Шестого кольца, он должен был по гроб жизни быть ей обязан.

Об этом Най думал, когда оказался внизу, на первом этаже, в гулком стылом помещении с выбитыми окнами и сквозняками, что шелестели ошметками мусора и напрочь заглушали его шаги. Здесь повсюду валялись доски, обломки камней и кирпичей, чернели следы от костров и катались по полу пустые бутылки.

Из-за шорохов Най упустил нить разговора наверху, но следующим, что он услышал, к его большому удивлению оказалось подобие извинения.

— Черт, Шерил я… несу что-то не то. Я д-давно простил тебя. Да и не винил никогда по-настоящему…

Най огляделся по сторонам в поисках выхода и понял, что дверь в этом чуде архитектурной мысли расположена с противоположной от него стороны. Чтобы выбраться отсюда, ему предстояло пробраться через дебри мусора, кирпичей и бутылок, не растрезвонив всем о своем местонахождении каким-нибудь излишне громким звуком.

— По-моему, у нас нет на это времени. Вы тут уже решайте, кто из вас кого прощает, а я пойду проверю нашего друга, — Мягко заявил Виктор, и Най ощутил, как у него упало сердце.

А ведь до этого момента все шло довольно гладко!

Как бы медленно хромой каторжанин не тащился по лестнице, о его исчезновении станет известно почти немедленно. Времени на рассуждения и осторожность не осталось, а потому Най сделал первое, что пришло бы в голову любому более-менее отважному парню вроде Вэйла — вылез из окна и, невзирая на не самую приятную высоту и кучу накрытого брезентом хлама внизу, без раздумий прыгнул.

Не успел он приземлиться, как правую ногу пронзила такая боль, что все пережитые приступы вдруг показались ученому цветочками. Он стиснул зубы, чтобы не заорать, и с ужасом опустил глаза вниз.

Из правого бедра торчал железный штырь, разглядеть который под брезентом не представлялось возможным. От боли Най не мог полноценно вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться. И ведь рухнул он далеко не бесшумно, а значит, до его пленителей скоро дойдет, с чем связан грохот с улицы. Если еще не дошло…

Он почувствовал себя бабочкой, прибитой гвоздем к доске.

Вэйл вызвался нести их покупку с весьма определенной целью. Оправдавшись желанием сберечь дорогостоящее снадобье от падений и любых других неприятностей, пилот на самом деле твердо решил, что с флаконом непременно должно что-то случиться — уж он об этом позаботится.

Лорента, пусть и нехотя, но согласилась, и вот они в напряженном молчании шли к “Атлантике”, пока Вэйл подыскивал незатейливые способы уничтожить эту нефритовую жижу. Поскольку девушка все время была рядом, он решил оставить свое нехорошее дельце до поры до времени — а именно, до той самой удобной минуты на корабле, когда Лорента будет так увлечена своим ненаглядным дохляком, из-за которого Вэйл чуть не расшибся в лепешку, что упустит из виду все его махинации с флаконом и прозевает момент, когда он заменит снадобье чем-нибудь попроще — водой или спиртом, например.

Подло ли это? Конечно. Орала ли от этого его недобитая совесть адским криком? Еще как! Она не затыкалась даже тогда, когда Вэйл в тысячный раз напоминал себе, ради чего он это делает. Совесть — упрямая штука, ее нельзя убедить ничем, поэтому остается только игнорировать ее голос и надеяться, что когда-нибудь в будущем она позволит ему спокойно заснуть, не напоминая, как вероломно он отнял у невинного человека невесть сколько лет жизни.

В минуты особенно сильной власти над его разумом совесть и вовсе позволяла себе называть готовящуюся подлость убийством. С этим Вэйл, впрочем, согласиться не мог — конечно, идиоту было понятно, что после одиннадцатой колонии Наю внезапно стало намного хуже, но ведь усугублять его состояние у Вэйла и в мыслях не было. Он просто собирался оставить здоровье ученого на откуп его самого.

И это был самый поганый и слабый аргумент, который только можно было себе вообразить. Вэйл сжимал пальцами обернутый в пергамент флакон, лежащий в кармане, и считал секунды, неумолимо приближающие их к “Атлантике”. Лорента почти бегом преодолела оставшееся до корабля расстояние и постучалась во входной люк с видом счастливой маленькой девочки, победившей во всех детских играх разом:

— Эй! Най, мы вернулись!

Вот только никакой реакции не последовало.

Лорента встревоженно обернулась на Вэйла:

— Может, он без сознания?

Он и сам подумал об этом, но, подойдя к люку, заметил, что поворот замочной скважины говорит о другом.

— Он закрыл корабль снаружи, — Пилот нащупал в кармане ключ и вставил в замок, распахивая люк.

— Черт, мы же запретили ему выходить! — Злилась Лорента почему-то так же по-детски, как и радовалась. Она так решительно шагнула на борт “Атлантики”, будто все-таки надеялась застать Ная там и хорошенько поколотить. Но ученого внутри не обнаружилось, и Вэйл мысленно поблагодарил его за предоставленное для пакости со снадобьем время.

— Надо идти искать его, — Встревоженно бросила Лорента.

Вот только этого не хватало!

— Что, даже не поищем его по отсекам? — Хмыкнул Вэйл, — Вдруг, в какую-нибудь щель просочился? Это он может…

— Ты сам сказал, что он запер корабль снаружи, — Лорента не настроена была реагировать на его шутки, — Остается надеяться, что он ушел недалеко…

— Иди, если тебе надо, — Пилот добрался до своего кресла и с облегчением уселся в него, закинув ногу на ногу, — Я к нему в няньки не нанимался.

— Но… а если с ним что-нибудь случилось? — Растерялась Лорента, — Если он потерял сознание?

— Я ясно сказал ему ждать нас здесь. Если ему не хватило мозгов меня послушать, это не мои проблемы, — Вэйл достал сигарету и закурил, — Тащить его идиотские кости на своем горбу я не собираюсь.

Милое личико Лоренты снова озарилось праведным гневом. Она свела брови к переносице в таком истовом негодовании, что пилот восхитился ее талантом актрисы.

А потом усомнился — можно ли вообще отыграть беспокойство за безразличного тебе человека так искренне? Что, если это не Лорента пыталась его обмануть, а он сам понапридумывал себе невесть чего на ее счет?

— Так нельзя, — Наконец выдавила она, — Он же… один из нас.

— Каких к черту “нас”!? — Вэйлу порядком поднадоела ее внезапная праведность, — Я здесь — обыкновенный наемник, летаю туда-сюда ради того, чтобы скостить себе срок. Ты — и того хуже: аферистка и шарлатанка, проникшая на корабль нечестным путем. А он… просто делал вид, что желает процветания пыльному гадюшнику, пока на самом деле искал способ спасти свою жалкую шкуру. Здесь каждый сам за себя, Лапочка.

Трудно говорить подобные вещи девушке, даже такой лживой, как Лорента — но Вэйл сказал, и не пожалел об этом ни на секунду.

Эти слова могли обезоружить кого угодно — вот и Лорента внезапно растеряла весь свой пыл и часто-часто заморгала, чтобы не дать глазам пролить ни слезинки. Если она и порывалась ответить ему чем-то резким, то каждый раз быстро оставляла эту затею. Потупив голову, девушка шагнула к люку и обернулась лишь на самом пороге:

— Однажды ты поймешь, что делал что-то не то, — Голос у нее дрожал, — Но будет слишком поздно.

Вэйл не стал отвечать ей. Девица просто озвучила самое очевидное умозаключение на свете, которое он понял про себя еще много лет назад. Ледяными от нервозности пальцами он коснулся флакона в кармане, словно надеясь, что он исчезнет сам собой.

А потом кто-то забарабанил в люк. Судя по звуку, долбили со всей дури. Лорента, что как раз собиралась выходить, даже вздрогнула от неожиданности и сделала заметный шаг назад.

— Вэйл! Лорента! Откройте! — Проскрежетал голос снаружи.

— Это Най! — Лорента мгновенно спохватилась и бросилась к люку.

Не успела она его распахнуть, как ученый, что все это время опирался на него, буквально завалился вперед, словно ноги вовсе его не держали. Если бы девушка вовремя не увернулась, Най утянул бы ее за собой, но сейчас он рухнул на пол в одиночестве под аккомпанемент непритворного крика ужаса.

А все потому, что выглядел он так, словно вброд переходил реку из крови — по крайней мере, одной ногой. И это не говоря еще про разбитую рожу с рассеченной губой и ссадиной на скуле.

— Най! Боже! — Лорента мгновенно оказалась возле него, — Что с тобой случилось?

— Вэйл, взлетай, — Простонал он, морщась от боли, пока Лорента ощупывала его руки и ноги, чертыхаясь при виде все новых и новых ран.

— Во что ты влип? — Пилот встал с кресла, чтобы получше рассмотреть, как его измордовали.

— Черт возьми, делай, что говорю! — Бешеные воспаленные глаза с яростью уставились на него. Без очков их взгляд показался Вэйлу совсем уж полоумным, — Нет времени!

— Не сделаю, пока не объяснишь, — Вэйл присел на корточки и покосился на окровавленную ногу ученого. Судя по виду насквозь пропитанной кровью штанины, рана там дерьмовая.

Най тяжело приподнялся на локтях и вновь пронзил Вэйла своим расфокусированным взглядом. Только сейчас пилот заметил, что кожа на его тщедушных запястьях содрана под чистую. “Веревки” — догадался он.

— Враги Бастарда сболтнули мне лишнего, — Прохрипел Най, перевернувшись на бок, — Вряд ли они отпустят меня с миром после этого… Но это не главное. Главное, что я знаю, где Клетка.

— Ишь, нашел, чем удивить! — Хмыкнул Вэйл.

— Она у Чарли Алмаза, верно? — Спросила Лорента.

Ей никто не ответил. Этот слабак, похоже, потерял сознание, едва договорив.

— Най! — Лорента перевернула его на спину и хлопнула по щеке. Ученый закономерно не отреагировал, — Най, очнись же! Только не сейчас!

— Не мужик, а кисейная барышня, — Фыркнул Вэйл.

— Поднимайся в воздух, — Ровным голосом приказала Лорента, — Он не стал бы так истерить из-за пустяка. Посмотри, что они с ним сделали!

— С ним такое сделал бы трехлетний ребенок, — Вэйл сделал вид, что отмахнулся, но в кресло пилота все-таки вернулся. И запустил двигатель.

“Атлантика” легко взмыла в воздух и стала стремительно набирать высоту.

— Из атмосферы выводить не буду, — Бросил Вэйл, — И так кучу топлива впустую сожжем.

— Надо перенести его в каюту, — Сказала Лорента.

— Там ничего сложного — берешь за ноги и тащишь волоком. Я в тебя верю.

— Вэйл! — С нажимом потребовала девушка, — Он бы тебя так не бросил.

Не желая больше препираться, пилот нехотя поднялся и почти без усилий закинул бесчувственную тушку ученого на плечо. Парень хоть и был порядком полегче большинства баб, с которыми ему доводилось иметь дело, но так и норовил изгваздать его кровищей с ног до головы. А затевать внеочередную стирку Вэйлу страх как не хотелось.

— Он бы меня и не поднял, если на то пошло, — Только и сказал он, выходя из капитанской рубки.

Лорента открыла все двери и даже сдвинула в сторону чистое белье, что лежало на койке, чтобы ничего не запачкать. Вэйл бросил Ная на кровать и одним движением разорвал его и без того порванную штанину.

Взору открылась рана, при виде которой неженка Лорента прикрыла рот рукой — то ли просто от ужаса, то ли чтобы остановить тошноту. Вэйл же на своем веку такого дерьма насмотрелся вдоволь — что-то насквозь пропороло этому неуклюжему идиоту бедро, и теперь кровища хлестала из двух дыр одновременно.

— Иди в грузовой, найти там ящик с лекарствами и бинтами, — Не оборачиваясь на девицу, сказал пилот.

Лорента незамедлительно скрылась за дверью. Спустя секунду Вэйл сообразил, что более подходящего для подлости момента может и не представиться. Достав из кармана флакон со снадобьем, он застыл посреди комнаты и посмотрел на Ная, чтобы удостовериться, что тот по-прежнему в отключке.

“Просто возьми и вылей эту дрянь, — приказал он себе, — Не осложняй себе жизнь”.

Ведь если эта жижа действительно на что-то способна…

Здоровый Най станет препятствием гораздо более значительным, чем больной.

Тусклый свет лампы падал на лицо ученого. Неплохого, по сути своей человека — умного, упорного, одухотворенного, но страшно невезучего. Сначала эта болезнь низвела его до состояния немощного старика, а теперь вот — свела с ним, подлым и беспринципным.

Конечно, он заслуживал жизни. Заслуживал быть здоровым, исследовать свою пыльную, никому не нужную рухлядь и — чем черт не шутит? — быть рядом с этой аферисткой Лорентой.

Вэйл еще раз посмотрел на него. Посмотрел в тощее и бесцветное лицо парня, который без раздумий в первый же день потратил кучу денег на одежду для него — практически незнакомца — и пустил ночевать под свою крышу. Посмотрел на тонкие, почти бесплотные, но такие цепкие руки, которыми он держал Лоренту у открытого шлюза, не позволяя отправиться прямиком в бездну. Посмотрел на плечи — два острых угла, заметных даже под толстым свитером — которые держали на себе всю их экспедицию, всю ответственность — и даже не думали переложить ее на других.

В конце концов Вэйл посмотрел и на склянку в своей руке. И ничего не сделал.