Клетка для лжецов

Глава 22

— А вы точно были на одиннадцатой? — Усомнился Вэйл, оглядывая тех, кто ступил на борт “Атлантики” вместо Ная и Лоренты. Никакой Клетки при них, естественно, не было…

Хорошо, что их хоть не пришлось долго ждать — торчать здесь, посреди разрухи и мятежа, да еще и прикрываясь гуманитарной миссией, было тем еще удовольствием. Но выбора Вэйлу все равно никто не предоставил…

— Давай хотя бы не с порога! — Лорента вела Ная под локоть, словно ноги его не держали вовсе. Судя по виду этого несчастного, так оно и было.

Вэйлу не хватало фантазии, чтобы предположить, как можно было так ухайдокаться на одиннадцатой колонии, среди богатых мещан, старательно изображающих из себя изнеженных дворянчиков.

Ная словно откопали из могилы, причем, дождавшись момента, когда труп начнет разлагаться — если судить по безжизненно-серому цвету лица. Он страшно осунулся, зарос щетиной и, кажется, еще больше исхудал. Или просто Вэйл забыл, какой этот парень тощий…

И, если честно, Лорента выглядела не намного лучше. Бедная Лапуля не спала, наверное, уже неделю, если судить по кругам под глазами. Вся какая-то помятая, бледная, с засаленными волосами и в заскорузлом, кое-где порванном платье, которое когда-то было вечерним, она осторожно усадила Ная в первое попавшееся кресло и сама обессиленно рухнула рядом.

— Ради всего святого, Вэйл, — Почти простонала она, — Взлетай уже!

Он неторопливо подчинился и, когда “Атлантика” стабилизировалась в полете настолько, что перестала требовать постоянного внимания, снова повернулся к этим двоим.

— Судя по крови на одежде, вас там хорошенько отмудохали, — Сделал вывод он, — Потому что вы никого отмудохать не смогли бы при всем желании.

Най казался спящим, пока не ответил, не открывая глаз:

— А вот тут ты ошибаешься. Не во всем, но ошибаешься…

Голос у него был такой, словно он орал во всю глотку дня три напролет и в усмерть посадил связки.

— Най, пойдем в жилой отсек, — Лорента положила руку ему на плечо, — Поищем твои лекарства.

— Вам бы помыться для начала… И выбросить эти тряпки в шлюз, — Посоветовал Вэйл.

— И поесть, черт возьми! — Лапуля хорошенько тряхнула Ная, который то ли засыпал, то ли терял сознание.

— Идите уже, черт с вами, — Пилот с тяжелым вздохом посмотрел на эту немощную парочку, — Только сначала скажите, куда нам дальше.

— Прокладывай курс на двадцать седьмую, — Отозвалась Лорента, — А там видно будет.

Полноценно поговорить удалось только часов через десять, когда сон в нормальной постели немного вернул им с Лорентой человеческий вид. Не сказать, что Най чувствовал себя заново родившимся — как-никак, голова все еще болела, в горле першило, а жар, что мучил его все дни, так и не желал спадать — но сейчас он был в чистой одежде и с гладко выбритым лицом, а это уже добавляло пару очков если не к самочувствию, то к уверенности уж точно.

Они сидели за столом в рабочем отсеке, и ученый тщетно пытался восстановить окончательно осипший голос горячим чаем, пока Лорента заканчивала пламенный рассказ об их злоключениях на одиннадцатой. Вэйл реагировал на удивление спокойно, даже почти без желчи.

Чуть позже Най понял, почему — оказывается, пилот тоже влип в историю. И она тоже была связана с почтенными сынами.

— Если есть предположения, на кой черт им ты, самое время поделиться, — Он мрачно взглянул на Лоренту.

— А сам не понимаешь? Я Хранительница!

— Ну да, а я звезда балета! — Фыркнул пилот, — Что это дает, выкладывай!

Если к Наю девушка немного смягчилась за последнее время, то ее неприязнь к Вэйлу осталась на прежнем уровне. Если вообще не выросла…

Закатив глаза от раздражения, она поставила свой стакан и недовольно откинулась на спинку стула:

— А мне откуда знать! Ты еще не понял, что этот Бастард — самодур и фанатик? Мало ли что он вбил себе в голову…

— Если только он сам не один из Хранителей… — Внезапно предположил Най.

Все глаза метнулись к нему.

— Мы ведь ни разу его не видели, — Пожал плечами ученый, — Вряд ли его действительно зовут Бастардом. Да и этот герб с розой… Должен же он что-то значить.

Лорента сцепила пальцы в замок:

— Скорее всего, это просто фальсификация. Для привлечения внимания.

— Ладно, пусть так. Пусть за нами теперь гоняется самодур, возжелавший тело непорочной девы, — Вэйл оскалился в насмешливой улыбке, пронзив Лоренту взглядом, — Пусть у этого типа связей по всей системе, как грязи — их, как показала практика, тоже можно обойти, хоть и с трудом. Но вы оба хоть понимаете, что ориентировки с вашими приметами теперь разлетятся по всем колониям!

— А ты думаешь, у нас был выбор!? — Вспыхнула Лорента.

— До того момента, как ты засунула остатки мозгов в задницу и согласилась на их обряд — да, был, — Резко парировал Вэйл.

Най вступился бы за Лоренту, будь у него силы на перепалку с Вэйлом — но их и вовсе едва хватало на то, чтобы следить за нитью разговора. Поэтому он молча наблюдал за тем, как девушка заливается краской.

И в этот момент его ощутимо кольнул стыд.

— Сейчас это уже не важно, — Он хлебнул чаю, — Важно, как нам быть дальше. И не попасться на двадцать седьмой.

— Будем предельно осторожны, — Уверенно выдала Лорента.

— Эта колония та еще помойка, — Оборвал ее Вэйл, закинув в рот крупный кусок галеты с паштетом, — Там любая собака сдаст вас за бутылку разбавленной мочи. А собак там примерно… вся колония.

— Ты явно преувеличиваешь, — Нахмурился Най.

— Не хочешь — не верь. Но больше уголовников, чем на двадцать седьмой, я не видел нигде.

— И что ты предлагаешь? — Лорента скептически уставилась на пилота.

— Давай уже, включай башку, Лапуля, — Вэйл словно считал, что все вокруг должны уметь читать мысли, — Кого вы там изображали, на одиннадцатой? Каких-то богатеньких туристов, светских шаркунов… Вот их-то и будут искать.

— Значит, теперь мы должны стать совершенно другими людьми, — Поймал мысль Най.

Вэйл триумфально щелкнул пальцами:

— Верно, гений! И для тебя у меня уже есть идейка…

Первую минуту при виде Ная в его новом образе Лорента не могла сдержать смех — чтобы скрыть это, она не выпускала из рук стакан с пивом, которого Вэйл притащил на корабль целый ящик, и делала глоток при каждом удобном случае. А потом она поняла, что Вэйл был прав.

Так Най не только останется неузнанным, но и сольется с маргинальной средой двадцать седьмой колонии.

Образ беглого каторжанина с Шестого кольца вряд ли вообще мог подходить кому-то меньше, чем этому тошнотворно-правильному зануде, но в то же время он сидел на Нае с его измученным болезненным видом как влитой.

— Одежонку, конечно, можно было бы и похуже, — Вэйл постучал пальцами по колену, — Но уж что есть…

Най неуверенно переступил с ноги на ногу и развел руки в стороны, оглядывая себя с ног до головы. Растянутый свитер отвратительного грязного цвета, кое-где заштопанный и испачканный, мешком висел на его костлявом торсе, а широченные штаны с засаленными коленками и вовсе не спадали лишь каким-то чудом. Немудрено, что после аккуратных жилетов и сюртуков он чувствует себя неуютно в этом тряпье.

— Похуже!? — Выпалил он, — Ты и так обрядил меня бродягой!

— А ты думаешь, беглецы с Шестого кольца одеваются в ателье?

— Нет, правда, Най, — Вмешалась Лорента, — Маскировки лучше нельзя и придумать.

— По-хорошему, не мешало бы еще тебя оболванить налысо, — Вэйл задумчиво потер подбородок.

— Еще чего! — Рявкнул ученый, — Может, еще и шрамы от кандалов мне оставишь!?

— А неплохо бы! — Хохотнул пилот, — Но я боюсь напугать Лапулю. При виде тебя лысого даже я упаду в обморок, а уж она…

— А можно не говорить за меня? — Уставилась на него Лорента.

Вэйл казался радостным псом, завидевшим палку, которую ему сейчас бросят — еще немного, и завиляет хвостом от азарта. Он развалился в своем кресле и оскалился в плотоядной улыбке.

— Так что? Проверим? — Пилот мотнул головой в сторону Ная.

— Только попробуйте! — Най резким движением взъерошил свою челку. На секунду Лоренте показалось, что он действительно испугался их намерений.

А потом все трое, не сговариваясь, покатились со смеху. Най в своих обносках плюхнулся на диван рядом с Лорентой, и девушка почувствовала, как сильно от этой одежды несет машинным маслом и мазутом.

Закрой она глаза, можно было бы заставить себя поверить, что рядом не Най, а кто-то другой. Кто-то, на кого не хотелось смотреть каждую минуту, чтобы удостовериться, что он не исчез.

— Ну, надеюсь, хотя бы не побриться несколько дней для тебя проблемой не будет? — Вэйл чуть подался вперед.

— И надеть подтяжки, — Нашлась Лорента, — А то мало ли что…

— А разве ты не мечтаешь увидеть его без штанов? — Пилот мгновенно ухватился за возможность съязвить.

Если бы не мгновенная реакция Ная, девушка бы зарделась так, что не смогла бы скрыть румянец даже при таком скудном освещении. Тут уж отшучивайся и груби сколько хочешь — а все равно понятно, что слова тебя задели.

— Ты часом не забыл, с кем разговариваешь? — Вздернул бровь ученый, — Имей совесть перед дворянской особой!

— Дворянские особы не шастают по колониям, населенным всяким сбродом, — Развел руками Вэйл, — Тем более, в компании уголовников и смертельно больных…

Лорента не хотела признавать, что это правда, но больше ей ничего не оставалось. Даже Най, не найдя подходящих слов, лишь отхлебнул своего пива и уставился в одну точку. Разговор заглох ровно до того момента, пока Вэйл не забубнил снова:

— С чего вы вообще взяли, что нам на двадцать седьмую?

— Мне сказал один человек, — Най напрягся всем телом, и его нервозность мгновенно передалась сидящей рядом Лоренте.

— И ему точно можно верить?

Най откашлялся и посмотрел на пилота:

— Я уверен, что он не врал. Но ведь кто-то мог обмануть его самого…

— То есть, мы сейчас ломимся на черт-те куда просто из-за того, что тебя направил какой-то мужик!? — Вэйл поднялся на ноги, — С тем же успехом мы могли соваться наобум в каждую колонию!

— А разве мы не так делали? — Нахмурилась Лорента.

— Двадцать седьмая была в моих расчетах по данным энергометра. Мы же проверяем все варианты, — Твердо объяснил Най, — Так почему бы поскорее не проверить тот, на который мы получили еще одну наводку?

— Энергометр… — Пренебрежительно прошипел Вэйл, — Разве он не показал вам, что на одиннадцатой что-то есть? Вы угробили впустую столько дней…

Вэйл допил свое пиво, поставил стакан на низкий стол и двинулся к выходу из рабочего отсека. Най остановил его на полпути:

— Да, он повел нас по ложному пути. Но теперь уже ничего не изменишь…

— Оно-то понятно, — Пожал плечами пилот, — Только ты подумай — может, эта игрушка и вправду бестолковый хлам?

С этими словами он вышел из отсека, а Най, еще секунду назад напряженный, как натянутая струна, теперь весь обмяк и бесформенной кучей осел обратно на диван. Лорента всем сердцем хотела успокоить его, но опровергать слова Вэйла не видела смысла. Ведь энергометр, одна модель которого осталась на одиннадцатой, а другая все еще стояла здесь, в каюте у Ная, действительно показал им присутствие Клетки, когда они запустили его в гостинице.

Конечно, сказать это — значило обесценить работу нескольких лет, на которую Най положил всю жизнь. Лорента из недалекого прошлого так бы и сделала — и, может даже, поступила бы правильно. Но Лорента из настоящего не могла.

Потому что Най больше не был для нее человеком, которому хотелось бы намеренно причинить боль. Он и без того чувствовал ее каждый день, и дело даже не столько в физической боли, сколько в душевной.

Как бы Лорента не жалела себя, она не имела никакого представления о настоящем одиночестве. Да, за всю жизнь у нее едва ли было пару друзей — про мужчин и говорить нечего — но у нее всегда была бабушка, без которой она не могла представить своей жизни.

У Ная уже несколько лет не было никого — ни единой живой души, которая взяла бы его за руку в трудный момент и не позволила бы свернуть с пути. Каким-то чудом он до сих пор не сдался — но на сколько у него еще хватит сил?

— Най, по-моему, тебе нужно отдохнуть, — Мягко заговорила Лорента.

Он ответил спустя пару мгновений, словно выйдя из ступора:

— Я не устал.

Глаза его при этом намеренно избегали встречаться с ее взглядом.

— Он прав, — Ученый так резво поднялся на ноги, что зацепил ногой стол и опрокинул стакан с пивом. Благо, тот не пролился из-за чудес конструкции, — Нужно перебрать энергометр. Может, датчики как-то сбились…

Судя по суетливым движениям и рассеянности, он все еще был болен, но не сознавался в этом даже самому себе.

— Най, — Устало позвала Лорента, — Ты точно нормально себя чувствуешь? Ты выглядишь…

— Я всегда так выгляжу, — Отрезал он, — Со мной все в порядке.

У нее не было шансов вразумить этого идиота. Временами девушке казалось, что в упрямстве Най может потягаться даже с ней самой.

Он поспешно вышел из отсека, оставив ее наедине со своими мыслями. Вот только после одиннадцатой колонии Лорента меньше всего на свете хотела с ними оставаться.

Нет ничего хуже, когда тебе некуда спрятаться в собственной голове. Видения с последнего корабля заполняли все свободное пространство, догоняли ее даже тогда, когда девушка пыталась убежать от них туда, куда бежать бы не стоило…

К тому, что было в тот вечер перед ними. К ее выступлению, к танцу, к поцелую на балконе. Они настигали ее даже там и сжигали в пепел все, за что она пыталась ухватиться.

И все же самым страшным были даже не воспоминания. А то, что эти видения в любой момент могли повториться.

Времени на бритье и вправду не осталось. Так уж вышло, что по пути на двадцать седьмую жизнь Ная превратилась в балансирование между болезнью и непрекращающейся работой над энергометром. Может, эта работа и не была бы столь трудоемкой и длительной, если бы не он сам, давший волю слабости и позволивший себе раскиснуть.

Производить расчеты с больной головой, когда тебя бьет озноб и постоянно тревожит кашель — та еще задачка. Вэйл с Лорентой, завидев это, в один голос затвердили о том, что нужно дать себе время восстановиться, но Най понимал, что именно во времени вся и загвоздка.

У него попросту его не осталось.

Он готовил себя к этому моменту все четыре года — встретить надвигающуюся смерть достойно, с гордо поднятой головой — но теперь, когда он и вправду настал, все попытки убедить себя в неизбежности происходящего пошли прахом. Най хватался за все, что, как ему казалось, может привести их к Клетке в кратчайшие сроки — он переделывал энергометр снова и снова, проверял датчики и сенсоры, измерял, считал, дорабатывал…

Пока с каждым днем ему становилось все хуже. Паршивости ситуации добавляло еще и то, что скрывать это от Вэйла с Лорентой становилось почти невозможно. Он как мог прятался от их глаз, чтобы эти двое не видели, сколько крови он ежедневно выплевывает на платок, как сильно его колотит дрожь, и скольких усилий ему стоит просто-напросто встать с постели, но Вэйл по-прежнему жил с ним в одной каюте, а Лорента так и норовила заглянуть к нему, чтобы справиться, как идет работа.

Впрочем, идиоту было ясно, что это только предлог — работа над энергометром ее мало интересовала. В отличие от его здоровья. И, может быть, его самого…

Это была еще одна причина, почему он вдруг так испугался смерти. Наверное, прежде Най был слишком глуп и не учел того обстоятельства, что у него может появиться еще один личный мотив жить дальше.

Наивно, конечно, было полагать, что у этой истории может быть продолжение. Лорента с самого первого дня ясно дала им с Вэйлом понять, кто она такая. Дворянка, Хранительница, мечтающая вернуть себе тот мир, в котором она родилась. Все остальное для нее лишь средство достижения цели.

И все же она сильно переменилась после одиннадцатой колонии. И дело даже не в отношении к Наю — должно быть, то, что она увидела во время обряда, всколыхнуло в ней что-то, о чем девушка прежде никогда не думала. Теперь Лорента стала осторожней, вдумчивей, рассудительней…

И Най солгал бы, если бы сказал, что ему это не нравится.

Оттого понимать, как неумолимо и бесповоротно из него вытекает жизнь, было еще больнее. Ночами ученый только и делал, что бессмысленно таращился в потолок, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Прежде он и подумать не мог, что дойдет до такого…

Лекарства, как назло, тоже почти перестали помогать — в груди болело почти непрерывно, и облегчить эту боль не удавалось ничем. Порой она и вовсе становилась такой сильной, что вытесняла все его мысли. Ни о какой работе над усовершенствованием энергометра в такие моменты не могло быть и речи, но Най не уставал напоминать себе, именно сейчас за все четыре года он просто не имеет права сдаться.

Иногда он загонял себя до такой степени, что просто падал без сил прямо на полу, возле разобранного на шестеренки энергометра, не в силах дотащить свое тело до кровати.

Он позволил себе это и сейчас, едва завершив расчеты порога чувствительности обновленных датчиков, которые еще предстояло установить, но сил на это уже не осталось. Най бросил затупившийся карандаш поверх раскрытой тетради и опрокинулся на спину, осторожно вытянув ноги.

Мысли его затрагивали все и сразу — побывали на двадцать седьмой колонии, где им предстоит искать Клетку вслепую, если не довести до ума энергометр, вспомнили о доме Коллиса, кулаках Тедда и теплых губах Лоренты, вернули его на Последний корабль, где в темноте той чертовой пещеры отец умолял оставить его, и, наконец, привели сюда, к нему самому, такому уставшему и слабому…

— Эй! Ардайк, ты слышишь!? — Най распахнул глаза и повернул голову на голос. Судя по всему, он так утомился, что заснул, сам того не заметив.

Вэйл стоял в дверях и пронизывал его хмурым взглядом. Разобранный энергометр мало его интересовал.

— Слышу, — Опираясь на дрожащие руки, Най сел на полу, — Просто… отвлекся.

— Или вырубился. От тебя скорее этого следует ожидать, — Вэйл зашел в каюту и стал пробираться к своей кровати. На мгновение Най испугался, что он наступит на какую-нибудь деталь, но в своих шагах пилот, несмотря на кажущуюся небрежность, был предельно аккуратен.

— Лапуля говорит, ты двинулся на этой штуке, — Усевшись на кровать, пилот грозно посмотрел ему в глаза, — Целыми днями ее разбираешь.

— Только так я смогу ее улучшить.

— Или окончательно доломать, — Вэйл поднял с пола съемный рычажок и покрутил его в руках, — Так может, ну ее в зад?

— Без этого аппарата мы никогда не найдем Клетку, — Возразил Най.

— С ним — возможно, тоже.

Най прекрасно понимал, чем вызвано их недоверие. Из-за низкой чувствительности датчиков энергометр повел их по ложному пути на одиннадцатой, но и без него им можно было надеяться разве что на везение.

— Лапуля боится, что таким напрягом ты угробишь себя окончательно, — Вэйл вернул рычаг на место, — Я не люблю с ней соглашаться, но в этом она права.

Ну вот опять! Впрочем, чего еще он мог ожидать? Ни Вэйл, ни Лорента понятия не имеют, что такое наука и на какие жертвы приходится из-за нее идти. Впрочем, будь тут дело только в науке, возможно, он бы и сам давно оставил эту затею…

— И с чего это ты стал с ней советоваться? — Решил попробовать новую тактику Най, — Не ты ли сам говорил, что этой девице нельзя верить?

— Я и не верил бы ей, если бы сам не видел, что ты творишь! Но я, мать твою, живу с тобой в этой комнате! — Казалось, еще немного, и Вэйл зарычит, — Ты вообще себя видел, а?

— Ты говоришь мне это с первого дня нашего знакомства, — Взяв тетрадь, Най сделал вид, что перечитывает свои записи.

— Тогда ты не выглядел так, словно тебя достали из могилы. И не кашлял каждые десять минут до потери сознания.

— Верно, — Мрачно кивнул ученый, — Кашлял каждые двадцать.

— В общем, слушай сюда, Ардайк. Если ты не захочешь услышать меня по-хорошему, я сделаю так, что ты приостановишь свою работу по другим причинам. Средней тяжести.

Най скучающе посмотрел на его сжатый кулак:

— Черт возьми, как же ты остроумен! Одного только не могу понять: с чего вдруг ты возомнил себя моей нянькой?

— С того же, с чего ты вдруг решил спасать Лапулю, а не драпать оттуда со всех ног, — Нашелся Вэйл, — Ответственность, черт ее дери!

С этими словами он поднялся и вновь, едва не раздавив подошвами несколько индикаторов, прошел к выходу.

— Пират — и ответственность? — Фыркнул Най.

— Это и отличает хорошего пирата от паршивого. В общем… — Вэйл мотнул головой в сторону развороченного энергометра, — Ты меня понял, да?

— Понял, — Най поднял руки в примирительном жесте, — Я, в принципе, уже и так почти закончил с ним. Через часок можно будет проверять.

— Смотри мне, — Пилот угрожающе заглянул ему в глаза, — А то я давненько не дрался. Руки чешутся…

Торчать целыми днями в рубке Вэйла не прельщало, но и смотреть на то, как Най ковыряется в своей чудо-машине и беспрерывно что-то строчит, хотелось не намного больше. Вот и выходило, что по пути на двадцать седьмую он все время мотался по кораблю туда-сюда, пока мысли его с каждым днем становились все чернее.

И без того малоприятная миссия теперь превращалась еще и в погоню с игрой в прятки — причем, с тикающими на заднице часами, ведущими обратный отсчет.

И этими часами был чертов Най.

Страшно не хотелось, чтобы парень отошел в мир иной раньше времени. И без того препротивный поиск Клетки без него превратится в настоящую катастрофу. На Лоренту в этом плане Вэйл надежд почти не возлагал — девица хоть и была хитра, как толпа лисиц, толку от этой хитрости без знаний ее напарника не будет никакого.

Вот только упрямством Най мог бы посоперничать с бараном. Мало того, что он вбил себе в башку, что его дурацкий энергометр поддается полной переделке, так еще и слал в задницу тот факт, что с его здоровьем можно разве что лежать в кровати и жрать горстями пилюли.

Вэйл сделал вид, что поверил ему с последней проверкой энергометра, выждал, как честный человек, обещанный час, и вновь пошел в жилой отсек. Он даже не пытался предугадать, что выкинет ученый на этот раз, чтобы вынудить пилота от него отстать, но реальность все равно умудрилась его удивить.

Потому что к тому моменту, когда он подошел к двери, Лорента уже была внутри — Вэйл отчетливо слышал ее взволнованный голос — и беседовала она с Наем вовсе не об энергометре.

— И ты думал, что сможешь скрывать это от нас? — Гневно отчитывала она ученого, — На что ты вообще надеялся?

Не сказать, что Вэйл так уж был охоч до чужих тайн, но какая-то сила удержала его от того, чтобы войти. Он прижался плечом к стене и прислушался.

— Да как ты не понимаешь!? — Голос у Ная был такой хриплый и слабый, что пилот едва разбирал слова, — Я не могу оставаться здесь, пока вы ищете Клетку! Что бы со мной не было, я должен идти с вами…

Пауза.

— Не думала, что после всего ты все еще не доверяешь мне, — Сдавленно проговорила девушка спустя пару секунд.

— Дело не в этом…

— Да я вырою эту Клетку из-под земли! — Бросила она, — И в первую очередь притащу к тебе. Что бы ты там себе про меня не думал, я не желаю тебе смерти.

Снова пауза, какие-то шорохи.

— Нет, даже не так, — Ее голос стал на тон ниже, — Я хочу, чтобы ты жил.

Вэйл едва сдержался, чтобы не рассмеяться и не выдать себя. Чего он уж точно не ожидал от этого додика — так это подобной прыти. А он-то голову ломал, с чего это Лапуля стала чуть менее стервозной…

Все оказалось гораздо проще, чем он мог подумать.

— Просто доверься мне, — Попросила Лорента, — Позволь мне тебе помочь.

— А если что-то снова пойдет не так? — Усомнился Най, — Если тебе самой понадобится помощь?

— У меня будет Вэйл.

— И ты в нем уверена? Ты уверена, что он не выстрелит тебе в спину в случае чего?

Вэйл ухмыльнулся сам себе. На месте Лоренты он бы ответил без колебаний — что она, впрочем, и сделала:

— Нет. Вот только ты его тоже не остановишь.

Закрыв глаза, пилот прижался к стене спиной, пока слова Лоренты эхом отдавались в голове.

— Все равно это неправильно, — Вмешался голос Ная, — Я могу помочь. И я должен это сделать. Пока мы в полете, энергометр теперь реагирует только на тебя, но стоит нам приземлиться… Он поймает сигнал Клетки, и я смогу отследить ее.

— Сможешь, — Мягко заверила Лорента, — Только отсюда, с корабля.

На этой ноте Вэйл решил наконец явить себя народу. Иначе эти двое могли смекнуть, что их пилота подозрительно долго где-то носит. Он открыл дверь и вошел в комнату, где на полу красовался рабочий энергометр, а его создатель возлежал на своей кровати с окровавленным платком в руках и видом человека, в очередной раз ускользнувшего из лап смерти.

— У него что, опять был приступ? — Он привалился к дверному косяку и сложил руки на груди.

Лорента сидела в изножье кровати и выглядела скорее злой, чем расстроенной. Прежней нежности, что сквозила в ее голосе минуту назад, не было и в помине.

— Да. И очень сильный. Прямо у меня на глазах, пока мы проверяли новые сенсоры, — Выложила она, — А еще него так и не спадает жар.

— Я обещал ему врезать, если он не свернет все эти штучки, — Вэйл кивком указал на аппарат.

— Только эта штука сможет почувствовать Клетку, если она действительно будет рядом, — Объяснила Лорента, — И я, если повезет. Но поймать ее след Най сможет и с корабля. Я запрещаю ему тащиться в город в таком состоянии.

Вэйл поймал взглядом бледную, почти безжизненную рожу ученого. Плевать, что там было у него с Лапулей, но она все еще оставалась права.

— Ну, а кто я такой, чтобы спорить с аристократией? — Пожал плечами он, — Так что два голоса против одного, гений. Когда прилетим, ты остаешься на корабле.