La Cumparsita… В ритме танго

Глава 26 Горовые…

Месяц спустя

Даша

— Хорошо сидим, Дори, — откинувшись на скругленную спинку ярко-красного клубного дивана, подкатив глаза, констатирует моя младшая сестра. — Долго еще ждать? Может быть, чего-нибудь аппетитного тогда закажем, раз уж полчаса скучая прохлаждаемся, как неприкаянные городские дамы? Я ведь есть хочу, — жалобно скулит, протягивая руку за своим стаканом, а взяв его, раскачивает, демонстрируя мне, что она как бы с этим уже все — закончила, и весьма настойчиво требует питательной добавки.

— Ты смеешься? — криво улыбаюсь. — Не налегай на жидкость, дорогая, я тебя прошу.

— Спокойно, один стакан всего лишь детского апельсинового сока. Теперь бы чего-нибудь посущественнее в себя закинуть. Мы ждем твоего любимого Ярослава? Если так, то это очень хорошо, в кои-то веки «Ксюше» повезет! Он ведь на машине, значит, с комфортом и ветерком доставит меня домой, — отставляет стеклотару, двумя пальцами толкает стакан по поверхности стола, а затем закидывает руки за голову, скрестив пальцы, обхватывает свой затылок и, широко разинув рот, зевает с победоносным криком «Йу-ху». — Дашуля, я ведь есть хочу, — хнычет младшая, как избалованный ребенок.

— Ты издеваешься, Ксю-Ксю? — шикаю на плаксиво канючащую Смирнову, эту мелкую принцессу под звенящим номером два, еще одну фрейлину из свиты великолепного короля-отца. — Вот меню, родная, открой и ознакомься. Выбери и закуси один бокал, от которого тебя, словно муху, — ловлю ее прищуренный взгляд, — на абрикосовом повидле развезло. Спокойно-спокойно, мелочь! Перехвати чего-нибудь, пока мы ждем.

— Повидло — это то, что в принципе меняет дело, Даша. Так и быть, прощу тебя и сделаю заказ, — Ксения раскрывает буклет и начинает изучать пищевые предложения этого заведения, — выберу что-нибудь для усмирения аппетита моего внутреннего червячка. Угу?

— Сделай одолжение мне и ни в чем себе не отказывай, родная, — разрешение легким движением ресниц подтверждаю.

— Даша платит? — она подмигивает. — Моя ж ты широкая душа.

— Я пригласила, значит, за мной, по-видимому, весь расчет, мелкашка. Только…

— В разумных пределах? — выставляет указательный палец и смотрит на меня исподлобья и поверх разворота клубной карты.

— Люблю, когда ты такая, Ксю! — по-утиному вытянув губы, отправляю сестре свой воздушный поцелуй.

— И я люблю тебя, когда ты во всем мне потакаешь, щедро платишь, выгуливаешь, сопровождаешь и любезно угощаешь. Мне ведь не хватает старшей сестры с тех пор, как ты скоропалительно вышла замуж за этого Ярослава. Итак, чем будем угощаться? Пожалуй, консоме? Хм! Что скажешь, Даша?

Я не знаю, что это такое. И вообще, она сейчас серьезно, что ли? За «этого», за Ярослава? Я вышла замуж за человека, которого люблю. По-моему, Ксении этого не понять. В свете последнего умозаключения ей я забыла предоставить письменный отчет о наших отношениях? Чем бы сестрице закрыть любезно рот, пока мы ждем еще двух близких нам по крови «подружек»?

— Не кипятись, а то чешуя по бокам облезет. Я о продолжительности нашей встречи всего лишь уточнить решила и не более того, а то, знаешь, мало ли, — отбросив в сторону меню, закидывает ногу на ногу, зачем-то задирает выше по бедру и без того короткую юбчонку и, оттянув двумя пальцами сверхтонкий капроновый чулок, звонко отпускает волокно до хлесткого щелчка. — Царь, ты такая нервная стала, словно вкалываешь по двадцать с лишним часов, стоя возле заводского станка; смену пашешь, получаешь свой прожиточный минимум, типовые подарочки по профсоюзной линии, и персональное похлопывание от начальства по аппетитной рыбьей попе; потом заваливаешься на полусогнутых плавниках домой, стоя у плиты, готовишь первое, второе и обязательный десерт, как вариант, кисель с фруктовыми комочками; потом, конечно, сливки определенной жирности вилочкой взбиваешь, пока твой восхитительный муж проверяет домашнее задание у двоечников-спиногрызов, которым нет конца и края. Пятеро — ваш с Ярославом допустимый минимальный вариант. Я права, Царек?

Если бы! Я и одному была бы рада.

— Я не нервная. С чего ты взяла? — округляю глаза.

— Та-а-а-к, — сестра странно тянет звуки и накручивает на свой тонкий палец непослушный темный локон, случайно выбившийся из высокого пучка, — простое наблюдение. А что, я разве не права?

Ей, конечно же, виднее! Пожимаю плечами и с интересом рассматриваю внутреннюю обстановку. Спокойная цветовая гамма окружающих нас стен, минималистический стиль в оформлении, простой, почти отсутствующий, декор — строгий или скучный, хоть и клубный, интерьер, весьма предупредительное обслуживание, внимательный и услужливый персонал, демократичная ценовая политика и, естественно, на центральном возвышении — пока еще пустующий танцпол, который мы сегодня непременно обновим с девчонками.

— Они уже пришли! — Ксения кивает кому-то позади меня. — Вечер, по всей видимости, будет чрезвычайно плодотворным — Господи, прости за самоуверенное предположение; по крайней мере, не томным, с этими двумя уж точно не заскучаешь — Ния с чудаковатыми выкрутасами и уравновешенная постная Юла. Сколько мы не собирались вот так, чтобы все вместе, Даша?

— Какая разница? — передергиваю плечами. — Где они?

— Вот об этом я и говорю, — ухмыляется и как будто с вызовом смотрит на меня. — Позади тебя, конечно! Ты впереди, как проводник и светоч в темном царстве, а наше недоразвитое стадо покорно шествует след в след.

— То есть? — непонимающе таращусь на сестру.

— Да за твоей спиной, Дашуля. Не возникай! А вообще, как я погляжу, тебе лишь бы не отвечать на заданные вопросы. Ловко неудобных ситуаций избегаешь, нагло дуришь собеседников и хвостом виляешь. Спешишь отделаться? Или интеллектуальный уровень визави так сильно раздражает?

Не обращая внимания на слова сестры, быстро оглядываюсь и замечаю двух невысоких девушек, шушукающихся между собой, ярко улыбающихся, размахивающих руками и быстро направляющихся к нам.

— Мы, видимо, с вопросами закончили, Дари-Дори? Будем мило общаться и до упаду танцевать?

Вслух не отвечаю, зато положительно головой качаю. Возможно, Ксения права. Нет желания ворочать языком и рассуждать о бренности бытия и скоротечности в развитии событий. Все пустое и не стоит выеденного яйца.

— Привет! — Юля первой подходит к нам, улыбаясь, наклоняется ко мне и по-родственному целует поочередно в обе щеки. — Прекрасно выглядишь, Даша. Ксю-Ксю, восхитительная красотка, цём-цём! — соединив вместе пальцы, прикладывает «розочку» к своим губам и, причмокнув, отправляет ей смешной воздушный поцелуй.

— Привет! — рассматривая со своего крайне неудобного по высоте положения двоюродную сестру, мягко отвечаю, почти заглядываю ей в рот — поистине исключительный, просто небывалый случай, и выказываю свое очень странное почтение, которого раньше между нами никогда не наблюдалось, несмотря на крепкую родственную составляющую. Мы с ней сестры, каждая по своему отцу, но уж точно не закадычные подруги. Не ругались — и на том, как говорится, сердечное спасибо. Теперь, похоже, все странным образом переменилось. — Взаимно, Юля, ты великолепна, — вворачиваю ответный стандартный комплимент.

— Спасибо, — она садится рядом со мной, снимает свою сумку с плеча, расстегивает пиджак и поправляет пояс юбки. — Уютное местечко, да? Мне здесь уже нравится. Отлично, что собрались, — и легким кивком головы еще разок приветствует Ксю-Ксю.

— Ку-ка-ре-ку, цыпочки! — Ния по-своему повторяет действия Юлы и прикладывается теплыми губами ко мне. — Все отлично, птички? В курятнике тепло? А петушки прибудут? Мужчины разбавят наш коллектив или так и будем куковать тут вчетвером?

— Ярослав приедет позже, — тихо говорю.

— Ярослав-Ярослав-Ярослав? Ку-ку? А зачем он нам здесь нужен? Даш, ты реально не догоняешь или просто издеваешься? Горовой — твой любимый муж, а мы-то — незамужние девчонки. Я, например, в активном поиске. Ксения, я уверена, меня поддержит. А за беременную Хулиту с ответом воздержусь. Она ждет военно-полевого мужа! Только что-то очень мудрый парень не торопится назад…

— Тонь, довольно! — Юля шикает на младшую сестру, которая, по ее словам, находится в агрессивной фазе розыска своей единственной и очень сильной половины.

— Тоник, садись со мной, — Ксения суетится, ерзает задницей по кожаной обивке, освобождая рядом с собой для этой коротко стриженной смешливой пигалицы огромное пространство.

— А как же Влад? — подмигиваю усаживающейся Тоне и проявляю такт по отношению к Юле, которая только глубоко вздыхает и стесняется после неосторожных слов сестры свой взгляд на нас поднять. — Как так вышло, что ты свободна?

— С ним не срослось, не склеилось! А что такого? Так бывает, Дашуля. Представь себе, не всем куколкам везет с первой попытки взять фамилию твоего любимого Горового, — на полном серьезе, выпучив разноцветные глаза, Ния отвечает. — Мы разошлись, и Влад покинул город. С ним было хорошо, но, увы, недолго. Как говорится, скатертью дорога, семь футов под килем, флаг в руки и перо в тощую жо…

— Тоня! — почти на три аккорда ей сильно голосим.

— Спокойно, цыпы! Закудахтали! — в ответ шипит на нас.

— Похоже, спор выиграл Велихов? — пространно начинаю говорить. — Петр Григорьевич уложил и обыграл тебя, циклоп?

— Он, как победитель и настоящий джентльмен, по-богатому женился на другой, — надменным тоном уточняет, — но не уложил и не обыграл, Дари. Выбирай выражения, пожалуйста. Это дело чести, между прочим. Если ты случайно оказалась не в курсе всех выставленных условий, то не строй неправильных предположений. И кстати, для того чтобы выиграть у меня, ему пришлось бы воспользоваться неактивированной сверхсилой. А для этого наш Велихов чересчур тупой. На мой уровень он так и не перешел. Сопляк! — вскидывает подбородок и выставляет его вперед.

— Погодите-погодите. О вашем персональном «Мортал Комбат» поговорим немного позже. Я ведь правильно поняла, что наш интеллигентный юноша, наш хлипенький болезненный Петруччио, женился на другой девице? Мне требуется больше информации. Кто она? — Ксения коряво пролезает в разговор. — Даш, а когда? — с недовольством в голосе зачем-то обращается ко мне.

— Я не в курсе. Извини, просветить не смогу, — отрицательно мотаю головой. — К тому же это их игры на слабо. По-видимому, Петя доигрался?

— Пиноккио выполнил условия нашей сделки, а у меня в сухом остатке — «сплошное молоко», курочки. Влад отказался от меня! Его испугал мой карий взгляд, — подается к нам той самой стороной и широко распахивает только темный глаз. — Чего-то испугался слабенький мужчинка. До всех дошло, куда я клоню? Идиот с очень суеверными закидонами! Придется над заклятием еще немного поработать. Все работает, конечно, но есть маленькая проблемка с разделяющим нас расстоянием. Мои щупальца пока не касаются его, но, — поднимает свой указательный палец, — это дело чести, времени и огромного желания. Последнее, безусловно, есть, более того, рвения в избытке, а время… Время выкрою между своими занятиями. У меня очередной проект, девчонки! Цыпы, вам такое интересно? Давать анонс?

— Что на этот раз? — Ксю с нескрываемой издевкой задает вопрос.

— Магазин взрослых игрушек, курочка моя. Секс-шоп! Дошло, монашки, что это такое? Кстати, вы с Ярославом не желаете… — с интересным предложением обращается ко мне.

— Ния, да замолчи ты! Господи! Дари, не обращай внимания на психически больную, — Юля, перегибаясь через весь стол, лупит маленькую стерву по рукам, которые Тонька предусмотрительно за свою спину прячет. Циклоп шустро уворачивается и пытается скрыться за щуплой фигурой моей сестры. — У тебя речевое недержание?

— Увы, Юла. Всего лишь анальные пробки, хлысты и, конечно же, вибраторы. Есть двойной вариант — твоя вагина и давно попавший в розыск клитор. Дашуля, кроличий хвостик с пулькой на конце не желаешь? Отличный материал и качество великолепное. Есть весьма и весьма пикантные приспособления для наслаждения. Например…

— Обойдусь, малая, — прыскаю от смеха и захлебываясь отрезаю. — Тоник, прекрати!

Я сейчас от хохота взорвусь, если она не перестанет травить все эти байки!

— М-м-м! Целомудренная, да? Все делаете с любимым мужем по старинке? Женские согнутые в коленях ноги, разложенные на шелковых простынях на ширину, естественно, мужских плеч и сладкий мальчик сверху, таранящий любезно предоставленную розовую дырку? Яр хоть распечатал тебя или вы все еще на стадии юношеского ухаживания? Хотя, рыбка, не отвечай, не уничтожай под корень мое фантастическое представление о брачных отношениях, — многозначительно кивает. — Но на будущее просто имей в виду, что я могу помочь супругам, не влезая ножками в постель…

— Тонька, я обожаю тебя, — Ксения обхватывает самую младшую Смирнову за плечи и подтягивает к себе, словно мягкого зверька тискает и аккуратно встряхивает. — Бизнес-леди наша! Каково, а? Компаньон для предприятия не нужен?

— Обойдусь! — хохочет и целует Ксю в подставленную щеку. — Делиться прибылью не люблю. Папа воспитал, как маленькую единоличницу. К тому же ты работаешь на противоположной стороне. Ты, бестия такая, котиков и песиков кастрируешь! Я людей свожу, вношу разнообразие в их сексуальную жизнь, провоцирую клево трахаться. Да я практически слежу за всем мировым процессом деторождения, а ты последней радости лишаешь. Ты зло, Смирнова! Чик-чик творишь над шерстяными и совершенно этого не стесняешься.

— Еще и крупный рогатый скот, к тому же, Ния. Вырезаю на корню! А отдельным бонусом идут парнокопытные и, конечно, лошади.

— Они непарнокопытные животные! — бухтит Антония, раскрывая перед нами странный интеллект.

— Я знаю, дорогая. Профессия обязывает, — смеется Ксюша. — А вот ты кто такая? Всех эрудицией пугаешь, Ния!

Да просто чумовая девка! Мне искренне жаль мужчину, который выберет самую младшую Смирнову в качестве своей законной жены. Ния с улыбкой на лице выпотрошит благоверного и за ненадобностью и отсутствием интереса в расходник, на свалку бывших, как мусорный пакет выбросит.

Меня терзает все-таки простой вопрос:

«А как так вышло странно с Петрушей Велиховым?».

Эти младшие Смирновы и Велиховы — Ксю-Ксю, Юла, Тоник, Петр «Петруччио-Пиноккио-Буратино» и Саша «Халва» — с пеленочного, а впоследствии, сопливого детства играли на то самое слабо, от которого, я это прекрасно помню, у Сережи судорожно тряслись кисти рук и странно дергались глаза, парализуя веки и транслируя в человеческий эфир настоящую несознанку, а на финальном кону у этих доморощенных засранцев оказались, видимо, матримониальные отношения? Доигрались объевшиеся вседозволенностью и свободой золотые дети! Победитель все же получил красавицу-жену, а проигравшая Антония сейчас рассиживается с нами в клубе, выискивая возможную вторую половину, отодвигая ножкой деревянное расколотое корыто, и предлагая сестрам по скидочной цене провокационные товары для все еще сексуально неудовлетворенных взрослых деток…

— Не переживай за придурка, который тебя не оценил, циклоп, — Ксения продолжает утешать смеющуюся Нию. — Влад долой, найдем другого и достойного! Давай с тобой встречаться чаще! Вопросы, возражения? — нехорошим взглядом смотрит на нас с Юлой. — Этих сучек скучных я больше не считаю. Угу?

— Такой расклад меня устраивает, наш добрый доктор Айболит. Ну что ж, забились, цыпа, по рукам, пожалуй, — на полном серьезе Тоня моей сестрице отвечает.

А я, похоже, начинаю сочувствовать родителям, в особенности, нашему отцу. Младшие решили организовать секс-крест-поход? Как бы он впоследствии в бэби-тур не обратился!

— Зато мы Петеньку удачно пристроили, согласись, а то он спать без стыдобы уже не мог, — Ксения с кривой улыбкой, словно что-то пошлое именно сейчас припоминает, произносит.

— Это да! Здесь нечем крыть, родная. Я как вспомню, как он губы раздувал и шикал, — в ответ визгливо хихикает Ния. — Бедный! Он так сильно девочку хотел, что дергал член по поводу и без оного. С четырнадцати лет чесал себя и горько плакал в школьной раздевалке. А как развернул товар лицом… Господи ты боже мой! Смех, да и только!

— Тоня, я прошу тебя, — Юла еще раз младшую предупреждает. — Хватит о Пете.

— Последняя ремарка, любимая сестра. Если вы позволите? — с прищуром смотрит на меня.

«Валяй, засранка!» — про себя шепчу, а ей легко кивая, разрешаю.

— Подытожим! Что же было у Петруччио до счастливой, вероятно, выгодной женитьбы? Очень продолжительное половое созревание и маячащее на горизонте холостое воздержание. Вдобавок к перечисленному в общем — жалкое пятисантиметровое хозяйство, раскачивающееся не под весом, а на слабеньком ветру, задувающем в штанишки золотому шалунишке, и одно неопустившееся в кожаный мешочек крохотное яичко. Господи! Не могу! Петруччио женился на художнице, ни хрена не понимая в изобразительном искусстве. Встречался с ней, ходил за ручку, ставки даже повышал, подсматривал за мной и Владиславом. Вы, кстати, знали, что у него диагноз вуайеризм в каком-то там родовом анамнезе. У деда по материнской линии были с замочной скважиной огромные проблемы. И что же? Потом наш Буратино, увы, был вынужден сделать своей Мальвине предложение. Я думаю, назло какому-нибудь Пьеро, подразнивая Арлекино…

— Возможно он полюбил женщину, с которой долгое время встречался? — Юля осторожно высказывает предположение. — По-моему, ты ему завидуешь.

— Кого-кого он полюбил? — Тоня округляет взгляд. — Кому-кому я там завидую?

— Эту девушку, а завидуешь и ей, и ему, я полагаю.

— А-а-а-а! — теперь подкатывает взгляд и как-то искоса, но свысока, посматривает на всех нас. — Фух! Финал, куры, и мы все-таки закончили. Я истощилась вас, сучки, развлекать. Итак, будьте так любезны, цыпы, огласите тему нашей странной встречи! Кто выступил инициатором? Я так полагаю — наша Даша? — опускает голову, взирая исподлобья, с вопросом обращается исключительно ко мне. — По какому поводу собрались? — она несколько раз подпрыгивает на своем месте и на финал смешно плюхается рядом с Ксю, по-мужски раскидывает руки по бортику дивана и почему-то устремляет именно на меня свой взгляд. — Что скажешь, Даша?

У младшей двоюродной сестрички с головой по-прежнему не все в порядке? Не может жить без эпатажа? Если Ния не удивит кого-то, то можно считать, что день бесславно прожила. С ней простому смертному сосуществовать рядом не то чтобы не просто, а просто невозможно. Особый склад ума и жутковатая внешность в наличии у этой очень «славной женщины». Недаром Сережа называет свою младшую доченьку циклопом и утверждает, что она в поведении полностью копирует его. Ему, конечно же, виднее, хотя по внешности, чего уж говорить, Антония — вылитая наша бабушка, мама моего отца и дядьки.

Громко сглатываю и, словно проглотив язык, с ответом осекаюсь.

Мы, действительно, давно не собирались женской родственной компанией. По детству наши застольные чаепития — сначала в игровой форме, а затем в реальной, — носили более регулярный характер. Мы были дружнее. Сейчас остались лишь скупые поздравления по праздникам, редкие телефонные звонки с пространными вопросами и вынужденное общение, когда о том нас просят наши милые родители.

— Захотелось пообщаться, — пожимаю плечами. — А что?

— Скучно-скучно-скучно. Но! Все теперь понятно, — Ния смотрит на Юлу, которая с опущенной головой выкручивает себе пальцы и быстро пунцовеет всем лицом.

— Ты ведь в положении, дорогая, — подвигаюсь к ней и шепчу известные слова на ухо.

— Да, — поворачивается ко мне с застенчивой улыбкой на своем лице. — Тебе мама рассказала?

— Мамы обменялись новостями, Юля. Ничего такого! Я тебя поздравляю! — бережно сжимаю ее руки и укладываю их себе на колени. — А что Свят сказал? Он уже знает? Как он воспринял? Обрадовался?

Она вдруг низко опускает голову и что-то шепчет, двигая губами, при этом ничего вслух не произнося.

— Юль?

— Скучно-скучно. Ксения, что мы пьем? — Тоня громко задает вопрос.

— Апельсиновый сок! — Ксю демонстративно снова обнимает свой бокал и специально переворачивает его верх дном, показывая всем, как чересчур она унижена и сестринским невниманием оскорблена.

— Заказывайте, что хотите, — не глядя на нее, предлагаю. — Юль?

— Да…

— Хочу с тобой поговорить наедине, — щекой прикладываюсь к ее плечу и обнимаю. — Пусть эти тут сами, без нас, немного пощебечут. Что скажешь?

— Пощебечут? Ты нас, рыбка, так величественно прогоняешь? — Ния надменным тоном продолжает. — Идем-ка танцевать, Ксю-Ксю. Свободные птички должны держаться вместе и не подслушивать слезливые причитания замужних дам, — Тоня сильно наклоняется вперед, перегнувшись через стол, руками упирается в столешницу, затем оттолкнувшись, приподнимается и, по-звериному оскалившись, нам с Юлей в лица через зубы произносит. — Под мужиками и погибнете, слабовольные кретинки! Свят не вернется, Хулия! Приди, пожалуйста, в себя, пока не поздно. Какой у тебя беременный срок? Три-четыре месяца? Я в этих циферках не очень-то секу. Поболтайте с Дашей, у которой есть любимый муж. Наверное, вам есть, что с ней обсудить. Пеленки, распашонки, партнерские роды, слабый мочевой пузырь, тусклые волосы и выпавшие на фиг зубы, — оттопыривает два больших пальца вверх, показывая ручную радость. — Ну-ну! Ксюшечка, родная, я ведь жду!

— Иду-иду, — шепчет моя младшая, с опаской посматривая на меня.

И это очень правильно! Не стоит мелкой одноглазой и лупатой твари по очень скользкому краю ходить надо рвом с голодной на беременность очень нехорошей «Дашей»!

— Ния! — рявкаю и делаю встречный жест. — Уйди, пожалуйста, и побыстрее, — по-моему, я даже непроизвольно прикрываю Юлию собой. — Ксения, подъем! Шире шаг и побольше рвения. Вы собирались танцевать — танцпол заждался, цыпы, — специально вворачиваю прозвище, которым Тоня нас любезно за каждым разом называла.

— Ты даже не сообщила ему, что ждешь ребенка! — не обращая внимания на мои слова, рычит самая младшая Смирнова. — Скажи спасибо…

— Спасибо! — Юля вскидывает подбородок и гордо произносит. — Я счастлива, Антония, что ношу маленькую жизнь от любимого мужчины. А ты торгуешь презервативами, женской сбруей и двухметровым дилдо. Ты жалко выглядишь, циклоп. Подумай…

— Брейк! — рычу и расставляю руки.

Видимо, в семье Смирновых младших намечается охренительный разлад между сестрами, а не между детьми и их родителями.

— Дура!

Тонька подскакивает на месте и подхватывает Ксению за локоть.

— Я устала ждать, Ксю-Ксю. Слышишь? — она как будто в сторону выставляет ухо, прислушиваясь к звукам. — Моя любимая мелодия играет. Быстрее, пока мы долбаным комфортом не заболели. Это заразно, а я с улыбкой на лице жить хочу. Не надо мне золотых кандалов в виде обручальных колец! А от этих двух цыпочек скукой сильно веет. Затхлый запах, куры. Вам обеим нужно развеяться, а тебе, — тычет пальцем мне в лицо, — найти хорошего любовника. Дай объявление, Дари-Дори, пока ты в тонусе и еще кому-то сексуально интересна.

Я сейчас ей оплеуху заряжу, если Ния не заткнется. Вот так свой гипертонус проявлю!

— Ты в своем уме, циклоп? — издевательски смеется Ксения. — Ярослав его убьет, а Дашка этого не перенесет.

— Если сможет! — хмыкая, Ния сомневающимся тоном отвечает.

— Это совет будущей хозяйки секс-шопа неудовлетворенной женщине? А как же громкая фраза о том, что ты здесь личную жизнь устраиваешь, соединяешь любящие сердца, способствуешь деторождению. Провальный маркетинговый ход, Тоник. Прогоришь, если не изменишь слоган…

— У вас с ним нет детей, рыбка. Окстись! Здесь вывод однозначный и довольно очевидный! Я рекомендую смену полового партнера или, — прислоняет тыльную часть ладони к своему лбу, словно связывается с космической субстанцией, владеющей секретной информацией, — надень на Ярослава эрекционное кольцо. Он с тебя вообще не слезет, если от стояка не умрет…

— Иди танцуй, Смирнова! — киваю на ожидающую их танцевальную площадку. — Влюбись в кого-нибудь, Антония, а то злобной одинокой сукой-девственницей помрешь.

— Я не девственница, Горовая! — покрываясь алыми пятнами, плюет в ответ. — Тебе забыла об этом отчитаться! Ты, ты… Идем, Ксю-Ксю!

Однако! Неужели угадала? Выстрел был, конечно, наобум, но как точно в цель попала:

«Ния — маленькая девочка, которая пока еще мужчину между ног не знала».

Вот это комбо будущему дураку! Бешеная энергия и закрытый складкой женский вход! Если будущий избранник на ее «премьере» не загнется, я заплачу ему за Тонькину девичью кровь. Много, щедро и, конечно же, без обмана, согласно заранее выставленному прейскуранту. Могу даже расписку о последнем написать!

— Иди-иди, циклоп. Поджарь в лучах софитов свой клевый зад, — выставляю руку, как для уничижительного поцелуя, и двигаю пальцами, словно стряхиваю насекомое. — Пошла!

Искоса поглядывая на нас, младшие, наконец-то, шустро отползают от стола в сторону танцевального возвышения.

Не думала, что мне придется утешать сейчас старшую из двух двоюродных сестер, хотя изначально мое желание о нашей «долгожданной встрече» с этим не было связано вообще. Однако в настоящий момент я занимаюсь тем, что глажу Юлю по длинным темным волосам, затянутым в высокий конский хвост, осторожно прикасаюсь пальцами к ее густым бровям и зачем-то сестринским поцелуем то и дело прикладываюсь к сильно увлажненным дергающимся щекам.

— Юлечка, Юльчик, не плачь, — периодически различные вариации ее красивого имени повторяю, — все будет хорошо, родная. Подумаешь…

— Она так не права, Даша! Тоня не права. Меня отец поддерживает, между прочим, понимаешь? Он так сразу и сказал, когда узнал о моем состоянии, что не даст мне сделать очевидную глупость. Это его слова! А мама молча плакала и гладила меня по спине. Да я, если честно, — сестра немного отстраняется и как будто издалека разглядывает меня, тут же смахивает крупные слезинки, стекающие по смуглому лицу, смешно повиснув на уголках ее точеных скул, — и не собиралась. Я хочу ребенка от Святослава. Плевать, что он сейчас далеко. Там нет связи, рыбка. Понимаешь? Там, наверное, боевые действия, война… Он отслуживает последний, так сам сказал, контракт…

Вот и умница моя!

— Я поддерживаю тебя, Юла! — дрожащим голосом произношу, рассматривая заплаканное женское лицо своим стеклянным взглядом. — Я ведь стану тетей и не позволю этой чудаковатой мелочи портить тебе кровь. Пусть для начала влюбится мелкая колючка! Ты извини, конечно, но как вы ее терпите? Не боитесь спать спокойно по ночам?

— У них с папой полное взаимопонимание, а с мамой чистая любовь. Ния — классная! А я не обижаюсь. Это все гормоны и волнение. Я боюсь рожать. Это ведь больно…

Я этого не знаю! Другое помню, о чем хотела бы забыть и больше никогда не вспоминать.

— Ты можешь попросить анестезию, — какую-то вычитанную из интернета, вероятно, глупость ей с умным видом говорю.

— Боже-Боже! — Юля ойкает и тут же руками закрывает себе рот. — Давай пока об этом говорить не будем? Я немножечко бою-ю-ю-юсь! — последнее пищит, транслируя свой ужас в ультразвуковом диапазоне.

Безусловно!

— Юль, я ведь жду не дождусь, когда возьму на руки первого племяшку. Не подведи меня и не волнуйся, милая. Я пока для справки говорю. Но если ты позволишь выдвинуть идеи по поводу возможного имени, я буду просто благодарна. Фантазия гуляет, понимаешь?

— Да-да, конечно. Спасибо, Дари-Дори. Ты такая классная и, — она смешно икает и даже сводит к носу глаза, выдумывая подходящее определение для меня, — добра-а-а-а-я…

Не могу с ней согласиться по последнему утверждению! Не добрая, не добрая я, а злая, к тому же сильно битая, набитая, избитая, убитая… Сама собой!

— Юль, — заикаюсь и странно запинаюсь в буквах и словах, а вместе с этим дрожащими руками медленно раскрываю свою сумку и вынимаю оттуда все тот же немного помятый сверток, по-прежнему состоящий из особо ценных, но абсолютно бесполезных для меня, денежных бумаг. Протягиваю пачку ей и практически вкладываю небогатый капитал в уложенные лодочкой ладони на ее коленях.

— Что это? — сестра опускает голову и присматривается к тому, что я оставляю для нее в ее раскрытых, словно для прошения, руках. — Даш? — она освобождает одну кисть, которой нервно и довольно быстро вытирает слезы. — Это что…

— Тебе понадобится, дорогая. Это деньги. Не спрашивай меня, пожалуйста, о многом, но они честные. Все абсолютно без обмана и какого-либо криминала. Я на такое, слава богу, не способна. Просто обналичила свой счет. Так уж получилось… — вымученно улыбаюсь.

Не буду сообщать ей все подробности, этого уж точно не стоит делать. Достаточно того, что я действительно хочу отдать свои немногочисленные сбережения на благое дело. После неприятной встречи в кабинете женского врача в моем воспаленном мозгу засела одна противная «мелодия», что мне необходимо как-то искупить свою вину, загладить жуткий юношеский промах, выпросить или выкупить… Своего будущего ребенка! Так, в один прекрасный день после того, как я узнала о Юле от своей мамы, решила, что финансово поддержу свою беременную сестру. Больше я ничем помочь ей не смогу! Мы ведь не бедствуем с Ярославом. Муж прекрасно зарабатывает, а я, что называется, на «шоколадку и икру» своим танго заслужу. Не хочу богатства, когда не могу получить то, чего давным-давно по глупости лишилась.

— Ты… — Юла бросает на меня свой взгляд. — Зачем? — бухтит, поглядывая на меня.

— Пожалуйста, родная, возьми и ни о чем больше не спрашивай. Я приняла решение. Это моему племянничку подарок! На счастье… Пожалуйста!

Мое решение — я больше не сверну!

— Забери! — она сипит сквозь зубы и вдруг начинает оглядываться назад, разыскивая взором на танцполе дергающуюся в судорогах свою младшую сестру. — Это, это… Ты так унижаешь меня? За что, Дори? Намекаешь, что я никто и ни в состоянии содержать себя? У меня есть папа, я не сирота… Господи! Я ошиблась.

Похоже, Юле наконец-то поняла меня:

«Уже не добрая, да?»

Твой отец, мое доверенное лицо, когда-то мне помог! По-моему, я на ответный жест имею право, а на твое мнение, кто я такая на самом деле… Наплевать…

— Как прошла встреча девчонок?

Расположившись боком на своем пассажирском месте в машине Ярослава, молитвенно подложив руки себе под щеку, рассматриваю сосредоточенный на дороге красивый профиль мужа. Тянусь к нему и пальцем, действуя по памяти, аккуратно обвожу любимые крапинки, рассыпанные, как гречка, по его щеке.

— Все хорошо, товарищ, — спокойно отвечаю на вопрос.

— Мне показалось, девчонки были чем-то взвинчены, — на меня бросает быстрый взгляд.

— Тебя увидели, мужчина. Три незамужних, а ты чертовски привлекательный, но, к сожалению, давно не холостой, а второй раз женатый! Ай-яй-яй! — укоризненно качаю головой. — А если серьезно, тебе действительно немного показалось, — глубоко вздыхаю. — Как рука, муж? — не меняя положения, обращаю в лобовое только взгляд.

— Все нормально, рыбка…

Мы одинокая пара… Бездетная семья… Не обремененные обязанностями молодые женщина и мужчина… Полночи колесим с ним по ночному городу. То у моих погостевали — выпили чаек с мамой и отцом, то у Сережи посидели, обсудив танцевальные проблемы и общественные положение в мире, а также какие-то навороченные движки и гоночные прототипы. Сейчас как будто половина первого ночи и мы, наконец-то, с мужем направляемся к себе домой.

— Все готово, товарищ? — спрашиваю у Ярослава.

— Если ты согласна, Даша? — посматривает на меня.

— Через три дня, мужчина? — возвращаюсь к нему лицом и взглядом.

— Да…

Мы договорились с куратором детского дома, что приедем познакомиться и… Выбрать будущего ребенка! Вскидываю руки, сжатые в кулаки, поскуливаю и безобразно всхлипываю.

— Любимая? — он хорошо прикладывает тормоз, а мы почти в стекло летим.

— Все нормально, — вытираю выступившие слезы и кивком указываю, что надо бы продолжить путь.

— У тебя телефон, кумпарсита. Сообщение?

В такой час? Прижимаю подбородок к груди и прикосновением пальца оживляет сенсорный экран:

«На нашем месте. Завтра в полдень, Даша! Не опаздывай и приезжай сама!».

— Что там? — муж искоса поглядывает на меня. — Кто это? Что там случилось? А?