От переливов бархатного голоса Лукаса тело Наоко словно накрыло волной тепла.
Эта волна окутывала, растворяла ее печали, гладила и вызывала самые нескромные желания.
Лукас никак не оправдывался за свое долгое отсутствие. Он просто внезапно позвонил Наоко и предложил:
— Давай увидимся, Наоко. Где и когда тебе удобно?
Его слова прозвучали музыкой, от которой в ее животе сладко обмерло.
Наоко готовилась, придумывала варианты, строила планы, но Лукас позвонил, и Наоко всей кожей почувствовала: этот мужчина привык повелевать, и решать будет он.
А ее роль покориться и стать мягкой, как шелк, который красиво ложится на самые твердые плечи.
Наоко сказала:
— Приходи ко мне домой к полудню. Заберешь меня, и сходим в парк.
В полдень все ее соседки еще в квартире. Наоко заранее предупредила их, чтобы они не высовывались на кухню, когда она придет туда с Лукасом.
Теперь каждая будет знать, что они с Лукасом пара, раз едят у нее дома.
***
Лукас удивился странному месту их с Наоко свидания, но вида не подал.
Камилла предсказуемо тащила его в самые дорогие заведения, и, если бы Наоко потащила тоже, он бы понял. А тут нате, парк.
Неужели малышка бессознательно припомнила что-то из своего забытого прошлого?
Лукас пока не разобрался и решил понаблюдать, что будет дальше.
Они смотрелись очень контрастно: высокий атлетически сложенный мужчина в черном кожаном с меховым воротником пальто и миниатюрная большеглазая девушка в белой легкой шубке.
Словно матерый хищник и крольчонок.
Колоритно.
А пока они неспешно шли под руку по заснеженной безлюдной аллее.
Лукас умел мариновать женщин. Наоко получила возможность думать о нем дни и ночи напролет, что-то себе нафантазировать, привязаться к собственным мечтам и заинтриговать себя по полной.
Но реально она еще ничего о Лукасе не знала.
Он шел молча, лишь подогревая ее любопытство, и Наоко спросила:
— Лукас, а кем ты работаешь?
Предсказуемый, практичный вопрос. Лукас улыбнулся.
— Работа — это такая незначительная часть моей жизни. Мои удовольствия — это ты.
Ох. Эти слова, произнесенные низким звучным голосом, заставили Наоко обмереть. Жар прилил к щекам.
Лукас и удовольствия, она и он…
Наоко мельком взглянула на красиво очерченные мужские губы, смотреть дальше было бы безумно опасно для ее самообладания.
Она ни в коем случае не станет для Лукаса легкой добычей!
И да, пусть Лукас нормально ей ответит!
Наоко замедлила шаг.
— А все-таки?
Лукас ухмыльнулся и зловеще понизил голос:
— Все-таки… Все-таки я работаю вампиром. Сосу кровь, отбираю имущество…
Наоко вздрогнула, остановилась и решительно взглянула прямо ему в лицо.
— Вот это да! А почему ты внешне на вампира не похож? Где твои красные глаза? А где клыки?
Неужели она поверила и повелась? Ну, тем лучше. Проще ее интриговать.
Лукас бархатно произнес:
— Они появляются под покровом ночи.
На миг Наоко показалось, что его синие радужки в самом деле залило алым.
Ее сердце мгновенно пустилось в бешеный пляс.
Она, как в кино? Одна в безлюдном парке с обаятельным вампиром?
Опасно. Жутко. Будоражаще!
Не думая, Наоко выпалила:
— Ого! Я хочу на это посмотреть!
Лукас приподнял густую с изломом бровь.
— Твои желания бесценны. Но разве ты тогда не испугаешься, Наоко?
Ответ сильно его удивил.
— Я? Ни за что! Я больше боюсь замерзнуть, тут дико холодно! Вот я тебя трогаю, и ты такой теплый. Я не верю, что ты вампир! Слушай, а вампирам можно есть курицу?
Наоко реально замерзла?
Тело Лукаса излучало жар, но, конечно, не настолько сильный, чтобы согреть девушку, просто идя рядом.
Лукас уточнил:
— Курицу?
Наоко задумчиво произнесла:
— Ага, я собиралась сегодня готовить ножки…
Да хоть грудку или крылышки!
— Ты совсем замерзла! Разумеется, я съем и курицу, и все, чем ты меня угостишь. А пока пойдем скорее в тепло.