Любимая для эльфа (СИ)

Глава 240. Троюродная

Они близко познакомились в смутное время, когда большеглазая деловая Наоко еще не понимала, что любовь Лукаса прошла, Тамико проклинала его сквозь прорывающуюся страсть, и Лукас искал общества самых разных женщин с целью отвлечься и привести свои мысли в порядок.

Кажется, любовь Магнуса к взращиванию молодежи оказалась наследственной: его родители постоянно привечали каких-то эльфов в качестве детей, и братья-сестры очень сильно отличались по возрасту да и внешности, впрочем, неизменно неся печать утонченности, свежести и прелести своей семьи.

Лукасу нравилось угадывать особенности очередной Троюродной.

Взросление Эстеллы Лукас, увлеченный другими девушками, не заметил, пропустил мимо, а раньше она видимо была какого-то иного сословия и не привлекающей его беспрекословно внешности. В итоге явление дивной красоты в семейном саду Троюродных стало для Лукаса неожиданностью.

Тамико в тот день особенно изощрялась в унижении, поливая грязью как мужские, так и личные качества Лукаса, и Лукас жаждал где-то отыграться. Раскрыть темную сторону своей души, которую прекрасно знал в себе и скрывал как слабость, не достойную царевича.

Встречать безропотное подчинение в ответ на приказы — и не от дурищ типа Джунко. Упиваться властью и наслаждаться полагающимися ему привилегиями.

Тогдашняя Наоко не хотела знать его настоящего, а Тамико знала, но не желала его принимать.

Это создание с бездонными синими глазами и пухлыми, точно кремовая розочка на торте, губами, покорило Лукаса красотой с первого взгляда. На вид целомудренная и трогательная, она вызвала острый прилив возбуждения, хотя Лукас в среднем любил более субтильные фигурки. Сейчас его привычные предпочтения потеряли значение.

Мускулистый и при том грациозный, с восхитительными чертами лица, Лукас заставил сильнее биться девичье сердечко. Эстелла, тайно любовавшаяся им, охнула, когда роскошный царевич оказался вдруг рядом с ней и, не давая ей опомниться, впился в ее глаза призывно-проверяющим взглядом: ты любишь меня или никого? А может, твои думы посвящены кому-то?

Эстелла знала эту уловку, но вольная душой, поддалась магии, прильнув к Лукасу и жадно, с восторгом стала целовать его красиво очерченные губы, трепеща и предвкушая. Так действовало колдовство анамаорэ, но Лукас не знал пока личную волю Эстеллы, поэтому спросил прямо:

— Ты меня любишь?

Его прямота обескуражила ее, но Эстелла мотнула головой.

Лукас не отпускал ее.

— Значит, ты совершенно свободна?

Эстелла кокетливо улыбнулась, правда, ее улыбка сошла на нет, когда Лукас решительно взял ее за руку.

— Сегодня у тебя будет парень. Я. Пойдем.

И Лукас повел, точнее, потащил, умиляясь, как Эстелла слегка не поспевает за его шагом, Эстеллу в личный дворец. Она, рассеянно моргая, не могла ему сопротивляться, и только жаркий румянец прилил к ее щекам.

Лукас в то время находился под сильным негативным впечатлением от Джунко, но покорность этой девушки не смущала его — никчемная эльфийка никогда бы не воплотилась Троюродной.

Кроме того, Лукас слишком хорошо понимал реакции женщин, чтобы обмануться — Эстелла, пусть изумленная, пусть смущенная и растерянная, хотела того же самого, что и он.

Забыть приличия, правила, условности, заботы и тяготы, раствориться друг в друге.

Чем жила Эстелла, что волновало ее — сейчас Лукас не хотел задумываться, не хотел искать ключики и притворяться, потому, приведя Эстеллу сразу в свою спальню, он бросил без предисловий:

— Раздевайся.

Обычно сам с удовольствием снимая предметы одежды с любовниц, сейчас он захотел другую игру, видя, как Эстелле нравятся его властность и социальный статус.

Тело ее выдавало.

Но губы, глядя на которые Лукас укреплялся в порочных мыслях, сказали другое:

— Как же? Зачем? Я не хочу.

Лукас был непреклонен.

— Мне все равно, что ты хочешь. Ослушаешься, отправлю тебя в застенки, там будет холоднее и неудобнее. А возможно, даже больнее.

Румянец Эстеллы расцвел еще пуще, она колебалась, ее пальчики дрожали под жестким взглядом Лукаса.

Его голос сбил ее дыхание и спутал мысли.

— Давай.

И Эстелла сняла платье. Лукас хотел, чтобы она все сделала сама, без магии, чтобы сама сняла и платье, и все, что было под ним.

Эстелла продолжала выполнять его приказы, тушуясь, теряясь и захлебываясь от удовольствия. Ее невинный вид провоцировал Лукаса становиться особенно пошлым. Он знал, что эта девушка не участвовала ни в каких развратных мероприятиях анамаорэ, и срывать покровы ее стыдливости оказывалось особенно сладко.

Казалось, его непреклонность в ответ на ее мольбы только придавала остроты ее ощущениям.

Похоже, Эстелла немного стеснялась своей сексуальности, и беспардонность Лукаса снимала с нее всякое чувство вины за испытываемое удовольствие, так что под конец встречи — их первой встречи — Эстелла расслабилась настолько, что приставала к нему сама.

Лукас ей отказывал, но поддаваясь на ее еще более неистовые уговоры, соглашался.

В ее восприятии Лукас был невероятным, именно это уничтожало все барьеры, и Эстелла подарила Лукасу страстно желаемые им и целебные в тот момент чувства.

Потому любовники встретились еще несколько раз — и каждый поражал Лукаса переходом от скованности Эстеллы к ее полнейшей распущенности.

С Эстеллой ему было хорошо — без психологизма, вероятно потому, что Лукас не пытался строить с ней отношения, а просто брал и отдавал ей тепло. Хотя как-то он выяснил — Эстелла вошла в экстаз и говорила начистоту, честно и доверчиво, как говорила всегда — что мечтает жить с ним, что хочет пройти Церемонию… Типичные женские грезы, тогда они вызвали умиротворенность в его душе… Это было понято, логично и правильно, не то, что с Тамико.

А потом Лукас заинтересовался Маю, даже нашел подход к Тамико, повстречал вновь Лалию — его жизнь закрутила вихрь впечатлений, и Лукас перестал посещать свою «Женщину Для Блаженства» совсем, в шутку запретив Эстелле иметь парня по причине «ты только моя, а иначе велю побить ничтожного парня палками».