Сон был удивительно реалистичным.
Лето. Площадь. Фонтан.
Лукас.
Сама Наоко в летящем белом платье с черными полосками.
У нее реально такое есть.
И стихи, которые льются, словно из ниоткуда.
Но Наоко уверена, что это Лукас рассказывает их ей:
Ты смотришь на меня с опаской,
Как будто я — дикий зверь.
Их с Лукасом разделял фонтан. В следующий миг Лукас, как по волшебству, оказался с Наоко рядом и обнял ее.
А я нуждаюсь в ласке
И нежности твоей.
Еще мгновение — Лукас вновь стоял на расстоянии нескольких шагов.
Ты смотришь отстраненно,
Как будто не видишь меня.
Теперь Наоко видела себя со стороны и у нее оказались алые радужки, как у вампира!
Но почему-то ей совсем не было жутко.
Эти глаза ее скорее завораживали и затягивали в свои омуты.
Наоко больше не понимала, она ли это сама или какое-то очень похожее на нее неведомое существо.
А еще такие же радужки были в другом сне у самого Лукаса!
Твои зрачки огромны,
В них отблески огня.
Еще миг — глаза «той Наоко» стали обычными, зелеными.
Наоко очутилась внутри нее — одна посреди площади.
А стихи продолжались:
Задумчивая и печальная,
Живешь, свои чувства храня.
Затем из ниоткуда появился Лукас. Обнял Наоко, а его умопомрачительный запах чувствовался, словно наяву.
Откройся, моя хорошая,
Я люблю тебя.
Лукас ее любит! Какой приятный сон…
Хотя и очень-очень странный.
Как будто и не сон вовсе.
Наоко открыла глаза в собственной постели.
— Лукас… Я так скучаю… И эти наши странные глаза… У нас одинаковые… Я тоже тебя люблю, но это все так серьезно, ответственно и страшно!