Любимая для эльфа (СИ)

Глава 216. Свет в конце коридора

Оливер, выглядящий, как пятилетний человеческий ребенок, сжал виски маленькими ладонями.

— Роберту плохо, я должен немедленно с ним поговорить!!

Магнус, его золотоволосый «отец» в мире анамаорэ, поинтересовался:

— Откуда ты знаешь?

Оливер рассерженно бросил:

— Чувствую! Я и раньше чувствовал дорогих мне людей, а теперь это, кажется, усилилось. И не нужно доказывать мне обратное — ты вряд ли читаешь его мысли.

Магнус потрепал взлохмаченную темноволосую макушку «сына».

— Да не заводись, малявка. Но я не могу доставить тебя к нему, а мне твой приятель точно ничего не расскажет, — Магнус развел руками. — Давай что ли изучать контактную телепатию…

— Давай! — изумрудные глаза в обрамлении густейших черных ресниц умоляюще уставились на Магнуса. — Медлить нельзя, там что-то страшное!..

***

Сегодня Роберт почему-то отправил ее ночевать в отдельной комнате. Той, что он выделил Колетт сразу после изнасилования, и перечить ему было бесполезно.

Но Колетт не спалось. Она беспокойно ворочалась на непривычно широкой постели и никак не могла согреться.

Что Роберт замыслил? Неужели следующим его шагом будет их разрыв?

Не имея силы терпеть неизвестность, Колетт аккуратно выскользнула из-под одеяла и, ступая на цыпочках, босыми ногами, одетая в сиреневую трогательную пижамку, тихо-тихо отправилась искать Роберта.

Чуть скользкие отлично натертые полы неприятно холодили ей ноги, огромная пустая квартира, почти лишенная света, угнетала и без того взволнованное состояние.

Беззвучно Колетт подошла к двери в нужную комнату, та оказалась незапертой и даже приоткрытой. Дыхание Колетт сбилось. Боязливо просунув голову и осмотревшись, Колетт поняла, что внутри никого нет. В других комнатах на втором этаже, включая подсобные, Роберта также не было. Сердце Колет сжалось от ужасного предчувствия: Роберт бросил ее и ушел в клуб веселиться!

Проклиная поскрипывающую деревянную лестницу — Колетт понятия не имела, как Роберт отнесется к ее поискам, может и отругать ее за «посягательство на его свободу» — Колетт начала спуск вниз, опасаясь оступиться в полумраке.

Уфф, ложный страх — из-под одной из дверей в просторном коридоре пробивался свет! То и дело замирая, обхватив себя руками, Колетт устремилась туда, как мотылек на огонь.

Небольшая кладовая, что Роберту могло понадобиться в таком месте в три ночи??

Почти у самого освещенного проема Колетт в нос шибанул сильный запах алкоголя.

«Бежать!»

Но вместо этого Колетт смело шагнула в помещение.

Роберт сидел, привалившись к дверце встроенного шкафа. Рядом с ним покоилась почти опустошенная разбитая бутылка. Левая рука Роберта была в крови.

Взгляд Роберта безразличный и затуманенный, при виде Колетт заполнился яростью. Кровь медленно вытекала из ранок на его руке.

— Ты! Какого хуя ты тут шляешься?! Я сказал тебе спать!!

Роберт довольно быстро поднялся на ноги, задев и опрокинув бутылку, подошел к обомлевшей Колетт, здоровой рукой больно схватил ее за шею и толкнул.

— Блять! Вино из-за тебя пролил! Пошла вон!

Но дверь открывалась внутрь и Колетт, закашлявшись, только ударилась об нее, затравленно глядя на Роберта.

— Блять! Чтоб тебя!

Рассвирепев, Роберт подскочил к беззащитной Колетт, оттащил ее от створки, пнул створку ногой и вышвырнул Колетт в коридор.

Колетт не смогла выдавить ни слова. Роберт крикнул:

— Не твоего ума дело! Умру — похоронишь! — и он с силой захлопнул дверь.

Колетт, покачнувшись, прошла пару метров, легонько растирая горло, и села прямо на пол. Она не могла уйти и не могла ничего предпринять, а потому кусая кулачки, чтобы не разрыдаться в голос и не вызвать новую вспышку гнева Роберта — вдруг он услышит — заплакала.

Теперь ее жизнь зависела от этого человека — к тому же дорогого Колетт человека — и она рушилась на глазах.

Колетт не внесла арендную плату за съемную комнату после того, как переехала к Роберту, а Роберт требовал чеки на продукты и прочие бытовые товары. Одежду он покупал вместе с Колетт, одобряя или отклоняя каждый предмет.

У Колетт было ноль свободных денег и не было никаких гарантий на будущее.

Родители в принципе не поняли бы ее жизнь с посторонним мужчиной, да и присылаемого ими хватило бы только на еду.

Эрин начисто исчезла из жизни сестры.