Любимая для эльфа (СИ)

Глава 217. Маленький целитель

— Что там?! Ну! — Оливер пришел в крайнее возбуждение, терзаемый жутким предчувствием.

Магнус хмуро сдвинул брови и произнес, растягивая слова:

— Дааа, ты прав. Приятель твой сидит в луже крови с винищем и на венках у него узорчики.

Оливера словно дернуло током.

Роберт практически не ощущал боли, злясь на себя за бесчувственность своих нервов. Лучше было жестко подраться с местной бандой, прямо со всей сворой, но те с каких-то пор боялись приближаться, буквально разбегаясь от него…

А Кацуо… Кацуо Роберту не хотелось убивать.

С Магнусом Роберт тоже не мог выплеснуть чувства на полную — Магнус не одобрял драки в аффекте.

Вдруг Роберт услышал голос в голове, четкий, будто говорящий стоял у него над ухом. Роберт даже смог различить интонации и понять, что говорит ребенок.

Родрик?! Его сын?!

Бляяять!

Нет, его сын в любом случае полубог. Более, чем сильный. Более, чем способный. Он прекрасно проживет и без Роберта благодаря своей маме, Кэйли.

Детский голос надрывался — Магнус транслировал Оливеру мыслеобразы происходящего в каморке. Конечно, сам Магнус мог бы появиться и враз вылечить Роберта, только тот все равно бы вернулся к своим демонам после Магнусова вмешательства. Рано или поздно.

Нужен был тот, кого Роберт послушает. Не Магнус.

— Роберт! Прекрати!! Ты мне нужен!! Пожалуйста!!!

Роберт осклабился.

— Ааа, это ты, Оливер… Я нужен тебе… Умница… Вспомнил меня…

Голосок умолял:

— Пожалуйста! Остановись! У тебя еще есть порции крови Магнуса!..

Роберт криво улыбнулся.

— Крови… Да это пустяки, царапины…

Оливер не поверил.

— Неправда, еще немного, и тебе станет совсем худо! Пожалуйста! Ради меня! Я не смогу жить, если ты сейчас же не прекратишь! Я вернусь! Слышишь! Вернусь! Все будет хорошо!

Ответ Роберта был полон боли.

— Вернешься… Нееет… Ты предал меня… Ты теперь с этими, красноглазенькими… Они твои настоящие друзья, а не я…

Вид крови, вытекающей из ран, завораживал Оливера, расширяя его и без того большие глаза.

Магнус ругался про себя, понимая, впрочем, что Оливер — целитель. Детский облик только временное явление, в своей практике Оливеру предстоит сталкиваться с куда более удручающими картинами. Но Магнус все равно стоял на страже его состояния.

Оливер нашелся:

— Нет! Неправда! Анеля моя любимая, но ты мой лучший друг! Хочешь, я тебе докажу? Я дам тебе свою кровь!

Магнус улыбнулся — смышленый мальчишка!

Оливер продолжал:

— Сейчас Магнус придет и даст ее тебе! Я пока не могу сам переместиться к тебе, я слишком маленький, но это будет моя кровь!

Низкий голос ответил ему тихо и устало.

— Не надо, Оли… Ну что ты… Ты там как выглядишь?

Оливер еще не умел передавать образы в совершенстве, поэтому его портрет отправил Магнус. Роберт все равно не понял бы, кто отправитель.

— Ооо. Так ты совсем малипуська… — подступило чувство вины. — Прости идиота, я заставил тебя смотреть на такое…

Кровь продолжала медленно вытекать из ран.

Оливер закричал:

— Роберт! Пожалуйста! Ты же можешь ходить? Иди и выпей лекарство! Срочно! Я прошу!

И Оливер заплакал.

Вышло так по-дурацки, но Роберт не мог обмануть доверие этого милого забавного малыша — и своего настоящего друга — поэтому он нехотя встал и вышел в коридор.

Колетт по-прежнему тихо плакала в коридоре, взглянув на Роберта воспалившимися глазами.

Роберт, насколько мог приветливо — вышло жутко — улыбнулся ей.

— Ааа, болото разводишь… Попу отморозишь. Вставай, я сегодня не умру. Зато выпью таблетку и мертвецки усну, ага? Кончай меня тут караулить.

И он прошел мимо Колетт, поднялся на второй этаж и дошел до своей комнаты, где в тайнике оборудовал портативный морозильник.

— Ну что, Оли, теперь ты доволен?

Кровь Магнуса действовала как сильное, практически моментальное снотворное. Поэтому Роберт расположил кровать так, чтобы выпить «лекарство», не вставая с нее, а затем успеть убрать тару в тайник и закрыть его.

Оливер ответил:

— Еще нет. Давай пей. Я смотрю.

Колетт трясло, но она поднялась с пола и направилась в кухню, где пила простую воду до тех пор, пока ей не стало дурно. А затем — нервная тряска не унималась — Колетт пошла наверх. В комнату Роберта, поскольку он не запретил ей это прямо.

Атлетически сложенный мужчина спал, разметавшись, никаких следов крови на его руках не было, но Колетт знала — ничего ей не привиделось. Перед заходом на кухню она зашла в кладовую и с трудом удержала приступ тошноты.

Подняв мускулистую руку Роберта, во сне особенно тяжелую, Колетт пристроилась рядом с ним, прижавшись к его теплому боку.

Она не могла иначе.

Роберт говорил, что Колетт важна для него, и он сам был дорог ей даже без расчетов, но почему все выходило так кошмарно?