Мои воспоминания (в пяти книгах, с илл.)

86IV, 9. Дружба с Сомовым

Атя и выглядит на нем несколько старше, стаповился все более схожим и поэтичным. И до чего же я был счастлив, когда Костя мне его подарил! Не откладывая, я его вставил в золотую раму и поместил в центре на стене гостиной. Новое произведение Сомова имело у друзей большой успех; напротив, часто заходивший тогда к нам Репин был недоволен своим учеником. Его замечания относительно некоторых недочетов в рисунке не были лишены основания, но с чем я никогда не соглашался, так это с критикой самой затеи. Именно в том «отступлении от реализма», на которое отважился Костя, я видел особенную прелесть и особое значение. В сущности, вовсе не преднамеренно и не сознательно он именно тогда вступил на тот путь, на котором он оказался впоследствии самым характерным представителем художественных исканий нашего «Мира искусства». Напротив, в критике Репина уже зазвучало то самое непонимание новых веяний, которое через год или два обострилось и довело его к резкому, даже к возмущенному «отвержению» всего нашего «декадентства» 2*.

Еще два «события», случившиеся в моей жизни в эти самые первые месяцы 1896 г., остаются в моей памяти в качестве «особенно значительных». Одно из них было выступление Сережи Дягилева на «общественной арене», а именно его попытки сделаться художественным критиком8. Вторым «событием)) было обращение ко мне одного немецкого художественного деятеля9, имевшего касательства до устройств больших международных выставок в мюнхенском Glaspalast *.

Что касается до критических опытов Сережи, то я был немало удивлен, когда он совершенно неожиданно принес мне на просмотр две или три довольно пространные заметки о художественных выставках, которые он собирался предложить редакции газеты «Новости». Я все еще никак не ожидал подобной прыти и отваги от того из моих друзей, на которого я вначале возлагал меньше всего каких-либо «надежд». Однако, прочтя эти его заметки, я был поражен известной их зрелостью и не мог не одобрить их, внеся в них лишь самые необходимые поправки скорее стилистического порядка. Его намерение понести их именно в «Новости» я тоже одобрил, так как эта газета была наиболее передовой и свободомыслящей, а к тому же в ней постоянно сотрудничал почтенный Владимир Васильевич Стасов, к голосу которого мы очень прислушивались и на стороне которого мы всегда были в его схватке с сотрудниками оп-

:* Надо, впрочем, здесь же прибавить следующее: как я ни был очаровал портретом моей жены, я все же находил, что Костя заслуживает несравненно больше хвалы за написанный им маслом, около того же времени, портрет своей матери 6. Я тогда же счел именно этот портрет Надежды Константиновны за прямо-таки одно из «первоклассных произведений русской школы», и как раз этот портрет был выдержан в строго реалистическом характере без всякого «поэтического мудрения», что, впрочем, не мешает и ему быть в высшей степени поэтичным. Вполне реалистичен был и мой профильный портрет 7. начатый Костей в течение одного из его посещений Мартышкина, но так и оставшийся неоконченным.

* «Стеклянном дворце» 10 (нем.).