Мои воспоминания (в пяти книгах, с илл.)

Глава 16 ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ СОКРОВИЩА ПАРИЖА

çmp. слепого консерватизма! / слепого консерватизма!

140Если же теперь припомнить, какие именно картины в Лувре на-

ходили во мне особенно сильный отзвук, то этот перечень надо будет начать как раз с помянутых уже двух «контрастов» — с «Положения во гроб» Тициана и с «Коронования Богородицы» Беато Анжелико. Непосредственно рядом с ними я назову «Голгофу» Мантеньи и его же «Парнасе», «Богородица с донатором» ван-Эйка, «Рай» Тинто-ретто, «Елену Фурман» Рубенса и «Нарцисса» Пуссена... Несколько луврских картин XIX века также принадлежали к моим любимейшим,— среди них на первых местах пейзаж Милле «Радуга», «Вергилий и Данте» Делакруа, его же «Баррикада», портреты Давида, Энгра. Некоторые из тогдашних моих увлечений были впоследствии^ вытеснены произведениями более сильных темпераментов и большей интенсивностью красок (и еще более блестящей происшедшей во мне самом эволюции вкуса, но в общем я оставался верным своим предпочтениям и «краснеть мне за них не приходится».

Стр. вызывала только одно недоумение. / вызывала только одно недоуме-

140кие. Напомню, что за исключением ее, приобретенной благодаря

подписке среди поклонников Мане (дар Кайботта еще не находился

в Люксембургском музее, пожалуй, и сам завещатель был еще

жив?), музей был заполнен продукциями довольно безотрадного,

а то и просто банального характера. И тогда, как и впоследствии,

«приобретения государством» не отличались ни вкусом, ни толком,

ни прозорливостью **.

Стр. которым Франция особенно гордилась. / которым Франция особенно

141гордилась. Однако мне главные сюжеты этого цикла не нравились;

эти поиски «стильного реализма» показались мне не достигавшими

своей цели: их элегантность была чисто иллюстративного характера,

световой колорит очень условным. Я лучше оценил те небольшие

пейзажные композиции, которые как бы дополняли более монумен

тальную серию. В них темперамент художника чувствовал себя сво

боднее, в них ему не надо было заботиться о том, как бы скрыть

свои основные черты — поверхностность и рассудочность.

сковывали его воображение. / сковывали его воображение.

Стр. ß произведениях Бенара можно было увлечься его пусть и не-141 сколько искусственно-распаленной фантазией, в Пюви же раз не

Такими же чертами отличалось и все отделение скульптуры в Люксембургском музее. Помнится, что Родеп был представлен одним произведением — не то «идеальной головой», не то портретом; весь же лес статуй в перистиле являли общество жеманно-извивавшихся приторных красавиц, которые, впрочем, были превосходно высечены из белого мрамора и вызывали в публике уверенность, что французская скульптура продолжает стоять на недосягаемой высоте.