Мои воспоминания (в пяти книгах, с илл.)

тоже носившую характер автобиографического рассказа, хотя и снабженного большим количеством документальных свидетельств, главным образом писем современников. Задача историка искусства, пусть не беспристрастного, но вооруженного лучше чем кто-либо знанием фактов, была для автора этой публикации явно ведущей, основной.

С той поры, особенно в последние два десятилетия, наша наука сделала многое для изучения русской художественной культуры рубежа столетий, и в частности для характеристики тех ее сторон, которые были связаны с деятельностью «Мира искусства» и «мирискусников» iZ. Обнаружены новые материалы, учтены некоторые ранее забытые источники, и наши теперешние знания эпохи позволяют органически вписать «Мои воспоминания» Бенуа в ее общий историко-культурный контекст.

Последнее представляется особенно важным в силу одного серьезного обстоятельства. «Мои воспоминания» Бенуа являют собой автобиографический рассказ в самом точном и узком смысле слова. В книге, если не считать глав, посвященных предкам и семье мемуариста, речь идет лишь о личном жизненном опыте художника — лишь о тех событиях, в которых он принимал участие, лишь о тех людях, с которыми он встречался, лишь о том искусстве, которое он видел своими глазами. Автор почти совсем избегает писать о фактах, известных ему из вторых рук, как бы весомы эти факты ни были и какое бы значение они ни имели для окружающей действительности и, в том числе, для его собственной судьбы. Такая исходная позиция мемуариста, конечно, несколько нарушает целостность общей картины, ограничивает жизненное пространство повествования и подчас разрывает причинно-следственные связи, существовавшие в истории русской культуры той поры. Но именно это строгое и очень целенаправленное самоограничение Бенуа ясно выявляет и объективный и субъективный «статус» рассказчика в жизни.

В «Моих воспоминаниях» умудренный жизнью мемуарист обычно не склонен морализировать по поводу мыслей и действий своего молодого героя. Встречаемая в книге ирония по отношению к некоторым эскападам юности никак не нарушает общего стремления автора не только подчеркнуть историческую правоту той общественно-культурной миссии, которую взял на себя «мирискуснический» кружок, но и всячески засвидетельствовать свою неизменную верность былому. Означает ли это, что позиция Бенуа-мемуариста всегда п всюду зеркально воспроизводит его ранние взгляды и убеждения? И да, и нет. Да, поскольку весь окружающий мир увиден в «Моих воспоминаниях» глазами человека, который до конца дней своих был предан идеалам возглавлявшегося им прежде художественного движения. Нет, потому что сами эти идеалы, когда они

12 Для краткости назовем лишь те работы, которые специально посвящены «Миру искусства»: Соколова Н. «Мир искусства». М.; Л., 1934; Петров В. Н. «Мир искусства».—В кн.: История русского искусства. М., 1968, т. X, кн. 2; Лапшина Н. П. «Мир искусства».— В кн.: Русская художественная культура конца XIX — начала XX века (1895—1907). М.т 1969, кн. 2; Гусарова Å, «Мир искусства». М., 1972; Петров В. Я, «Мир искусства». М., 1975; Лапшина Н, П. «Мир искусства». М., 1977.