На волоске

Глава 19

Черт возьми, поскорее бы наступили рождественские каникулы! Финишная прямая. Еще три дня. А потом я проведу две полные недели в парике. В последнее время я только об этом и думаю. Каждые выходные я восстаю, как вампир из гроба… Я боюсь даже представить, что почувствую на каникулах вдалеке от дома.

Нужно только продержаться до начала праздников. Когда я хожу по школьным коридорам, то чувствую себя невидимкой, потому что никому до меня нет дела, но мне все время кажется, будто у меня на спине нарисована мишень. И меня это достало.

Я прекрасно знаю, что я не единственная жертва ежедневных издевательств и унижений. Есть еще «рохля» Биллу, пухленький и симпатичный, который смеется вместе со всеми над обидными шутками в свой адрес, но нетрудно заметить, что улыбается он натянуто. «Пицца» Изабелла с усеянной рытвинами кожей, которая еще и носит пластинку… К счастью, у нее есть подруги, которые ее поддерживают, но насмешки доводили ее до слез не раз и не два. Последним мне на ум приходит высокий и мускулистый Фарид с густой гривой; бедняга шепелявит, потому что его не водили к логопеду в детстве. Он позволяет над собой издеваться; он мог бы постоять за себя, но никогда не отвечает кулаками. Слишком боится, что его запишут в хулиганы.

Чем больше я об этом думаю, тем больше смотрю на себя со стороны и понимаю, что мой случай вовсе не безнадежен. Немного клея, парик, и вот уже даже акне выглядит не так страшно.

Но вместе с тем что-то беспокоит меня и будит во мне гнев. У всех ли есть право на второй шанс? Хватит ли парика, чтобы зажить новой, нормальной жизнью? Я не прошу многого: двух-трех приятелей и социальную жизнь. Волосы могут помочь мне затеряться в толпе, но новые друзья не идут к ним в комплекте.

В любом случае неважно, красив ты или уродлив, популярен или нет, всего одного предлога будет достаточно, чтобы все тебя невзлюбили.

Этим утром я пересекся с крошкой Солен, очень милой и совершенно не от мира сего, этакой Полумной Лавгуд, за спиной которой начинают смеяться, стоит ей только отвернуться. В прошлом году какие-то девчонки создали в соцсетях группу «анти-Солен, королева гиен» и кого только туда не добавили — даже меня, потому что тогда у меня еще был аккаунт. Их заставили свернуть это дело, но Солен уже узнала об этом. И для чего все это, если не для того, чтобы ударить побольнее? Как же людям нравится говорить гадости об окружающих… Кажется, что не меньше, чем доводить их до слез.

Всего три дня до конца срока заключения в тюрьме строгого режима. На время каникул я хочу выбросить из головы вообще все. Не в моих правилах беспокоиться о других, пока я не могу решить собственные проблемы. А вот и Джаспер, сидит на спинке скамейки в углу двора, пока его дружки полукругом стоят перед ним. Простые смертные стараются даже близко не подходить к ним, чтобы не влезть ненароком в зону комфорта местного авторитета. Тронешь кучу — она и завоняет.

Каждый божий день он появляется в моей бейсболке Kingsman, провоцируя меня. После всего того, что мне пришлось проглотить по его милости, это становится последней каплей. Он заставил меня помучиться в свое время: из-за него я получил столько сообщений с угрозами, что мне пришлось сменить номер и удалиться из социальных сетей. Правда, после этого моя мама пошла жаловаться директору. С тех пор Маттео в интернете не существует.

Остался только Поль на «Скайдасте». И ни одна живая душа не знает, кто он такой в реальной жизни.

В еще более мрачном расположении духа, чем обычно, я скрываюсь в дверях информационного центра, чтобы окружить себя комиксами и теплом. Эта передышка в тишине и покое помогает мне избавиться от тяжелых дум. В конце концов, осталось продержаться несколько дней, и я смогу… отпустить и забыть!

Рождественские подарки начинают сыпаться на меня раньше времени: Джаспер прогулял физру, а Сураи не оказалось в автобусе, на котором я поехал домой; будто все мои демоны решили оставить меня в покое. Когда я переступаю порог квартиры в эту пятницу 22 декабря, я чувствую себя марафонцем, добежавшим наконец до финишной черты — изможденным и счастливым.

Я мешком валюсь на кровать.

Можно посмотреть какой-нибудь сериал… Например, «Сотню». Но уже десять минут спустя я стою в ванной, заперевшись там, само собой, и с ловкостью, которая меня радует, надеваю парик.

Я уже заканчиваю, когда слышу, что папа вернулся с работы. Я мягко поворачиваю ключ в двери… и запрыгиваю на него в коридоре. Он издает громкий вопль и роняет все, что держал в руках. То есть вазу с водой и цветами, которые он купил для мамы.

— Зачем так пугать! Посмотри, что ты наделал!

Я радостно хохочу.

— Прости, пап, я не видел, что ты что-то несешь!

Он ворчит, глядя на мокрое пятно, которое расползается по его одежде.

— Тебе повезло, что ваза не разбилась.

Манон высовывается из-за двери в свою комнату.

— Вы оба с ума посходили.

— Лучше помоги нам вместо того, чтобы издеваться!

Маленькая вредина показывает нам язык.

— Мне нужно в туалет.

— Не вздумай брать с собой приставку! — напоминает папа.

Если никто за этим не проследит, Манон засядет там до второго пришествия.

— Ладно, ладно… — ворчит она, исчезая за дверью святая святых, этой неприступной крепости.

Пока я иду за тряпкой, папа ставит букет на обеденный стол. Он нередко приносит цветы из магазинчика рядом с работой — тамошняя продавщица отдает ему вдвое дешевле букеты, которые не раскупили в первый день, — но сейчас для этого не лучший момент.

— Пап, ты же помнишь, что завтра мы уезжаем в Бретань? Сомневаюсь, что мы возьмем их с собой. А они успеют завянуть за это время.

Он проводит рукой по блестящей от пота лысине, и я вздрагиваю.

— Ты прав, я об этом не подумал. Мне просто показалось, что я давно не дарил ей…

Его загруженный вид заставляет меня задержаться. Он явно не в своей тарелке. В альтруистическом порыве я бросаюсь помогать ему убирать продукты в холодильник и вычеркивать пункты из маминого списка. Мы берем с собой на пять дней столько еды, сколько сможем увезти. Мы не смогли арендовать домик на целую неделю, но нам и так сильно повезло, учитывая то, как поздно мы спохватились.

Папа смотрит на часы.

— Хорошо. Мы всё успеваем. Теперь займемся сумками.

Мы сгружаем все в машину. Встать нужно на рассвете, чтобы устроить привал в полдень в Броселианде[3]. Я спокойно собираю рюкзак: мама распечатала список и для меня, будто мне все еще десять лет. А вот папа бегает из комнаты в комнату и стаскивает все вещи без разбора в кучу у входной двери с почти нулевой эффективностью. Его можно назвать каким угодно, только не спокойным. А должно быть наоборот! Он избежал традиционного ужина со своей тещей, которая пытается уколоть его при любой возможности.

Он вдруг достает пылесос и решает прибраться на кухне. Окей, теперь я уверен: он в панике. Но послезавтра Рождество. Не нужно далеко ходить, чтобы понять, где собака зарыта.

Я жду, пока он закончит, чтобы спросить:

— Пап, кстати, ты все подарки купил?

Подпрыгнув на месте, как кролик-неврастеник, он глубоко вздыхает.

— У меня нет ничего для твоей мамы. Мне удалось найти в интернете чудесный магазин украшений, но мастер что-то себе повредил и отменил мой заказ.

— И ты не нашел ничего другого? Но в торговом ряду рядом с твоей работой куча других магазинов.

Он пожимает плечами.

— Там все безвкусное или старомодное. Все то, что она терпеть не может. Я уже две недели ищу…

С темной стороны Силы… Если мама не получит подарок, который ей понравится, она страшно обидится. Тем более что она из кожи вон лезла, чтобы организовать для нас эту поездку! Бедный папа со всем этим поседеет.

Я же готов на все сто. Я заказал все в интернете еще в начале декабря. Нужно только найти время, чтобы упаковать это все, прежде чем сложить подарки под елку.

Поэтому я с чистой совестью усаживаюсь за компьютер, чтобы завершить последнюю миссию вместе с экипажем «Скайдаста», а потом увести его и спрятать в поясе астероидов, чтобы не срываться никуда в самый разгар рождественской ночи. В праздники частенько грабят и крадут корабли, потому что на платформе полно гиков, у которых нет семьи.

Расслышать слова Обливиона мешают помехи, будто он идет по какому-то туннелю.

— «Скайдаст» — «Галактике»: тревога! Меня обстреливает вражеский корабль!

У меня глаза на лоб лезут: мы еще даже не приземлились на планету. Ник, пилот дня, сдержанно кашляет.

— Мы в дерьме, мои маленькие друзья. На поверхности огромный демон. Вида песчаный червь. Атакует струями кислоты. Примерная длина два километра восемьсот метров. Он нас заметил и так просто уже не отпустит.

— Две ракеты ему в голову и набираем высоту, — приказывает Алиоша.

Хорошая тактика. Я выпускаю ракеты одновременно с тем, как наш пилот с радостным «Йиха!» выравнивает катер. Я успеваю увидеть только блестящую шкуру демона, прежде чем самонаводящиеся боеголовки находят цель и огненная вспышка взрывной волной отбрасывает нас обратно в атмосферу. Ник жмет на газ, и наш задний защитный экран начинает нагреваться.

— Цель подтверждена, — снова включается капитан. — А теперь летим спасать булки Обливиона… «Галактика» — «Скайдасту»: мы возвращаемся. Просьба не подбить нас ненароком.

Как только мы выходим в открытый космос, на моем экране разворачивается грандиозная панорама из космических кораблей, которые поливают друг друга разноцветными вспышками. В наушниках слышатся приглушенные взрывы. Давненько мне не доводилось принимать участие в такой захватывающей кампании.

Наши противники — это, скорее всего, другие наемники, которые решили обогатиться за чужой счет. Мы направляемся прямо к «Скайдасту», но враг решает остановить нас, отправив нам наперерез часть своего флота.

— И за что он на нас взъелся? — кипятится Ник. — Он что, всерьез решил нас поубивать?

Под шквальным огнем наш защитный экран быстро начинает сдавать. Один из выстрелов вспахивает обшивку на левом боку; корпус поврежден, мы теряем воздух и топливо. Ник делает все возможное, чтобы уклониться от выстрелов, но он не волшебник.

— Верхнефюзеляжные защитные экраны вышли из строя, — замечает Алиоша. — Нужно что-то придумать, и быстро, прежде чем основной защитный экран тоже откажет.

— ЭМИ! — кричу я, ища нужную кнопку на панели с оружием. — Ник, подведи нас к ним так близко, как сможешь, без угрозы для жизни!

Минутой позже я сбрасываю электромагнитную бомбу. Когда я привожу ее в действие, мониторы корабля гаснут; наши аватары разлетаются по кабине в невесомости. Но другие корабли тоже перестают стрелять.

Через несколько минут огромное чрево «Скайдаста» открывает свой грузовой отсек, и причальный крюк протыкает наш корпус, чтобы затащить нас внутрь. Но это уже не имеет значения. С «Галактикой» можно попрощаться.

— Извините, но мне пора, — объявляет Обливион. — Заканчивайте без меня. Хорошо вам провести праздники!

— С меня тоже хватит, — тут же вставляет Ник. — Мне еще вещи собирать, у меня самолет рано утром… Ну, счастливого Рождества, клоуны!

И бросает меня и Алиошу наедине с этой заварухой. Ник как он есть. Алиоша тоже не горит желанием брать вражеские корабли на абордаж.

— Предлагаю спрятать корабль, как мы и собирались, — говорит она. — Не вижу смысла рисковать сегодня еще больше.

— Абсолютно согласен. У меня тоже есть дела… Скажи, тебе не показалось, что они пытались скорее размазать нас, чем напасть и ограбить?

— Все может быть. Обсудим это с остальными после праздников.