На волоске

Глава 33

Не знаю, из-за страха ли это потерять Леану, но я жалею о том, что сбежал вот так. Пробежка помогла мне очистить голову, и я подуспокоился. Дома мне захотелось поговорить об этом с кем-нибудь, но Андреа с мамой отправились на барахолку, папа отдыхал после обеда, а Манон намеренно меня игнорировала. Она злится на меня за то, что я не взял ее в Диснейленд.

Остается только Ник, но он сегодня не в духе, потому что вместо того, чтобы отправиться навстречу приключениям на «Скайдасте», нам приходится убираться.

— Ну и бардак на этой станции. Может, нам просто огнеметом пройтись?

Свалившееся на нас после последней миссии богатство позволило нам купить тот спутник, который присмотрела Алиоша. Как и собирались, мы завалили обитавшего там демона, прежде чем завладеть базой. Но под корой небесного тела обнаружилась богатая экосистема, зараженная каким-то черным грибком. Поэтому приходится все вычищать.

— Хорош бухтеть, Ник… Это не займет много времени.

— Но это все равно нудно…

— Нам придется это сделать, если мы не хотим, чтобы наши персы сожрали что-нибудь не то, пока нас здесь не будет.

Есть, конечно, и более увлекательные вещи, чем cжигание растительности. Поджарка демонов — куда больший фан, и я бы не мусолил без конца свои проблемы. Может быть, Анна София вот-вот предаст неудобную правду огласке, или Леана устанет от моей скрытности и перепадов настроения.

Ник не перестает ворчать, как старик, подавившийся завтраком. И вдруг он перебивает сам себя.

— Ты сегодня какой-то тихий, Поль! Что случилось?

— С девушкой поругались утром.

— Кто виноват — ты или она?

Я задумываюсь над ответом.

— Ее подруги.

— Надо извиниться, чувак.

— Чего? Ты даже не знаешь, что произошло!

— Ну и что. Если она ни в чем не виновата, значит, нечего на нее дуться. Все просто.

А я хотел рассказать ему в деталях о ссоре. Но мой напарник класть на это хотел.

— Да, и не жди, что она сделает первый шаг, дружище. Потому что ты рискуешь так и не дождаться.

Две минуты спустя я оставляю его одного, чтобы позвонить Леане. И попадаю на автоответчик. Ненавижу автоответчики. Я всегда оставляю слишком затянутые и абсолютно бессмысленные сообщения. Я кладу трубку и тут же перезваниваю, надеясь, что она ответит. Но нет. Обмирая в душе, я готовлюсь снова услышать автоответчик. Наконец звучит сигнал, объявляющий о начале записи.

— Леана, это Поль.

Сосредоточься.

— Я хотел бы извиниться за сегодняшнее утро. Ты пришла не вовремя, я хотел побыть один. Моя асоциальность, помнишь? Наверное, дело в жизни в общаге: я думал, что справлюсь, но вокруг все время люди, каждый божий день…

Да что я несу? Я же пересказываю ей статью из блога, которую прочел на каникулах.

— Но я не это хотел сказать. В общем, я просто люблю быть с тобой вдвоем, мне так намного проще.

Ну хотя бы это правда.

— Я свинья, я знаю. Но я уезжаю сегодня вечером, и я переживаю из-за того, что вот так оттолкнул тебя. Мне очень жаль, я клянусь заслужить твое прощение. Я бы очень хотел увидеть тебя! Я буду ждать тебя в парке в шестнадцать ноль-ноль. Посидим в твоем любимом кафе перед моим отъездом.

И замолкаю ненадолго, прежде чем договорить:

— Если ты, конечно, придешь…

Потом я принимаюсь собирать свой огромный рюкзак, в который бросаю как попало вещи на случай, если мне вдруг почему-либо придется его открыть. Я продумал прикрытие до мелочей. Леана должна убедиться, что я возвращаюсь в общежитие.

Я выхожу, в спешке забыв причесаться. Поэтому я раздраженно пытаюсь привести свою прическу в порядок перед зеркалом в лифте, а потом включаю в наушниках «I knew you were trouble» Тейлор Свифт. Снаружи моросит какой-то липкий от выхлопных газов, мелкий и холодный дождик и свистит налетающий порывами ветер. Я, дрожа, поднимаю воротник кожаной куртки.

Что я буду делать, если Леана не придет? Я спешу выбросить эту мысль из головы: от нее так тоскливо сжимается сердце, что становится трудно дышать. Она придет. Но я должен сделать все, чтобы она простила меня. Я останавливаюсь у цветочного — закрыто. В смысле закрыто? Серьезно? Рольставни всех магазинов на улице, кроме винно-водочного, опущены. Я бросаюсь туда, но Леана вряд ли придет в восторг от бутылки красного или порножурналов. И я с горя покупаю лотерейный билет.

Это такая дичь: «Держи, Леана, вот тебе лотерейный билет, чтобы ты забыла о том, что я повел себя как мудак этим утром!»

Я прихожу в парк аж за десять минут до назначенного времени. Но сколько бы я ни оглядывался, я не нахожу ни одного цветочка. Зеленеют по-прежнему только кусты. В увядшей траве не осталось даже маргариток. Вокруг только опавшие листья — крупные, красивые, огненные… Как-то раз Леана сказала, что обожает осень. Я торопливо собираю небольшой букетик из экземпляров посуше и сжимаю его в кулаке.

Когда она входит в парк, мое сердце пытается выпрыгнуть из груди. Ее великолепные волосы спадают на укрытые зеленым шерстяным пальто плечи. В джинсах и черных сапогах до колена она похожа на картинку из модного журнала. А я встречаю ее в старых рваных штанах и со взлохмаченными волосами. И в этот момент меня так захлестывает волной стыда, что я горблюсь в своей кожанке и прячу букетик за спину. Я разглядываю ее лицо, пытаясь понять, что оно выражает: на нем нет ни улыбки, ни недовольной гримасы, это просто фасад, излучающий спокойствие и уверенность в себе. Анна София уже рассказала ей правду? Я решаю заговорить первым.

— Ты пришла.

— Как видишь.

Я закусываю губу.

— Мне стыдно за это утро, ладно?

— Я знаю. Что ты от меня прячешь?

Этот вопрос выбивает меня из колеи. Я успеваю подумать о своей тайне, прежде чем понимаю, что она имеет в виду то, что у меня за спиной. Я заливаюсь краской до самых ушей и смущенно показываю ей опавшие листья.

— Все цветочные позакрывались. Я хотел подарить тебе розу, но не смог…

— Странно, но мило.

— Ты же любишь осень.

Она забирает у меня из рук букетик из листьев, и я замечаю улыбку, наметившуюся в уголках ее губ. Я протягиваю ей лотерейный билет.

— И еще вот.

Она начинает смеяться.

— Какой же ты чокнутый!

И из ее уст это звучит как комплимент.