У меня есть девушка. Я с трудом осознаю, что происходит. Фейерверк. Поцелуй. Короткая передышка и снова поцелуи. С языком. Думаю, я неплохо справился, потому что, если бы это было не так, она бы меня бросила. Подумать только, я никого не целовал с последней поездки в лагерь четыре года назад. Я был еще совсем мальчишкой.
Я танцевал, пил, развлекался. Я даже сыграл в «Мафию», чтобы порадовать Леану… Никто не догадался ни о том, что я был мафиози, ни о том, что я ношу парик, чтобы скрыть лысину. Я бы хотел, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Увы, мне пришлось уйти вместе с большинством гостей, когда родители Леаны вернулись к пяти утра. Ну и ладно.
Я просыпаюсь часов пять спустя, и больше заснуть у меня не получается. У моей любви появилось новое лицо: это Леана с упоительно мягкими волосами цвета раскаленной меди… Интересно, чем она моет голову. Я думаю только о ней, о нашем вечере, о катастрофе первых минут, о безумии фейерверка, о наших разговорах, которые то и дело прерывались поцелуями…
Я наконец встаю, чтобы проверить телефон, надеясь увидеть там значок полученного сообщения. Но от моей дульцинеи там ни слова, только поздравления с Новым годом от родителей и кузины, а еще оповещение о новом нападении на «Скайдаст».
Оно заставляет меня нахмуриться. Что там опять стряслось? Я быстро подключаюсь, терзаемый угрызениями совести. Мой аватар заперт в своей каюте, дверь которой автоматически заблокировалась во время нападения. Я надеюсь, что Тотор протянул Алиоше лапу помощи и что она не очень злится на меня за то, что я ее бросил.
Я выглядываю в коридор, но не замечаю там никаких следов причиненного ущерба. На корабле царят тишина и покой, и все члены экипажа целы и невредимы, кроме Алиоши, аватар которой так и остался в кресле пилота. Вернее, на металлической решетке осталось лежать его изрешеченное пулями тело. Я воскрешаю ее, но поскольку игрока нет в игре, придется подождать ее возвращения, чтобы узнать, что случилось. Бортовой компьютер ждет пароля, чтобы разблокироваться: чужакам не удалось прибрать «Скайдаст» к рукам. Это было опасно. Тотор, как и должен был, сумел отстоять грузовой отсек: оттуда ничего не пропало.
— Хороший песик, — говорю я ему, похлопывая по голове.
Этот верзила принимается махать хвостом. Какое-то красное пятно на стене привлекает мое внимание. Это рисунок краской, что-то вроде раскаленного шара. Я возвращаюсь к пульту управления и ввожу координаты Евраты-Один в качестве места назначения. Лучше не висеть в открытом космосе, пока не поступит новый приказ. Потому что на этот раз я уверен: у кого-то на нас зуб.
В других обстоятельствах я был бы на взводе. Но этим утром я и ухом не веду. У меня и своих забот полно. Тем более что экипаж соберется в полном составе только в субботу, на последних праздничных выходных.
Я почти забыл об этом: через неделю опять в школу. От этой мысли у меня сердце уходит в пятки. Я иду в душ в надежде собраться с духом; я должен перестать видеть стакан наполовину пустым и начать видеть его наполовину полным. У меня впереди целая неделя с Леаной. Еще вчера у меня впереди не было ничего.
Это все, о чем я могу думать, пока завтракаю горячим шоколадом и бутербродами с черствым хлебом, надеясь, что она подаст какие-нибудь признаки жизни. В два часа дня от нее все еще никаких вестей.
Как быть? Должен ли я написать ей первым? Мы и правда встречаемся? В этом случае такие мелочи неважны, да? Или нет?
И поскольку единственный человек, который может дать мне совет, — это Андреа, я пишу ей.
Если вечером ты целуешься с девушкой, то на следующее утро ты звонишь ей первой или ждешь, когда она тебе позвонит?
Телефон тут же громко разражается «Имперским маршем». Я осторожно беру трубку.
— Ты что такое говоришь? — кричит в трубку моя кузина. — Ты поцеловал девчонку? Ты все-таки пошел на вечеринку?
— Прикинь, да!
— Рыженькую? Зеленоглазую красотку? Капец! Ты слышишь, Фара!
— Фара?
— Потом расскажу.
Я слышу улыбку в ее голосе. Должно быть, не я один приятно провел вечер!
— Так, я быстро, — спохватывается она. — Не тупи: ты уже кинул ее однажды, ты сказал, что не придешь на вечеринку, и в твоих же интересах больше не выделываться. Так, напиши ей.
— Но что?
— Да не знаю я! Я тебе что, Шекспир?
И она кладет трубку. Когда добрую четверть часа спустя я все-таки отправляю сообщение, у меня уже мозги из ушей лезут.
С Новым годом!
Я просто гений коммуникации (нет).
А потом я два часа хожу из угла в угол, как тигр в клетке, пока мне не приходит ответ:
ЛОЛ. И тебя!
Я иду причесываться в ванную и терпеливо жду еще пять минут, прежде чем задать ей вопрос, который меня гложет:
Какие планы на сегодня?
— То есть вы встречаетесь завтра? — уточняет Андреа, наконец вернувшаяся домой под вечер.
— Мы идем в кино. Сегодня она весь день с семьей.
Я попадаю прямо в цель, и это вырывает у моей кузины крик раненой пумы. Мы играем в футбол на консоли.
— На что пойдете? — спрашивает она, ведя мяч.
— Последний фильм Marvel.
— А… Обожаю Локи!
Теперь она забивает мне гол. Я уже рассказал ей все про свою вечеринку, но она еще ни словом не обмолвилась о своей. Она пользуется концом тайма, чтобы вывалить на низенький столик содержимое своего рюкзака — гуакамоле и несколько буррито — и поставить перед нами опустевшую на две трети бутылку текилы. Я тут же выпрямляюсь. Она хмурится и спрашивает:
— Будешь шот?
— Эээ… Да.
Ну наконец-то хоть кто-то не относится ко мне как к ребенку. Андреа возвращается из кухни с солью и порезанным на четвертинки лимоном.
— А после этого я надеру тебе задницу в футболе.
— Серьезно?
Она готовит для нас два шота, высыпает на руку немного соли, выпивает один из них залпом и закусывает лимоном. Я повторяю за ней и прилагаю неимоверные усилия, чтобы тут же не выплюнуть все обратно.
— Жжется!
Я чувствую, как жидкость прокладывает себе дорогу из горла в желудок. Я пытаюсь откашляться, на глазах выступают слезы.
— Вторую? — со смешком предлагает она.
Возмущенный ее коварством, я взмахом руки показываю, чтобы наливала еще. Она, не поморщившись, выпивает еще один шот. Я смотрю на нее с уважением, к которому примешивается легкий ужас.
— И сколько таких ты можешь выпить?
— Понятия не имею, я обычно мало что помню после того, как перепью…
Когда она выигрывает в футбол с разгромным счетом, я выпиваю третью. А потом мы набрасываемся на то, что она принесла из бара.
— А там было всего в десять раз больше.
И наконец она мне рассказывает. Бо́льшая часть клиентов пришла, чтобы напиться. И столик Фары не стал исключением. Эту компанию друзей обслуживала Андреа, и она же позвонила в скорую, когда за десертом одной из девушек стало плохо.
— Аллергия на орехи! Ее раздуло; шея, рот — это было просто ужасно!
И пока все паниковали, Фара сделала ей укол.
— Она спасла ей жизнь. Потом приехала скорая и забрала больную. Остальные разошлись, остались только Фара и ее соседка, которые изрядно перенервничали и не хотели идти домой. Но мне пришлось их выставить, и так получилось, что… Они пригласили меня к себе.
Она улыбается, и у нее на подбородке появляется ямочка. Она наливает нам еще по шоту текилы, я соглашаюсь и уже готовлюсь к боли. От алкоголя у меня немеет во рту так, будто я хлебнул средства для мытья посуды, и я больше не чувствую своего языка. Меня снедает любопытство.
— Так вы переспали с ней или нет?
Спросил мальчик, который вчера впервые поцеловался. Андреа морщит нос.
— Нет. Я не собиралась набрасываться на первую же девушку, которая начала со мной флиртовать. Я слишком много выпила, поэтому я просто спала у них. Ничего больше.
Был не прав, погорячился. Признаться, я разочарован: я ожидал эпического и эротического пробуждения, в котором фигурировали бы вещи, которые я сейчас изо всех сил пытаюсь не представлять. Безуспешно. Андреа вздыхает, складывая в кучу диванные подушки.
— Она очаровательная, смешная, умная… Любит свою работу, у нее есть шизанутая кошка, которая считает себя собакой и приносит ей мячик. В общем, все у нее хорошо. Я не могу вот так просто взять и ворваться в ее жизнь.
Лимонный сок щиплет потрескавшиеся губы, и я облизываю их, ступая на скользкую почву:
— Но она тебе нравится и это взаимно, так?
— Может быть. Не знаю. Она старше, так что…
— Насколько?
— Ей двадцать семь. Женщина в са-а-амом расцвете сил.
Андреа прикрывает раскосые глаза, думая о чем-то своем. Чуда не происходит, и ни один дельный совет не приходит мне в голову. Но я хочу ей помочь. Потому что она круто изменила мою жизнь, отведя меня к парикмахеру. У меня даже появилась девушка. А это что-то уж совсем невероятное.
Я начинаю рассуждать вслух.
— Окей, вы нравитесь друг другу, но вы взрослые люди и не хотите никуда спешить. Это же хорошо!
— Я рискую умереть, дожидаясь, пока она мне напишет.
Мы оба машинально проверяем мобильники. Все чисто. Мы чокаемся.