На волоске

Глава 32

Встречаться с такой девушкой, как Леана, мечтает любой наполовину лысый восемнадцатилетний пацан… Не имея ни малейшего понятия ни о цене, которую придется заплатить, чтобы сохранить свою лысину в тайне, ни о том спектре эмоций, который придется испытать. Теперь я знаю, что все это измеряется литрами пота. Честно говоря, я проклинаю все те фильмы, в которых Кларк Кент так непринужденно выходит сухим из воды, всего лишь надевая на нос очки.

Я в отчаянии хватаюсь за ограничитель, находясь на волоске от панической атаки.

— Все будет хорошо! — убеждает Леана. — Клянусь тебе!

— Я говорил тебе, что ненавижу аттракционы?

Мои ладони настолько вспотели, что прилипают к ограничителю.

— Это совсем не страшно! — радостно повторяет она.

Конечно, ее-то волосы точно не сорвет на скорости, которую развивают вагончики в «Гиперпространственной горе»[9]. Надо было взять с собой шапку. Или надеть на голову пластиковый пакет. Все что угодно, лишь бы парик не слетел!

Вагончики трогаются. Сердце колотится как сумасшедшее. Еще несколько секунд, и мы взлетим. Почему я просто не слился, как собирался? Ноги моей не должно было быть тут! Я даже отрепетировал маленькую речь, но нет, надо было распушить хвост, когда уязвили мою взбунтовавшуюся мужскую гордость. Во всем виновата Сурая, которая рассмеялась, потому что думала, что я шучу, когда я отказался покупать Fastpass[10]. И вот я наказан… Если наши дороги — или мне стоило сказать «траектории»? — с нанокожей вдруг разойдутся, я никогда не оправлюсь от этой потери!

Аттракцион замирает на рельсах перед пуском, прерывая мои размышления. Я возношу молитву святому Иоанну Крестителю, покровителю отрастающих волос, чтобы он защитил мою волосяную накладку. А в следующий миг головокружительный вихрь уже подхватывает и несет меня сквозь космос, вспышки лазеров и космические баталии. Резкие толчки мешают мне защитить голову руками, и я ору вместе со всеми, пока Сила или, вернее, темная ее сторона продолжает увлекать нас вперед.

На фото, которое увековечивает нашу поездку, я выгляжу как идиот: я зажмурил глаза и схватился за парик.

— Будто небо падает тебе на голову, — говорит Анна София, радуясь тому, что ее вообще позвали с нами.

К счастью, никто не хочет платить пятнадцать евро за снимок, на котором у всех дикие рожи — даже у Сураи, косички которой встали дыбом, когда мы полетели вниз. Я намеренно не акцентирую внимание на том, что ее спутник Иман — высокий парень с прекрасными зубами и дредами, которые придают ему мужественности, — единственный, кому удается хорошо выглядеть в любых обстоятельствах. Подруги в полном составе: Леана, Сурая, Анна София, Исса и Анжелика. Иман, с которым мы обменялись рукопожатием, явно, как и я, чувствует себя не в своей тарелке. Нам трудно участвовать в разговорах девчонок о школе, где теоретически и духу нашего никогда не было. Поэтому я делаю все возможное, чтобы как можно чаще ускользать от других с Леаной.

— Какой же ты все-таки бука! — смеется она надо мной, пока я затаскиваю ее в один из магазинчиков парка.

Я затыкаю ее поцелуем.

— Я здесь не для них, вообще-то.

Она возвращает мне поцелуй, забираясь рукой мне под свитер. Моя температура подскакивает за секунду. Я прижимаю ее к себе, пока перед глазами проходят картинки, запрещенные к просмотру лицам младше шестнадцати лет.

— К тому же, может быть, так мне удастся убедить тебя обойтись без катания на экстремальных аттракционах.

Шапка с помпоном сползла ей на лоб. Непослушные прядки выбились из полураспустившейся косы. Она заливается смехом:

— Мечтай! Но если честно, я обожаю, когда ты паникуешь: ты такой милый.

— Я не паникую!

— Да-а?

— Я просто не хочу умирать.

Мои попытки оправдаться cмешат ее до слез. Женщина, которая смеется, уже наполовину отдается. Докатился, теперь я цитирую своего отца… Но Леана почти сразу же снова становится серьезной.

— Пожалуйста, дай моим подругам шанс. Я не хочу, чтобы мне все время приходилось выбирать между ними и тобой.

Она явно не шутит. Вздернутый подбородок придает ей воинственный вид. Это быстро охлаждает мой пыл.

— Вы все прекрасно друг друга знаете, — принимаюсь я оправдываться. — Я не могу вставить в ваш разговор ни слова. Да и Иман явно не в своей тарелке!

Она разочарованно кивает и отводит взгляд, предпочитая рассматривать мягкие игрушки, от которых ломятся полки: тьма-тьмущая плюшевых Винни Пухов, стаканчики из плетеной соломы, футболки с эмблемой парка и тому подобное. Я делаю вид, что меня заинтересовала карандашница, и продолжаю разговор:

— Кстати об Имане, и давно они встречаются?

— С рождественских каникул, по-моему.

То есть совсем недавно.

— А в какую школу он ходит? Я никогда его раньше не встречал.

Рыжая красотка подозрительно морщит нос.

— Само собой, он же не с нами учится. Почему ты вообще спрашиваешь?

Я пожимаю плечами.

— Вообще-то, ты только что попросила меня постараться уделить твоим друзьям больше внимания.

Не удостоив меня ни ответом, ни поцелуем, Леана возвращается к своему скрупулезному осмотру кружек. Я же вроде не сказал ничего обидного! Меньше двух минут тому назад она отказывалась отпускать мою руку и вешалась мне на шею. Я не понимаю этих ее перепадов настроения.

Я чем угодно готов поклясться: на этой неделе я точно нигде не накосячил. Я звонил ей каждый вечер и отвечал на ее сообщения. И все-таки я всегда стараюсь как можно быстрее свернуть разговор. Мне трудно разговаривать с ней без парика. И неважно, что она не видит меня, — мое красноречие куда-то исчезает, я растекаюсь лужицей и больше не чувствую себя… крутым. И в итоге пытаюсь сделать разговор как можно короче, хотя она этого терпеть не может.

Но взамен я освобождаю для нее все выходные. В прошлое воскресенье я помогал ей «с математикой» в ее комнате, пока в гостиной сидели ее родители. «Здравствуйте, месье, здравствуйте, мадам, да, да, мы будем хорошо себя вести, не волнуйтесь».

Страсти между нами накаляются, хотя мы до сих пор не заговаривали о сексе прямо. Прогноз, во всяком случае, благоприятный: близится конец января, а мы все еще вместе… Из нас двоих я не самый инициативный, и она вполне может догадываться, что я девственник. Я вспыхиваю при одной мысли о том, что однажды мы переспим.

Увы, радоваться еще рано, потому что прямо сейчас она на меня дуется.

Ну какую глупость я опять ляпнул? Я приглаживаю волосы двумя руками и подхожу к Леане поближе, разглядывая просто отвратительную кружку в форме отравленного яблока, по красному боку которого расползается череп — Леана как раз ставит ее обратно на полку.

— Привет. Мы знакомы?

Улыбка наконец прогоняет выражение обиды с ее лица. Она пытается не обращать на меня внимания. Я продолжаю вполголоса:

— Да, да, мне кажется, мы знакомы.

— Это еще что за дешевый подкат?

Она не вырывается, когда я ее обнимаю. Я с делано удивленным видом поднимаю брови.

— Это не то, что ты сказала мне, когда мы только встретились?

— Да, в медиатеке. Ты в меня врезался!

— Неправда. Это ты меня толкнула.

Она страстно целует меня, пока я обнимаю ее за плечи. Главное — быть настойчивым.

— Ты как, в порядке? — спрашивает меня Сурая, когда мы выходим из «Башни Ужаса»[11]. — По-моему, это было просто нечто, непередаваемые ощущения!

Судя по блеску в глазах, она смеется надо мной. Похоже, они с Анной Софией сговорились. Я насмешливо улыбаюсь ей.

— И не поспоришь… Я так кричал, что сорвал голос.

Она держит за руку Имана, а я Леану. Остальные идут за нами. Мне странно думать об этом феномене — стае, которая сопровождает альфа-самок.

— Просто признай, что вы заранее сговорились пойти на все самые дикие аттракционы, чтобы потом смеяться над тем, как я получился на фотках!

— Не исключено, — продолжает она подтрунивать надо мной.

Кто бы мог подумать, что однажды я смогу вот так с ней разговаривать? Компания устремляется в Disney Studious[12], помещение закрытое и, следовательно, обогреваемое, к нашему огромному счастью. К моим ушам снова приливает кровь, и они начинают гореть. Все расстегивают куртки. Решение устроить небольшую передышку было принято единогласно: снаружи свирепствуют холод и жуткий пронзительный ветер, который становится только сильнее. Взволнованная Леана вбивает что-то в телефон онемевшими пальцами.

— Сегодня весь день обещают сильный ветер — до девяноста километров в час.

Я тут же воспрял духом.

— Отлично, мы не успеем второй раз прокатиться на «Индиане Джонсе»[13].

— Кайфоломщик.

Она награждает меня тычком в плечо, и я усмехаюсь. Анна София, задумавшись, шумно втягивает последние капли со дна своего стаканчика, стоя рядом и глядя на нас сквозь линзы очков. Леана целует меня, и она отворачивается, не забыв закатить глаза. Я готов поклясться, что она старается шуметь погромче.

Несмотря на грабительские цены в фастфуде, я покупаю себе вторые бургер и картошку за день. Тех, кто, как и мы, поспешил воспользоваться зимними акциями на посещение парка, здесь великое множество. Этим субботним вечером жестяные столики и стулья с перфорированной обивкой в стиле 50-х берут штурмом. Активно работая локтями, мы худо-бедно пробиваемся к столику в углу.

— И все-таки странный ты парень, — бросает мне Сурая, жуя пончик, посыпанный розовым сахаром.

Леана отлучилась в туалет, Иман решил заказать кофе. Осталась только Анна София, которая не упускает ни слова из нашего разговора.

— И почему?

— Ты терпеть не можешь аттракционы, не любишь тусить большой компанией…

Я принимаю безразличный вид, хотя чувствую себя так, будто меня взяли в клещи.

— И все же сегодня я здесь.

— В телефоне ты тоже почти не «сидишь», — добавляет Сурая, изображая кавычки пальцами с золотистым маникюром.

Значит, мое молчание, затянувшееся на неделю с начала учебы, обсуждалось так же широко, как я думал. Гамбургер встает мне поперек горла.

— И в социальных сетях тебя нет, — подчеркивает Анна София. — Тебе стоило бы жить веке в девятнадцатом, знаешь ли.

— Глупо считать меня психопатом просто потому, что я в них не зарегистрирован. Я сижу в интернете, как и все остальные, играю в видеоигры…

Брюнетка испытующе щурится на меня за стеклами очков.

— Похоже, тебе есть что скрывать. Леана сказала мне, что ты не хочешь, чтобы она приходила к тебе в гости.

Я бледнею и отвожу глаза, не зная, что ответить. Само собой, я отказываюсь вести ее к себе домой! Не могу же я рисковать тем, что она прочтет мою настоящую фамилию на почтовом ящике или, что еще хуже, столкнется с моими родителями. Мой обман вскроется за секунду.

— Ты хотя бы не встречаешься с двумя сразу? — восклицает Сурая.

В этот раз мне приходится выплюнуть картошку фри.

— Ты совсем сдурела?!

Они обе откидываются на спинки стульев, забавляясь все больше и больше. Я в двух шагах от того, чтобы впасть в ярость. Лучи прожекторов бегают по стенам, и я замечаю идущую к нам Леану. Все еще злясь, я пытаюсь откашляться, но чтобы проглотить застрявший в горле кусок, приходится запивать все это газировкой.

— Тебе плохо, Поль? — взволнованно спрашивает моя девушка.

Ее подруги что-то насвистывают, и я с упреком смотрю на Сураю, которая украдкой посмеивается надо мной.

Я брожу между полок самого большого магазина в парке, ища, что бы такое подарить Леане на память. Она без ума от кружек, но, быть может, мне стоит подыскать что-нибудь более значительное, типа браслета или ожерелья. Или розовую ручку с блестками, на колпачке которой болтается пушистая фиговина. Или плюшевого Стича. Подарок, который говорил бы: «Я тебя обожаю, не бросай меня, пожалуйста. Да, я тебе лгу, но это не то, что ты подумала». Если однажды ее подружки вобьют ей в голову, что я ее обманываю, мне конец. Может быть, они уже чувствуют, что я что-то от нее скрываю.

Я перебрал кучу всего, но так ни на чем и не остановился. Я бы хотел выглядеть в ее глазах как идеальный парень… А не как асоциальный психопат, который встречается с кем-то еще. Я диву даюсь, вспоминая все прозвучавшие в мой адрес инсинуации.

Тут мне на плечо опускается рука. Я издаю испуганный вопль. Сурая и Анна София покатываются со смеху.

— У меня чуть сердце не остановилось. Вы меня в могилу хотите свести или что?

И в этом только доля шутки; их отношение ко мне меня беспокоит. Что они задумали, в конце-то концов? Сурая локтем пихает Анну Софию в бок, и она берет слово, поправляя очки:

— Не переживай ты так, я просто хотела извиниться за то, что напугала тебя недавно. Не волнуйся, Леана ни о чем не догадывается.

От того, с каким нажимом она это произносит, я покрываюсь холодным потом. Сурая, кажется, не обратила на это никакого внимания. Она-то шутила. Она, но не Анна София, которая сейчас приглаживает волосы с деланым безразличием. Потом она начинает накручивать прядку на палец и игриво подмигивает мне. Что я должен был понять? Что она знает мой грязный секрет?

Подруги уходят, оставляя меня трястись на слабых ногах и задаваться бесчисленными вопросами. Что нужно от меня Анне Софии? Она собирается анонимно шантажировать меня или выдать меня в самый неподходящий момент, чтобы отомстить за себя?

Мне надо взять себя в руки. Пока она никому ничего не сказала. Если только у Сураи не потрясающий актерский талант. Только бы она не узнала об этом…

Я все-таки покупаю ту самую кружку в виде яблока с призрачным черепом из Белоснежки, потому что Леана литрами пьет горячие напитки. И она будет думать обо мне каждый раз, когда будет наливать что-нибудь в кружку. Но даже то, как моя девушка светится от радости, благодарит и целует меня, когда я дарю ее ей, не может вернуть мне хорошее настроение. И это, само собой, не ускользает от внимания Анны Софии.

На следующее утро я замечаю Леану, как только вбегаю в парк. Рыжая красотка с раскрасневшимися от холода щеками грызет корочку свежего багета, закутавшись в пуховик с меховым воротником. Я снимаю наушники и останавливаюсь рядом с ней. Ее появление стало для меня сюрпризом, но отнюдь не в хорошем смысле.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду, если ты не заметил. Когда мы вчера прощались, ты был какой-то странный.

Мне нечего ей на это ответить. Я и на пробежку-то отправился, чтобы проветрить голову. Я устал от всего этого, мне нужен перерыв. Я бы хотел спокойно провести это воскресенье в одиночестве, чтобы мне никому не приходилось лгать.

— Девочки сказали тебе что-то не то? — продолжает она. — Я видела, как изменилось твое настроение после того, как они с тобой поговорили.

— Сейчас не лучшее время. Я пришел сюда побегать.

Она кладет руку мне на грудь, прежде чем поцеловать меня. Перед ней невозможно устоять. Она прекрасно знает о том, какую власть надо мной имеет. Ее более чем нежный поцелуй заводит меня за секунду. Она такая чувственная в последнее время… Несмотря на то, что она сама делает так, чтобы мы редко оставались наедине.

— Я расстроюсь, если ты будешь злиться на моих подруг, — продолжает она после этого.

— Я думал, что встречаюсь с тобой, а не с твоими подружками.

Ее лицо кривится от досады, и она качает головой.

— Я пытаюсь все уладить, а не поругаться с тобой.

— Я же сказал тебе, что сейчас не время. Поговорим об этом позже, ладно?

И, не дожидаясь ответа, я начинаю удаляться от нее мелкой трусцой. Хотел расслабиться? Вот, пожалуйста.