Нападающий

ГЛАВА 23

Я проснулась в пустой постели и почувствовала запах шипящего бекона.

Первое событие было нормальным; второе было достаточно необычным, чтобы вырвать меня из забытья сна.

Я редко ночевала у кого-то дома и редко позволяла кому-то ночевать у себя. Так откуда же взялся бекон?

Я неохотно открыла глаза. Солнечный свет струился сквозь занавески, золотя стопку одежды на полу и стакан с водой на тумбочке. Пространство рядом со мной было еще теплым, а простыни пахли сексом и легким запахом лосьона после бритья.

Секс. Лосьон после бритья. Ашер.

Фрагменты вчерашнего вечера наконец-то прорвались сквозь мой утренний ментальный туман. Двойное свидание с Клайвом и Айви, Ашер, появляющийся у моей двери после того, как он уже высадил меня, а затем…

Улыбка расползлась по лицу прежде, чем я успела ее остановить.

Это было следующее утро, также известное как день расплаты. Мне следовало бы волноваться, но все, что я чувствовала, это маленькие пузырьки шампанского эйфории, шипящие в моей крови.

Я все еще лежала в постели, а это означало, что мой день технически еще не начался, хотя бекон и Ашер были заманчивыми соблазнами.

Я потянулась. У меня болело все тело, и в приятном смысле, и в смысле: мне-потребуется-дополнительно-соль-Эпсома-для-этого, но это было не настолько плохо, чтобы взяло верх над моим голодом.

После минуты наслаждения тишиной я вылезла из кровати и натянула первую попавшуюся футболку оверсайз. Я нырнула в ванную, чтобы почистить зубы и убедиться, что не похожа на гремлина, прежде чем босиком прошлепала на кухню.

Я остановилась в дверях, и от открывшегося мне зрелища у меня перевернулся желудок.

Ашер стоял у плиты, одетый только в боксеры. Мышцы его спины напрягались, когда он раскладывал бекон, а мои перевороты желудка трансформировались в полные кувырки.

Забудьте о порно. Это то, чего хотели женщины.

Я еще некоторое время любовалась его взъерошенными волосами и загорелой кожей, прежде чем дала о себе знать.

— Чувствуешь себя как дома, я вижу, — поддразнила я. Я вошла на кухню и скользнула на один из стульев у островной стойки.

Ашер повернулся, и его лицо расплылось в улыбке, когда он увидел меня.

— Я подумал, что ты с меньшей вероятностью выгонишь меня, если я подкуплю тебя беконом, яйцами и сосисками.

Намек на сон сделал его голос грубым, что, на мой взгляд, очень добавило атмосферы. Я могла бы привыкнуть просыпаться таким образом.

Он подвинул мне тарелку и столовые приборы. Я с благодарностью приняла их, мой рот наполнился слюной от кучи еды. Он приготовил бекон именно так, как мне нравилось: хрустящий, но не слишком, с достаточным количеством жира, чтобы избежать некрасивой сухости. Полоски блестели рядом с двумя кусочками идеально поджаренной колбасы и небольшой горкой яичницы-болтуньи.

— Если бы ты не забыл про чай, я бы подумала, что ты экстрасенс, — съязвила я. — Ты все приготовил идеально. Спасибо.

— Ах, чай. — Ашер щелкнул пальцами. — Как я мог забыть напиток богов?

Он схватил кружку со стойки и поставил ее передо мной. Черный чай с капелькой молока и сахара. Идеально.

— Неважно. Ты экстрасенс. — Я потянулась к кружке, но остановилась, когда он уставился на меня, нахмурив брови. Неловкость покалывала мою кожу. — Что?

Неужели мои затуманенные глаза обманули меня в зеркале ванной? Была ли у меня гигантская складка от подушки на щеке или полоска засохшей слюны в уголке рта?

— Твоя рубашка. — Рот Ашера дернулся. — Ты говоришь о планете или о собаке?

Я опустила взгляд, сбитая с толку, пока не поняла, что на мне футболка «Справедливость для Плуто» (прим. pluto также переводится как Плутон). Карина подарила мне ее после того, как я купила ей чучело пингвина в магазине зоопарка Бронкса во время отпуска в Нью-Йорке.

Мои плечи расслабились.

— Планета. Видишь? — Я указала на него вилкой, временно забыв о завтраке. — Ты назвал это планетой. Потому что это планета. Я никогда не прощу Международному астрономическому союзу за то, что он понизил Плутон до уровня карликовой планеты.

— Разве карликовая планета не является планетой?

— Это не то же самое! Это как перейти из Премьер-лиги в Английскую футбольную лигу.

Британский футбол был разделен на несколько лиг. Премьер-лига находилась наверху. Английская футбольная лига, занимала уровень ниже.

— Понятно. — Еще одна крошечная улыбка появилась и исчезла. — Я не знал, что ты так, э-э, увлечена Плутоном.

— Это моя любимая планета. — Самая маленькая, самая недооцененная. Она была аутсайдером Солнечной системы, и она заслуживала немного любви. Почему Земля и Марс должны получить всю славу? — Я сделала целую школьную презентацию о ней, когда она была еще девятой планетой от Солнца. У меня были фотографии. Я не спала всю ночь, раскрашивая шарики из пенопласта. Моя учительница по естествознанию сказала, что это была лучшая презентация о планетах, которую она видела за много лет. А потом знаешь, что произошло?

Ашер встревоженно покачал головой.

— На следующий год МАС понизил его статус. Они сказали, что это больше не планета. — Мое возмущение возросло от несправедливости. — Ты можешь в это поверить? Структуры существуют не просто так. Когда я росла, меня учили, что планет девять. А потом однажды они просто взяли и изменили их на восемь. Как это может быть справедливо? Никак. Плутон заслуживает лучшего, поэтому «Справедливость для Плутона». — Я указала на свою рубашку. — Мне не нравится, когда люди произвольно меняют устоявшиеся правила.

— Я не знаю, являются ли планетарные классификации обязательными правилами… — Ашер поднял руки, когда я сердито посмотрела на него. — Я имею в виду, ты права. Справедливость для Плутона.

— Спасибо.

— Напомни мне никогда не спорить с тобой об астрономии или сводах правил. Ты становишься просто ужасающей, когда начинаешь говорить об этих предметах. — Он сказал это с серьезным лицом, но его глаза чуть-чуть блеснули.

Кровь прилила к шее и щекам. Мне пришло в голову, что вчера мы впервые занимались сексом, а я только что целых пять минут разглагольствовала о планетах.

— Мне нравится видеть эту сторону тебя. — Ашер принес еще одну тарелку и сел рядом со мной. Его колено коснулось моего, и он выглядел так уютно на моей кухне, что в моих венах пробежали маленькие всплески тепла.

— А что касается занудной болтливой стороны? — спросила я.

— Незащищенная сторона. — Уголок его рта приподнялся. — Ты можешь болтать о Плутоне сколько хочешь. Я не буду судить… слишком много.

Я поборола улыбку и проиграла.

Мы плыли на последних клочках посткоитального блаженства. Скоро наши ноги коснутся земли, и нам придется столкнуться с реальностью.

А пока, когда мы завтракали бок о бок, а солнце светило в окна, и воздух был наполнен ароматами домашней еды, мы были довольны.

Я не приводила домой парня с тех пор, как рассталась со своим бывшим, и присутствие Ашера было почти подавляющим. Его мускулистое тело заполняло комнату, высасывая весь кислород и делая невозможным дышать, не вдыхая его в легкие.

Я не ожидала, что мне понравится так сильно. Я была скрытной личностью и яростно охраняла свое личное пространство. Но вместо того, чтобы раздражать меня, компания Ашера сделала мою холостяцкую квартиру чуть менее одинокой.

— Какие у тебя планы на день? — спросила я, делая, как я надеялась, небрежный глоток чая.

— Провожу время с тобой, — легко сказал Ашер. — Если ты этого хочешь, конечно.

О, он был хорош. Мало того, он был искренним, отчего моему бедному сердцу стало еще хуже.

— Полагаю, я могла бы составить тебе компанию на некоторое время, — сказала я с притворной неохотой. — Моему чтению придется подождать.

В уголках его глаз появились морщинки.

— Я ценю твое великодушие.

Поскольку «тусоваться» было самым неопределенным занятием из всех существующих, и он не предлагал идей, чем бы мы могли заняться после завтрака, я провела для него быструю экскурсию по квартире.

Смотреть было особо не на что. Помимо кухни, гостиной, ванной и спальни (с которыми он уже был близко знаком), единственным примечательным местом была кладовка, которую я превратила в мини-библиотеку. У меня было не так много места, поэтому я покупала только физические копии любимых авторов или книги, которые я уже читала и любила в «Кинделе».

— Это самый аккуратный дом, который я когда-либо видел. — Ашер уставился на мою тщательно организованную коллекцию книг. Они были отсортированы по фамилиям авторов, затем по высоте книги и затем по цвету.

— Эм, ты видел свое жилище? Оно безупречно.

— Да, но у меня есть люди, которые помогают. А тут ты все делаешь сама. — Он провел большим пальцем по полке. Она осталась чистой от пыли. — Невероятно.

— Мне нравится убираться, — сказала я, наполовину смущенная, наполовину довольная. Я ухаживала за своей библиотекой так, как некоторые люди ухаживают за своими садами. — Это успокаивает. Это заставляет меня чувствовать себя как… не знаю. Как будто я все контролирую.

Я не могла контролировать беспорядок в своей жизни, но я могла убрать его дома. Пролитое молоко? Несколько взмахов полотенцем, и его больше нет. Грязные следы? Ничего такого, что не исправила бы хорошая швабра. Я могла бы щелкнуть пальцами, образно говоря, и вернуть все на свои места.

Эта сила давала хоть немного утешения в мире, где единственной определенностью был хаос.

— Я понял, — сказал Ашер. Он коснулся корешка одной из моих книг Лео Аньелли, той самой, которую он подобрал и вручил мне перед нашей первой тренировкой. Боже, это было словно целая вечность назад. — Вот что я чувствую по поводу вождения.

Я достаточно часто читала таблоиды, чтобы знать, что у него была склонность к уличным гонкам. Несколько громких аварий заслужили ему репутацию безрассудного человека, хотя это не помешало «Блэккаслу» заплатить за него баснословные деньги.

В последнее время я не видела новостей о каких-либо авариях или уличных гонках, в которых он принимал участие, так что, возможно, он уже не был частью этого

Я надеялась на это. До того, как мы встретились, мне было все равно. Если он хотел гонять, то он бы гонял. Он рисковал своей жизнью. Теперь же ужас сжимал мои внутренности при мысли о том, что с ним что-то может случиться.

Теоретически, его неоднозначная история с автомобилями и превышением скорости должна была оттолкнуть меня, учитывая мои проблемы с этим. Но я не могла совместить эту безрассудную, дерзкую версию его из таблоида с тем вдумчивым, заботливым мужчиной, который исследовал хроническую боль после того, как я рассказала ему о своей аварии, и который нанял того же шофера, чтобы возить меня на тренировки и обратно, потому что мне было некомфортно с незнакомыми водителями.

Я была пассажиром в машине Ашера много раз, и он всегда точно следовал правилам. Я никогда не чувствовала себя неловко или напуганной, что говорило о многом, потому что даже самые незначительные вещи выводили меня из себя.

Таблоиды не были самым надежным источником. Возможно, в гонках Ашера было больше, чем казалось на первый взгляд, или, может быть, я был наивна.

Я перебирала способы, которыми могла бы спросить его об этом, когда он взял фотографию с верхней части моей книжной полки.

— Это твоя мама?

Пятилетняя я была одета как сказочная принцесса, с тиарой и всем остальным. Моя мама стояла рядом со мной, ее лицо светилось гордостью.

— Да. Это было сделано перед моим первым балетным выступлением. — Мое лицо смягчилось при воспоминании. — Она была так горда, что повела меня есть мороженое после. Если бы ты знал мою маму, ты бы знал, какое это было большое событие. Она не любительница молочных продуктов или нездоровой пищи. Совсем.

Ашер рассмотрел фотографию более внимательно.

— Ты была очаровательна.

— Была? — поддразнила я.

Он отложил фотографию и снова повернулся ко мне.

— Мне кажется, ты перешла от очаровательного к чему-то другому.

Теплый мед наполнил мои вены.

Низкий тон его ответа разогнал наше беззаботное утро и воскресил воспоминания о том, что мы делали вчера вечером. То, что он заставил меня почувствовать, и неопределенность, которую мы высвободили.

Мы ходили на цыпочках вокруг слона в комнате все утро. Никто из нас не хотел разрушать чары, но в конце концов нам пришлось покинуть наш пузырь.

Прежде чем я успела придумать остроумный ответ или тактичный способ затронуть тему наших отношений (дружба? передружба?), зазвонил телефон Ашера.

— Прости, — сказал он, проверив номер вызывающего абонента. — Мне нужно ответить.

Напряжение спало, дав мне возможность вздохнуть свободнее.

— Не волнуйся. Я буду здесь.

Он ответил на звонок в соседней комнате, пока я теребила губу зубами.

Я никогда не разговаривала на следующее утро. Обычно я заходила, зная, чего ожидать, или выскальзывала до того, как другой человек просыпался, так что мне сказать, когда Ашер вернется?

Стоит ли мне поискать в Гугле? Даст ли интернет полезные советы или он собирается ввести меня в заблуждение, как в тот раз, когда он сказал мне, что креветки невозможно пережарить? (Спойлер: на самом деле пережарить креветки было вполне возможно).

Ашер вернулся, и все мои непродуманные темы для разговора застряли у меня в горле, когда я заметила, насколько он бледен.

— Что случилось? — спросила я.

— Это мой отец. — Он сглотнул, выражение его лица было ошеломленным. — У него случился сердечный приступ.