Нападающий

ГЛАВА 32

Я не знала как, но я это сделала.

Ну, ладно, я примерно знала, как: чувство вины, групповое фото симпатичных детей в футбольной форме, предоставленной организацией «Спорт ради Надежды», и обещание позволить ему выбрать для нас следующие четыре ужина подряд сотворили чудеса, убедив Винсента записаться на благотворительный матч.

Я подозревала, что Ашер был ему должен, и это тоже помогло. Зная моего брата, он никогда не позволит Ашеру забыть об этом.

Несмотря на это, я была взволнована, что Винсент сказал «да». Я знала, как много значит благотворительность для Ашера, особенно учитывая его связь с Тедди, и надеялась, что этот матч станет первым шагом к тому, чтобы мой брат и мой парень стали терпимее друг к другу.

— Значит, Винсент не заподозрил, что ты просишь об одолжении для Ашера? — Карина последовала за мной к нашим местам в первом ряду на трибунах. Благотворительный матч проходил на местном футбольном стадионе, и он уже был заполнен семьями.

— Нет. Он поверил моему оправданию, что я была посланником, и что Ашер попросил меня спросить его, потому что это было чрезвычайно.

— Когда именно ты собираешься рассказать ему о вас двоих? — Бруклин села по другую сторону от меня. Не потребовалось много времени, чтобы убедить их обеих прийти на матч сегодня. Карина всегда была не прочь весело провести время, а Бруклин, по-видимому, была футбольным фанатом. — Ты сказала, на следующей неделе?

— Таков план. — Мой живот затрепетал от волнения, когда игроки вышли на поле для разминки.

Я сразу же заметила Ашера и Винсента. Две команды были разделены по цветам, «Красные» против «Зеленых». Ашер и Винсент оба были в красной форме, и волнение толпы достигло слышимого крещендо, когда люди заметили, кто был на поле.

Они старательно делали вид, что друг друга не существует, но, по крайней мере, не вступали в активные споры.

Я сдержала смех, когда заметила, что они выполняют одни и те же упражнения на растяжку в одно и то же время, и одинаково.

Как я уже сказала, они были похожи друг на друга больше, чем хотели признавать.

— Боже, на поле он еще более мечтателен, чем за его пределами. — Карина вздохнула, когда Ашер опустился на растяжку икр. Мышцы его ног напряглись, и половина нашей секции издала такие же вздохи. — Тебе повезло, везучая девочка.

Ее тон говорил о том, что она дразнила меня больше, чем это значило что-либо еще. Она имела визуальное представление о спортсменах, но, когда дело доходило до свиданий, ее тип приближался к артистичной, тоскливой части мужского населения.

— Тсссс. — Я нервно огляделась вокруг. Нас окружали родители, которые больше заботились о том, чтобы посторонние предметы не попали в руки их малышей, чем о нашем разговоре, но вокруг шныряли несколько представителей местной прессы. Я не хотела, чтобы кто-то из них подслушал. — Потише.

По крайней мере, папарацци здесь не были. Они не знали, что Винсент будет играть сегодня, и они явно считали, что благотворительный матч для детей неподходящая почва для скандала.

— Позвать брата на матч с его соперником, то есть твоим тайным любовником — это крутой ход, — прошептала Бруклин. — У тебя есть яйца. Я это уважаю. Ты заслуживаешь очерка в «Mode de Vie».

Карина хихикнула, пока я боролась с раздраженным вздохом.

— Я не хочу очерка в «Mode de Vie» или любом другом издании. Я просто хочу…

— Оттрахать своего мужчину до самого воскресенья и обратно? — Бруклин одарила меня дьявольской ухмылкой. — Понятно.

— Абсолютно понятно. — Карина наклонилась ко мне, чтобы дать американке пять. — У тебя есть манера обращаться со словами, Брук.

— Спасибо, — просияла Бруклин. — Я стараюсь.

Я нахмурилась.

— Знаете что? Мне жаль, что я вас познакомила. Это, — я указала на них обеих, когда они начали смеяться над моей оценкой, — неприемлемо.

Как я и предсказывала, Карина и Бруклин сразу нашли общий язык, когда встретились лично вчера вечером. Я так и предполагала, но часть меня беспокоилась, что Карина будет странно себя чувствовать, когда я ввожу кого-то нового в наш сплоченный дуэт. Однако они прижились друг к другу как утки в воде.

К сожалению, это означало, что иногда они нападали на меня сообща, что мне не нравилось.

— О, ты же знаешь, что мы тебя любим. — Карина обняла меня за плечи. — Мы были бы настоящими друзьями, если бы не издевались над тобой за твою мыльную оперу жизни?

— Да, некоторые из наших жизней скучны. Мы должны жить опосредованно через тебя. — Бруклин скрестила ноги, образ непринужденной крутизны с ее высоким хвостом, золотыми серьгами-кольцами и огромными солнцезащитными очками. — Единственное, что сделало бы сегодняшний день более интересным, это если бы Ашер и Винсент подрались. Не то чтобы они бы это сделали, — сказала она, когда я побледнела. — Никто не хочет срывать благотворительный матч для детей. На это будет плохая реакция в прессе.

— Даже не высказывай эту мысль. — Я снова взглянула на поле. Ашер и Винсент, слава богу, все еще игнорировали друг друга. — Это вполне может случиться.

— Если это так, на чьей стороне ты будешь? — спросила Карина у Бруклин. — Команда Ашера или команда Винсента?

Блондинка сморщила нос.

— Никакой команды. Мне нравится спорт, а не игроки. Они слишком самоуверенны.

Это был типичный ответ Бруклин. Мы постоянно переписывались с того вечера, как познакомились, но я все еще не знала о ней многого. Я знала, что она выросла в Калифорнии, была начинающим диетологом и могла носить конский хвост, как никто другой, но это было все. У нее был впечатляющий талант поддерживать полноценный разговор, не раскрывая ничего о себе.

— Согласна, — сказала я. — Поверьте тому, кто имеет к ним отношение. Слишком самоуверенны.

Карина выгнула бровь.

— Это говорит девушка, встречающаяся с игроком.

— Ну… — Я поймала взгляд Ашера, когда он осматривал толпу, его взгляд скользил по разным секциям, пока не нашел меня. Тысяча трепещущих крыльев наполнила мою грудь. — Он другой.

Мои друзья издали добродушные стоны, но мне было все равно. Мир сузился до озер интенсивной зелени и жара взгляда Ашера. Электричество загудело между нами, просочившись под мою кожу и зажигая каждое нервное окончание.

Мы не могли сделать многого с моим братом и тысячей других присутствующих, но нам это и не было нужно. Дело было не в том, что мы говорили или делали; дело было в том, что мы чувствовали.

Затем, прямо перед тем, как команды закончили разминку, Ашер ухмыльнулся и подмигнул. Это произошло так быстро, что я бы пропустила это, если бы уже не смотрела на него, но этого было достаточно. Тысяча крыльев умножилась на миллион, и я не смогла сдержать ответную ухмылку на лице, когда игроки заняли свои места для начала матча.

Когда я наконец отвела взгляд, мои друзья с удивлением смотрели на меня.

— Это так сладко, что отвратительно, — сказала Бруклин. — Я хочу это.

— Я не хочу, — сказала Карина. — Я бы никогда не сделала так.

— Правда.

Я намеренно не вмешивалась в их разговор, который прекратился с началом матча.

Мы кричали и болели за «Красных» и стонали, когда «Зеленые» забивали гол. Игроки представляли собой смесь профессионалов высшего уровня и любителей. Иногда это делало игру неравной, но энтузиазм толпы и оживленная атмосфера были настолько веселыми, что никто, казалось, не возражал.

Это был также первый матч, в котором мы увидели, на что способны Ашер и Винсент, когда они не вцепились друг другу в глотки. Возможно, это были относительно низкие ставки или тот факт, что они играли ради благотворительности. Как бы то ни было, они играли так хорошо вместе, что «Красные» доминировали в первом тайме. Сочетание нападения Ашера и защиты Винсента привело к двум голам, которые вызвали на стадионе восторг у публики.

А затем случилась катастрофа.

Менее чем через минуту после начала второго тайма один из «Красных» сфолил на одном из «Зеленых». Игрок «Зеленых» рухнул на землю, и крики радости оборвались так внезапно, словно кто-то отключил звук у тысячи человек.

Обе стороны окружили рефери, их руки дико жестикулировали, когда они спорили с человеком с суровым лицом. Я не могла слышать, что кто-либо говорил, но никто не выглядел счастливым.

Ашер и Винсент нахмурились, и после минуты бурного обсуждения судья покачал головой. Он принял решение.

— «Зелёные» получили пенальти.

Кто-то помог травмированному игроку покинуть поле, и снова возник небольшой переполох, когда «Зеленые» объявили о замене нового игрока.

Я прищурилась, пытаясь разглядеть лицо нового игрока.

Когда я это сделала, мое сердце ушло в пятки. Холодное ощущение проползло по моему горлу и заполнило мои легкие.

— Ни за что, блять. — Карина точно выразила мои чувства. Она схватила меня за руку, ее глаза стали размером с обеденную тарелку.

Я не видела запасного игрока во время разминки. Я не знала, почему он был на матче или почему он был в Лондоне, точка, но не было никакой ошибки в этих темных волосах или дерзкой улыбке.

Мой желудок сжался от недоверия, когда он выбежал на поле.

Из всех, кто мог бы заменить травмированного игрока «Зелёных», это должен был быть он. Рафаэль Пессоа. Мой бывший парень.

Головы Ашера и Винсента дернулись к нему, словно львы, почуявшие добычу. Их тела напряглись, а одинаковые тени потемнели на их лицах.

О-о, нет. О-о-о, нет, нет, нет.

— Это нехорошо, — сказала Карина. — Это совсем нехорошо.

Бруклин нахмурилась. Она не знала о Рафаэле, поэтому понятия не имела, почему мы так паникуем.

— Почему? Что не так?

— Ну, — мой рот был на вкус как пенни. — Я думаю, ты получишь ту драку, на которую надеялась.

— Что он здесь делает? — выплюнул Винсент со своего места рядом со мной.

Я не был уверен, с кем он разговаривает, так как он не знал, что я знаю о Скарлетт и Рафаэле, но я все равно ответил очевидным образом.

— Он запасной.

— Ни хрена. Я имел в виду то, что он делает здесь, на матче.

Это были первые слова, которыми мы обменялись за весь день. Мы поприветствовали друг друга жесткими кивками в раздевалке, и, полагаю, мне придется поблагодарить его позже за то, что он согласился играть в последнюю минуту. Однако я предпочел жить в отрицании этого как можно дольше.

Было ли это зрелым? Нет.

Волновало ли меня это? Тоже нет.

У меня не было ответа на вопрос, почему Рафаэль был в Лондоне, когда он жил в Бразилии и играл в Испании, но один из других игроков «Красных» дал объяснение.

— Я слышал, что он думает вернуться в Премьер-лигу. Может быть, он услышал о матче и захотел поучаствовать, — сказал он.

Низкий рык раздался в моей груди.

Я никогда не был большим поклонником Рафаэля, но после того, как Скарлетт рассказала мне о том, как подло и трусливо он с ней расстался, я возненавидел этого человека всеми фибрами души.

Судя по хмурому взгляду Винсента, он чувствовал то же самое. Он смотрел на бразильского форварда с большим отвращением, чем когда-либо относился ко мне.

Матч возобновился, прервав наш разговор, но новое напряжение задыхалось на поле. Первая половина была ради развлечения; эта половина была ради мести.

Я не хотел побеждать «Зелёных». Я хотел их разгромить.

К сожалению, несмотря на свою тупость в личной жизни, Рафаэль был хорошим игроком, и ему удалось забить гол головой на десятой минуте тайма.

Разочарование захлестнуло меня.

Мы с Рафаэлем шаг за шагом сравнялись в борьбе за мяч. Я торжествовал, когда успешно отбил мяч у него и поймал его, прежде чем другой игрок успел подскочить, но едва успел позлорадствовать, как он упал на землю, схватившись за колено.

Судья свистнул, и матч был остановлен. Из толпы раздались крики свиста.

— Он подставил мне подножку, — сказал Рафаэль, когда рефери подошел, чтобы разобраться. Он указал на меня, его глаза блестели от… это были слезы?

Господи Иисусе. Ему следует бросить футбол и заняться актерством.

— Это чушь. Я его не трогал! — возмутился я.

Винсент подошел к нам.

— Рефери, ты видел эту игру! Мы все ее видели, — возразил он. Он указал на Рафаэля. — Он всегда вытворяет эту хрень. Как сказал Донован, он его не трогал.

Либо он хотел победить достаточно, чтобы проглотить свое отвращение и защитить меня, либо он просто ненавидел Рафаэля больше, чем меня. Или и то, и другое.

Я бросил взгляд в его сторону.

По иронии судьбы, Винсент поддержал меня в этом, когда он сделал то же самое, что и Рафаэль во время Чемпионата мира. На самом деле, то, что он сделал, было в миллион раз хуже. Разница между получением красной карточки на Чемпионате мира и назначением пенальти команде соперника во время благотворительного матча была такой же, как между горой Эверест и кротовой норой.

Однако у Рафаэля была целая история таких выкрутасов, то есть падений на землю и/или симуляции травмы, чтобы получить фол. Винсент сделал это только один раз на самой большой возможной игре с худшими последствиями для меня, которые только можно себе представить, но это все равно был один раз.

К сожалению, наших совместных усилий оказалось недостаточно, чтобы убедить судью. Он назначил «Зеленым» еще один пенальти. Они не реализовали свой последний, но на этот раз Рафаэль уверенно отправил мяч в сетку.

Теперь «Зелёные» вели со счётом три-два.

Я стиснул челюсти. Черт возьми.

Это был благотворительный матч, но ставки были такими же высокими, как в чемпионате. Я не хотел, чтобы Рафаэль Пессоа увез домой победу. Одна только мысль об этом вызывала у меня желчь, которая подступала к горлу.

Даже если бы он не подставил Скарлетт, я бы его ненавидел. Может быть, это была моя остаточная злость после Чемпионата мира, но я твердо верил, что любой игрок, который занимается регулярными симуляциями, не заслуживает места на поле.

— Не повезло, — сказал Рафаэль в следующий раз, когда мы были достаточно близко, чтобы он мог нести чушь, не привлекая чужого внимания. — Полагаю, золотой мальчик футбола уже не такой уж золотой. Не могу дождаться, чтобы пойти по стопам «Холчестера» и надрать задницы тебе и Дюбуа.

Мне не следовало попадаться на эту удочку. Игроки постоянно ругали друг друга, а я обычно неплохо пропускал их насмешки мимо ушей.

Однако мое разочарование по поводу направления матча и предыдущих решений судьи уже достигло яростного кипения. Упоминание «Холчестера» превратило его в полное извержение вулкана.

Я бы все еще мог сдержаться, если бы не взглянул на толпу и не увидел Скарлетт в тот момент. Ее обеспокоенное выражение лица смешивалось с образом ее лица, когда она делилась тем, что случилось с Рафаэлем. Какой несчастной она казалась и как грустно это звучало. Она сказала, что их разрыв обернулся к лучшему, но никто не любит, когда его бросают, когда он находится на самом дне.

Я представлял, как она лежит в постели и страдает, а он бросает ее, чтобы встречаться с другой.

Я представил, как сильно она, должно быть, расстроилась.

И я сорвался.

Красный цвет покрыл мое зрение. Гнев сжег разум в пепел, и вместо того, чтобы отмахнуться от насмешек Рафаэля, я повернулся и толкнул его с такой силой, что он споткнулся.

В тот момент мы не играли в матч. Мы дрались по-настоящему, и мне ничего не хотелось так сильно, как стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.

По стадиону разнесся коллективный вздох.

Рафаэль пришел в себя и выплюнул что-то на португальском. Он оттолкнул меня назад. Винсент схватил меня за рубашку сзади, чтобы я не ударил его, но, когда Рафаэль выдал еще одну насмешку, которую я не расслышал, он зарычал и отпустил меня.

Винсент замахнулся на него и вошел бы в контакт, если бы другой «Зеленый» не вмешался в последнюю минуту. Остальные наши команды прыгнули, ослепленные своей временной преданностью своим цветам. С этого момента все переросло в грязную, тотальную драку.

Крики толпы гремели по всему полю, заглушая поток ругательств и угроз.

— В чем твоя проблема? — закричал Рафаэль.

— Моя проблема в тебе. — У меня нашлись для него еще несколько отборных слов, ни одно из которых не подходило для этого места, но, прежде чем я успел выплеснуть на него свои эмоции, пронзительный, продолжительный свист прорезал хаос.

— Хватит! — рефери втиснулся в гущу драки. Он пытался взять нас под контроль последние две минуты, и с него явно было достаточно.

Лицо мужчины было такого же цвета, как и моя форма, когда он сердито посмотрел на нас, его плечи дрожали от возмущения.

— Это благотворительный матч для детей, — прошипел он. — Мне все равно, кто вы или в чем ваша неприязнь. Это чертов позор. Посмотрите на них! Вы думаете, что сейчас вы подаете им хороший пример?

Я проследил за его пальцем, где в первом ряду сидела группа детей. Им было от шести до тринадцати лет, но все они были одеты в одинаковые футболки «Спорт ради Надежды» и с круглыми от шока ртами.

Стыд погасил враждебность быстрее, чем дождь над огнем.

В моей крови закипела ярость, но напоминание о присутствии детей и о том, почему я это делаю: ради детей, конечно, но также и ради памяти Тедди, достаточно меня устрашило, чтобы отстраниться от Рафаэля.

Остальные игроки опустили головы, не менее смущенные.

Матч не был регламентированным, поэтому судья не мог показать нам красную карточку, но он назначил «Зеленым» еще один пенальти, поскольку я первым совершил контакт.

Они снова забили гол. Теперь они вели со счетом четыре-два.

— Вот самодовольный ублюдок, — кипел Винсент рядом со мной. — Посмотри на него. Он думает, что они победят.

Рафаэль насмешливо отсалютовал нам двумя пальцами с другого конца поля, и его ухмылка снова вернулась на место.

— Через мой труп. — Моя рука сжалась в кулак. — Давай его уложим.

Злобная улыбка мелькнула на лице Винсента.

— Лучшая идея, которую я когда-либо слышал.

Как говорится, враг моего врага — мой друг. Следующие тридцать минут мы были едины в своей ненависти к Рафаэлю и играли так, будто снова боролись за Кубок мира, только на этот раз мы были в одной команде.

Винсент заблокировал пас Рафаэля другому «Зеленому». Он пнул мяч мне, я его взял и побежал.

Гол был предрешен. Вратарь «Зеленых» едва успел среагировать, как мяч вонзился глубоко в сетку, а стадион взорвался криками радости.

— Гоооооооол! — протянул диктор через громкоговоритель.

Я позволил себе искру триумфа.

Три-четыре. Почти готово.

— Вперед, «Красные»! — раздался над толпой знакомый голос.

Мой взгляд метнулся к источнику, и на моем лице расплылась неприкрытая улыбка, когда я увидел, как Скарлетт вскочила со своего места между Кариной и блондинкой, которая, как я предположил, была Бруклин.

Я играл перед королевскими особами, знаменитостями и главами государств, но слышать, как Скарлетт меня подбадривает, было в тысячу раз лучше, чем в любом другом матче. Это даже близко не стояло.

Она помахала рукой, ее лицо сияло.

Я почти помахал в ответ, пока не увидел, как Винсент отвечает на ее приветствие. Он, должно быть, думал, что его сестра болеет за него одного.

Верно. Пока что публичные проявления чувств не допускаются.

Я стряхнул с себя укол разочарования и снова сосредоточился на матче.

Несколько минут спустя Винсент заблокировал голевую попытку другой команды. По трибунам прокатилась слышимая волна одобрения.

Мне не хотелось этого признавать, но этот ублюдок действительно был хорош.

Вскоре мы снова сыграли вничью с «Зелёными».

Осталось пять минут. Нам не хватало еще одного гола.

Четыре минуты.

Три минуты.

Я наконец-то отобрал мяч у Рафаэля. Я пробил его с левого фланга, и…

— Гоооооооол!

Стадион содрогнулся от ликования зрителей. «Зеленые» так и не оправились, часы остановились, и мы выиграли со счетом пять-четыре.

— Да! — Винсент потряс кулаком в воздухе. — Это чертовски верно!

Сладостный трепет победы разлился по моим венам. Было невыносимо жарко, я обливался потом, и я потерял самообладание на публике, но все это не имело значения.

Мы победили. Мы собрали кучу денег, и я мог насладиться хмурым видом Рафаэля, когда он ускользнул с поля.

Это было идеальное завершение тяжелого дня.

Я снова нашел Скарлетт в толпе. Она улыбнулась мне, ее лицо было мягким от гордости и чего-то еще, что заставило мой пульс участиться.

Винсент был слишком занят раздачей автографов, чтобы заметить это, поэтому я позволил себе улыбнуться в ответ.

Шум вокруг нас притупился до неразличимого рёва. Где бы мы ни были и сколько бы людей нас ни окружало, она приковывала моё внимание, как маяк во время шторма.

Яркий. Красивый. Непоколебимый.

Я направился к ней, но сотрудник «Спорт ради Надежды», сопровождавший группу детей, которых я видел ранее, остановил меня на полпути.

— Привет, Ашер. Извините, что задержала вас. Вы, должно быть, устали, — сказала она извиняющимся тоном. — Но дети — большие поклонники, и они хотели бы получить несколько автографов и фотографий. Это нормально?

— Конечно. Сегодняшний день для них. — Я оторвал взгляд от Скарлетт и улыбнулся группе. Они были очаровательны. — Кто хочет первым сфотографироваться?

После долгих криков и волнений я закончил раздавать все автографы и делать все фотографии. К тому времени стадион опустел, но, когда я проверил свой телефон, я увидел сообщение от Скарлетт, в котором говорилось, что она находится у одного из боковых выходов.

Я схватил свою дорожную сумку и направился к ней. Как и было обещано, она ждала меня на площадке между стадионом и парковкой. Я не увидел Винсента, Карину или Бруклин, но мое предвкушение того, что я украду несколько минут наедине с ней, а также мои теплые и пушистые чувства от общения с детьми ранее, исчезли, как только я увидел, с кем она разговаривает.

Рафаэль.