Нападающий

ГЛАВА 35

Если бы кто-то сказал мне в начале лета, что Ашер и Винсент проведут ночь, выпивая и мирно тусуясь вместе, я бы спросила, что они курят. Идея была абсурдной.

Однако их краткое перемирие в субботу дало мне надежду, что они не только могут терпеть друг друга, но и могут быть друзьями. Им просто нужно было отложить в сторону свою гордость и признать, что их соперничество исчерпано. В этот момент они держались за свои обиды ради собственного эго.

Я им ничего этого не говорила. Они должны были сами догадаться.

Винсент вернулся в Париж тем утром, чтобы закончить свои дела, но он вернется в следующий понедельник. Это означало, что у нас с Ашером осталась неделя, чтобы насладиться нашим временем наедине… или так я думала.

— У меня есть новости, — сказал Ашер, его лицо было необычно мрачным, поскольку тренировка закончилась.

Я пробежала первую половину третьего акта «Лорены» после его сегодняшней тренировки. Я больше не танцевала вместо Иветт на репетициях с момента моего провального дебюта, но я работала над хореографией по частям, как и предлагал Ашер. Пока что я не выходила за рамки своих возможностей и чувствовала себя довольно хорошо по поводу своего прогресса.

Однако мой восторг от того, что я отлично справилась с третьим актом, угас, когда я уловила его тон.

— Хорошие новости или плохие? — осторожно спросила я. Если бы это были хорошие новости, он бы выглядел счастливее, но, если бы это были плохие новости, он был бы более расстроен. Так?

— Это зависит от того, как на это посмотреть. — Ашер потер рукой лицо. — На этой неделе мне нужно ехать в Японию. «Часы Аоки» — мой крупнейший спонсор, и они хотят отправить меня туда, чтобы я провел пресс-конференцию и промоушен для запуска их весенней коллекции. — Гримаса пробежала по его лицу. — Сегодня утром я получил письмо от своего менеджера. Изначально мы должны были снимать промо в конце этого года, но возник конфликт в расписании, и им пришлось все перенести в последнюю минуту.

— Япония? — Я резко втянула воздух. Это не было быстрой поездкой, скажем, во Францию ​​или Италию. Это было на другом конце континента. — Сколько длится поездка?

— Три дня. Я уезжаю в среду.

Среда. Это было через два дня, что означало, что его не будет до воскресенья. Это поглотит все оставшееся время, которое мы могли провести вместе до возвращения Винсента.

— О, — я сглотнула необъяснимый комок в горле. — Это будет весело.

Я не должна была расстраиваться. Это не было похоже на то, что я больше никогда его не увижу, и было смешно чувствовать, что Ашер бросает меня, потому что это был не его выбор — уйти.

В то же время это был конец эпохи. Это лето изменило все: мою самооценку, мою готовность покинуть зону комфорта, мои отношения с другими и с собой. Это был наш маленький пузырь против реальности, и я не была морально готова к тому, чтобы он просто лопнул без надлежащих проводов.

У нас была неделя. Я к этому готовилась. Я это планировала. Теперь у нас было два дня, включая сегодняшний. Может, даже и этого не будет, так как ему, вероятно, нужно будет провести завтрашний день, упаковывая вещи и готовясь к поездке.

Лицо Ашера потемнело от того, что он услышал в моем голосе.

— Скарлетт…

— Обязательно съешь всю еду за меня. Рамен, суши, матча… и говядину. Говядина Кобе известна во всем мире, верно? Держу пари, что их рыба и стейк просто потрясающие. Ты будешь в Токио? Тебе стоит посетить некоторые храмы, если у тебя будет время. Они выглядят прекрасно. — Я продолжала лепетать, надеясь, что слова перекроют пустоту в моей груди. — Разница во времени будет убийственной, но, если ты хотя бы раз не свяжешься со мной по FaceTime, чтобы показать мне достопримечательности, я никогда тебя не прощу. О, и я…

— Скарлетт.

Я остановилась, слегка запыхавшись от своей бессвязной речи.

— Да?

— Поехали со мной.

— Куда поехать с тобой?

— В Японию.

Мои губы приоткрылись. Он, конечно, шутил.

— Я не могу поехать с тобой в Японию!

— Почему нет?

— Потому что у меня работа! У меня практика. У меня… — я запиналась, пытаясь придумать другие причины и не находила их. — Я не могу просто все бросить и улететь с тобой на другой континент. Что я скажу Винсенту? Он наверняка что-то заподозрит.

— Винсента здесь нет. К тому времени, как он узнает, мы уже расскажем ему о нас, — спокойно сказал Ашер. — Я также спрашивал Карину о твоем расписании после того, как узнал о поездке. Она упомянула, что у тебя есть несколько дней отпуска, которые тебе нужно взять до конца лета, иначе ты их потеряешь. Где лучше всего ими насладиться, чем не в Японии? Со мной? — Его лукавая ухмылка соответствовала дразнящему блеску в его глазах.

Типичный Ашер.

Но я не могла злиться, потому что он был прав. Я слишком давно не отдыхала по-настоящему, а Япония была в моем списке желаний.

— Не знаю. — Мое отражение уставилось на меня из зеркал студии, его лицо было искажено нерешительностью. — Отправляться в Азию менее чем за сорок восемь часов — это дико.

Ашер заметил трещину в моем щите и набросился.

— Знаешь, как говорят. Спонтанность — это соль жизни. — Выражение его лица смягчилось, когда я не ответила. — Если ты действительно не хочешь ехать, тебе не нужно этого делать. Но если тебя беспокоит работа, Карина сказала, что может втиснуть твой отпуск и найти кого-то, кто тебя подменит. — Как исполнительный помощник Лавинии, Карина отвечала за контроль над графиками сотрудников. — «Аоки» также предоставляет джет компании, так что нам не придется беспокоиться о том, что нас заметят в аэропорту. Я могу взять с собой еще одного пассажира, так что они также покроют твои расходы, и японская пресса не будет преследовать нас так, как это делают здесь папарацци. У меня куча рабочих обязательств, пока я там, но у меня также будет свободное время. Мы действительно сможем наслаждаться жизнью, не оглядываясь через плечо каждую минуту дня.

Я прикусила нижнюю губу. Это звучало мило.

Ашер и я наладили отношения в Лондоне, но половину времени мы проводили, прячась в одном из наших домов, а другую половину надеясь, что люди не увидят его маскировку, когда мы выходили на улицу. Мы не могли держаться за руки или целоваться перед другими людьми. Даже в «безопасных» местах, таких как «Разъяренный кабан», мы постоянно были начеку из-за подслушивающих.

Мне хотелось почувствовать, каково это быть с ним обычной парой.

В конце концов, именно это меня и подкупило. Не частный самолет, не полностью оплаченная поездка в Токио, а просто перспектива проводить с ним больше времени.

— Ладно, — сказала я, разрываясь между нервозностью и волнением. — Давай отправимся в Японию.

Я была в Азии только один раз в жизни. Мои родители водили Винсента и меня в Диснейленд в Шанхае до развода, но я была такая маленькая, что у меня сохранились лишь смутные воспоминания о розовом замке и сказочной приторности сахарной ваты.

Токио был полной противоположностью этим милым, смутным детским воспоминаниям.

Сверкающие небоскребы и гигантские неоновые вывески висели на горизонте, словно драгоценности, украшающие корону. Улицы кишели людьми, а энергия города пульсировала с такой силой, что просачивалась через окна наших автомобилей и отдавалась в моих костях.

Это было безумно. Это было неистово.

Это было невероятно.

PR-агент Ашера, Слоан, встретила нас на взлетной полосе, когда мы приземлились. Белокурая, статная и пугающая до чертиков, она отдавала приказы и вела нас через город в наш пентхаус-люкс с резкой эффективностью четырехзвездочного военного генерала.

Я не знала, что Ашер рассказал ей обо мне, но она не задавалась вопросом, почему ее звездный клиент внезапно появился в Японии вместе со своим летним тренером.

— Вот подробный маршрут на ближайшие три дня, — сказала она, вручая Ашеру толстую пачку скрепленных степлером цветных бумаг. — Время звонка: завтра в семь утра. Я буду здесь ровно в шесть пятнадцать, чтобы убедиться, что ты не спишь и готов. Если вам что-то понадобится, звоните, пишите смс или пишите по электронной почте именно в таком порядке. Если это действительно экстренная ситуация, ищите меня в моем номере. Я остаюсь в 805.

— Понял. — Он взял бумаги, не глядя на них. — Знаешь, еще ранний вечер. Тебе стоит сходить в спа на массаж или что-нибудь в этом роде. Я угощаю.

Слоан поджала губы. Если кто-то и выглядел так, будто ему нужен массаж, так это она, но она не приняла его предложение и продолжила.

— Еще одно, — сказала она. — Ты увидишь, что у вас есть несколько блоков свободного времени. Они выделены желтым цветом. Вы, конечно, вольны проводить это время так, как пожелаете. Но, — она ткнула его пальцем в грудь, — если я узнаю, что ты хотя бы приблизился к спортивной машине, пока ты здесь, я лично принесу японский стальной нож с кухни и кастрирую тебя им. Скарлетт — мой свидетель. Ты. Понял?

Она подкрепила свой вопрос дополнительными тыками.

Я спрятала ухмылку за кулаком, а Ашер поднял руки в знак капитуляции.

— Спортивная машина. Японская сталь. Кастрация. — Он кивнул. — Понял.

— Хорошо. — Слоан опустила руку, глубоко вздохнула и провела рукой по безупречно сшитому юбочному костюму. — Скарлетт, было приятно познакомиться. Ашер, держись подальше от неприятностей.

С этими словами она ушла. Ее каблуки застучали по мраморному полу прихожей, прежде чем дверь открылась и закрылась, и снова наступила тишина.

— Тебя могла бы немного меньше развлекать ее угроза, — сухо сказал Ашер. — Кастрация была бы неудачей для нас обоих.

— Да, но тебе было бы хуже. — Я нахально улыбнулась. — По крайней мере, у меня есть дилдо, чтобы взять на себя… ааа! — взвизгнула я, когда Ашер с рычанием подхватил меня и понес в спальню. — Отпусти меня, неандерталец! — Я ударила его кулаком по спине, но я смеялась, когда он наконец уложил меня на кровать.

Он навис надо мной, его лицо сморщилось от насмешливого хмурого выражения.

— Что ты там говорила о дилдо?

— Что они одно из величайших изобретений человечества? — Я обвила руками его шею и поцеловала его очаровательно надутые губы. — Но они не так хороши, как что-то еще, что я могу придумать.

— Это правильный ответ. — Его губы на мгновение задержались на моих, прежде чем он отстранился и осмотрел меня. — Как прошел полет? Хочешь, я наберу тебе ванну?

Тепло потекло из моей груди в живот.

— Все было нормально. — Одиннадцать часов в воздухе — это долго, но роскошные удобства частного самолета предотвратили любые сильные вспышки. Сиденья были оснащены подушками для снятия давления, и я могла ходить и разминать ноги, когда они начинали затекать. На борту даже было подогреваемое массажное кресло. — Я могу принять ванну позже. Сейчас мне нужно есть. Я умираю с голоду.

Пока Ашер заказывал нам еду в номер, я исследовала наш дом на следующие три дня. Номер был в два раза больше моей квартиры в Лондоне. В гостиной был домашний кинотеатр и современный универсальный пульт, а роскошная столовая была достаточно большой, чтобы разместить восемь человек. Мыло и гели «Delamonte» украшали двойную мраморную раковину в ванной, а стена из односторонних тонированных окон обеспечивала ослепительный вид на городской пейзаж Токио. Там даже был рояль и балкон со второй обеденной зоной.

— Приятно, не правда ли? — Ашер подошел ко мне, пока я смотрела на море огней под нами. — Заставляет меня снова посмотреть «Токийский дрифт» (прим. одна из частей «Фарсажа»). Как думаешь, Слоан сочтет это «нахождением рядом» со спортивной машиной?

Из моих уст вырвался раздраженный смех.

— Даже не шути об этом. Она тебя на самом деле кастрирует, знаешь ли, и превратит это в хороший пиар-ход. Она ужасна.

Он ухмыльнулся.

— Вот почему я плачу ей большие деньги. Она терпит от меня кучу дерьма.

— Мммм. — Я могла только представить. Быть знаменитым PR-агентом звучало как самая стрессовая работа на свете. — Например, твои аварии на машине за последние несколько лет?

Я не задала вопрос с намерением быть воинственной. Он прозвучал мягко, почти нерешительно, но легкость, с которой он вырвался, доказала, что он всегда был там, таясь под слоями моего отрицания и избегания.

Ухмылка Ашера померкла.

— Да, — сказал он после долгой паузы. — Как и аварии.

Мы избегали этой темы все лето, но предупреждение Слоан разорвало мои слои в клочья и обнажило десятитонного слона в комнате.

Мои комплексы по поводу машин и вождения были известны. Вот почему Ашер нанял Эрла, чтобы он возил меня на тренировки каждую неделю, и почему он был осторожен и соблюдал правила дорожного движения, когда я была с ним.

Но я не знала, каким он был, когда меня там не было. Тот ли это парень, который попал в заголовки газет, разбив свой «Феррари» в нелегальной уличной гонке с другим футболистом? Тот, чьи выходки вне поля стали причиной скандала вокруг его трансфера, потому что люди беспокоились, что его безрассудство в конечном итоге настигнет его и подведет всю команду?

Я не спрашивала, потому что не хотела знать ответ, но вопрос был задан, и вернуть его было невозможно.

— Предупреждение Слоан о том, что нужно держаться подальше от спортивных автомобилей. — Мои следующие слова застряли у меня в горле, прежде чем я смогла их выдавить. — Это было общее предупреждение или ты все еще гоняешь?

Мне не хотелось сомневаться в нем, но я должна была знать.

Даже гонки на официальных соревнованиях, таких как Формула-1, были опасны, и там были меры безопасности. Я видела кадры с нескольких нелегальных уличных гонок. Это был Дикий Запад, и вероятность травм или ареста была даже выше, чем на санкционированных гонках.

Ашер замер, его горло подпрыгнуло от тяжелого сглатывания. Напряжение покрыло воздух, как масло, разлитое по воде.

— Нечасто, — сказал он. — Я давно этого не делал.

— Когда ты в последний раз участвовал в гонках? — Мне не хотелось превращать нашу первую ночь в Японии в допрос, но я уже открыла ящик Пандоры.

Лучше довести дело до конца.

Тени мелькнули в его глазах.

— Летом. В начале июля.

Начало июля.

Колючки впились мне в горло. Это было позже, чем я ожидала. Это было до того, как мы официально начали встречаться, но это было примерно во время нашего первого поцелуя.

— Тебя это беспокоит? — тихо спросил Ашер. — Мои гонки.

— Я… — Я попыталась привести свои мысли в некое подобие связности, прежде чем ответить.

Я знала, что он любит острые ощущения, и не хотела лишать его этого. Но каждый раз, когда он садился за руль, он подвергал свою карьеру и свою жизнь опасности. Разве я могла сидеть и позволять ему рисковать, не указывая на опасности? До сих пор ему везло, но хватило всего лишь одного удара невезения, чтобы все закончилось.

Я знала это лучше, чем кто-либо другой.

— Меня это беспокоит, — наконец сказала я. — Обычное вождение само по себе достаточно опасно. Аварии случаются каждый день, но автомобили неотъемлемая часть современной жизни. Это риск, на который нам приходится идти. Уличные гонки — это нечто большее. — Мой голос упал до дрожащего шепота. — Я не хочу, чтобы ты пострадал. Я не хочу, чтобы то, что случилось со мной, случилось с тобой. Я не хочу, чтобы ты потерял свои мечты или… — Умер.

Слово вонзилось мне в грудь и вцепилось в нее окровавленными ногтями, словно пытаясь спрятаться от неизбежности собственной кончины.

Я не могла представить себе мир, в котором не существовало бы Ашера, где я не слышала бы его дразнящего меня голоса или не видела бы его улыбки, манящей меня с другого конца комнаты, где его сердцебиение не синхронизировалось бы с моим, когда мы засыпали, и где у меня не было бы постоянной безопасной гавани во время шторма.

Я не могла представить себя без него, и это пугало меня больше всего остального.

Слезы навернулись мне на глаза.

— Скарлетт. — Голос Ашера звучал тоскливо, когда он прижал меня к своей груди. — Все в порядке. Я в порядке. Со мной ничего не случится.

— Ты этого не знаешь. — Слезы текли по моим щекам. Боже, это унизительно. Я портила нашу первую ночь за границей вместе, но не могла остановиться. Я годами бежала от своих страхов, но перспектива потерять его была настолько подавляющей, что я не могла убежать от нее. Она захлестнула меня, утянув под волны тревоги и ужасных, кровавых «что, если».

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Раньше я думала, что я непобедима. Я была молода и здорова и на вершине мира. Я думала, что со мной ничего не может случиться, но я ошибалась. — Эмоции застряли у меня в горле. — Дело в том, что я не могла предотвратить свою аварию. Я оказалась не в том месте и не в то время, и это зависит от вселенной. Но уличные гонки… ты сам выбираешь поставить себя в такое положение.

Лицо Ашера сморщилось.

— Дорогая…

— Нет. — Я покачала головой и вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Пожалуйста, дай мне закончить. Я знаю, что ты любишь гонки. Знаю. Я не хочу это недооценивать и не хочу говорить тебе, как жить. Но я не могу просыпаться каждое утро, думая, что вот-вот твоя удача отвернется от тебя, и мне позвонят и скажут, что тебя больше нет. — Мои слова дрогнули. — Я не могу тебя потерять.

— Ты не потеряешь. — Его голос звучал хрипло, или, может быть, это говорила тяжесть в моей груди. — Ты не потеряешь, потому что я больше не буду участвовать в гонках. Мне это не нужно, но мне нужна ты.

Из меня вырвался еще один всхлип, вызванный облегчением и десятком других чувств, которые я не могла назвать.

Когда я была моложе, мы с друзьями пытались угадать, какими будут профессии наших будущих партнеров. В то время мне было все равно, но я была непреклонна и не встречалась ни с кем из экстренных служб. Ни с пожарными, ни с полицейскими, ни с теми, чья работа была связана с тем, чтобы бежать навстречу опасности ради заработка.

Теоретически футболист должен быть в безопасности, но в моих чувствах к Ашеру не было ничего безопасного.

Может быть, я была эгоисткой, когда просила его отказаться от чего-то, что он любил. Если это так, то так тому и быть.

Я бы предпочла быть эгоистичной, если бы он был жив и здоров, чем бескорыстной, если бы он был похоронен под землей.

Ашер крепче прижал меня к себе.

— Я больше не буду гонять, — повторил он. — Я обещаю.