Нападающий

ГЛАВА 26

После быстрого обеда в доме его родителей, Ашер и я вернулись в больницу с едой и сменной одеждой для его матери. К счастью, состояние его отца оставалось стабильным, но мы все равно остались на выходные.

Мы зарегистрировались в местном роскошном отеле, и их команда ВИП-сервиса проводила нас прямо в наш номер, не предупреждая других гостей о нашем присутствии. Мы оба были настолько измотаны, что почти сразу же уснули.

В воскресенье замаскированный Ашер отвез меня в знаменитый Художественный музей Холчестера и в популярное в социальных сетях кафе-мороженое, но большую часть времени мы провели в отеле или больнице. Мы не хотели натыкаться на папарацци или разгневанных фанатов Холчестера.

Мы вообще не говорили о его отце, футболе или наших отношениях после того, как уехали из дома его родителей. Нам обоим нужен был перерыв от тяжелых тем, поэтому мы сосредоточились на телевидении и книгах.

— Что ты имеешь в виду, говоря об эротике с динозаврами? — Ощутимый шок Ашера заставил меня хихикать. — Как будто они занимаются сексом с динозаврами? Как это физически возможно?

— Не знаю. Я на самом деле не читала ни одной, — призналась я. — Но мой любимый автор порекомендовал книгу кого-то автора… — Я покосилась на свое приложение «Заметки». — Вильма Пебблз? Она называется «Трицератопс и секс втроем»… хватит смеяться! И верни мне мой телефон!

— Я должен это записать, — выдохнул он, его плечи затряслись. Он набрал автора и название в своем телефоне, прежде чем вернуть мне мой мобильный. Он так смеялся, что в уголках его глаз блестели слезы. — Может быть, я создам книжный клуб «Блэккасл». Только для динозавров.

— Хорошо. Вам, ребята, в любом случае нужно больше культуры, — фыркнула я, но не смогла скрыть улыбку, представив себе команду «Блэккасл», читающую вместе «Трицератопс и секс втроем».

Вот это было бы зрелище.

Несмотря на то, что я провела выходные в Холчестере, я так и не встретила отца Ашера. Это было к лучшему; я не думала, что смогу сдержать несколько отборных слов для этого человека.

Его выписали в понедельник. Ашер попрощался с ним, как и положено, а с его матерью мы прощались дольше, прежде чем поехать обратно в Лондон.

На этот раз поездка показалась мне более быстрой или, может быть, потому что мне пока не хотелось расставаться с Ашером.

Учитывая сложившуюся ситуацию, я взяла больничный на работе и отменила нашу сегодняшнюю тренировку, а это означало, что я не увижу его до среды.

— Я знаю, что уже говорил это, но спасибо, что поехала со мной, — сказал Ашер на полпути. — Это помогло. Правда.

— Не упоминай об этом. Тот самодельный бар с мороженым в кафе-мороженом того стоил.

Его смех согревал меня больше, чем солнечный свет, проникающий в окна.

Мы то завязывали разговор, то прекращали его, позволяя музыке по радио брать верх, когда это было необходимо, пока не достигли границы Лондона.

— Хочешь, я подброшу тебя до дома? — спросил Ашер. Его тон был небрежным, почти слишком небрежным.

Я скользнула по нему взглядом. Он смотрел прямо перед собой, его поза была расслабленной, но всплеск напряжения покрыл черный кожаный салон.

Он косвенно спрашивал, хочу ли я продолжать тусоваться? Не покажусь ли я слишком назойливой, если предложу нам другое занятие вместо того, чтобы пойти домой? Или я слишком много думала над совершенно невинным вопросом?

Мне бы хотелось написать Карине и попросить совета, но тогда это выглядело бы так, будто я его игнорирую.

— Да, пожалуйста, — наконец сказала я. Мне нужно переодеться в любом случае. Вчера я купила платье в бутике отеля, но носила один и тот же наряд почти два дня.

— Хорошо.

Вот он. Этот тщательно нейтральный тон. Мне показалось или он скрывал нотку разочарования?

— Но… я очень голодна, — рискнула я. — Может, сначала перекусим?

— Это хорошая идея, — быстро сказал он. — Я знаю отличное индийское место. Оно не по пути к твоей квартире, но я могу тебя высадить и забрать позже, если ты захочешь его посетить. В любом случае, для ужина еще слишком рано.

Сердце рикошетом забилось в груди. Это прозвучало ужасно похоже на свидание.

— Ладно.

— Хорошо, — на этот раз его ответ сопровождался улыбкой.

Когда Ашер высадил меня, мы договорились встретиться снова через два часа. Этого времени было достаточно, чтобы быстро принять ванну, заняться легкой йогой и подготовиться.

После пятнадцати минут разглядывания своего шкафа и нескольких лихорадочных сообщений Карине и Бруклин я остановилась на милом сочетании топа и юбки. Я только что закончила макияж, когда вернулся Ашер, свежевымытый и пахнущий как восхитительная смесь мыла и лосьона после бритья.

Его оценивающий взгляд проложил путь по моим ногам и шее, прежде чем остановиться на моем лице. Маленькие светлячки танцевали по моей коже, освещая меня.

— Ты готова? — Глубокий тембр его голоса пронзил мой позвоночник.

— Да. — Я подавила волнение и пошла за ним к машине, где он достал бейсболку и очки в черной оправе.

— Маскировка, — объяснил он.

— Это действительно работает? — Это было так просто. Это было похоже на то, как если бы Супермен замаскировался под Кларка Кента с похожими очками.

— Ты будешь удивлена. Большинство людей не ожидают встретить на улице кого-то известного, так что если ты достаточно скромен, то можешь проскользнуть мимо.

— Мне неприятно это говорить, но ты смотрелся в зеркало? — лукаво спросила я. — Твое лицо ни от кого не ускользает.

Даже если бы он не был знаменит, Ашер был достаточно красив, чтобы привлекать к себе внимание, куда бы он ни пошел.

— Это ты так называешь меня красавчиком? — Он казался слишком уж довольным этим.

— Ты знаешь, что это так. И ты получаешь один комплимент в день. Не пытайся выпросить больше.

— Принял к сведению. — В его голосе послышался смех. — Я подожду до полуночи, чтобы снова выпросить новый.

Несмотря на мой скептицизм, он был прав. Большинство людей не удостоили нас вторым взглядом, когда мы припарковались и пошли в ресторан. Группа студенток университета дважды взглянула на нас, когда мы проходили мимо, но я не могла понять, было ли это потому, что они узнали его или просто подумали, что он отлично сложен. В любом случае, они не подошли к нам.

Ресторан был переполнен в это время, но нам удалось занять угловой столик возле кухни. Поскольку Ашер был здесь экспертом, я позволила ему сделать заказ за нас обоих.

— Ноа рассказал мне об этом месте, — сказал он. — Немного неловко для лондонца получать рекомендации по еде от американца, но еда тут настолько хороша, что я не могу злиться.

— Ноа?

— Уилсон. Наш вратарь.

Всплыло изображение высокого, хмурого мужчины с грязно-русыми волосами и голубыми глазами. Ноа. Конечно. В Премьер-лиге было не так много американцев, поэтому его подписание с «Блэккасл» было большим событием несколько лет назад.

— Вы близки? — Я оторвала кусочек наана и обмакнула его в чатни.

Винсент постоянно тусовался с командой, но Ашер, очевидно, не принимал участия в этих вечеринках.

— Я бы не сказал, что мы лучшие друзья, но я общаюсь с ним и Адилем больше всех в клубе. Адиль — один из наших полузащитников, — добавил он. — Они единственные, кто не ведет себя странно рядом со мной, когда рядом Винсент.

Я могла только догадываться. Лояльность команды, должно быть, разделилась между капитаном и лучшим бомбардиром.

— Так с кем же ты разговариваешь, когда тебе нужен совет или когда у тебя есть важные новости? — спросила я. — Кроме своей семьи.

Ашер пожал плечами.

— Зависит от проблемы. Если это связано с пиаром, я говорю со Слоан, моим PR-агентом. Если это связано с футболом, я говорю с тренером. Ноа и Адил тоже. Они дают хорошие советы, когда не ведут себя как идиоты.

— Я не говорю о деловых вещах, — мягко сказала я. — Например, если бы меня не было с тобой в субботу, кому бы ты рассказал о сердечном приступе твоего отца?

Он уставился на меня.

Секунды тянулись мучительно медленно, пока он не отвел взгляд.

— Я не знаю, — сказал он. — Никому, я думаю.

Железный кулак сжал мое сердце.

Его старая команда ненавидела его, новая относилась к нему с опаской, а все остальные, вероятно, либо подлизывались к нему, либо хотели его использовать.

Я не могу себе представить, насколько одиноко это должно быть. Ашер был окружен поклонниками и прихлебателями каждый день, но иногда люди чувствовали себя самыми одинокими в толпе.

— Ну, если тебе когда-нибудь понадобится советчик, я здесь, — сказала я. — Терапевт в другой жизни и все такое.

Слабая улыбка тронула его губы.

— Спасибо. — Наш официант вернулся с едой, и Ашер подождал, пока он уйдет, прежде чем продолжить. — Если бы я давал тебе фунт каждый раз, когда говорю тебе эти слова, ты бы опустошила мой банковский счет.

— Я имею в виду, если это то, что ты считаешь нужным сделать, я не буду тебя останавливать. Аренда в Лондоне дорогая.

Его улыбка переросла в тихий смех.

Гордость развернулась в моей груди, когда мы принялись за еду. Ашер был прав. Это было восхитительно, и наше молчание во время еды было тому подтверждением.

Я отвлеклась на несколько секунд, когда мой телефон завибрировал у моей ноги. Вероятно, это была Карина, копающаяся в поисках обновлений, или Бруклин, подтверждающая нашу предстоящую встречу за кофе, но я бы ответила им позже.

Мне нужно было обсудить еще кое-что, но мы слишком долго это откладывали.

— Итак… — я украдкой огляделась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Может, поговорим о том, что произошло в пятницу?

Взгляд, который Ашер бросил на меня, мог бы растопить ледник.

— Какую часть? — протянул он. Вельвет оплел его голос.

И вот так мои мысли устремились в прошлое: мимо больницы, мимо нашей поездки в Холчестер и моей речи о Плутоне, назад в то время, когда мы лежали, переплетенные, в моей постели, и наши тела были скользкими и горячими на простынях.

— Ты знаешь, какая часть, — прошипела я, мои щеки пылали. — Я говорю о том, когда мы, эм…

— Впервые подарили друг другу головокружительные оргазмы?

— Тсссс. — Мое лицо было настолько горячим, что мне хотелось разогреть остатки ужина. — Хочешь попасть в таблоиды?

Речь, которую я ему произнесла, почему мы не будем работать после нашего первого поцелуя, была основана на правде. Я не хотела, чтобы пресса копалась в моей жизни в поисках грязи. Я не хотела снова переживать аварию, и не хотела, чтобы они придирались ко всему, что я делала и носила. Пристальное внимание не было бы таким пристальным, как если бы я была, скажем, членом королевской семьи, но оно все равно было бы, и от этого моя тревога хотела бежать с криками.

— Нет. Не хочу. — Выражение лица Ашера стало отрезвевшим. — Но ты права. Нам следует поговорить о том, что будут означать отношения.

Звон тарелок и стаканов вокруг нас заполнял пустые пробелы нашей беседы.

Какие именно у нас были отношения? Встречались ли мы сейчас или пятничный вечер был одноразовым?

Оба варианта вызывали у меня чувство тревоги.

Я не хотела секса на одну ночь, но официальные отношения звучали так, ну, официально. Мне нравился Ашер больше, чем кто-либо другой, но мои последние отношения закончились катастрофой, и я не хотела повторять этот опыт.

Он не был моим бывшим. Но я не могла игнорировать тихий голосок, который говорил мне, что как бы хорошо ни шли дела в настоящем, в будущем они всегда могут пойти не так.

— Ты хочешь отношений? — Ашер словно прочитал мои мысли. — Или ты хочешь чего-то другого?

Выражение его лица не изменилось, но взгляд его был острым и настороженным, несмотря на мое молчание.

— Я… — я колебалась, пытаясь организовать свои мысли в связный ответ. — Я не хочу видеть никого другого, и я не хочу, чтобы ты был с кем-то другим. Но я также не готова к серьезным отношениям, пока мы не решим наши проблемы с моим братом, папарацци, всем остальным. Я просто… все происходит так быстро, и я… — Напугана.

Я этого не говорила, но Ашер, должно быть, каким-то образом это услышал.

Напряжение, которое заползло в его плечи, когда я сказала, что не готова к серьезным отношениям, расслабилось.

— Справедливо. Так что это будут эксклюзивные неотношения со свиданиями. И сексом. И множеством общих мемов.

С моих губ сорвался тихий смешок.

— Да.

Это были в основном настоящие отношения во всем, кроме названия, но этого было достаточно на данный момент. Я никогда раньше не встречалась с кем-то публичным вроде Ашера. Мне нужно было знать, во что я ввязываюсь, прежде чем я снова непреднамеренно обожгусь.

Однако я была рада, что это было эксклюзивно. Мысль об Ашере с кем-то другим заставила меня съёжиться от ревности.

— Я не могу контролировать папарацци, — сказал он, возвращая разговор к одной из наших главных тем. — Но у Слоан есть свои способы держать их в узде. Они боятся ее больше, чем большинства публицистов.

Правда. В моем сердце зародился лучик надежды.

— И люди заставляют это работать, — добавила я с оптимизмом. — Есть много знаменитостей с незнаменитыми партнерами, и они не каждый день появляются в новостях.

— Именно так. После первоначального всплеска интерес пойдет на спад, особенно если мы не дадим им ничего, о чем можно было бы писать.

Мы. Это одно слово успокоило мои тревоги больше, чем все остальное, что он мог сказать. «Мы» означало, что мы были в этом вместе.

Я была не одна.

Тепло хлынуло, чтобы заполнить одну из крошечных, изрытых страхом щелей в моей груди.

— При этом у тебя никогда больше не будет полной анонимности. — Тон Ашера смягчился. — Как ты сказала, всегда есть люди, которые наблюдают. Это может быть репортер. Это может быть фанат. Это может быть случайный прохожий. Обычно у среднестатистического человека достаточно порядочности, чтобы не вторгаться в нашу личную жизнь, но ты никогда не знаешь наверняка. Будут комментарии на интернет-форумах, посты в социальных сетях, сплетни таблоидов. Люди могут выдумывать слухи, и другие будут верить им, даже если они откровенно лживы. Старые друзья и знакомые появятся из ниоткуда с историями, реальными или выдуманными, ради своих пятнадцати минут славы. Это все возможно.

Тепло рассеялось, и мой ужин затвердел в моем желудке, превратившись в цементную жижу.

— Ты как будто пытаешься меня напугать, — съязвила я, но тревога сделала мой голос выше обычного.

Я была в центре внимания как прима-балерина, но это было другое. Меня узнавали в основном мои сверстники и любители балета. Обычные люди не узнали бы танцовщицу на улице, даже если бы она была самой известной балериной в мире.

Футболисты, с другой стороны? Они были мейнстримом, особенно в Великобритании. Особенно когда они играли за топовый клуб вроде «Блэккасл». И особенно когда их звали Ашер Донован.

Он никогда ни с кем не встречался дольше нескольких недель подряд. Чистая новизна наших отношений (если бы мы продержались дольше) вызвала бы невероятный интерес.

В конце концов он утихнет, но сначала мне нужно будет пережить бурю.

— Я не пытаюсь тебя напугать, но было бы непростительно, если бы я тебя не предупредил. — Ашер внимательно за мной наблюдал, словно боялся, что я убегу и не обернусь.

— Я знаю. Я ценю предупреждение. — Я глубоко вздохнула. Мысль о том, что меня воспримут так публично, ужаснула меня, но я больше не могла позволить своим страхам удерживать меня от того, чего я хотела. — Мы разберемся с ситуацией с паппарации. Однако есть проблема поважнее. Мой брат.

Лицо Ашера застыло.

— Вы двое должны решить свои проблемы ради команды и ваших карьер, — сказала я. — Ты помнишь, почему мы вообще начали тренироваться вместе? Босс будет в ярости, если ваша враждебность перейдет и на следующий сезон.

— Босс?

— Твой тренер. Армстронг. Мы с Винсентом зовем его Боссом, потому что, ну, он и есть босс. Думаю, это не очень оригинально. — Я закусила нижнюю губу. — Почему вы так ненавидите друг друга? Это должно быть больше, чем спонсорство или звание величайшего футболиста.

Если бы я знала почему, то, возможно, я смогла бы помочь им наладить отношения. Я не хотела, чтобы мой брат и мой эксклюзивный не-бойфренд ненавидели друг друга.

— Я его не ненавижу, — сказал Ашер. — Я его просто терпеть не могу.

— То же самое.

— Возможно. — Он откинулся назад, отвернувшись от остальных посетителей. К счастью, шум был достаточно громким, чтобы заглушить наш разговор от потенциальных подслушивающих. — Эта карьера странная. Она так много разыгрывается на глазах у общественности, и мы постоянно сталкиваемся друг с другом на поле и за его пределами. Соперничество у нас в крови. Так что да, часть нашего соперничества проистекает из вечной битвы за то, кто лучший футболист. Я могу это проигнорировать. Это в порядке вещей. — Его глаза потемнели. — А потом случился чемпионат мира.

Бетонные блоки опустились мне на живот.

Этот чертов чемпионат мира. Я должна была знать. Ответ был таким очевидным, но это случилось много лет назад. Я не осознавала, насколько длинную тень он отбрасывает.

Несмотря на то, что Винсент родился в Лондоне, он переехал в Париж и стал гражданином Франции в возрасте шести лет после развода наших родителей. В результате он играл за Францию ​​на международных турнирах.

Во время последнего чемпионата мира Англия и Франция сыграли вничью в полуфинале. В четверти матча Винсент и Ашер ввязались в стычку, в результате которой Винсент симулировал травму, а Ашер получил красную карточку.

Потеря звездного нападающего переломила ход игры против Англии, которая была фаворитом на победу в кубке. Вместо этого они проиграли со счетом 2:4, а Франция выиграла турнир.

Судью разнесли в пух и прах за его решение, но это не имело значения. Рядом друг с другом были изображения победоносного Винсента, поднимающего трофей, и опустошенного Ашера, уходящего с поля, которые доминировали в новостях в течение нескольких недель после этого.

— Он симулировал свою чертову травму, а судья этого не увидел. — Мускул на челюсти Ашера дрогнул. — Если бы не он, у меня, наверное, был бы Кубок мира.

Я поморщилась, не зная, как ответить.

Для футболистов чемпионат мира был святым Граалем. Винсент праздновал победу Франции в течение нескольких месяцев. После турнира он получил много ненависти от фанатов Англии, но как капитан и главный защитник «Блэккасла», он также имел значительную фан-базу, которая защищала его от худшей части критики. В конце концов, люди смирились с этим и пошли дальше.

Ашер этого не сделал.

— Будет еще один чемпионат мира, — тихо сказала я. — Это был не последний твой шанс.

— У меня не так много шансов. — Глаза Ашера мерцали в тусклом свете. — Это происходит каждые четыре года, и за это время многое может измениться. У меня осталось, может быть, еще два турнира, и это не считая травм или несчастных случаев, которые могут вывести меня из игры раньше времени.

Мне нечего было сказать на это, потому что это было правдой. Большинство игроков никогда не выиграют чемпионат мира. Неважно, насколько хорош был игрок индивидуально; это была командная работа.

Однако, хотя это и объясняло, почему Ашер не любил Винсента, это не объясняло, почему Винсент не любил Ашера так сильно, помимо элементарного соперничества.

— Короче говоря, твой брат — придурок, — сказал Ашер. — При этом я не тот, о ком тебе придется беспокоиться, если он узнает о нас. Ты знаешь его лучше, чем я. Как ты думаешь, как он отреагирует?

— Эм… — Я сглотнула, прокручивая в голове сценарии. Ни один из них не был идеальным, мягко говоря. — Не очень. Но он прислушается к голосу разума, — я думаю. — Он заботится о своей карьере так же, как и ты. — Держу пальцы скрещенными, чтобы она заботила его больше, чем ты ему не нравился. — Сначала он будет сердиться, но потом справится. — Надеюсь.

Ашер не выглядел убежденным.

— Он предупредил меня держаться от тебя подальше во время одной из наших тренировок.

— Что?

— Ты была в туалете. — Уголок его рта дернулся от моего возмущения. — Он сказал, что ты под запретом, но я бы в любом случае не рискнул, потому что ты никогда не стала бы встречаться с другим футболистом.

Я услышала скрытый вопрос во второй половине его высказывания, но проигнорировала его.

Я еще не была готова говорить о своем бывшем.

— Это прямо как Винсент, — кипела я. — Он всегда вмешивается туда, куда я не хочу. — Конечно, в то время я не хотела иметь ничего общего с Ашером, но все же. Разве девушка не может сама принимать решения о своей личной жизни? — Он также сказал мне держаться подальше от Клайва.

Это напомнило мне, что мне нужно было связаться с ним после нашего свидания. Учитывая, как все закончилось, я сомневалась, что он искал второго свидания, но мне нравилось закрывать все свои дела.

Улыбка Ашера сменилась хмурым выражением лица.

— Он был прав насчет Клайва. Этот парень — плохие новости.

— Потому что он трахальщик? Винсент сказал то же самое. Знаешь, вы двое очень похожи, — сказала я. — Вы, наверное, были бы лучшими друзьями, если бы не презирали друг друга.

Я рассмеялась над гримасой Ашера. Я не шутила. Они могли бы стать хорошими друзьями, но они были слишком упрямы, чтобы отбросить свои разногласия и увидеть это.

Надеюсь, в будущем это изменится. До тех пор я могла только молиться и надеяться, что Винсент не выйдет из себя, когда мы сообщим ему эту новость. Как мы это сделаем — это проблема другого дня.

— Итак, теперь, когда мы прояснили ситуацию… — я обвела рукой вокруг нас. — Это наше первое официальное свидание в качестве эксклюзивной непарной пары?

— Это предсвидание. — Мрачно-насмешливый взгляд Ашера проник мне под кожу, смутив меня. — Когда я приглашу тебя на наше первое свидание, ты узнаешь.

Что-то горячее и томное разлилось по моим венам.

Впервые с тех пор, как мы сели, мне захотелось, чтобы мы ели дома, а не в ресторане. Я хотела…

— Привет. Мне очень жаль, что я вас прерываю, но… но вы Ашер Донован?

Наши головы одновременно повернулись к запыхавшемуся подростку, стоявшему рядом с нашим столиком. Я даже не слышала, как он подошел.

Я наблюдала трансформацию Ашера в реальном времени.

Его расслабленная поза выпрямилась, а рот растянулся в вежливой, готовой к съемке улыбке. Ставни опустились, скрывая его открытое выражение.

Это был все еще он, но это была его блестящая, осторожная версия.

— Да, — легко ответил он, не снимая улыбки.

— Ух ты. — Глаза мальчика засияли от изумления. — Не могу поверить, что вы здесь. Могу я получить ваш автограф? — Он сунул салфетку и ручку Ашеру. — Я ваш большой поклонник.

— Конечно, — Ашер подписал салфетку, а затем еще одну, и еще одну.

После того, как мальчик подошел к нам, остальные посетители поняли, кто ест среди них, и стали требовать своей очереди.

Настроение изменилось так быстро и резко, что никто из нас не был готов к натиску. Чрезмерно восторженный фанат чуть не сбил меня со стула в своем нетерпении добраться до него, и мне пришлось прикрыть лицо меню, чтобы не попасть на задний план их фотографий.

После десяти минут хаоса владелец ресторана наконец протолкнулся сквозь толпу и заставил всех вернуться на свои места. Он извинился перед нами восторженно, а затем попросил повесить на стену фотографию с Ашером.

Ужин официально закончился.

Мы быстро заплатили и ушли, но тревога, которую я отодвинула раньше, снова всплыла даже после того, как мы благополучно добрались до машины Ашера. Она сдавила мне грудь, перекрыв доступ кислорода.

— Мне жаль, — на его лице отразилось беспокойство. — Честно говоря, я не думал, что кто-то меня узнает. Но как только кто-то узнает…

— Все в порядке, — сказала я с дрожащей улыбкой. — Он был подростком. У них инстинкты, как у акул, когда дело касается их кумиров.

Мы не сказали, о чем думали оба, а именно, что ресторан был лишь предвестником того, что должно было произойти, если пресса узнает о нас. К счастью, посетители были слишком заняты лестью перед Ашером, чтобы спросить, кто я, но это был лишь вопрос времени.

Но все могло быть и хуже. Я не пострадала (за исключением нескольких случайных ударов локтем и взмахов сумочкой), и никто не заснял меня на камеру. Даже если бы они это сделали, я бы жила в фотопленке их телефонов, а не в таблоидах.

По большому счету, наши препятствия не были непреодолимыми.

Мы бы обсудили это, и все было бы хорошо.

Я была в этом уверена.