Нападающий

ЭПИЛОГ 2

На часах осталось тридцать секунд добавленного времени.

Пот покрыл мою кожу и капал мне в глаза. Непрекращающийся, оглушительный рев прокатился по стадиону, когда фанаты кричали, чтобы кто-то на их стороне, забил гол.

Это был наш последний матч сезона. Мы снова играли с «Холчестером», снова счет был равным, и снова нам нужна была победа, чтобы забрать домой трофей.

Дежавю было настолько сильным, что пропитало воздух и оставило следы решимости на лице каждого игрока «Блэккасла». Мы позволили титулу Премьер-лиги прошлого сезона ускользнуть из наших рук, но мы скорее умрем, чем отдадим «Холчестеру» еще одну победу.

Не на нашем чертовом стадионе, не в нашем городе, не в окружении наших фанатов.

Боччи прорвался сквозь нашу оборону и попытался забить гол. Мое сердце остановилось в отрицании, но затем снова забилось, когда Винсент в последнюю минуту прорвался вперед, сделав эффектный блок.

Он отдал мяч Эллиотту, который попытался пробежать с ним по полю, но столкнулся с сильным сопротивлением «Холчестера». Вместо того чтобы тратить время на борьбу, он отдал пас обратно Винсенту, который взял его и побежал.

Осталось пятнадцать секунд.

Кровь шумела у меня в ушах, и я следовал за Винсентом, словно орел, пока он бежал вдоль поля.

Давай, давай, давай…

Я молча подгонял его бежать быстрее, хотя я также следил за командой противника. Это была наша последняя игра. Либо это сработает, либо нет, и это должно было сработать.

Осталось десять секунд.

Наконец, Винсент остановился и, не колеблясь ни секунды, выполнил великолепный кросс так плавно, что защита «Холчестера» все еще билась, когда я бросился навстречу мячу.

Пять секунд.

Я не думал. Я действовал инстинктивно и встретил мяч чистым, простым ударом головой.

Шум, сотрясавший стадион, нарастал у меня под кожей и наполнял легкие, когда я присоединился к семидесяти тысячам человек, наблюдавших, как мяч, словно в замедленной съемке, летит к воротам.

Четыре.

Вратарь Холчестера нырнул.

Три.

Его пальцы коснулись мяча, но не нашли опоры.

Две.

Мяч вонзился в сетку ворот.

Одна.

Момент полной тишины.

Затем стадион взорвался, его рев был таким оглушительным, что мои зубы и кости застучали от его силы. Он нарастал и нарастал, поднимаясь все выше и выше, пока сама земля, казалось, не сотряслась под ликованием десятков тысяч фанатов, празднующих первую победу «Блэккасла» в Премьер-лиге за десять лет.

Я стоял там, слишком ошеломленный, чтобы пошевелиться, пока моя команда не окружила меня объятиями и криками одобрения.

— Мы победили! — кричал Сэмсон, тряся меня за плечи. — Мы, блять, победили!

— Мы, черт возьми, это сделали! Получайте, придурки! — закричал Галлахер, показывая средний палец в сторону игроков «Холчестера» на другом конце поля.

Не очень-то по-спортивному, но кого это волновало?

Мы победили. Мы победили.

Радость разрушила гнетущее меня потрясение.

Наконец, я присоединился к празднованию, мое сердце разрывалось от радости, когда я обнимал и хлопал по спине своих товарищей по команде.

После всего того дерьма, через которое нам пришлось пройти, и всех препятствий, с которыми нам пришлось столкнуться, мы везли домой трофей.

Господи, это было приятно, более чем приятно. Это была эйфория.

Смех заурчал в моей груди, когда команда подняла меня и Винсента на плечи. С этой точки обзора я заметил наш ликующий персонал клуба на боковой линии с тренером, который впервые с 1995 года по-настоящему улыбался.

— Хорошо, что ты не облажался! — перекрикивал шум Винсент. Его лицо блестело от смеси пота и восторга. — Если бы ты это сделал, я бы сам выгнал тебя из команды.

— Как будто у тебя есть власть! — крикнул я в ответ. Я показал ему средний палец, снова рассмеявшись, когда команда поставила нас на землю, а Винсент набросился на меня с медвежьими объятиями.

— Иди к черту, Донован! — крикнул он мне в ухо. Но он ухмылялся.

Мы все ухмылялись.

Ну, все мы, кроме «Холчестера», чьи участники улизнули с поля, опустив головы. Боччи, уходя, бросил на меня злобный взгляд. Он уже был в ссоре с руководителями «Холчестера» после того, как в прошлом месяце попался на уличных гонках. Его арест привел к огромному штрафу и двенадцатимесячному запрету на вождение, и ходили слухи, что его пребывание в команде зависело от того, приведет ли он их к еще одному чемпионскому титулу в этом году.

Я не знал, что с ним теперь будет, и мне было все равно. Я был сосредоточен на поиске кого-то более важного.

Винсент ушел петь гимн нашей команды с Адилем и Стивенсом, пока я осматривал стадион.

Найти ее было бы невозможно, учитывая, сколько людей прыгало и бегало вокруг, но я заметил ее почти сразу.

Даже если бы здесь было семьсот тысяч человек вместо семидесяти тысяч, я бы нашел ее так же легко, потому что часть меня всегда была бы связана с частью ее.

Скарлетт сидела на северной стороне с Кариной, Бруклин… и моими родителями.

Мое сердце остановилось во второй раз за этот день. Я моргнул, чтобы убедиться, что вижу правильно, но я не мог спутать вьющиеся темные волосы моей матери и седую бороду моего отца.

Они ни слова не сказали о том, что собираются посетить сегодняшний матч, но вот они, одеты в форму «Блэккасла», даже мой отец.

Моя мать просияла и помахала рукой, когда увидела, что я смотрю. Мой отец не улыбнулся и не помахал рукой, но его короткий кивок был самым большим подтверждением, которое я получал от него с тех пор, как перевелся.

Я сомневался, что у нас когда-нибудь будут «нормальные» отношения отца и сына, но они постепенно улучшались с его неожиданного визита, чтобы надрать мне задницу осенью. Плюс тот факт, что он был здесь сегодня в цветах «Блэккасла»? Это значило больше, чем все остальное, что он мог сделать.

Я проглотил подступившие к горлу эмоции, если я расплачусь на поле, мне уже не справиться с этим, и снова сосредоточился на Скарлетт.

Она ухмыльнулась и послала мне воздушный поцелуй одной рукой. В другой руке она держала табличку с надписью «Надери задницу Холчестеру отсюда до Плутона» огромными, ярко-фиолетовыми буквами.

Я рассмеялся. Боже, как я любил эту женщину.

Я подмигнул и послал ей ответный поцелуй.

Это было чертовски безвкусно, но мне было все равно, сколько людей будут стонать или на скольких первых страницах это окажется завтра.

Я говорил это от всего сердца.

— Как ты думаешь, логотип был там всегда или кто-то установил его после того, как вы победили? — спросила я, уставившись на гигантский логотип «Блэккасла», выгравированный на полу фойе.

Ашер рассмеялся.

— Понятия не имею. Я здесь впервые. Я даже никогда раньше не встречал Марковича.

Это было через неделю после исторической победы «Блэккасла» в лиге, первой под руководством тренера Фрэнка Армстронга и первой под руководством нынешнего владельца Вука Марковича, и Маркович пригласил весь клуб на празднование в свой особняк за пределами Лондона.

Либо он был абсолютно уверен в способности команды победить, либо потратил непомерную сумму денег, чтобы организовать такую ​​роскошную вечеринку за столь короткий срок.

Он, конечно, мог себе это позволить. У миллиардера-генерального директора был более высокий чистый капитал, чем у некоторых небольших европейских стран. Он жил в Нью-Йорке, но владел несколькими активами в Великобритании, включая стадион Марковича, и был печально известен своей замкнутостью. Согласно интернету, он редко, если вообще когда-либо, выступал на публике.

Учитывая его репутацию, я был удивлен, что он устроил такую ​​пышную вечеринку, но победа в Премьер-лиге была большим событием. Как владелец команды, он должен был как-то отблагодарить игроков.

— Вам двоим уже пора появиться. — Винсент появился, казалось бы, из ниоткуда. Как и все остальные мужчины, он был в смокинге, чтобы соответствовать теме «черный галстук». — Не могу поверить, что я оказался первым из нашей троицы. Вы хоть представляете, что это сделает с моей репутацией «модного опаздывающего»?

Я похлопала его по плечу, утешающе.

— Пунктуальность — это хорошо. Прими это.

— Мы бы приехали раньше, но отвлеклись, — добавил Ашер, схватив два кусочка тоста с запеченными креветками с подноса у проходящего мимо официанта. Он протянул мне один, а другой отправил себе в рот.

Мой брат явно подавился.

— Никогда больше не говори ничего подобного при мне. Меня сейчас стошнит.

Ашер поднял бровь. Он прожевал и проглотил, прежде чем небрежно сказал.

— Я говорил о раненой птице, которую мы спасли на обочине дороги. О чем ты говоришь?

Я рассмеялась и легонько подтолкнула Ашера локтем.

— Перестань его дразнить. Вы двое ведите себя хорошо, пока я здороваюсь с Бруклин.

Моя подруга стояла по другую сторону куполообразного входа и разговаривала с другим сотрудником «Блэккасла».

Фойе представляло собой лишь часть поместья Марковича, которое было достаточно обширным, чтобы вместить несколько футбольных полей, и еще оставалось место для одного или двух полей американского бейсбола, но все равно было в пять раз больше моей квартиры. Вышеупомянутый логотип команды с золотым жеребцом сиял на фоне бледно-зеленого мрамора, а люстры свисали тяжелыми каплевидными кристаллами.

Мне, наверное, потребовалось бы минут десять, чтобы добраться до Бруклин, особенно учитывая, сколько людей здесь было. Помимо команды «Блэккасла» и их спутниц, я заметила несколько знаменитостей и светских львиц, включая Полину, модель, которую я застала целующейся с Ашером летом. Она пришла с Галлахером, но, судя по тому, как она продолжала осматривать комнату, она искала кого-то еще.

— Я поздороваюсь с Бруклин вместе с тобой. — Винсент двинулся было за мной, но я остановила его, положив руку ему на грудь.

— Даже не думай об этом, — предупредила я.

— Думать о чем? — Он был воплощением невинности.

— Она не для тебя. Даже если бы она была, ее отец бы не позволил. Босс буквально убьет тебя голыми руками, если ты хотя бы подышишь неправильно рядом с ней.

— Пожалуйста. Я не желаю смерти, — сказал Винсент. — Я просто хочу поговорить с ней, потому что я одолжил ей последнюю книгу Изабеллы Валенсии и хочу вернуть ее.

Мой брат не читал триллеры.

— Ты не владеешь… — Мои глаза сузились. — Подожди. Ты имеешь в виду мою книгу Изабеллы Валенсии? Ту, которую я еще не читала? Я ее искала на днях!

Винсент пожал плечами, имея достаточно совести выглядеть смущенным.

Невероятно. Это было похоже на повторение ситуации с винилом Адель.

— В любом случае, она мне не интересна в этом плане, — сказал он. — Признаюсь, я был заинтригован, когда впервые встретил ее, но она раздражает.

— Потому что она единственная женщина, которая не является твоей родственницей и не влюбляется в тебя? А Карина не в счет. Она, по сути, твоя фактическая сестра.

— Нет. Это потому, что она раздражает.

— Раньше ты считал Ашера раздражающим, а теперь вы лучшие друзья.

Рот Винсента скривился.

— Лучшие друзья — слишком громко сказано. Мы терпим друг друга.

— Я стою здесь, — вмешался Ашер. — Но он прав. Мы терпим друг друга ради команды и ради тебя. Вот и все.

— Угу. — Они так терпели друг друга, что собирались смотреть предстоящий фильм Нейта Рейнольдса без меня, ну и ладно. Я не была озлоблена или что-то в этом роде. — Конечно. Ну, терпите друг друга, пока я говорю «привет» Бруклин, одна.

Я оставила их препираться друг с другом, пока я присоединялась к своей подруге рядом с одним из художеств Пикассо. Другой сотрудник ушел, оставив ее одну.

— Я не знаю, как ты это делаешь, — сказала она. Должно быть, она наблюдала за моим взаимодействием с Ашером и Винсентом. — Общаться с этими двумя — это как иметь дело с детьми.

— Расскажи мне об этом. — Я обняла ее в знак приветствия. — Ты выглядишь великолепно.

— Ты тоже. — Бруклин ухмыльнулась. — Жаль, что Карина не смогла приехать. Это место дикое. Ты знала, что на заднем дворе есть тир?

— Нет. Откуда ты это знаешь?

— Люди мне рассказывают всякое. — Она пожала плечами. Ее взгляд скользнул за мое плечо, и ее глаза расширились с признательностью или опасением, я не могла понять. — Кстати о людях… посмотри, кто здесь.

Я обернулась, когда оживленная болтовня в фойе сменилась тишиной, и единственным звуком был стук обуви по мрамору.

Он появился из тени другой комнаты и остановился на краю толпы. Я сразу узнала его по своим интернет-расследованиям.

Вук Маркович.

Я думала, что его фотографии пугающие, но они не передают его истинного облика. В жизни он был просто ужасающим. Дело было не в его размерах или ужасном шраме, разделяющем его лицо на две ледяные половины. Не в его неулыбчивом рту, не в ожогах вокруг горла или в этих бледно-голубых, почти бесцветных глазах.

Это было чувство опасности, которое он излучал, как хищник в овечьей шкуре. Даже в сшитом на заказ смокинге за десять тысяч фунтов (прим. ~ 1 млн. руб.) он не выглядел как генеральный директор. Он выглядел как человек, который спокойно и эффективно расчленит тебя голыми руками, если ты перейдешь ему дорогу.

Холодок пробежал по моей спине, когда эти тревожные глаза скользнули по мне, но они не остановились. Они просто скользнули по мне, как будто меня не существовало.

Он осмотрел комнату без намека на эмоции. Казалось, он искал кого-то, но, кто бы это ни был, его там не было, потому что его рот сжался от неудовольствия.

Пожилая женщина подошла к нему и что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул и направился к Боссу, нарушив чары тишины, наступившие с его приходом.

Присутствующие дружно издали вздох, и разговоры возобновились.

— Думаю, он не собирается произносить благодарственную речь, — усмехнулась я.

— Он горячий.

Я резко повернула голову в ее сторону.

— Кто? Маркович?

— Да. В пугающем смысле, типа я могу-убить-тебя-после-того-как-трахну-тебя. Но это работает. Что? — сказала она, защищаясь, когда я выгнула брови. — У меня слабость к плохим парням.

— Иногда ты меня беспокоишь.

— Я всегда беспокою, — сказала она с большим энтузиазмом, чем того требовала ситуация. Она снова взглянула мне через плечо, и на ее лице появилась легкая улыбка. — Но я думаю, что скоро тебе станет намного лучше.

— Что…

— Не хочу прерывать, но ты не против, если я украду Скарлетт? — вмешался мягкий голос Ашера, положив руку мне на бедро. — Мне нужно показать ей кое-что важное.

Бруклин ухмыльнулась.

— Я уверена, что так и есть.

Жар обжег мое лицо.

— Вытащи свой разум из сточной канавы.

— Нет. Это забавное место, но я могу понять намек. — Она подмигнула нам, направляясь в сторону Адиля, чтобы поздороваться. — Повеселитесь.

— Что это за важная вещь, которую ты хочешь мне показать? — подозрительно спросила я Ашера, когда он вел меня по краю прихожей к главной части дома. — Это ведь не твой член, да?

Его смех перекрыл шум, дразня мои чувства.

— Не обязательно, но если хочешь увидеть…

Мой румянец стал еще гуще.

— Я видела его достаточно. Мне не нужно… что ты делаешь? — Я взвизгнула от смеха, когда Ашер затащил меня в темную комнату рядом с фойе и запер за нами дверь.

— Краду немного времени наедине со своей девушкой. — Он поднял меня на один из боковых столиков и встал между моих ног. — Я устал делить тебя с другими людьми.

— Мы были порознь максимум десять минут, а видимся каждый день.

Я официально переехала в дом Ашера в прошлом месяце после того, как истек срок аренды моей квартиры. Это был огромный шаг, но это также было естественным развитием наших отношений.

— Правда, — признал он. — Но десять минут — это слишком долго, и каждый день, этого недостаточно.

— Ты невозможен, — сказала я, снова рассмеявшись. — Даже если так, мистер Маркович будет очень расстроен, если узнает, что мы оскверняем его… — Мой голос на секунду затих, и дыхание перехватило, когда рука Ашера скользнула по моей ноге. — Что бы это ни было за комната.

Мастерская? Гостиная? Зал? Мой затуманенный мозг заметил стулья и столы, но большая часть моего внимания была направлена ​​на прикосновение пальцев Ашера к моему бедру.

— Я только что выиграл для мистера Марковича его первый титул Премьер-лиги за десятилетие. — Ашер опустил голову, его бархатистый шепот заставил меня вздрогнуть. — Я думаю, он проявит ко мне благосклонность.

Мое сопротивление постепенно таяло, как снег под солнцем, когда он покрывал поцелуями мою челюсть.

— Не знаю, — выдохнула я. — Он кажется довольно неумолимым. Как думаешь, он… — Я сглотнула, когда рука Ашера нашла кружевной край моих трусиков. — Эм, как думаешь, он на самом деле бизнесмен или… — я ахнула, мои слова растворились во всплеске удовольствия, когда он скользнул пальцами под кружево и нашел мое скользкое возбуждение.

Ашер поцелуями добрался до моих губ.

— Скарлетт?

— Да?

— Я не хочу сейчас говорить о Марковиче или о чем-то еще.

Тепло разлилось между моих ног.

— Так что же ты хочешь сделать вместо этого?

Его ухмылка была воплощением чистой порочности в темноте.

— Зачем тебе рассказывать… — протянул он, опускаясь на колени, — …когда я мог бы тебе показать?

Это были последние слова, которыми мы обменялись за следующие полчаса.

Я понятия не имела, ищут ли нас люди и расстроится ли Маркович из-за того, что мы осквернили его мастерскую/гостиную/зал.

Если бы это было так, и он был, мы бы справились с этим вместе. Мы всегда так делали.

На данный момент я позволила себе отбросить заботы и погрузиться в удовольствие момента.

Прошлое было прошлым, а будущее было непредсказуемым.

А настоящее? Оно принадлежало нам, и я не хотела бы, чтобы было по-другому.