Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

Глава 9. Арани и трифалаки

Алик открыл глаза, и увидел над собой кусок белого неба. Со всех сторон его обступала мягкая, высокая трава, похожая на гигантский ковыль. Он лежал на поле, как на мягкой перине, и только в поясницу втыкался какой-то продолговатый камень. Руки и ноги шевелились, значит это опять не реальность, а очередная инородная фантазия, транслирующаяся в его мозгу.

«Боже, когда это всё прекратится?» — он вновь зажмурился, надеясь, что это всего лишь сон, и сейчас он проснётся в реальности, пусть и парализованный, зато настоящий.

Но ничего не изменилось. Мир вокруг него оставался прежним. Поняв, что надежды на возвращение домой пока что бессмысленны и бесполезны, Алик начал обдумывать своё положение. Он помнил, что до этого находился на борту «Одалиски». Как вышло, что он её покинул? Может быть, пока он находился в отключке, спутники прилетели сюда и вытащили его на поле — отлежаться на травке и подышать свежим воздухом?

Он повернулся на бок, покряхтел и присел на одно колено. В таком положении, его голова оказалась как раз над уровнем белесой травы, и теперь можно было окинуть взором широкое, светлое поле, чуть потеменее молочного неба. Подул ветерок, и на лицо сразу же налипла паутина. Необычайно толстая паутина. Нити, как верёвки. Но при этом лёгкие и невесомые.

— Куда же меня занесло на этот раз? — сорвав и выбросив паутинный клок, Алик выпрямился и отряхнул спину.

Камнем, оставившим на пояснице ощутимый синяк, оказался дробовик, чехол которого сполз до самого копчика. Сумочка с оставшимися патронами также была при нём. «Ну, хотя бы вооружён. Уже не так страшно».

В какую сторону идти, Дементьев не представлял. Со всех сторон было поле. И лишь где-то очень далеко чернели очертания не то холмов, не то каких-то построек. Приземлившегося экзокрафта нигде не было. «Они что, выбросили меня здесь, а сами смылись? Вот это номер», — раздумывал он, параллельно прикидывая, в какую сторону следует податься.

Инфоком работал, но не ловил никаких сигналов. Поднявшись на ноги, Алик немного покопался в настройках, и быстро обнаружил функцию аварийного маяка. Если его потеряли случайно, то наверняка сейчас ищут. Аварийный сигнал должен помочь в этой ситуации. Лишь бы прибор не разрядился раньше, чем его засекут.

Не имея ни малейшего понятия, куда направляться, Дементьев решил двигаться в сторону ближайших возвышений. Авось там что-нибудь да обнаружится. Он шёл очень долго, и невидимое солнце начало понемногу тускнеть. Здесь не было привычных восходов и закатов. Светилось само небо, или же солнечный диск скрывался за толстой пеленой, словно за киноэкраном. Поначалу, Алик то и дело срывал со своих колен и пояса налипающую паутину. Паутины было очень много. Она повсюду была вплетена в траву. Несмотря на обилие паутины, ни одного паука путешественник не встречал. Иногда из-под ног у него выскакивали и разбегались какие-то зверьки, похожие на сусликов, но паутину плели явно не они. В конце концов, независимо от его стараний, обе ноги Алика оказались плотно облеплены белесой «ватой» с вьющейся позади бахромой. Паутина не стесняла движений, и он перестал обращать на неё внимание.

Путь оказался очень неблизким. Однообразное поле выглядело бесконечным, как пустыня в зуне Дит, но в отличие от последней, наблюдаемые ориентиры не стояли на месте, и потихоньку приближались. Теперь они напоминали что-то вроде гигантских термитников, расположенных довольно кучно друг к другу. Неизвестно, жил ли там кто-нибудь, но других ориентиров у Алика не было. Так он шёл, по ощущениям, ещё несколько утомительных часов. Судя по скорости затемнения, добраться до странных возвышений, до наступления полной темноты он вполне успевал. Но его начало волновать другое. Какие-то странные колыхания травы вокруг. Это был уже не ветер. Кто-то бесшумно бегал вокруг него, оставляя на траве, как на воде, извилистые следы. Сначала появился один призрачный попутчик, затем другой, и, наконец, их стало уже пять. Близко они не подбегали, держась на почтительном расстоянии, но Алик старался не упускать их из поля зрения, чтобы ненароком не застали врасплох. Какое-то внутреннее чувство подмывало его пальнуть по ним из дробовика, но он понимал всё безрассудство этого поступка. Во-первых, никакой угрозы эти существа, пока что, не проявляли, а во-вторых, тратить на них драгоценные ЭПы, которых у него осталось немного, было бы совсем уж глупо и нецелесообразно. В какой-то момент, когда трава пригибалась от ветра, стало возможно мельком разглядеть существо, пробегавшее мимо. Оно показалось Алику похожим на очень большого сверчка. На всякий случай он стал держать оружие наготове.

Создания продолжали нарезать круги, постепенно приближаясь к человеку. Не отставали от него, и не разбегались далеко. Дементьев пытался целиться в них, но это было абсолютно бессмысленно. Поняв, что отделаться от них не удастся, Алик решил действовать принципиально. Остановившись, он принялся вытаптывать траву вокруг себя. Вращаясь по увеличивающейся спирали, он протаптывал всё более широкий круг. Достигнув приличного диаметра, Алик занял позицию на середине примятого пятачка и стал внимательно наблюдать. Теперь существа не могли приблизиться у нему, не выйдя из укрытия. Какое-то время они продолжали держаться поодаль, но довольно скоро решили рискнуть и приблизиться. Не выходя на притоптанную зону, эти звери, размером с овчарку, выбегали на её границу, пару секунд разглядывали Алика, а затем, вновь скрывались в траве. Теперь Дементьев смог разглядеть их получше. Это были паукообразные существа с восемью длинными ногами и двумя педипальпами, завершавшимися некими подобиями четырёх пальцев, один из которых представлял их себя сплошной крючкообразный коготь. От пауков они отличались наличием настоящей головы, расположенной в передней части туловища, над педипальпами. Голову и грудь соединяла гибкая шея, которая позволяла голове крутиться на сто восемьдесят градусов, как у совы. Ещё у существ было несколько пар глаз, причём ни одной одинаковой пары не было. Спереди, по центру личины, располагалось два самых больших глаза — чёрных и блестящих, как у паука. По бокам от них размещались глазки поменьше — такие же круглые, но уже прозрачные, водянистые. На лбу, расположенные немного под углом, кверху, размещались фасетчатые линзы, а внизу — под паучьими глазищами, моргали вполне себе человеческие глаза с веками, радужками и зрачками. Рты созданий тоже напоминали паучьи, и открывались вертикально, а не горизонтально. Зубов у них не было. Их замещали выдвижные хелицеры, прячущиеся в пушистых «щеках». Остальная часть тела, в большей степени, напоминала строение всё того же паука. Аналогичное панцирное туловище и ворсистый абдомен. Но всякие причудливые хитиновые наросты, в виде фигурных бляшек, шипов и дополнительных пластин на ногах, делали их больше похожими на крабов, нежели на пауков. Скорость передвижения таинственных членистоногих была очень высокой, и Алик понимал, что если они решат наброситься на него, то среагировать на атаку будет весьма непросто. Сколько их там пряталось в траве — подсчитать уже было невозможно. Явно не меньше десятка. Одновременная атака завершится уж точно не в его пользу, а если эти твари ещё и ядовитые, то битва получится совсем короткой. Дементьев очень надеялся, что они всё-таки потеряют к нему интерес и уйдут. Но они не уходили, а наоборот — начали вести себя смелее и агрессивнее.

Один из монстров вышел на протоптанный пятачок и, приняв угрожающую стойку, разинул пасть, показав хелицеры. Поняв, что этот выпад откровенно не дружественный, Алик прицелился в него. Однако, на оружие он не обратил внимание, а начал надвигаться на двух задних парах ног, растопырив в разные стороны две передние пары. К нему присоединился ещё один паукокраб — поменьше размером. Алик не стал дожидаться, когда они приблизятся на дистанцию броска, и выстрелил в крупного арахнида. В абсолютной тишине, грохот выстрела раскатился словно удар грома. Голова твари разлетелась на куски, вместе с половиной туловища. Существо упало, продолжая елозить по мятой траве парой своих конечностей. Сосед, наступавший рядом, тут же развернулся и дал дёру. Звук выстрела, очевидно, напугал и остальных, что было заметно по расходящимся во все стороны «лучам» их следов в траве.

— Получили?! — Алик на всякий случай зарядил ещё один ЭП. -Вот так-то! Только попробуйте ещё ко мне сунуться!

Казалось, что проблема решена. Над полем вновь повисло затишье, и можно было двигаться дальше. Постояв ещё немного и подождав, не возвращаются ли арахниды, Дементьев решил продолжить свой путь. Но стоило ему сделать лишь несколько шагов, углубившись в густую траву, как что-то странное вновь привлекло его внимание. В нескольких десятках метрах, со всех сторон, ковыль подозрительно зашуршал и закачался, хотя никакого ветра не было. Алик приподнялся на цыпочки, чтобы получше осмотреть окрестности. То, что он увидел, ввергло его в шок. Со всех сторон к нему тянулись новые лучи следов. Теперь их было уже не чуть больше десятка, а как минимум полсотни. Разных размеров: от совсем маленьких — до внушительных. И все они мчались в его сторону.

— Чё-ёрт, чёрт-чёрт-чёрт… — чертыхаясь, Алик поспешил обратно — к спасительному пятачку вытоптанной травы, где он мог хотя бы прицелиться в нападающих.

Как только он достиг заветного пятачка, арахниды настигли его. Первый с разбегу выскочил из травы, и высоко подпрыгнул. Но человек успел сразить его выстрелом в упор. Убитый паукокраб отлетел обратно в траву. На его месте появился другой — ещё крупнее, и тоже кинулся на Алика. Выстрел! И тварь задёргалась в конвульсиях, кружась на одном месте и разбрызгивая белую гемолимфу. Едва Алик успел перезарядиться, как с другой стороны на него выбежал третий арахнид. Выстрел! И монстр уполз в сторону с простреленным насквозь абдоменом, из которого полезли белесые кишки. А сзади уже опять кто-то шуршит. Резкий разворот и выстрел! Как вовремя. Подкравшийся арахнид, перевернулся и вытянул все свои лапы к небу, дёргая ими, как в припадке и захлёбываясь гемолимфой. Перезарядка. Едва Алик успел вставить первый патрон, как слева выскочил новый арахнид.

— Чёрт!!!

Второй ЭП выпал на землю. Поднимать нет времени. Дементьев защёлкнул затвор дробовика и единственным патроном разнёс небольшого арахнида в клочки. Одни лапы остались.

— Когда же вы закончитесь, сволочи?!

Аликом начала овладевать паника. Патроны в сумке уже можно было пересчитать по пальцам, а враги всё прибывали и прибывали. Не успел он перезарядиться, как на его ноге попытался повиснуть новый арахнид, размером с кошку. Он пнул его, и пока тот барахтался, пытаясь перевернуться, добил прямым выстрелом. Со спины к нему почти вплотную подбежал очень большой паукокраб, и был пристрелен в упор, так и не успев вцепиться. Алик потянулся за новой парой патронов, и замер. Чуть дальше, из-под земли выкапывалось что-то уж совсем крупное. Целый слой почвы, вместе с нетронутой травой, приподнялся подобно крышке, и из-под него вылез гигантский арахнид, выше человеческого роста. Перезарядиться уже не получится. Не настигнет гигант — так завалят его мелкие собратья. Алик молча поднял пустой дробовик, наведя его на голову самого большого арахнида.

Лиша сидела за столом в кубрике, обхватив лицо руками. Она уже давно так сидела, не шевелясь и ничего не говоря. Перед девушкой стояла нетронутая еда. Её оцепенение смог прервать только вошедший Боцман.

— Ну что? — она с надеждой повернулась к нему.

— Ничего, — понуро ответил тот. — Я проверил все местные диапазоны. Никаких намёков.

— Значит нужно проверить ещё.

— Боюсь, что отсюда засечь его уже не получится. Надо выходить на какую-то зуну, а уже в ней…

— И на какую зуну нам выходить? Сколько зун в Елавийском Архипелаге? Двенадцать? Какую из них ты предлагаешь проверить?

— Думаю, что надо начать с Елавии. Это главная, самая большая зуна Архипелага. Уж если что и притянет Алика в первую очередь — так это она, — предложил Боцман.

— Так-то оно так. Но насколько я знаю, Елавия расположена дальше всех, а мы, чтобы пройти в центр Архипелага, проскочили подряд Эрмунду, Птичью Клетку и Граптолор — тоже весьма немаленькие миры. И это не считая парочки менее заселённых зун, так же расположенных неподалёку. Елавия, безусловно, самая притягательная, но нет никакой гарантии, что Алик был выдернут раньше, чем мы успели к ней приблизиться.

— Хорошо, если он вообще на какой-то зуне, — развёл руками Боцман. — Его вполне могло утянуть в свободный эфир, и тогда…

— Давай обойдёмся без преждевременного пессимизма, — остановила его Лиша. — И так тошно. Знаешь, наверное ты прав насчёт Елавии. Начнём поиски с неё, а затем…

— Дух ЛаксетСадафа не может раствориться в эфире, — послышался голос Василия Лоурентийского.

Боцман и Лиша повернулись в его сторону. Слегка прихрамывая, старик подковылял к столу и сел между ними.

— Уверен? — спросила девушка.

— Уж в чём я точно уверен, так это в этом. Другой бы потерялся, но не ЛаксетСадаф.

— Может тогда Вы знаете где его искать? — спросил Боцман.

— Вряд ли он в Елавии. И вряд ли в Эрмунде. Эти миры очень развиты. У них есть мощные передатчики. Алику хватит ума включить сигнал аварийного маяка, который будет принят этими передатчиками и распространён по всему Архипелагу. Полагаю, что если бы у него была такая возможность, он бы уже ею воспользовался, и мы бы его засекли. Но сигналов от него не поступает. Значит возможности их усилить он не имеет.

— Старик дело говорит, — сказал Боцман Лише. — Почему я сам до этого не додумался?

— Если всё так, то это ощутимо сузит круг наших поисков, — согласилась та. — Мы попросим Фархада просканировать приёмо-передающие системы всех зун Архипелага, чтобы узнать их фактическую мощность и вычеркнуть зуны, с которых Алика можно засечь по аварийному маяку. Мест для поиска останется уже не так много.

— Я пойду, сообщу капитану, — Боцман поднялся и вышел из кубрика.

— Тебе стало легче, о лучезарная? — улыбнулся Василий.

— Не сказать, чтобы очень, но мы, по крайней мере, сдвинулись с мёртвой точки, — Лиша печально посмотрела на свою тарелку. — В Маасе я выяснила немало, но в основном всё мимо кассы. Например, убедилась в том, что Ицпапалотль использует Маас как один из крупнейших генераторов энергии. Я конечно догадывалась об этом изначально. Не знала лишь того, кто будет ей эту энергию поставлять. Грешила на Вечное Очищение, если честно…

— На Клэндербингов? — удивлённо спросил старик. — Нет, Клэндербинги и кланы приближённые к ним лишь маскируются под религиозную секту. На деле же, их тайная организация — всего лишь «кружок по интересам». Некая помесь Бильдербергского клуба и Масонской ложи. Ничего удивительного, ибо Вечное Очищение основали бывшие масоны, которые решили организовать в Маасе некое продолжение своего земного объединения. Клэндербинги, Шлееры и Финкерсы образовали триумвират, положивший начало крупнейшей бизнес-империи. Но, как оказалось, великая власть капитала, сколоченного Вечным Очищением — всего лишь иллюзия. А сами члены этой новой ложи — просто фигуры в чужой шахматной игре. Они были нужны до поры, до времени. Истинная же власть, как выяснилось, всё это время дремала глубоко, в безднах эфира. И ждала своего часа. Эта власть настолько сильна, что все средства Мааса не способны её купить. Грядёт эра нового вселенского порядка.

— К счастью, эта «великая власть», — Лиша изобразила пальцами кавычки, — покамест не имеет влияния на Сакрариум. Возможно когда-нибудь, она сможет обрести над ним контроль, но я сделаю всё возможное, чтобы успеть разобраться с Ицпапалотль прежде, чем она станет настолько сильной. Беда в том, что я не успела понять, куда именно идут потоки энергии из Мааса. Из сведений Консуэло мне удалось выяснить лишь то, что энергобонды натурализуются, а затем — просто выводятся в свободное энергетическое пространство. Как будто бы все эти колоссальные запасы энергии просто выбрасывают в эфир.

— Это может означать лишь одно — строительство зуны. Очень большой, просто колоссальной зуны.

— Да. Только вот где её строят? Никаких ориентиров, никаких координат. Ничего.

— Они не смогут это скрывать бесконечно.

— Когда они не смогут это скрывать, будет уже слишком поздно что-либо делать. Как же не вовремя мы потеряли Алика! Если бы не его потеря, я бы уже проверяла Увиатский Сектор! Это самое подходящее место для поисков Ицпапалотль.

— Увиатский Сектор действительно находится в свободном энергопространстве, — качнул головой Василий. — И энергия из Мааса уходит туда. Но утверждать, что Ицпапалотль прячется именно там, я бы не стал.

— Почему?

— Слишком уж это очевидно. Ицпапалотль понимает, что обнаружить её по энергетическим потокам труда не составит. Скорее всего, тут задействована какая-то хитрая система перераспределения, для отвода глаз. Это жирная кость, для отвлечения собаки-ищейки. Чем дольше мы будем искать дьяволицу — тем больше времени у неё будет, чтобы набраться сил.

— Если не в Увиатском Секторе, тогда где? — уныло взглянула на него Лиша. — Вариантов тысячи.

— Я не знаю. Надеялся выяснить в Храме Пророчества, но не смог. Зато выяснил кое-что другое. Местонахождение Ицпапалотль знает лишь тот, кто должен её убить. Мишкоатль!

— Очередная легенда?

— Именно. Но со скрытым смыслом. Все эти имена — ничего не значат. Значение имеют лишь их предназначения. Мой покойный друг — преподобный Леглан, поведал мне то, что успел обнаружить.

— Помнится, ты говорил, что он надеялся что-то узнать о приходе Ицпапалотль, — заинтересовалась Лиша.

— А узнал о приходе Мишкоатля. Мы были правы, о Лучезарная, древние жрецы на Земле действительно имели доступ к сакральным знаниям руафилхов! На раскопках Р`Лафиха он обнаружил и частично расшифровал записи, датированные седьмым калатом Вентской эпохи. И вот там говорилось о приходе огненного бога, который убьёт великую богиню растений. Эта история подозрительно перекликается сразу с двумя легендами: земной и аксианской. Она повествует о ярости молодой богини, поглотившей сонмища душ. Лишь тех, кто крепко спал, она не смогла поглотить. Богиня пролетела мимо спящих и не заметила их. Среди тех, кто спал, оказался великий вождь, который не мог простить богине гибель своего народа и предал себя священному огню. Но огонь не убил его душу, а спаял с душами оставшихся воинов, превратив в новое божество, способное противостоять жестокой богине. Исполненный местью, воинственный бог испепелил свою противницу, избавив мир от полного истребления. Но ослеп от пепла, залепившего его глаза. Тебе это ничего не напоминает, о Лучезарная?

— Ацтекская легенда об Ицпапалотль и Мишкоатле, — догадалась Лиша. — Только слегка видоизменённая.

— Именно, — кивнул Василий. — Всё потому, что ацтеки, как я уже говорил, переняли её у своих предшественников. И в их интерпретации, легенда обрела иной смысл и стала звучать несколько иначе.

— Причём же здесь аксианцы? Неужели Мишкоатль был аксианцем?

— Мишкоатль был обычным человеком из племени теочичимеков. Это был легендарный вождь по-имени Облачный Змей. Соплеменники так почитали его, что нарекли живым воплощением бога, победившего Ицпапалотль. С той поры, имя Облачного Змея Мишкоатля заменило истинное имя того самого слепого бога огня, о котором гласили древние письмена Р`Лафиха.

— Тогда вообще не понимаю, с какого боку тут аксианцы?

— «Квиргалекх ниб виклурд тлехо», — напомнил старик.

— Пророчество о ЛаксетСадафе! — выпалила Лиша. — Точно! Вождь, который проспал собственную смерть — это ЛаксетСадаф! Выходит, что аксианцы и ацтеки руководствовались общим первоисточником!

— Но из-за разницы в уровнях развития, ацтеки лишь передали нам это, а аксианцы — пытались предупредить.

— Как именно?

— Преподобный Леглан не успел мне всё рассказать. Увы, наша беседа была прервана бунтом и ужасной резнёй, что учинили в храме нечестивые ренегаты Натаниэля. Но… — Василий на минуту задумался. — Но кое-что я всё-таки выяснил.

— Что же ты выяснил, старый друг? Не томи!

— Они тянутся друг к другу. ЛаксетСадаф и Ицпапалотль. Они чувствуют друг друга. Это две притягивающиеся противоположности. Пока ЛаксетСадаф спит, он бредёт за Ицпапалотль, словно лунатик. Если в этом секторе ноосферы Ицпапалотль оставила свои следы, ЛаксетСадаф выйдет на них, сам того не желая.

— То есть, Алик был притянут не обычной зуной, а именно той, на которой побывала Ицпапалотль?

— Ну, может быть, и не побывала, но явно чем-то отметилась. Если мы найдём Алика, то найдём и следы Обсидиановой бабочки.

— Знать бы, где искать, — стукнула по столу Лиша.

«Эй, Лиша, отзовись!» — голосом Фархада заговорил передатчик внутренней связи «Одалиски».

Девушка подошла к стене, на которой он был закреплён и нажала кнопку, — да, Фархад, я в кубрике.

«В общем, я просканировал все местные частоты. Самые мощные станции расположены в пяти зунах Архипелага. Это Елавия, Птичья Клетка, Диадема Лоры, Эрмунда и Граптолор. Боц утверждает, что есть ещё один серьёзный трансмиттер, в зуне Терра Фоза. Он работает, но никем не используется».

— Премного благодарна, — ответила Лиша. — Выходит, что зун остаётся всего шесть.

«Не хочу на тебя давить, но пора бы уже определиться с координатами. Здесь оставаться опасно. Если нас вычислят сумеречники, то скрыться от них уже не получится. Выбирай любую зуну, главное, не оставаться в открытом эфире».

— Поняла тебя, Фархад. Какие «дикие» зуны расположены поблизости?

«Терра Фоза, Дио-385, Галамонт и Джеральдин».

— Ясно. Дай мне пару минут, — Лиша отключила связь и крепко задумалась.

— Если верить Боцману, на Терре Фоза есть ретранслятор, — напомнил Василий.

— Значит остаются всего три зуны. Галамонт, насколько я помню, необитаем и находится в стадии затухания. Алику там ничего не грозит, поэтому отложим эту зуну на самый последний момент.

— Остаются две зуны.

— Уф. Так, — девушка вновь нажала на кнопку коммутатора. — Боц, ты слышишь?

«Да, Лиша, ты выбрала зуну? Капитан уже нервничает…»

— Боц, ты у нас эксперт в зунологии. Знаешь что-нибудь про зуны Дио-385 и Джеральдин?

«Знаю лишь то, что места эти крайне хреновые. Дио-385 — вообще почти не приспособлена для жизни. Там царит полный хаос и анархия. Населения очень мало. Оно выживает из последних сил и опустилось до первобытно-общинного строя».

— А что насчёт Джеральдина?

«На Джеральдине и того хуже. Зуна населена хищными мутантами-инсектоидами с коллективным разумом. Человек, попавший туда, считай, не жилец, потому что местные тараканы жрут всё подряд и не давятся».

— Спасибо, Боцман. Выбор сделан. Отправляемся на Джеральдин.

«Ты уверена?»

— Уверена, — Лиша нажала на кнопку. — Продержись ещё немного, Алик. Только продержись.

Строительство дворца шло полным ходом. Под колоссальными сводами высились клети строительных лесов, по которым бродили рабы-строители. Ицпапалотль отдыхала, развалившись на троне. Силы прибывали к ней с каждым днём, но интенсивная работа по благоустройству зуны, пока ещё, серьёзно её изматывала.

Бывший жрец Даркена Хо был подле неё, всегда готовый помочь своей госпоже.

— Скажи мне, Монсе-Дул, удачно ли вышли священные лары Тамоанчана? — спросила она.

— Они безупречны, моя богиня, — ответил советник.

— Да-да-да, конечно, — с досадой кивнула Ицпапалотль. — Всегда один и тот же ответ, лишь бы угодить. Как же мне не хватает Хо. Без его помощи мне очень тяжело. Не с кем посоветоваться, не у кого узнать правду. Почему ты не дало мне свой разум, великое Хо? Почему я чувствую твою силу, но не обладаю твоей мудростью? Я строю Тамоанчан наугад, словно незрячая. У меня миллионы слуг, но я совершенно одна. Разве это правильно?

— Вы — богиня, — пугливо съежился советник.

— Разумеется, я — богиня. Но почему одиночество гложет меня изнутри? Разве богам не должно быть всё равно? Наверное, моя сущность, оставшаяся на Земле, продолжает меня изводить. Этот груз бессмысленной человечности не даёт мне взлететь. И никто не подскажет, как от него избавиться. Возможно, только… ЛаксетСадаф, — Ицпапалотль задумчиво прикусила зубами длинный коготь на указательном пальце. — Кстати, Монсе-Дул, что ты думаешь о ЛаксетСадафе?

— Он — всего лишь человек, моя богиня. И не достоин равняться с Вашим величием.

— А до меня дошли слухи, что он — едва ли не воплощение самого Мишкоатля.

— Нет ни одного подтверждения тому, что он — действительно ЛаксетСадаф.

— Ты готов дать мне гарантию, что он ним не является?

— Моя богиня. Нам пока не удалось получить о нём достаточно информации, из-за сальвификария, который постоянно его сопровождает.

— Я так и думала. Это очередной бестолковый разговор. Пожалуй, будет полезно встретиться с этим ЛаксетСадафом. Как только он отобьётся от сальвификария.

Послышался топот ног, и со стороны входа, петляя между лесов и штабелей стройматериалов, прибежал привратник.

— О, Великая Ицпапалотль! Прибыл гонец из Елавийского Архипелага! У него срочные сведения о ЛаксетСадафе!

— Пусть войдёт, — владычица сделала разрешительный жест рукой.

Поблёскивая глянцевым хитином панцирей, колченогие существа, похожие на гигантских насекомых, суетились и перебегали с места на место по широкому, изъеденному рытвинами плато. Некоторые, совершенно непредсказуемо, набрасывались на собратьев помельче и, одолев, пожирали. Около трупов разыгрывались драки. Противники нещадно отгрызали друг другу лапы и кололи шипами участки тел, не прикрытых хитиновыми пластинами. С высоты птичьего полёта всё это напоминало какой-то тараканник. Когда сверху легла продолговатая тень экзокрафта и загудели клекочущие двигатели, большая часть инсектоидов кинулась врассыпную, прячась за камнями, в рытвинах и норах. Но некоторые остались на месте.

Зависнув на высоте двух метров, «Одалиска» открыла кормовой люк. В проёме тут же показалась грузная фигура Боцмана с пулемётом наперевес. Футуристическое оружие, издавая каркающие звуки, начало выплёвывать трассы энергопуль по ближайшим монстрам, отстреливая им части тел и разрезая напополам.

— Вот ведь, гнусные тварюги! И не боятся ни хрена! — раскатывался по округе весёлый бас Боцмана, заглушая звуки стрельбы. — Лиша приготовься!

«Я засёк сигнал аварийного маяка», — восторженно крикнул Фархад из коммутатора. — «Алик действительно здесь! Сигнал очень слабый, но устойчивый! Сто метров к югу!»

— Молодчина, Фархад! Попробуй подойти поближе к источнику сигнала! — ответила Лиша из глубины грузового отсека каким-то странным, взвизгивающим голосом. — Найди площадку почище. А я доберусь до туда пешочком.

— Я немного расчистил тебе дорожку, милая, — откликнулся Боцман. — Ё! Вот, холера! Никак не могу привыкнуть к этому облику! Опять придётся трусы стирать…

Произнеся это, он поднял дымящееся оружие вертикально и отступил в сторонку, пропустив Лишу к выходу. С пронзительным визгом, та выпрыгнула из салона, и приземлилась на пыльную поверхность. Она выглядела точь в точь как дейноних — небольшой хищный динозавр с серпообразными когтями на ногах. Только глаза остались прежними. Длинные цветные перья, растущие на её голове, напоминали вычурную причёску, откинутую назад и колышащуюся при беге. Чешуйчатая кожа отливала изумрудным блеском. Прижав согнутые руки к животу и выбивая ногами пылевые столбики, Лиша, быстро набирая скорость, помчалась в сторону серых камней, темнеющих в отдалении. «Одалиска», грузно развернувшись, полетела туда же, держась чуть в стороне. Первый попавшийся инсектоид попытался встать на пути у бегущей ящерицы, но та, почти не сбавляя скорости, ухватила его зубами и отшвырнула в сторону.

— Лиша, поосторожнее с этими гадами! Они ядовитые! — крикнул ей Боцман из параллельно летящего экзокрафта. — Сейчас я перезаряжусь и прикрою тебя!

Рептилия брезгливо сплюнула кусок хитина с мясом, который выгрызла из противника, и прибавила темп, обгоняя «Одалиску». Прямо по курсу возилась целая стая гигантских тараканов. Встретившись с очередным монстром, Лиша просто протаранила его, воспользовавшись огромной силой инерции. Оглушённый жучара отлетел на несколько метров, пару раз перевернувшись. Следующего инсектоида она просто перепрыгнула. А очередного — оттолкнула и опрокинула. Тварей вокруг неё было всё больше. Почуяв свежее мясо, они сползались со всех сторон. Земля уже кишела ими: от крошечных, с крысу величиной — до огромных, не уступающих размерами самой Лише. Однако, концентрация их на участке была пока ещё низкой, и девушке-ящерице удавалось двигаться почти без задержек. Жуки просто не успевали настичь столь быстроходную цель.

Вот и заветные камни. Изъеденные ветрами высокие глыбы, которые, возможно, когда-то были цивилизованными постройками, но теперь превратились в беспорядочное нагромождение разрозненных монолитов. Именно отсюда исходил сигнал бедствия. Значит Алик прятался где-то поблизости. Достигнув гряды, Лиша склонилась вправо, и, вытянув вперёд ногу, затормозила. Спустя пару секунд её обогнала «Одалиска», из открытого люка которой понеслись пулемётные очереди. Боцман метко уничтожал подбирающихся к Лише жуков. А та, металась от камня — к камню, ища источник сигнала. Один из тараканов, избежав пули боцманского пулемёта, успел добежать до неё и наброситься. Лиша перехватила его рукой, под жвалами, и со всей силы приложила о ближайший камень так, что панцирь треснул и во все стороны брызнуло.

— Быстрее, подруга! Они прут со всех сторон! — орал Боцман. — Ещё минут пять, и их тут будет целое море!

— Подожди, я ещё не нашла, — упрямо шипела Лиша, продолжая обыскивать камни и топтать попадающихся мелких жуков.

— Ат, холл-лера!!! — мужчина скрылся в люке, уйдя на новую перезарядку.

— Алик… — Лиша склонилась к земле и подобрала помятый, но всё ещё работающий инфоком, надетый на обглоданный фрагмент руки. — Нет, нет, нет.

Со всех сторон нарастал скрип и шуршание многочисленных панцирных тел и колючих суставчатых лап. Жуки взяли её в плотное кольцо. Они покрывали землю плотным шевелящимся ковром, карабкались по камням, сталкивались и лезли друг другу на спины.

— Сдохните, сдохните, сдохните ублюдки-и-и-и!!! — медведем взревел Боцман, высунувшись из люка, и обдав скопление тараканов новой порцией энергопуль.

Трассы, плавно изгибаясь, гуляли над головой Лиши, вышибая из сплошного копошащегося покрывала фонтаны сырых осколков и дрыгающихся лап. Оттолкнув двух подряд жуков, Лиша запрыгнула на ближайший камень, и сделала знак экзокрафту. Фархад тут же спустил машину пониже, и подвёл к ней максимально близко.

— Давай, малышка, запрыгивай быстрее! — махнул ей Боцман и тут же продолжил поливать огнём врагов, наседающих ей на пятки.

Лиша сделала высокий вертикальный прыжок, ухватилась обеими руками за край люка, подтянула ногу и, скрежетнув по металлу когтями, вползла внутрь. Камень, на котором она только что сидела, буквально утонул под жуками, а экзокрафт, задраив люки, умчался ввысь, оставив голодные полчища ни с чем.

— Ну, что? — прислонив оружие к стене, спросил взволнованный Боцман.

Лиша покачала головой, поднялась, и выпрямилась во весь рост, стоя уже не как сгробленный дейноних, а как человек, — это не он. Тараканы сожрали кого-то другого. Просто совпадение.

— Слава Высшему Разуму! — обрадовался здоровяк. — А как ты определила, что это был не Алик?

— Инфоком другой модели, — Лиша взяла бутылку воды, открыла и сделала пару глотков, облизнувшись раздвоенным языком-ленточкой. — К тому же, там неподалёку валялся огнемёт. Видимо, здесь нашёл смерть один из охотников-экстремалов, ну, знаешь, которые любят нервы себе пощекотать. Слопали его достаточно давно. Инфоком почти разряжен, потому и сигнал был слабый.

— Я чертовски рад, что это не Алик! Но если на Джеральдине его нет, то где нам его искать?

— Идём к Фархаду. Будем обследовать Дио-385.

Их разделяло всего четыре метра. Тварь стояла не шевелясь. С её панциря и ног осыпались комья земли. Алик держал на вытянутой руке пустой дробовик, наведённый на голову чудовища. Один бросок и всё будет кончено. Мелкие арахниды суетились под ногами-столбами гиганта, но не пересекали какую-то невидимую черту. Когда он зашевелился, они тут же разбежались по сторонам и скрылись в траве. Гигантский арахнид спокойными движениями начал отряхивать землю с педипальп, как человек, отряхивающий грязные руки.

— Вы можете меня убить, мизилор, если желаете, — произнесло существо глухим женским голосом. — Мне не хочется умирать, но я вижу, что Вы настроены решительно, и уже предопределили мою судьбу.

Алик конечно удивился тому, что монстр разговаривает на унилингве, но если бы его дробовик был заряжен — всё равно бы не преминул зарядить в эту мерзкую голову дуплет. К счастью, арахнид был уверен, что оружие заряжено, и это сохраняло Дементьеву жизнь.

— Если я не убью тебя, ты уйдёшь? — как можно строже спросил мужчина.

— Если Вы проявите великодушие и сохраните мою жизнь, я непременно уйду, — ответила паучиха.

— Мелкие существа больше не нападают. Значит ты велела им не нападать. Если я отпущу тебя, они вернутся?

— Они вернутся, но нападать не будут, мизилор. И не потому что я им приказала. А потому, что они всё поняли.

— Что они поняли?

— Что нападать на Вас бессмысленно. Вы их убьёте, мизилор.

— Да, я их убью! Но хочу, чтобы ты знала — мне не доставляет это удовольствия.

— Мне это безразлично, мизилор. Эти арани-ду ещё слишком малы и глупы, чтобы вовремя понять и остановиться. Но сейчас они остановились.

Алик задумался, продолжая держать арахнидку на мушке. Более никто к ним не приближался.

— Хорошо, я отпущу тебя, — он опустил оружие, пристально глядя ей в человеческие глаза. — Уходи.

— Я премного благодарна Вам, мизилор. Вы поступили благородно. Примите извинения за моих арани-ду, — паучиха начала разворачиваться к нему спиной.

Дементьев окончательно успокоился, поверив, что монстр собирается уходить. Его напряжение сменилось интересом. Если существо разумно, значит оно может ему помочь.

— Подожди, — обратился он к арахнидке.

Та остановилась вполоборота, — да, мизилор?

— Что это за зуна?

— Терра Фоза, мизилор. Полагаю, что Вы заблудились?

— Есть немного. Отбился от группы. Она уже ищет меня и вот-вот будет здесь!

— У Вас необычное оружие. Обычно «дезинсекторы» пользуются огнемётами.

— «Дезинсекторы»? Кто это?

— Охотники. Они себя так называют. А разве Вы не «дезинсектор», мизилор? — кроткий голос паучихи сменился на оживлённое удивление.

— Нет. Я — обычный путешественник.

— Понимаю, это не моё паучье дело, мизилор, но раз уж Вы попали в неприятную ситуацию, то… Могу я предложить Вам своё гостеприимство, пока Ваша группа Вас не найдёт? Наша деревня здесь неподалёку. Вы бы могли отдохнуть в моём доме, и разделить трапезу с моей большой семьёй.

— Предложение заманчивое. Но где гарантия, что я не стану ужином на вашей трапезе?

— Нам нет смысла Вас убивать, мизилор, мы видели на что способно Ваше оружие. А если Ваша группа узнает, что мы Вас убили, то выжжет нашу деревню огнемётами. Я права?

— Ещё как права. Если со мной что-то случится, они здесь камня на камне не оставят!

— С другой стороны, если ваши друзья узнают, что арани приняли их друга как дорогого гостя, то они не будут сжигать нашу деревню.

— Ты мыслишь очень разумно, — согласился Алик. — Как тебя зовут?

— Маси-Арани-Ма, мизилор.

— Я — Алик Дементьев.

— Алик-ди Минт Ев, — повторила паучиха.

— Просто Алик.

— Хорошо, Алик-ди, идём за мной.

Когда она повернулась спиной к нему, Дементьев поднял оброненный патрон и, украдкой перезарядившись, пошагал следом.

Бесшумно скользя по полю, восьминогая знакомая вела Алика в сторону высоких столбов-термитников. Трава с обеих сторон от них зашевелилась. Мелкие арахниды вновь появились поблизости, но теперь уже не приближались вплотную, а шли параллельно, двигаясь короткими перебежками.

— Эй, Маси-Арани, а кто эти мелкие… — спросил мужчина.

— Арани-ду? Это молодь. С третью — по шестую линьки. Они ещё очень глупые. Целыми днями бегают в поле, чтобы стать опытнее. Самые разумные в результате станут арани-ма и арани-лу. Остальные, либо погибнут, либо станут арани-та. Вы показались им привлекательной добычей, Алик-ди, мизилор. Когда Вы начали стрелять, им стоило бы призадуматься, однако новые выводки росли в относительной безопасности. За последние фрактальные циклы на Терру Фоза не транслировался ни один экзокрафт «дезинсекторов».

— Так это что, твои… Эм-м… Дети, что ли? — насторожился Алик.

— Не все. Кроме моих, здесь выводки Леги-Арани-Ма, Сили-Арани-Ма и Канди-Арани-Ма.

— Хм-м… Послушай. Ничего, что я их?.. Ну, того. Возможно, это прозвучит кощунственно, но ты не в обиде? А как насчёт остальных, перечисленных только что?

— Не в обиде? — Маси притормозила, немного потряслась, и продолжила путь. — Нет, что Вы, мизилор. Как от меня, так и от других матерей-белошвеек, Вы получите лишь благодарность и уважение, за то, что не использовали огнемёт и вели справедливую регуляцию.

— Они на меня нападали. Что мне оставалось?

— Я Вас не осуждаю. Совсем наоборот. Арани не любят «дезинсекторов», потому что они выжигают всех подряд, без разбору. Вы же — истребили наиболее глупых и безрассудных, оказав великую помощь естественному отбору. Арани оценят эту услугу. Молоди много. Хорошей молоди — мало. Достойной молоди — сущие единицы.

Наконец-то трава закончилась и начался сплошной паутинный ковёр. На площади, размерами чуть больше футбольного поля, беспорядочно располагались бесформенные здания с дырками вместо окон. Дыры побольше, возле их оснований, служили входом. Некоторые были изнутри завешаны паутиной. Паутина, ровным, плотным настилом, лежала повсеместно. Ноги утопали в ней, но не прилипали. Ткань была такой чистой, что хотелось даже разуться.

Маленькие арани, преследовавшие их, вышли из своих укрытий и продолжали двигаться на почтительном расстоянии. Между постройками-термитниками бродили крупные арахниды, размерами с провожатую Алика. Агрессии никто не проявлял. Только любопытство.

— Достопочтенная Маси-Арани-Ма, зачем ты привела к нам охотника? — спросила старая, толстая паучиха, мимо которой они проходили.

— Это не охотник, Леги-Арани-Ма. Это заблудившийся путешественник, Алик-ди. Видишь, у него нет огнемёта, — ответила Маси. — На него напали наши арани-ду. Он победил всех неразумных и не тронул хороших.

— Какой Вы молодец, Алик-ди, мизилор, — поклонилась толстуха. — Добро пожаловать в нашу деревню.

— Спасибо, — как можно сдержаннее ответил Алик.

Они подошли к одной из построек, вход в которую был плотно завешан паутиной. Маси спокойно разорвала паутину и пропустила Алика вперёд. Тот помешкал немного. Не хотелось подставлять спину этому жуткому существу. Но ещё больше не хотелось демонстрировать свой страх. Арани не трогали его лишь потому, что он их не боялся. Малейшая слабина выдаст его беззащитность перед ними, что будет равнозначно смертельному приговору. Выбора не было. Пригнувшись, Алик пролез между паутинными занавесками в абсолютную темноту округлого лаза.

— Двигайтесь вперёд, мизилор, до кухни, — направила его арахнидка.

Чиркая спиной и затылком по потолку, Дементьев побрёл вперёд, ощупывая рукой мягкие стены. Вскоре, впереди замаячил свет. Это его обрадовало. Сидеть тут в окружении арахнидов, да ещё и в абсолютной темноте, как-то уж совсем не хотелось. Наконец, Алик вышел из лаза в просторную, круглую комнату, из которой вело ещё несколько ходов-тунелей, а сверху, через сквозные отверстия, падал дневной свет, освещающий помещение. Посреди кухни лежали какие-то тазы, а вокруг, по стенам были развешаны коконы, плотно опутанные паутиной. Ещё здесь находился арахнид, чуть поменьше Маси. Повернувшись к Алику, он громко зашипел и принял угрожающую стойку.

«Засада!» — вспыхнула мысль в голове Алика, и он быстро прицелился.

— Что это такое, Лус-Арани-Са?! — восклинула хозяйка из-за спины Дементьева. — Чего ты там шумишь?!

— Тут охотник, арани-ма, — неуверенно опустил лапы арахнид с голосом подростка. — И он целится в меня.

— Потому что ты его напугал, болван. И он вовсе не охотник. По-твоему, его оружие похоже на огнемёт? Разве так встречают гостей, Лус-Арани-Са? Немедленно извинись перед Алик-ди мизилором.

— Извините, мизилор, — оступил арахнид. — А Вы кто?

— Путешественник, — Алик опустил оружие.

— Вместо того, чтобы задавать вопросы, — Маси вылезла из коридора, осторожно потеснив Алика, — давай, готовь посуду. Будем ужинать. Алик-ди проголодался с дороги.

— Хорошо, арани-ма… А какую посуду доставать?

— Не позорь меня такими вопросами! Посуду для людей, конечно! Они едят не по-нашему! Ты забыл?

— А, ну да, посуда для людей. Где-то я её видел. Только не помню, где именно её заплёл…

— Ищи быстрее! А Вы, мизилор, пока присядьте вот сюда. Отдохните.

— А это чем не посуда? — Алик указал на разбросанные котлы.

— Из этого не кушают, — ответила Маси, — это плевательницы. Сюда мы отрыгиваем излишки переваренной пищи. Ой, прошу простить меня за эти подробности, мизилор. Наверное, люди считают это неприятным.

— Ничего, Маси, для общего развития эта информация мне пригодится, — как можно тактичнее, ответил Дементьев. — Значит у вас в гостях уже были люди, до меня?

— Были, мизилор, но очень давно. Ещё когда Лус-Арани-Ду стал арани-са, после своей десятой линьки.

— Я о них мало что помню, — добавил арахнид-подросток, копошась в паутине. — Кажется, они были не очень добрые.

— Не разглагольствуй, олух! Я по-прежнему жду посуду! — строго прикрикнула на него Маси.

— Да, арани-ма… Ищу…

— «Дезинсекторы»? — спросил Алик у арахнидки.

— Ну что Вы, мизилор, конечно нет! Ни один уважающий себя арани не пригласит «дезинсектора» в свой дом. То были менеджеры с Мааса.

— С Мааса? Что они тут забыли?

— Они тут работали. Представляли интересы наших хозяев.

— У вас есть хозяева?

— Были. Зуна Терра Фоза принадлежала маасской корпорации «Солиду Инк», специализирующейся на текстильной промышленности. В нашей зуне нет полезных ресурсов, кроме одного. Это ткань, которую мы производим. Она уникальна в своём роде. Не изнашивается, не теряет прочности. Из неё можно изготавливать и удобную одежду, и крепкие верёвки, и даже лёгкую, практичную броню. Когда исследователи с Мааса узнали о ней, то проявили повышенный интерес. Зуна была признана бесхозной, и на неё был организован аукцион, в котором победила та самая корпорация. Ну а мы стали принадлежать этой корпорации.

— Получается, что вас поработили?

— Очень громко сказано, мизилор. Нас просто никто ни о чём не спрашивал. Маасцы относят арани к существам второго уровня разумности. Это уровень высокоразвитых животных, обладающих ограниченным интеллектом. В трансзунном законодательстве они лишены прав и не имеют суверенитета. Маасцы планировали построить для нас специальные фермы, где мы должны были постоянно ткать для них ценный материал. Но они не смогли реализовать свои планы.

— Что же им помешало?

— Судьба. Дело в том, Алик-ди, что наша ткань сохраняет свои свойства только в пределах нашей зуны. Вне её, она тут же их теряет, и разлагается. Всё, что маасцы пытались вывезти с Терры Фоза — превращалось в тлен. Хозяева долго пытались разгадать секрет этого свойства. Они были уверены, что быстро справятся с этой задачей. Неподалёку от поселения Лаки-Триф была выстроена фактория с таким же названием. Маасцы кропотливо изучали состав ткани, но в итоге сдались. Факторию забросили, а Терру Фоза хотели отдать под охотничьи угодья «дезинсекторам», чтобы хоть как-то отбить затраты. Но промысловая компания, являвшаяся главным конкурентом «Солиду Инк» в нашем секторе, дабы не допустить своего вытеснения с рынка, обратилась в Комитет Защиты Биоразнообразия, чтобы защитить арани от истребления. Это было организовано не для того, чтобы нас спасти. А для того, чтобы окончательно разорить «Солиду Инк», находящуюся на грани банкротства, и остаться монополистами. Так и случилось. «Солиду Инк» прекратила своё существование, а Терру Фоза вычеркнули из конкурсной массы, наделив статусом зуны-заповедника.

— Интересная история. Ты говоришь, как существо, не уступающее мне в интеллекте. Почему же арани не признали полноценно-разумными существами?

— Причиной тому было несколько факторов. Во-первых, далеко не все арани образованы. Такой интеллект имеют лишь те, кто живут поблизости от фактории Лаки-Триф. Это отпечаток маасской цивилизации. Молодые арани легко обучаются и тянутся к новым знаниям. Те же, кто обитают в отдалении от маасских колоний, и не контактируют с пришельцами, предпочитают жить примитивно. Их действительно легко спутать с животными. Во-вторых, полноценным разумом обладают лишь Арани высшего порядка, от двенадцатой линьки и выше. Сначала у нас формируются повадки, а лишь затем — разум. Экспертной комиссии, подкупленной «Солиду Инк», было выгодно использовать средне-взвешенные показатели интеллектуальности, чтобы максимально снизить интеллект арани и трифалаков. Иначе бы зуна получила суверенитет, и с местными жителями пришлось бы считаться.

— Я нашёл посуду, арани-ма, — подошёл к ним Лус, таща кастрюлю и тарелки. — Что мне дальше делать?

— Неси трысса, да пожирнее. Гость должен остаться доволен! — распорядилась паучиха.

Глядя по сторонам, Алик заметил, что из многочисленных дыр-проходов в стенах поблёскивают искорки внимательных глаз. Маленькие арахниды, опасаясь выходить на кухню, осторожно разглядывали удивительного, двуногого посетителя. На этот раз её отпрыск вернулся быстро, на ходу стряхивая паутину с какого-то бобра, или очень большого суслика.

— Вот, арани-ма, этот — самый жирный!

— Теперь иди, набери воды. Еда для людей готовится в воде… Надеюсь, Вам понравится варёный трысс, — произнесла Маси, показывая тушку Алику.

— Я видел таких зверей в поле, — ответил он. — Только очень маленьких.

— Детёныши живут на поверхности, а взрослые уходят под землю. Роют много нор. На поверхность не выходят. Поэтому приходится ловить их там.

— Так вот что ты делала под землёй.

— Мы так охотимся на трыссов. Ищем их ходы. Закапываемся. Сидим очень тихо и ждём. Взрослый трысс совершенно слепой. Ничего не видит. Выходит прямо на нас. Мы ловим.

— Я думал, вы ловите паутиной.

— Паутиной? А, Вы про нашу ткань. Нет, ткань помогает услышать трыссов. Помогает сохранять их долго. Стерилизует. Сдерживает гниение остатков пищи. А ловим мы их руками и хелицерами.

— Он ещё живой, что ли? — Алик с опаской указал на тушку существа.

— Нет, — Маси задёргалась (видимо, так арани выражали смех). -Я поняла, Алик-ди, Вы как те люди из Мааса, думаете, что мы — пауки, да?

— Ну, если честно, вы действительно очень на них похожи.

— На Терре Фоза нет пауков. На зунах, где они есть, я не бывала. А на Земле я жила слишком мало, чтобы успеть с ними познакомиться.

— Пауки используют внешнее переваривание, — поведал ей Алик.

— Мы — тоже, — ответила Маси.

— Поэтому, я боюсь, что ваша пища мне не подойдёт.

— Вы напрасно боитесь, мизилор, я много общалась с людьми, и знаю их предпочтения. Может мы и похожи на пауков, но мы — не они. Да, мы убиваем жертву ядом. Но она гибнет через тридцать секунд после укуса. Яд блокирует центральную нервную систему и добыча просто перестаёт дышать. Чтобы сохранить добычу свежей, мы очень быстро и очень плотно опутываем её тканью. Она останавливает разложение снаружи, а яд, расщепляясь в организме, сохраняет её изнутри. Перед едой, мы действительно впрыскиваем в неё желудочный сок и затем выпиваем переваренные внутренности, но я прекрасно знаю, что люди так не едят. Вы перевариваете пищу внутри себя. И чтобы она усвоилась, её нужно приготовить специальным образом. Колонисты меня научили, как это делать, и моя стряпня им нравилась.

— Ну что ж, доверюсь их вкусу.

Маси-Арани-Ма очень ловко и быстро разделала тушку трысса при помощи своих острых когтей, предварительно вымытых в воде. Затем, она сложила куски мяса в большую кастрюлю, залила водой и поставила на старинный примус, так же оставленный колонистами с Мааса. Пока она добавляла специи, Лус принёс ещё трёх трыссов, сложив их в центре кухни. Из дырок в стенах вылезли три арахнида поменьше: двое — девятой линьки, их звали Милли-Арани-Ду и Гини-Арани-Ду, и один — восьмой линьки, по-имени Олли-Арани-Ду. Первые два уже пытались произносить отдельные слова, и судя по интонации голоса были девочками (пол у арани начинает формироваться с восьмой линьки). Третий, вроде бы, был мальчиком, хотя на сто процентов этого не знала даже его мать. Он пока ещё не говорил вообще ничего. Троица арани-ду, привлечённая запахом еды, но всё ещё стесняющаяся Алика, держалась чуть в сторонке. Алик же почти перестал испытывать опасение по отношению к этим существам. Разумеется, он не расслаблялся, но всё же заметно успокоился. Глава семейства общалась вполне цивилизованно и гостеприимно, а её старший сын даже понемногу вызывал симпатию своей молодой непутёвостью.

В доме Маси было тепло. Пол был покрыт толстенным слоем паутины, на которой можно было удобно сидеть. Здесь было чисто и почти ничем не пахло. Лишь когда угощение начало закипать, всё вокруг наполнилось запахом варёного мяса.

Будучи очень аккуратными в плане гигиены, арани не могли жить без воды. Вода добывалась ими из родника, выходящего в одной из камер на нижнем уровне дома-термитника. Как выяснилось, арани строили свои дома не абы где, а в зоне грунтовых вод, выходящих на поверхность. Они обнаруживали родник, либо ручей, текущий неглубоко под землёй, окапывали его в виде чаши, а затем, прямо над ним, начинали строить дом из специфической смеси глины и паутины. Таким образом, в доме каждого арани был свой личный водопровод.

Пока Маси варила, Алик с интересом расспрашивал её о жизни паучьего народа. Больше всего его заинтересовала заброшенная фактория маасцев. Особенно после того, как Лус проболтался о большой вышке, торчащей посреди неё. Маси очень рассердилась на него.

— Ты опять ходил к Лаки-Трифу?! Ты опять ослушался меня, глупец?! — закричала она, едва не расплескав кипяток.

— Это было давно! Только один раз! — попятился сконфуженный подросток. — Клянусь, арани-ма! Я видел ту вышку издалека. Помнишь, когда у трифалаков был праздник? Мы с Дики-Арани-Са ходили посмотреть на их танцы. И я уже получил от тебя трёпку за это. Больше не ходил.

— Если узнаю, что ты меня ослушался — отправлю тебя к трифалакам вместо арани-ле!

— Я хочу к трифалакам как арани-лу, — канючил Лус.

— А отправишься как арани-ле! Если ещё раз меня ослушаешься — так и будет.

Алик терпеливо ждал, когда они закончат свои препирательства. Когда оба арахнида умолкли, он спокойно спросил, — а эта станция всё ещё работает? Хотелось бы передать друзьям, что со мной всё в порядке. А то мой наручный передатчик ничего кроме аварийного сигнала не передаёт.

— Колонисты оставили там всё как есть, — ответила Маси. — Но вокруг фактории теперь живут трифалаки.

— Соседнее племя?

— Да. Они не похожи на нас, мизилор. Совсем не похожи. Трифалаки беспринципны. И очень-очень воинственны.

— С ними могут возникнуть проблемы?

— У Вас, мизилор? Не думаю. Но всяко может быть. В зависимости от того, как Вы себя поведёте.

— Может посоветуешь, как себя с ними вести?

— Вы — смелый, Алик-ди. Это хорошо. Трифалаки любят смелость. Они оценят Ваше мужество, если Вы его продемонстрируете.

— Значит опять придётся стрелять, — мрачно констатировал Алик.

— Не факт, мизилор. Трифалаки — это не арани-ду. Лезть на рожон они не будут. Если Вы правильно и твёрдо поговорите с ними — они отнесутся к Вам с уважением. Ну а если не отнесутся — тогда стреляйте.

— Я должен туда отправиться как можно скорее.

— Прошу меня простить, мизилор, но до утра я Вас не отпущу, — поглядела на него Маси-Арани-Ма. — Ночи на Терре Фоза очень холодные, а в полях водятся ночные хищники. Хоть у Вас есть оружие, Алик-ди, но зачем рисковать и мёрзнуть, когда можно провести ночь в тепле и уюте, а завтра, с восходом, отправиться в путь?

— Ты права, — согласился Дементьев. — Так и поступлю. Покажешь мне направление?

— Арани-Ма! Позволь мне проводить мизилора до Лаки-Трифа! — вызвался Лус. — Только до границы! Разреши, арани-ма!

— Ты потерял моё доверие, арани-са! Я сама провожу Алика-ди!

— Но у тебя же столько дел, арани-ма, а я — свободен!

— Никаких разговоров, арани-са! Иначе отправишься туда как арани-ле!

— Послушай, Маси, — Алик положил ладонь на гладкую пластину, покрывавшую ногу паучихи, — Я не хочу, чтобы из-за моей прихоти ты жертвовала важными делами. Позволь парню проводить меня завтра. Обещаю, как только мы дойдём до границы, я дам ему пинок под задницу, и прослежу, чтобы он шуровал домой, как заправский кролик.

— Ну, если Вы обещаете, что так и сделаете, мизилор… Тогда я позволю ему сопроводить Вас.

Трапеза арани длилась очень долго. Сначала они ждали, пока внутренности жертвы полностью растворятся, а затем, медленно-медленно их высасывали. Алик же управился со своим угощением быстро. Столовых приборов в доме Маси не было, и пришлось есть руками, зато были специи, а мясо хорошо проварилось. Вкус у пищи был весьма своеобразный. Аппетитным трысса назвать язык не поворачивался, но он был вполне съедобен, а сголодухи даже вкусен. Дементьев обглодал каждую косточку, порадовав хозяйку.

Закончив с едой, Алик подождал немного, и, не выдержав, решился нарушить тишину арахнидского ужина. На улице уже были сумерки. Дементьев решил не засиживаться, и лечь спать, чтобы завтра с утра пораньше отправиться в путь. Маси отвлеклась от еды с неохотой, но, судя по виду, вошла в его положение и не стала сердиться.

— Лус-Арани-Са, покажи мизилору свободную комнату, — распорядилась она.

— Пойдёмте, мизилор, — позвал Лус, выпустив ради этого хелицеры из пищи.

Алик пожелал присутствующим спокойной ночи и поднялся на ноги. Подойдя к стене, Лус начал карабкаться по ней наверх. Отверстие, в которое он направлялся, располагалось выше человеческого роста, и Алику пришлось подпрыгнуть, чтобы забраться в него. За округлым входом находилась овальная комната, без углов и с маленьким круглым окном, за которым ещё отсвечивали последние отблески заката. Лус копошился возле правой стены, где находилось прямоугольное возвышение, густо покрытое паутиной. Видимо, это была кровать.

— Спать будете здесь, мизилор, — разглаживал лежанку Лус. — Может быть наплести Вам потолще?

— Не надо, я привык к жёсткой кровати, — ответил Алик.

— Как скажете, мизилор, как скажете…

За окном кто-то зашуршал, царапая внешнюю стенку, словно кошки когтями. Арахнид раздражённо пробурчал что-то и, быстро подойдя к окошку, начал громко барабанить по внутренней стенке, — пошли! Пошли вон!

— Кто там? — спросил Дементьев.

— Глупые, любопытные арани-ду. Лезут, чтобы увидеть Вас, мизилор. Я их прогнал. Но они могут опять прийти. Давайте я останусь с Вами и буду прогонять их?

— Нет-нет-нет, — замахал руками Алик, и продолжил более сдержанно. — Завтра ты нужен мне бодрым и выспавшимся. Иначе я тебя не возьму с собой.

— Вы не пожалеете, что взяли меня проводником, — Лус отошёл от окна. — Лучше меня Вас никто не доведёт до территории трифалаков.

— Хорошо, хорошо, — Дементьев сел на кровать. — Завтра покажешь мне своё мастерство. А пока, давай отдыхать.

— Вы ретранслировались с Елавии, мизилор?

— Нет. С Мааса.

— С Мааса, — Лус присел и съёжился.

— Но я не маасец. И к вашим хозяевам не имею никакого отношения.

— Расскажите, как там, в Маасе? — обрадовался арахнид.

— Интересно: Пёстро, шумно, многолюдно, — Алик зевнул. — Одним словом — необычно.

— Здорово. Я бы очень хотел там побывать.

— Поверь мне, тебе это не нужно.

— Почему?

— Потому что этот мир не для тебя. Там все — идиоты. А ты — нет. Тебе там будет скучно.

— Правда? — Лус был чрезмерно польщён таким комплиментом Алика.

— Алик-ди, а правда, что там люди летают по воздуху в огромных коробках, но это не экзокрафты?

— Лус-Арани-Са! — послышался голос матери. — Ты всё ещё там?! Прекрати докучать Алику-ди, и немедленно оставь его в покое!

— Да, арани-ма! — откликнулся Лус. — Простите, Алик-ди, мизилор, спокойной Вам ночи. Если я буду нужен, Вы…

— Ступай, Лус, ступай, — прервал его Дементьев. — Нам действительно нужно выспаться.

— Конечно, мизилор, — Лус попятился к выходу. — Я заплету выход, чтобы Вы чувствовали себя спокойно.

Алик, снял накидку Хьюго Креллинга, положил под голову чехол от оружия, и откинулся на лежанке, накрывшись балахоном. Дробовик лежал рядом, под левой рукой. Он всё ещё не доверял арани. Ему не нравилось, что Лус заплетает выход, а мелкие арахниды, штурмующие окно, окончательно разрушали гармонию. Но он так же понимал, что выбора нет, и придётся как-то здесь переночевать. Хотя бы вполглаза, но подремать, чтобы завтра продолжить свою борьбу за выживание.

Лус несколько минут шуршал в туннельчике: всё тише и тише. Паутина скрадывала звуки. А затем, полез вниз — на кухню. Оттуда донеслись очень приглушённые голоса.

— Арани-ма! Знаешь, что сказал мне Алик-ди?! Он сказал, что я — умный! Я умнее хозяев! Я так счастлив! — слышалась похвальба Луса. — А ты говоришь, что я — глупый. Теперь ты так не будешь говорить, арани-ма?

— Буду, — ответил голос Маси. — Потому что ты действительно глупый, арани-са.

— Но ведь Алик-ди…

— Алик-ди пошутил над тобой, болван. У него отличное чувство юмора. Слишком тонкое и остроумное для твоего понимания.

— А я всё равно думаю, что он не шутил. Алик-ди верит в меня. И я его не подведу.

Слушая их, Алик закрыл глаза. Ему чертовски хотелось спать. Но разум всеми силами препятствовал расслаблению. Как он мог доверять этим жутким созданиям? Несмотря на всю свою вежливость и гостеприимность, арани были опасны. Они этого и не скрывали. Если бы за Аликом не стояли друзья, его бы уже не было в живых. Да и сейчас они могли в любой момент воспользоваться его беспомощностью. Уж больно тонким казался лёд, на котором он чудом продолжал стоять.

«Ну а что, в самом деле?» — сам с собой разговаривал Дементьев. — «Ну сожрут — так сожрут… Хуже уже не будет. Главное, чтобы без мучений… Да не должны сожрать. Они же разумны, как и я. А этот паучок, Лус, мне даже начал нравиться. Хоть он и назойливый, конечно. Но вполне добродушный. Не было бы у него лишних ног и глаз — так и вообще, пацан, как пацан».

Голоса арахнидов стихли. Бороться со сном стало совсем тяжело. Мысли Алика становились всё бредовее. Он уже не понимал о чём думает и что сам себе говорит.

«Патронов мало… Где бы добыть?.. Трифалаки… Что за трифалаки?.. Опять какие-то монстры?.. Опять стрелять?.. Мало патронов… Сколько осталось: Десять? Пять? Два в патроннике… Один подобрал… Лиша, мать твою, где тебя носит? Надо продержаться… Не спать, лейтенант Дементьев… Ты на работе… Не спать…»

Было слышно, как за круглым окошком шумит ветер, затягивая в душную комнату прохладный, свежий сквозняк. Где-то вдали рычали и выли неведомые твари, слишком далеко, чтобы вызывать серьёзную тревогу. Темнота становилась всё гуще.

— Ума талака ши-вахаг! — прокричал верховный жрец, вскинув руки над алтарём.

Застучали ритуальные барабаны. Одурманенные служители пустились в пляс. Дым стелился по полу, покрытому ажурными рисунками. Из темницы тащили длинную, узкую клетку, увитую цветами и яркими лентами. Внутри, плотно друг к другу, словно патроны в магазине, стояли обнажённые узники.

— Ума талака маки ма-а!

Клетка остановилась. Пара служителей выволокла первого узника. Без промедлений, один из них воткнул в грудь жертвы обсидиановый нож, рассёк плоть и вырвал пульсирующее сердце. Не успел несчастный упасть, как второй палач ударил следующего выходящего. Узников продолжали выталкивать из клетки друг за другом, прямо под ножи убийц, работающих бесстрастно, как мясники на бойне. Тела падали друг на друга, превращаясь в кровавую, конвульсирующую кучу. А сердца бережно передавались жрецам, то и дело подходящим с подносами. Кровь растекалась широкой красной лужей, заливая узоры на полу. Тёмно-красная, почти чёрная, она ползла всё дальше и дальше, заполняя стыки между плитами, и наконец добралась до ног, обутых в серебряные сандалии.

Ицпапалотль присела и, развеяв дым рукой, погрузила пятерню в кровь, разврнула кисть ладонью к себе, немного полюбовалась, а затем, провела себе по лицу. Напротив неё захрипел и повалился на трупы последний пленник. Его бьющееся сердце на золотом подносе проплыло мимо.

— Ума тали-када-а! — верховный жрец откупорил маленькую бутылочку с остро пахнущим содержимым, и разбрызгал жидкость над трупами.

Под сводами святилища затрепыхались сотни крыльев. Стая летучих мышей, привлечённая запахом, спустилась вниз, облепив мёртвые тела и облизывая их с жадный писком.

— Этой жертвы хватит, чтобы совершить ментальную проекцию, моя богиня, — сообщил советник Монсе-Дул. — Нужно время, чтобы зашифровать и упорядочить канал связи. Но к приходу ЛаксетСадафа мы будем готовы.

— Ты уверен, что он придёт?

— Он придёт. Ваши слуги с Терры Фоза ждут распоряжений. Они готовы убить ЛаксетСадафа, как только он появится в Лаки-Трифе.

— Убить? — вытирая ладони, улыбнулась Ицпапалоть. — Что ж, пусть попробуют. Если убьют — значит так тому и быть. Ну а если нет — значит он действительно ЛаксетСадаф. В таком случае, я сама с ним поговорю.

Монсе-Дул поклонился и начал пятиться вглубь святилища.