Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

Глава 33. Фалькор

«Одалиска» висела в полусотне метров от поверхности зуны Хундхёлль, утыканной зубьями скал, похожих на сталагмиты, в которые время от времени с треском и искрами долбили бесконечные кривые молнии. Внизу текла огнедышащая лава и били серные гейзеры. Как ни странно, в этом, казалось бы, безжизненном краю были растения, похожие на исполинский лишайник, переплетённый волокнистыми серо-зелёными бородами. Так же, путешественники рассмотрели вполне себе приличную (хоть и весьма запылённую) дорогу, петлявшую между зарослями, камнями и лавой. Экзокрафт завис как раз над ней.

Фархад, Боцман и Элекен удалились в кают-компанию, чтобы выпить чего-нибудь покрепче. Всех троих сильно колотило от пережитого стресса, и они решили немного его снять. Поэтому в кабине остались только Лиша и старик Василий.

— Не подведи, старый друг, — говорила девушка. — Теперь вся надежда только на тебя.

Преподобный стоял близко-близко к экрану и почти водил по нему носом, беспрестанно моргая полуслепыми глазами.

— Подожди, Лучезарная, не торопи. Я не вижу знаков. Отсюда не видно. Но мне ясно одно. Вот, — он ткнул в экран пальцем, под которым оказалась отдалённая скала, возвышающаяся над остальными.

Молнии в неё тоже били, но не в вершину, а в склоны, с разных сторон, делая её похожей на циклопический трансформатор Теслы.

— Вот, — повторил старец. — Это находится там.

— Что, «это»? — не поняла Лиша.

— Пока не могу сказать точно. Но нам нужно туда. Я наблюдаю присутствие знаков, но не вижу их самих. А та гора — непростая. Она особенная. Она отличается от других.

— Слабоватый аргумент. Но я доверяю твоему чутью. Признаться, я ожидала увидеть другое. Какие-то очевидные следы Ицпапалотль…

— Она слишком хитра, чтобы оставлять их на видном месте.

— Да, пожалуй… — согласилась Лиша.

— Послушай, Лучезарная, раз уж выдалась минутка, может ты позволишь мне…

— А? — она пропустила его фразу мимо ушей. — Что ты сказал, старый друг?

— Может ты позволишь мне прочесть тебе гимн, о Лучезарная?

— Гимн? Ах, да, ты же пишешь гимн. Хорошо, давай, я послушаю.

Обрадованный старик выпрямился, гордо вскинул голову и начал читать:

— Лиша, мы тут посовещались и решили… — громко прервал Василия пришедший в кабину Элекен.

— Глупый ЛаксетСадаф! — выругался старик. — Как ты посмел прервать меня, когда я читал гимн самой Ал Хезид?!

— А, ну извини, отец. Просто я хотел сказать…

— Ты меня прервал! Какая разница, что ты там хотел сказать?!

— Погоди, — подняла руку Лиша. — Пусть скажет, что хотел.

— Но лучезарная. Я ведь почти закончил. Позволь мне дочитать последние строчки, умоляю! — воскликнул растерявшийся Василий.

— Сейчас-сейчас. Вот только Алика выслушаю. Так что вы там решили, Алик?

— Мы решили, что Фархад всё-таки должен остаться на «Одалиске».

— Нет. Пойдут все без исключения. Если мы разделимся в этот раз, то имеем все шансы не соединиться больше никогда.

— Суть не в разделении, а в том, что нам в любой момент может потребоваться экзокрафт. А вот вернуться к нему пешком возможности может уже и не быть. Понятное дело, что ты можешь быстренько к нему слетать, но улетев, ты бросишь команду в ситуации, которая, возможно, без твоего участия станет для нас фатальной. Другое дело, если Фархад будет сидеть в полной готовности и примчится по первому же нашему сигналу. Подумай, Лиша, ведь это будет гораздо целесообразнее.

— Надо всё хорошенько взвесить, — Лиша отправилась на выход. — Идём, обсудим это все вместе.

— Лучезарная, а как же гимн?! — послышался у неё за спиной растерянный голос старика.

— После дослушаю, старый друг…

Стараясь не встречаться с Василием взглядом, Элекен выскочил из кабины следом за Лишей. Старец понуро уставился на стереофотографию, прикреплённую к приборной панели, и задумался, время от времени шевеля густыми бровями.

Боцман, Фархад и Лиша с Элекеном склонились над голокартой, дожидаясь, когда на трёхмерный рельеф догрузятся оставшиеся полигоны.

— Мы направялемся сюда, — указала Лиша на самую большую возвышенность скраю карты.

— Я почему-то сразу догадался, — ухмыльнулся Алик. — Мы всегда лезем туда, где опаснее всего.

— «Пернатый Змей» — прочёл Боцман в своём инфокоме. — Так называется эта гора.

— Серьёзно? — удивилась Лиша. — Ай, да старик. Ну и чутьё!

— Пернатый змей — это опять что-то акцтекское? — спросил у неё Элекен.

— Да, — кивнула она. — Это Кетцалькоатль. Очередной ацтекский бог. Совпадения быть не может. Ицпапалотль не случайно выбрала именно эту гору.

— Раз уж мы определились с пунктом назначения, давайте-ка поищем самые ближайшие участки, где можно безопасно высадиться и дожидаться, — Фархад подошёл к карте, и, двигая руками, сделал увеличение, наведясь на гору. — Открытые площадки есть здесь, здесь и здесь. Можно посадить «Одалиску» возле самого подножия.

— Вот здесь нельзя, — ткнул пальцем Боцман в участок карты, покрытый тёмными пятнами, похожими на пролитые чернила. — Повышенное содержание сероводорода в атмосфере. Там вокруг газовые фонтаны. Потребуются спецкостюмы, в которых по горам не полазишь. Я предлагаю вот сюда, чуть подальше, зато безопаснее. Лавовый поток уходит к юго-востоку, справа и слева скалы, работающие как громоотводы, и древняя дорога всего в паре десятков метров.

— Что думаете? — подняла голову Лиша.

— Потеряем пятнадцать-двадцать стандартных минут, зато минимизируем риск, — согласился с Боцманом Элекен.

— Поверхность ровная. «Одалиске» хватит, — добавил Фархад.

— Ну раз все согласны, тогда высаживаемся там.

«Одалиска» осталась за холмом. Спускающаяся группа сразу заприметила дорогу, огибающую возвышенность. Дорога была построена на совесть, с ипользованием инозунных материалов. Поэтому сохранилась столь длительное время. За дорогой начинались сернистые болота, от которых тянуло газовым смрадом.

— Тут всё наполнено ядовитыми испарениями, и в то же время можно спокойно дышать без респиратора, — отметил Элекен. — Что за парадокс?

— Лишайники, — ответил Боцман. — Они фильтруют воздух, делая его пригодным. Лишайников тут много. Я их уважаю.

— C каких это пор ты зауважал лишайники, Боц?

— С тех самых, когда узнал, кто они такие на самом деле. Это часть мудрой Поросли. Благодаря им мы здесь.

— Хватит петь им дифирамбы, лучше скажи, что это за место, — потребовала идущая впереди Лиша.

— «Долина Корронадо», — вернулся к изучению данных инфокома Боцман.

— Где-то здесь был туристический город с парком развлечений?

— Да, по ту сторону дороги, за болотами.

Все посмотрели вдаль, но не увидели ничего, кроме нагромождений лавового туфа и дымящих расщелин.

— От него ничего не осталось, — пояснил Боцман. — Только указатели на карте. Теперь там лавовое поле.

— Наверное здесь много обсидиана, — предположил Элекен. — Где ещё искать вулканическое стекло, если не на вулканах?

Лиша вполоборота глянула на него и опять сосредоточилась на дороге.

Крупнозернистый песок шуршал под ногами, рассыпаясь чёрно-серой волной. Пыль взвихрялась в воздух при каждом шаге, поэтому идти приходилось осторожно, не топая и не шаркая ногами. Иначе прогорклая дрянь тут же добиралась до дыхательных путей и лезла в них. Над дорогой время от времени гуляли маленькие смерчики-вихри, бесшумно танцуя из стороны в сторону.

Группа повернула к горе. Старый проповедник то и дело петлял, точно заяц, отходя то в правую, то в левую сторону при виде каких-то камней и обломков. Лиша уныло следила за ним, словно за собакой на поводке. Но старик ничего интересного не находил. Зато нашёл Элекен. Все приняли находку за большой валун, скатившийся со склона на край дороги. Но когда мужчина постучал по его боку, часть пыли и спрессованной грязи осыпалась, открыв взору железную боковину джипа, погребённого под затвердевшим вулканическим пеплом. У машины хорошо сохранился корпус и массивные колёса с рубчатым протектором. Даже стёкла были на месте. Подёргав ручку, Элекен сумел открыть дверь. В салоне никого не оказалось. Машина была пуста. И только в бардачке удалось обнаружить маленькую книжечку, исписанную убористым почерком. При беглом изучении содержания, было выяснено, что джип принадлежал двум братьям-путешественникам, один из которых вёл дневник. Прибыли они сюда уже гораздо позже катастрофы, и планировали добраться до Пернатого Змея, чтобы сфотографировать легендарного дракона. Но машина по дороге сломалась и пришлось оставить её здесь. Дальше братья пошли пешком.

«Граундфризер опять заглох. Юги битый час пытается его завести. Если заведёмся, значит нам повезло. А если нет, придётся забирать весь груз и идти пешком. Только бы не забыть в этих попыхах взять свой дневник. Я привык записывать всё в тот же момент, не тратя лишнего времени. А если как обычно его забуду, то смогу вернуться к записям только по возвращении сюда».

На этой строчке дневник обрывался, и было понятно, что его автор так назад и не вернулся.

— Вот так дела, — Элекен бросил дневник в сторону. — Неужели дракон тут действительно есть?

— Этому нет никаких официальных подтверждений, — ответил Боцман. — Везде говорится, что это — легенда. Вроде как его видели, но никто не смог предоставить доказательств.

— А может это очередная проделка Ицпапалотль?

— Слухи о драконе появились ещё задолго до неё. Поэтому вряд ли.

Они прошли ещё метров сто. Лишайник стал более густым, и постоянно выползал на дорогу. Можно было разглядеть заманчивые жёлтые, прозрачные ягодки, висящие на нём, словно бусины. Но срывать их осторожные путники не спешили. А через несколько шагов стало понятно, что правильно и делали. Три запутавшихся в лишайнике скелета очень натуралистично указывали на ошибочность подобного решения. На скелетах сохранились пояса с кинжалами и рюкзаки.

— Опять, что ли, драконоборцы? — мрачно оглядел их Элекен. — Полезли за ягодками и поплатились?

— Вы, самое главное, никуда не лезьте, — сказала Лиша.

— Мы и не лезем, как видишь. Ты лучше за стариканом следи. Вот он уж точно норовит куда-нибудь вляпаться.

Элекен включил инфоком и связался с Фархадом.

— Фархад?

— Алик? Слушаю, дорогой!

— Как обстановка?

— Всё спокойно, брат. Никаких посторонних сигналов.

— Ты нас видишь?

— Да. Но скоро вы выйдете за пределы досягаемости сенсоров.

— Продолжай наблюдать и будь на связи, дружище.

— Понял тебя, Алик. Я на связи.

Дорога чуть повернула, и Элекен, общаясь с Фархадом, приотстал от группы. Когда он догнал остальных, оказалось, что Василий смог что-то найти. Он стирал пыль с каменного блока, валявшегося на обочине и читал надписи, оставленные на нём.

— Это очень древний памятник, — говорил старик. — Появился вместе с этим миром. Тут рассказывается о великом народе. Много иероглифов стёрто, прочитать невозможно, но большинство сохранилось. Это как бы исторический камень. И что самое странное, надпись зациклена. История завершается её началом. Можно читать покругу бесконечно.

— Нам это может помочь каким-нибудь образом? — спросила Лиша.

— Боюсь, что нет. Но то, что тут содержится — крайне интересно…

— Пойдём, старый друг. На это нет времени.

Василий с большим сожалением оставил исписанный блок и побрёл за ней следом.

— Как дела у Фархада? — спросил Боцман у Элекена.

— Полный порядок.

— Это хорошо.

Оба умолкли. Дорога опять немного повернула, и сразу за поворотом обнаружился экзокрафт, лежащий поперёк пути. Корпус был разломлен на две части. Стабилизаторы оторваны. Несколько крупных обломков валялось рядом. Путешественники по очереди пролезли в трещину, стараясь не зацепиться за острые изломы, и выбрались с противоположной стороны. Там им открылся вид на подъём. Лишайников стало меньше из-за того, что лавовые потоки теперь подходили ближе к дороге. Температура повысилась.

Следующий обнаруженный скелет был укомплектован в технологичную броню, выполненную в стиле Средневековья. Совмещение доспехов и высокотехничной аппаратуры напоминало амуницию елавийских военных. У скелета напрочь отсутствовали ноги, словно их чем-то срезало. Откатившийся шлем лежал чуть в стороне, за обочиной. Так же рядом валялся меч, в который тоже были вплетены какие-то провода. Очевидно он был непростым, и являлся мечом только внешне.

— В лаву, что ли, влетел? — бегло взглянул на него Боцман.

Элекен в тот же момент наклонился и что-то поднял с земли. Когда он стряхнул пыль, оказалось, что он держит в руке белое перо метровой длины.

— Ни хрена себе, птички тут водятся.

— Большое пёрышко, — согласился здоровяк. — Но, ты знаешь, у павлина в хвосте они подлиннее будут. Поэтому не факт, что птица огромная.

— Надеюсь, что это местный павлин, а не какая-нибудь птица Рух, питающаяся слонами, — усмехнулся Элекен, крутя перо в руках.

У подножия горы расположилась площадка, огороженная частично упавшим проволочным забором. На ней стояли брошенные автомобили покрытые пылью и пеплом. Их насчитывалось около двух десятков. Некоторые были с прицепленными трейлерами. Домик охраны был полностью разрушен. Здесь пришельцы оставляли свой автотранспорт, потому что двигаться на нём дальше уже не представлялось возможным из-за крутизны склона. Но нижняя часть горы была оборудована уцелевшими лестницами, по которым можно подниматься вполне уверено. Лестницы скрипели. Некоторые сегменты ограждений отвалились. Тем не менее, ступени держались ещё довольно крепко. От выступа — к выступу группа стала подниматься всё выше и выше.

Тревога появилась, когда они достигли первого громоотвода. Длинная мачта торчала из скалы в сторону, а её окончание было чёрным и оплавленным. Над головами то и дело слышался грохот и треск разрядов. Молнии били в гору очень интенсивно. Чем выше путники поднимались — тем ближе сверкали эти молнии. Небеса как будто сошли с ума, испуская на землю свои бесконечные стрелы.

На нижних выступах обнаружилось много мусора: пустые бутылки, коробки, банки. Стояли покинутые, ободранные палатки. Стены были исписаны всевозможными надписями. В основном, именами. Но были и бравады, вроде: «Дракону не скрыться!» «Мы уже близко!» «Нас не остановить!» и так далее. Такие же надписи обнаружились и на более высоких выступах, но уже в меньшем количестве. Да и мусора там было поменьше. А ещё выше — началось настоящее кладбище. Человеческие останки валялись вразброс. Некоторые свисали с лестницы. Большинство было частично обуглено, что указывало на электрический характер повреждений. Их убила молния. Каждому установленному громоотводу предшествовала целая череда смертей. Но люди всё равно упорно лезли на эту гору, словно их что-то притягивало.

Поднимаясь по очередной лестнице, опасно отклонившейся от горной стены, группа вдруг остановилась. Это замешкался старик Василий.

— Не лучшее место ты выбрал, чтобы насладиться видом, отец, — проворчал Элекен и тут же сжался от треска молнии, ударившей в ближайший громоотвод.

— Тут есть древние надписи, — ответил тот, водя рукой по гладкому камню.

— Тут везде надписи туристы наоставляли.

— Нет! Это другие! — старец стал выковыривать длинным ногтем набившуюся пыль из каких-то трещинок, оказавшихся выбитыми в скале буквами незнакомого алфавита. — О, Высший Разум! Если мне не изменяет память, это — вергальдский. Язык тех, кто были прямыми последователями руафилхов. От них осталось очень мало следов материальной культуры!

— Лестница очень ненадёжна, — опасливо сообщил Боцман. — Под моим-то весом особенно. Как бы не отвалилась.

— Поднимемся до выступа. Потом преподобный вернётся читать надписи, а мы подождём, — распорядилась Лиша.

Так они и поступили. Следующие полчаса, троица сидела в ожидании на узком выступе, вжавшись в углы и вздрагивая от сбесившихся молний, словно выискивающих, где они прячутся. Время тянулось так долго, что казалось, старик уже не вернётся никогда. Однако вскоре лестница заскрипела и Василий Лоурентийский, подхватывая себя рукой за больные колени, поднялся наверх.

— Что-нибудь выяснил, старый друг? — спросила Лиша.

— О, да! — радостно ответил старик. — Эта зуна — древнее, чем положено думать. Она была создана ещё до эпохи предтеч! В юлгарибский период! Она застала самих вергальдов! И здесь, когда-то, был их аванпост. Ещё там на камне было написано «Святилище Вергальдина». Оно здесь. На этой горе.

— Выходит, что внутри этой горы спрятан храмовый комплекс?

— Очень, очень древний храмовый комплекс!

— Странно, никакой информации об этом нет, — изучал инфоком Боцман. — Сказано только, что этот горный массив образовался вместе с зуной и до сих пор не претерпел изменений.

— Каким образом нам это может помочь? — повторила свой неизменный вопрос Лиша.

— Вергальды — хранители знаний руафилхов. Никто не знает про Ицпапалотль больше, чем руафилхи, — ответил старик.

— Значит лезем выше? — Элекен задрал голову наверх. — Если честно, не очень-то хочется. Громоотводы там заканчиваются.

— Да, лезем выше, — ответила Лиша. — Если что, я буду вашим громоотводом.

Высота была уже головокружительной. Лестницы сначала превратились из полноценных, железных — в деревянные, затем — в верёвочные, и, наконец, вообще перестали встречаться. Вместо них были выдолблены жалкие уступчики, на которые можно было ставить ноги и цепляться руками. А затем закончились и громоотводы. Последний был вбит в скалу прямо под каменистым козырьком, за которым, должна была находиться довольно просторная площадка. Молнии, словно сговорившись, принялись хлестать по этому козырьку, выбивая камешки и едкий дымок, перемешанный с запахом озона.

Путники, плотно прислоняясь к скале, из последних сил ползли наверх, цепляясь за что только можно. Лиша как могла страховала их, выпустив пару щупалец вместо громоотводов, но молнии по ним не били. Первым на козырёк вскарабкался Элекен. Он тут же протянул руку Боцману и когда тот поднялся, они оба стали помогать Василию.

— Нет, Лиша, ты хоть убей, но выше нам не подняться, — плюхнувшись на седалище, помотал головой Элекен. — Старик уж точно не поднимется. Посмотри на него. Он еле живой.

— Если будет надо, я сама его потащу, — яростно прошипела Лиша, подтягиваясь на козырёк.

— В этом нет нужды, лучезарная, — с радостью ответил Василий. — Мы уже пришли. Вот оно — святилище!

Все посмотрели на скалу, но никакого святилища не увидели. Только расщелину, высотой чуть повыше человеческого роста и такой ширины, что Боцман едва мог в неё протиснуться бочком. Перед расщелиной лежала груда полуистлевших костей, перемешанных с тряпьём и доспехами.

— По-вашему, это святилище, преподобный? — спросил Боцман.

— Именно! Все думали, что это логово дракона, а это — величайший археологический памятник ноосферы! — воскликнул Василий.

— Тогда нам нужно войти туда поскорее. Молнии того и гляди нас накроют, — Элекен пересёк площадку, обошёл кости и остановился у входа. — Там действительно пещера. Думаю, что глубокая. Я пойду первым.

Включив фонарик инфокома, он проскользнул в щель и скрылся в темноте. Под ногами прощупались ступени, уходящие вниз, но не глубоко. Вскоре пол опять стал ровным. Плохонький фонарик с трудом высвечивал ровные, гладкие стены. Сделав пару шагов, Элекен ударился головой об факельную подставку и выругался.

— Дурная голова, — послышался голос Василия. — Погаси свою лампочку.

Элекен послушался. Старик подвинул его в сторону и ощупью выдернул факел. Его рука с шорохом скользнула по стене, и что-то сбила. Предмет с резким звоном упал на пол. Кряхтящий старец присел и начал обшаривать пол, загородив остальным проход.

— Ты чего потерял? — спросила Лиша.

— Факел хочу зажечь, — расплывчато ответил тот.

— Просто скажи и я «включу свет».

— Нет! Нельзя. Зацепишь крыльями стены — может произойти всё, что угодно.

Элекен провёл пальцем по стене и ощутил на подушечке что-то влажное и скользкое.

— Масло, что ли? — пробормотал он. — Тут и с факелами надо поосторожнее, отец.

— Эти факелы можно использовать. Тригений. «Зелёный огонь», — отозвался Василий. — О, хвала Высшему Разуму, отыскал.

Он поднял маленькое кресало и принялся высекать искру. Факел вспыхнул трепещущим зелёным цветком и тихо загудел. Стены остветились и замерцали, словно покрытые свежей, блестящей слизью. Сразу стало видно путь, уходящий вглубь катакомб.

— Действительно не жжётся, — Элекен поводил рукой над зелёным пламенем. — Вовремя ты огонь зажёг, старик. Вон, поглядите вперёд.

В проходе валялись чьи-то мёртвые тела, сваленные словно мешки. Василий Лоурентийский, светя перед собой факелом, осторожно продвинулся к мертвецам и склонился над ними.

— Ничего не могу понять. Алик, ты видишь лучше меня, погляди, — прошептал он.

— Тут какие-то оплавленные штуки, — присмотрелся тот. — И ещё у этих ребят руки отсутствуют по локоть. Рукава поплавились. Похожи на окурки. Видимо одежда синтетическая.

— У них были электрические фонари, — понял Василий. — Они проигнорировали тригениевые факелы и поплатились. Теперь ты понимаешь, о-лучезарная, почему крылья здесь выпускать нельзя? Сама ты не погибнешь, но нас непременно погубишь.

— Я всё поняла, — ответила Лиша. — Никаких крыльев, пока мы здесь.

— Инфокомы тоже выключайте, на всякий пожарный случай, — добавил Элекен.

— Зато, по крайней мере, дракона тут точно нет, — попытался балагурить Боцман. — Он бы в эти проходы просто не втиснулся.

Коридор привёл их в первый зал, обставленный монументами, изображающими чудищ, похожих на многоногих пауков, с вытянутыми конечностями разной длины и толщины. Ноги у этих пауков росли прямо из голов. Головы же были обычными, человеческими. Глаза статуй причудливо отражали свет факела, и светились яркими, зелёными огнями, словно глаза сумеречников. Ближе к центру зала лежало ещё несколько бесформенных тел. Но отчего они погибли, установить уже не удалось. Возможно, какая-то древняя ловушка сработала, а может и иной, более банальный фактор.

— Величие предтеч, — вдохновенно осматривал статуи Василий. — Я такого не видел даже в руинах Лидении Антикванты.

— Такие уродцы жили тут раньше? — спросил Элекен.

— Никому не ведомо.

— Они как будто башками крутят за нами следом, — опасливо заметил Боцман.

— Иллюзия. Только и всего, — ответила ему Лиша. — Боюсь, что мы опять нашли не то, что надо.

— А я ещё одно перо нашёл, — поднял лёгкое опахало Элекен.

— Не отставай, Алик. Держимся вместе.

Зал с монументами остался позади, дальше была лестница, спиралью уходящая наверх и приводящая в другой зал. Своды здесь были покрыты узорами, вырезанными прямо в камне. А стены пестрели от надписей и совершенно непонятных барельефов абстрактного содержания. В этом зале как будто ночевала целая орава туристов, разбросавшая свои вещи где только можно. На полу валялись спальники, чайники, скомканные карты, треноги с прожекторами (которые никто не включал), прогоревшие факелы и так далее. Бивак был давным давно покинут и, если присмотреться, то можно было определить, что возник он тут не одномоментно. Люди приходили сюда поодиночке, или маленькими группами, а затем погибали при неизвестных обстоятельствах.

Василий был несказанно счастлив, увидев столько иероглифов и рун на стенах. Он тут же поспешил заняться их изучением. Оставшиеся члены группы разбрелись по залу. Боцман нашёл факел, пригодный к использованию и зажёг его от факела старика.

— Опять покойники, — печально произнёс он, осветив среди брошенных вещей высохшие человеческие тела. — Странно, что запаха нет.

— Выветрился, — ответил Элекен, подойдя к нему. — Здесь хорошая вентиляция. Воздух не застаивается.

— Что их всех убило? Как думаешь?

— Не знаю, Боц. Понятия не имею. Брось волноваться. У нас есть оружие, если что.

— Да ты погляди, сколько оружия вокруг валяется. Им даже не воспользовались. Или не успели. Вот, холера. Проклятое местечко.

— Меня смущает другой факт. Почему в этот уникальный археологический памятник лезли не археологи, а всякая шваль? Народу сюда пришло порядочное количество. Всё засрали, всё замусорили, и сдохли. А вот учёных среди этого сброда я что-то не вижу. Хотя именно им в первую очередь следовало бы совершать сюда хадж, — сказал Элекен.

— Были учёные. Ты просто невнимательно смотришь, Алик, — Боцман указал ему факелом. — Вон, гляди, очкарик валяется, и вон. Оборудование какое-то, явно не для битвы с драконом. Спектрометры что ли? Бумажки, вон, разбросаны, с иероглифами. Переписывали их видимо.

— Ты прав. Теперь я тоже их разглядел. Что же это получается? Билет сюда — только в один конец? Все входили и никто не выходил?

— Получается так.

— И городок, что внизу, привлекал сугубо самоубийц?

— Нет. Если верить данным, что я успел накопать в Зунопедии, большая часть экстремалов, прибывавших сюда, довольствовалась исключительно подъёмом на Пернатого Змея. И то не высоко, а примерно до середины. Потом они сразу спускались вниз с полными штанами впечатлений и шли бухать в местные забегаловки. Некторые, так и вообще к горе не приближались, а фоткали её издалека, параллельно покупая сувениры. Наиболее упорных лазутчиков были единицы. И уж совсем мало кто добирался до этой чёртовой трещины. По статистике здесь погибал каждый пятидесятый турист. Вот во время извержения народу погибло много и сразу, это да. На этом, собственно, туризм на Хундхёлле прекратился, вместе с местной жизнью как таковой.

— Познавательно, — кивнул Элекен.

Тем временем, Василий Лоурентийский продвигался с факелом вдоль испещрённой надписями стены.

— Высший Разум! Да здесь есть всё. Мы столетиями «обсасывали» руафилхский камень, изучая его смыслы, а тут всё это уже давно изучили и изложили.

— Что ты имеешь в виду, старый друг? — спросила наблюдавшая за ним Лиша.

— Они всё время знали. Знали о будущем. У нас на расшифровку пророчества ушла целая эпоха, а они сумели его расшифровать за считанные годы. И они всё сберегли здесь. Именно здесь. Почему? Потому что знали, что она появится где-то поблизости. Они её предвидели. Обсидиановую бабочку. И то, что было до неё, и то, что будет после. Чем всё начнётся и чем всё закончится. Ох, мой друг, преподобный Леглан, видел бы ты всё это! Узрел бы то, что открылось пред моими очами!

— Здесь сказано, как победить бабочку?

— Да! Но вергальды изъяснялись витиевато, не так как мы. Возьми неудобоваримый диалект руафилхов, наложи на него вергальдскую иносказательность и получишь совершенную путаницу. Если бы не наши изыскания, я бы здесь вообще ничего не понял. Но я слишком долго изучал все эти вопросы. Поэтому кое-что понять здесь могу. Ведь это, по-сути, тот же крильфский камушек, только подробно расписанный, разложенный по полочкам. Вот, видишь эту строчку, о-лучезарная? «Одна покажет путь, вторую уничтожив». А вот, смотри. Всюду повторяется одно и то же слово «лора, лора, лора». «Лора» — это «Земля». Здесь говорится о гибели и возрождении. И ещё о цветах. «Жёлтая, Лиловая, Алая, Белая». А вот здесь сказано: «Будут цветы и будут девы. Не все цветы — девы. Не все девы — люди. Не все люди — цветы».

— Я не могу понять, что это означает, — призналась Лиша.

— Я пока тоже. Но чувствую, что это что-то близкое. Элементарное. Ведь цветы — это невесты из пророчества Менхар-Филаха. Поэтому их и называют девами, — сказал Василий.

— Жёлтый цветок — Ольга Вершинина, лиловый — Ицпапалотль. Кто такие «алая» и «белая» — мы пока что не знаем, — Лиша задумчиво положила подбородок на кулак. — Там есть какие-нибудь подсказки на этот счёт?

— Есть. Но я уже говорил, что всё завуалировано. Алая стоит отдельно, и связана с цифрой девять. Белая родилась среди снега и льда…

— Сконцентрируйся на лиловой. Как нам её уничтожить?

— Ищу, лучезарная, ищу.

— Кстати. В твоём гимне есть строчка про то, что я вручу Алику меч. Надеюсь, это была метафора? Ты не имел в виду Эскалибур? Имей в виду, что этого не случится никогда.

— Я всего лишь плыву по волне своего необычного дара, о, лучезарная. И да, это была метафора. А вот тут, — старик ткнул пальцами в надписи. — Даны уже вполне чёткие указания. Демона Лезвий можно бить только собрав силы воедино. Одновременно на разных уровнях бытия. Но урон, наносимый ему, будет ничтожен, потому что Демон Лезвий пожирает миры, словно чечевичную похлёбку. И его не остановить, не замедлить, не отвлечь. Демон Лезвий готов пожирать, и будет пожирать неустанно. Фактически, противостоять этому неуёмному голоду нельзя. Чем больше сопротивляешься — тем сильнее он становится.

— Это меня не устраивает, — нахмурилась Лиша. — Я не верю, что Ицпапалотль непобедима.

— Погоди, погоди. Если бы она была непобедима, тогда бы мир не продолжил своё существование после неё. А тут, дальше, говорится о приходе алого и белого цветов. История продолжается. Наш мир погибнет, но позже. Гораздо позже. Я только не могу найти перехода между разделами.

— Что там говорится про ЛаксетСадафа?

— Конкретно про него — ничего. Речь тут идёт о неком сообществе. Точнее, об единстве. И это единство будет противостоять Демону Лезвий. Вот, погляди, начертано пять фигур. Иероглиф означает «общность». И общность будет поглощать миры, как Демон Лезвий. Вот тут изображение, показывающее этот процесс. С этой стороны — колючая фигура, отождествляет нашего врага, высасывающего миры. А напротив — опять знак общности, и она тоже высасывает миры.

— Чем дальше — тем хуже, — покачала головой Лиша.

— Это похоже на соревнование, — послышался голос Элекена.

Оказывается он уже давно стоял у них за спинами и слушал разговор.

— Кто сожрёт больше миров. В принципе логично. Если Ицпапалотль черпает из мировой энергии силы, то почему бы нам этим не воспользоваться? Вот только знать бы, как это делать?

— Что ты такое говоришь?! — гневно посмотрела на него Лиша. — Мы должны спасать миры, а не пожирать их!

— И я с этим абсолютно согласен. Вот только обстоятельства могут вынудить нас пойти на это. Хотим мы этого, или нет, — твёрдо произнёс Элекен.

— Это тысячи невинных жизней!

— А то и миллионы. Но что поделать, если на кону миллиарды? Я не чудовище. Я хочу лишь одного. Отделаться наименьшей кровью, прежде чем Бабочка будет повержена.

Лиша с пониманием поглядела на него. В её глазах горели зелёные отблески факела.

— Могут пострадать сноходцы, — встревоженно сказала она. — А это уже плохо. Земные вээлы не должны быть затронуты.

— Ицпапалотль не будет отделять спящих от умерших. Она будет жрать всех подряд. Если верить посланиям из прошлого, что читает преподобный. Поэтому, выбора не будет, Лиша. Останется выбирать между плохим и очень плохим.

— Проклятье! — Лиша топнула ногой. — Заклинаю тебя, Василий, найди же наконец что-нибудь утешительное в этой чёртовой писанине!

— Ничего нет, о, лучезарная, прости, — старик опустил руки. — Только один совет дали нам древние. Обман.

— Обман? — переспросил Элекен.

— Да. Демона Лезвий можно обмануть, ибо в нём ещё остались человеческие пороки, ослабляющие его. Ицпапалотль может убить только её собственная самоуверенность.

— Значит нам надо быть хитрее, чем она.

— Получится ли? — со вздохом произнесла Лиша.

Василий Лоурентийский, отталкиваясь рукой от стены, почти пробежал несколько метров вперёд и задрал факел повыше, вглядываясь в очередное изображение. Лиша и Элекен стояли молча, терпеливо дожидаясь, когда он изучит череду новых иероглифов. К ним подошёл Боцман.

— Ребят, я там кое-что нашёл, — сообщил он. — Бочки. Сложены около стены. Похоже взрывчатка.

— Кто-то хотел взорвать стену? Зачем? — удивился Элекен. — Давай-ка поглядим на эти бочки.

Он отправился вместе с Боцманом к указанным бочкам. Сначала они вместе осмотрели их, а затем стали осматривать стену.

— Посвети мне, Боц, — попросил Элекен. — Смотри, на этой стене нет древних надписей. Только современное граффити. И сама стена, вот пощупай её, отличается, чувствуешь?

— Ты чертовски прав, Алик. Это не естественная стена. Её тут построили, — подтвердил его слова Боцман.

— И построили на совесть. Погляди, она состоит из блоков. Если приглядеться, можно увидеть швы. Вот тут, и вот тут. Значит там, внутри стены, что-то замуровано. И люди, которые сюда пришли, пытались её взорвать.

— Почему же они умерли? — насторожился Боцман.

— Вот, поднеси сюда факел…

Огонь осветил ровную дырочку в стене, которая явно была высверлена. Элекен хотел было сунуть туда палец, но вовремя отдёрнул руку.

— Дырка, видишь, Боц? И таких много по всей стене. Под ними можно разглядеть потёки.

— Холера… Это же ловушки. Что-то оттуда выдувалось… Или разбрызгивалось. Ядовитый газ?

— Не знаю. Но они отработали и больше не действуют. Только это не повод для расслабления. Одни ловушки сработали, а другие, возможно, ещё нет.

— Давай-ка не будем больше трогать эту стену, дружище?

— Разумное предложение.

— Эй, вы! — окликнул их Василий Лоурентийский. — Что вы там нашли?!

— Здесь стена, которую явно построили гораздо позже создания пещеры, — отозвался Элекен. — И за ней что-то есть.

— Теперь понятно, о чём говорят эти символы, — восторженно вскинул руки старик. — О, лучезарная, мы у цели!

— Хотелось бы знать, у какой, — устало откликнулась Лиша.

— Это не святилище. Это хранилище! Здесь, в чреве горы, спрятана реликвия. Именно она замурована за стеной. Это реликвия обмана. Того самого обмана, который одолеет Ицпапалотль! И знаете, что это за великий артефакт? Подойдите все сюда! Ещё один факел несите! Больше света!

Все собрались вокруг Василия. Факелы уставились на круглый барельеф, обрамлённый необычными арабесками и странными картинками. А в центре, сплетённое из тех же арабесок, проглядывалось лицо, с пустыми глазницами и мёртвым выражением.

— Это какой-то лик, — произнёс Боцман. — Божество?

— Нет, глупец! Это не лицо! Это маска! — воскликнул Василий. — Маска Илоны!

— Убиться — не выжить, — Элекен почесал макушку. — Так она реально существует?

— Да! И она спрятана там, за стеной, — старец торжественно указал в сторону бочек.

— Вот вам и дракон, — Боцман пощёлкал языком.

— Обман. Обман заставлял людей лезть на эту гору, — догадался Элекен. — Маска притягивала их, а потом убивала.

— Это и настораживает, — ответила Лиша. — Их убила, а нас до сих пор нет. Я не чувствую здесь никакой опасности. Хоть и чувствую чьё-то присутствие.

— Чьё?

— Не знаю. Возможно, маски… Если она способна победить Ицпапалотль, то её необходимо забрать. Давайте завершим начатое. Взорвём стену к чёртовой матери.

— Эй, погоди, — взял её под руку Элекен. — Давай-ка без этих поспешных решений.

— Это мне говорит тот, кто недавно выходил на трансляцию с экзокрафтом в пристёжке? — ухмыльнулась Лиша.

— То было совсем другое дело. Тогда у нас не было выбора. А теперь он есть. Меня настораживает слизь в соседних галереях. Если она вступает в реакцию с огнём и электричеством, то представь, что может натворить взрыв? Он может обрушить весь свод, и тогда маску мы вообще не увидим. Пойми, я тоже обеими руками за то, чтобы снести проклятую стену. Но может стоит поубавить количество взрывчатки? Сперва рванём одну бочку, посмотрим на результат, и сделаем выводы, сколько нужно тротила для аккуратного, безопасного подрыва.

— Взрываем всё, — Лиша мягко выдернула руку. — И сразу.

— Но…

— Я сказала, взрываем всё и сразу! Боцман, забери преподобного и отведи на выход. Алик, иди с ними. Дожидайтесь меня там.

— Лиша, это ошибка, — Элекен покачал головой, но перечить не стал и пошёл вслед за удаляющимися друзьями, оставив девушку наедине со взрывчаткой.

Дневной свет неприятно резал глаза после зелёного пещерного полумрака. Троица путешественников, выбравшись из щели, расселась подальше от края выступа. У Элекена тут же заработал включенный инфоком. Вызов шёл от Фархада, успевшего основательно за них переволноваться. Элекен успокоил его и вкратце доложил обстановку. Фархад предложил перед взрывом отвезти их подальше от горы, на всякий случай, но Элекен отказался.

Как только капитан отключил связь, в щели показалась Лиша. Её лицо, шея и руки были изуродованы. Кожа сползала, словно тающий пластилин. Тело слегка дымилось.

— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула она, когда Элекен подскочил к ней на встречу. — Не трогай!

— Что с тобой?!

— Это кислота. Чёртова ловушка сработала, когда я ставила таймер. Хорошо, что я туда полезла, а не вы. Не обращай внимания на всю эту «красоту». Скоро пройдёт. Зато теперь моя душа спокойна. Если ловушки работают, значит пускать нас туда не хотят и мы на правильном пути.

— А взрывчатка?

— Ну-у, — Лиша взглянула на чудом уцелевший инфоком. — Примерно сейчас должно рва…

Что-то тяжко ухнуло, выбив твердь из-под ног. Гора сотряслась и из узкой щели мощнейшим реактивным напором выдуло всё, что находилось внутри: камни, останки, вещи. Всё это сопровождалось сполохами электрических разрядов и сыплющимися искрами. Даже молнии, бьющие в гору, словно испугавшись, на какое-то время прекратили свою активность.

Переждав немного, ошеломлённые герои решились вернуться обратно в скальное нутро. Воздух там был всё таким же чистым. Катакомбы хорошо продувались и дым в них не задерживался. Но пол был сплошь завален обломками, обрушившимися со стен и потолков. Через них приходилось перебираться, рискуя повредить ноги. Зал предтеч оказался полностью разрушенным. Все монументы в нём были уничтожены. Лестница, ведущая к верхнему залу, тоже сильно пострадала. От неё остались лишь куски, примыкающие к стенам. По ней теперь можно было двигаться только по одному, друг за другом.

Элекен с заведомой досадой ожидал, что весь верхний зал обрушился и уже заранее, про себя, ругал Лишу за её категоричность. Но ожидания не оправдались. Зал хоть и был завален кусками потолочных сводов, но в целом не претерпел критических разрушений. Дальняя стена, возле которой произошёл взрыв, стоически его выдержала. В ней зияла огромная выбоина, но насквозь её пробить так и не удалось. В огромных сколах виднелись причудливые внутренние полости, где, по всей видимости, некогда содержались вещества для ловушек. Лишь в одном месте, возле самого эпицентра, взрывной волне удалось выбить центральный блок, частично его расколов. И оттуда ощутимо тянуло сквозняком.

Первым в выбоину пролез Элекен, и, потолкав фрагменты блока, сообщил, что препятствие шатается. Его можно выдавить внутрь, если приложить достаточно усилий. Тогда к нему присоединился Боцман, у которого сил было предостаточно. Навалившись вместе, мужчины с натугой, но вытолкнули обломок блока, после чего на них просыпались килограммы гипсового песка, а затем, вся конструкция вдруг начала трескаться и проседать.

— Быстрее, Алик! — Боцман взашей вытолкнул Элекена наружу, а сам, словно атлант принял на плечи обвалившуюся часть стены. — Хол-лера! Тяжко! Не удержать!

— Не жди остальных! Вибирайся оттуда! — крикнул ему в лицо Элекен.

Тогда Боцман в последний момент опрокинул назад придавивший его блок и выкатился наружу, после чего, на том месте, где он только что стоял, всё тут же осыпалось, полностью завалив проход. Лиша и Василий остались по ту сторону завала.

— Дьявол! Ещё бы немного и тебя бы там похоронило, Геракл ты несчастный! — Элекен отряхнул друга от песка.

— Ничего, всё обошлось, — тот с благодарностью похлопал его по плечу. — Давай-ка тут осмотримся.

Элекен развернулся, чтобы оглядеть зал, в котором они оказались, и тут же замер.

Зал уходил вперёд полукругом. Он был тупиковым и довольно просторным. Наскальные рисунки обильно покрывали его стены. А свет косым лучом падал сверху, из округлой щели, выходящей наружу в виде ребристого, продолговатого тоннеля. Возле противоположной стены виднелся массивный постамент, на котором лежал таинственный артефакт. Рассмотреть его с этого расстояния было почти невозможно. Но, что самое главное, между постаментом и путешественниками, свернувшись толстыми кольцами, лежал дракон. Свет падал прямо на него, освещая белоснежное оперение. Потревоженный монстр, вытянув шею, словно кобра, таращился на двух людей, беспардонно ворвавшихся в его тайную обитель. Голова у дракона была короткой, широкой. Глаза располагались бинокулярно. Тело этого существа больше напоминало змеиное, нежели драконье. В ширину оно не намного превышало человеческое, зато в длину было не менее десяти метров. К этому гибкому, извивающемуся телу крепились две пары маленьких лап. Передние размещались ближе к голове, задние же были расположены неподалёку от кончика хвоста.

Воцарилась минутная пауза, во врямя которой никто ничего не предпринимал, пребывая в онемении. А затем, резко придя в себя, Элекен выхватил из-за спины оружие, и тут же навёл его на чудовище.

— Холера, он не выдумка! — Боцман тоже прицелился в белую тварь.

Дракон среагировал на это незамедлительно. Разинув широкую пасть, он громко зашипел. При этом, по бокам его головы угрожающе оттопырились и зашуршали перепончатые отростки, похожие на уши.

— Огонь! — скомандовал Элекен и выпустил первую очередь по монстру.

Боцман начал стрелять почти одновременно с ним. Пули золотыми линиями прошили пространство и тут же превратились в визги рикошетов. Продемонстрировав невероятную ловкость, дракон молниеносно извернулся, выгнув своё тело кольцами, сквозь которые промчались пулевые трассы, совершенно его не зацепив. Оттолкнувшись от земли, он выгнулся вперёд длинной дугой и немедля повыбивал оружие из рук мужчин, а их самих опрокинул навзничь. Те даже не успели сместить прицелы, настолько быстро двигалось существо.

Элекен откатился в сторону, уйдя из-под удара. Дракон чиркнул по каменной плите подбородком и, змеясь, ушёл в сторону, что позволило Элекену перегруппироваться и контратаковать, обхватив врага руками. Пернатый змей не ожидал этого и шлёпнулся пузом на землю. И тогда Элекен провёл ему несколько ударов рукой по рёбрам. Когда же разъярённый монстр развернул к нему свою оскаленную голову, храбрый мужчина врезал по ней кулаком с такой силой, что шея у твари выгнулась назад. Почувствовав, что страшный дракон вполне уязвим, окончательно осмелевший Элекен усилил накал контратаки и подтянувшись поближе к голове ошарашенного чудища, мастерски нанёс ему ещё пару крепких хуков справа. Дезориентированный этими ударами дракон свёл глаза «в кучку» и растянулся на каменном полу, позволив Элекену подбежать к своей выпавшей винтовке. Но поднять оружие тот не успел. Быстро очухавшийся враг сделал ему подсечку хвостом, опрокинув на спину, после чего встряхнулся, выгнул шею, разинул пасть и дыхнул в поднимающегося Элекена зелёным пламенем. Этот огонь совершенно не обжигал, но деморализовывал и сбивал с ног, будто внезапный шквал ветра. К тому же дыхание у дракона было, мягко говоря, не самым свежим. Оно пахло озоном и старыми лужами.

Пока дракон поливал Элекена огнём, отбросив его назад и буквально вдавив в стену, успел оклематься Боцман. Он схватил свою винтовку, прицелился, нажал на спусковой крючок и… Ничего не произошло. Оружие заклинило.

— Холера! — здоровяк отшвырнул винтовку, растопырил руки и, ревя как медведь, побежал на дракона.

Словно бывалый рестлер, Боцман подпрыгнул набегу и, выставив согнутый локоть вперёд, с размаху всем корпусом плюхнулся монстру прямо поперёк туловища. От неожиданной боли тот выгнулся коромыслом и пронзительно заорал, откашливаясь зелёными сполохами. Освободившийся Элекен сполз вниз по стене и, плюясь, стряхивал с себя драконью слюну.

— Ты как, друг?! — крикнул ему Боцман.

— Нормально! Тьфу. Живой! Тьфу, тьфу.

— Давай, бей этого гада, пока я его держу! Да! Я держу эту сволочь!

Элекен припустил к нему на выручку и тут же повис у дракона на шее. Рептилия опять начала извиваться. Она поползла вокруг зала, таща на себе двух людей. Вцепившись в основание его черепа, Элекен попытался придушить его, но никак не мог нащупать, где находится горло. В итоге дракон тряхнул головой и сбросил его с себя, позволив выдрать два пучка перьев. Упавшему Элекену удалось ухватить его за хвост, после чего монстр поволок его за собой. Он протащил его несколько метров, а потом стряхнул, отбросив на стену. Кряхтя и пыхтя, не сдающийся Элекен поднялся на ноги и, прихрамывая, стал преследовать дракона, который уже поднимался по отвесной стене, цепляясь за неё лапами и волоча на спине Боцмана.

— Куда собрался, скотина?! Я с тобой ещё не закончил! — превозмогая боль, Элекен догнал его и успел ухватить за задние лапы.

Дракон упрямо лез наверх, к самому потолку. Тогда Элекен, а за ним и боцман, начали одновременно дёргать его вниз. В конце концов их рывки возымели эффект и все трое грохнулись на пол, сильно ударившись при этом. Раскатившись по полу, они корчились от боли, но сдаваться никто не собирался. Первым продолжил борьбу Боцман. Он ударил дракона кулаком в бок. Тот зашипел и толкнул его телом, уронив на землю. Затем, монстр тут же лягнул напрыгнувшего на него Элекена, повалив рядом с Боцманом, и, не дав им подняться, обдал обоих пламенем. Несчастных поволокло по полу, кувыркая и подбрасывая. Зелёный огонь не позволял набрать воздуха в грудь. Наконец, Боцман ударился головой об стену и затих, а Элекену удалось вырваться из потока драконьего дыхания. Он схватил первый попавшийся увесистый камень и бросил его в монстра, попав тому по голове. Дракон дёрнулся и закашлялся, поперхнувшись собственным огнём. Воспользовавшись воцарившейся паузой, противники разошлись по углам. Элекен бросился к Боцману, а дракон спрятался за постаментом, приводя дыхание в порядок.

— Боц! Как ты, старик?! — друг осторожно ощупал голову здоровяка.

— Вот, холера. Голова раскалывается, мутит… Похоже чёртов выползок мне лампочку стряс, — стонал тот.

— Не делай резких движений. При сотрясении это недопустимо, — косясь на дракона, уговаривал его Элекен.

Дракон как раз собрался с силами, и начал выбираться из-за постамента, огибая его с правой стороны. Его ноздри угрожающе расширились, когти царапали камень. Но при этом зверюгу явно пошатывало и двигался он уже не столь проворно.

— Стой! — выставив руку навстречу ему, выкрикнул Элекен. — Дай мне пару минут! А потом продолжим!

Дракон понял его и остановился. Видимо ему тоже не мешало перевести дух.

— Тебе с ним не справиться одному, Алик, — сквозь стиснутые зубы прошептал Боцман.

— Справлюсь. Не дёргайся. Мы его почти прибили.

— Ох, нарвались мы с тобой…

Тут неожиданно со стороны постамента послышался громкий, но вежливый голос.

— Достопочтенные рыцари! Позвольте спросить, по какой причине вы на меня напали?

Алик оторопел. Даже у Боцмана голова временно перестала кружиться. Говорить с ними мог только дракон.

— Чтоб меня приподняло, да шлёпнуло, — прошептал здоровяк. — Алик, у меня галлюцинации, или эта хрень дейстительно разговаривает?

— Погоди. Не вставай. Я разберусь, — Элекен выпрямился и повернулся к дракону. — Мы на тебя напали? А разве не ты первый начал?

— Я?! — дракон зашуршал «ушами» от негодования. — Вот так заявочка! То есть, это я сразу начал стрелять по вам из этих пукалок?!

Он указал хвостом на винтовки.

— Ну так… Ты начал угрожать! — понизил тон Элекен. — Мы защищались!

— И каким образом, позвольте спросить, я вам угрожал?

— Рожу страшную скорчил. Этими своими, — Элекен покрутил обеими руками около ушей. — …замахал.

— А у вас так принято, бить морду только за то, что на вас как-то не так посмотрели?

— Нет… Просто… Ну ты же дракон, ё-моё!

— Опять эти стереотипы! Сколько можно?! Почему вы всегда опираетесь на внешность, даже если она обманчива? А ведь я даже не дракон! Я скорее змей. Причём теплокровный. И вообще, если вы не заметили, то я белый и пушистый, в прямом смысле слова. У меня нет ни шипов, ни клыков, ни рогов. Я не имею ничего общего с теми уродами из дурацких сказок! — возмутился дракон.

— Так-то да, конечно, — окончательно сник Элекен. — Наверное действительно, нехорошо получилось.

— Наверное?! Вы пришли, что-то там взорвали, вломились сюда, дали мне в морду. А за что? За что, я вас спрашиваю? Что вам здесь, мёдом намазано? Чего вы все сюда лезете?! Нет здесь никакой принцессы! Я не знаю, что за идиот придумал эту байку, что я дескать прячу какую-то принцессу… Какая, на фиг, принцесса?! Голову включите, дебилы! Это просто скала, в которую постоянно шарашат молнии! Тут никакой принцессе не выжить! Я специально выбрал это место, чтобы меня не трогали. Чёрта с два! Всё равно вы сюда прётесь! Храбрые Ланселоты, мать вашу.

— И вовсе мы не за принцессой пришли, — возразил Элекен.

— А за кем? Что вам нужно? — спросил дракон.

— Вон, тот артефакт, что ты стережёшь.

— Стерегу? А с чего вы взяли, что я его стерегу? Вы это где-то прочитали, или как?

— Ну-у, — развёл руками окончательно растерявшийся Элекен. — Ты же тут сидишь, вот мы и подумали…

— Думать надо головами, а чем-то другим! Просто спросить у вас языки поотсыхали? Я, если честно, в шоке от вашего невежества, парни. Вам нужен этот артефакт? Так забирайте его себе! Кто вам запрещает? Мне он вообще без надобности. Я даже не знаю, что это такое.

— Ты позволишь нам его просто забрать?

— Говорю же, забирай! Он твой! Просто иди и возьми. Я даже в сторонку отодвинусь, чтобы тебя не смущать. А то опять набросишься. От вас, психов, всё можно ожидать…

— Постой. А что если там ловушка?

— Может и ловушка. Я понятия не имею. Я эту штуку не трогал. Не имею привычки трогать подозрительные предметы. Помнишь кино, когда археолог вот так же взял с постамента идола, а потом за ним гигантский шар покатился? Вот я и подумал, оно мне надо? Я это место использовал сугубо для уединения, когда обнаруживал очередной прибывший экзокрафт с придурками. Здесь было удобно пересиживать их набеги. До вашего прихода.

— Мы обнаружили по дороге сюда очень много трупов… Разве это не ты их убил?

— Боже мой! — дракон закатил глаза. — Конечно же нет! Я вообще по-натуре конфуцианец и противник тупого мордобоя. Признаюсь, я — социопат. Но не агрессивный. Поэтому я добровольно самоизолировался от общества, чтобы никого не напрягать своим видом, и не порождать лишние конфликты. При этом, я руководствовался правилом «если долго и терпеливо, сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как по ней проплывёт труп твоего врага». И это всё время срабатывало. Все мои враги рано или поздно проплывали мимо меня в виде трупов, даже до меня не добравшись. Но вы сломали эту, как мне казалось, беспроигрышную тактику. Упорства вам не занимать.

— Что же их всех убило?

— Да всех по-разному. Кого-то молния долбанула, кто-то в ловушку угодил, кто-то просто погиб по нелепой случайности… Я же вообще никого не трогал. До меня попросту никто не дошёл. Кроме вас.

— То есть, ты хочешь сказать… — Элекен хотел было что-то продолжить, но более слов не нашёл.

— Я никого не убивал, — произнёс дракон. — Никогда.

— Ну, в таком случае… — Элекен развёл руками и тут же убрал их за спину. — Наверное, нам следует извиниться перед тобой. Ты уж прости. Действительно, как-то нехорошо получилось и вообще. Мы ошиблись, были неправы…

— Да ладно, — дракон махнул лапой. — Чего уж там. «Бывают плохие дни, бывают очень плохие дни, а бывают такие, как этот».

В зале потемнело. Кто-то перекрыл единственную потолочную отдушину. Сверху посыпался песок, а затем, из отверстия в потолке вывалилась Лиша, которая успела полностью регенерировать и теперь сияла, словно упавшая с неба звезда.

— Вот вы где! Ни за что бы не нашла, если бы не услышала голоса снаружи! — воскликнула она, и, увидев дракона, тут же ощетинилась. — А это ещё что за нечисть?! Отойдите подальше, сейчас я с ней разберусь!

— Ну вот. «На колу мочало, начинай сначала», — дракон попятился к стене. — Опять оскорбления.

— Лиша! Стой! Погоди! — Элекен выступил вперёд. — Этот дракон безобиден! У нас тут с ним вышло недоразумение, но сейчас уже всё улажено и проблем никаких нет!

— Уверен? — взглянула на него Лиша.

— Абсолютно.

— А с Боцманом что?

— Я ударился головой, — ответил тот.

— Дай-ка я погляжу, — Лиша подошла к лежащему, присела на одно колено и обхватила его голову руками.

— Холера! Больно, — зажмурился тот. — Всё кружится…

— Сотрясение, — констатировала девушка.

— Жить будет? — спросил Элекен.

— А-то. Сейчас поправлю.

Лиша подержала голову Боцмана какое-то время, затем погладила его по волосам несколько раз и отпустила.

— Всё, поднимайся, симулянт.

— Что? Уже? — Боцман проморгался, пытаясь понять, куда ушла головная боль с тошнотой и головокружением. — Ну ты даёшь.

— Так на чём мы остановились? — уже не обращала на него внимания Лиша.

— Вон там, — Элекен указал на пьедестал. — Лежит маска Илоны. Но я подозреваю, что она защищена ловушкой. Поэтому давай-ка ты её проверь.

— Без проблем.

— Вы тут копайтесь, а я пожалуй пойду, — дракон направился к стене, и стал карабкаться наверх, бормоча. — Что за люди такие? Пришли, разбудили, вломили, и всё как будто бы так и должно быть…

— Погоди, а ты случайно не видел Ицпапалотль, — опомнившись, окликнул его Элекен.

— Кого? — тот остановился и повернул голову, словно перископ. — Нет, я даже не слышал такого имени…

— Это обсидиановая бабочка.

Дракон уже почти долез до отверстия в потолке, когда, услышав это словосочетание, вновь остановился и обернулся.

— Вы про ту, что вылетала из осиного гнезда? Как же не видел? Ещё как видел. Пренеприятнейшее существо, я вам доложу. Так вы её ищете?

— Вообще-то да, — признался Элекен.

Дракон развернулся на потолке и спустился обратно к ним, — а зачем, позвольте полюбопытствовать?

— Она хочет уничтожить мир. Сначала ноосферу, а затем Землю. А мы хотим её остановить.

— Прямо вот так, весь мир? — дракон призадумался. — Думаю, она на это способна. В таком случае я могу рассказать вам всё, что о ней знаю. Ради такого дела не грех было и по морде схлопотать.

— Рассказывай же! — воскликнул Элекен.

Лиша и Боцман, забыв о маске, тоже подбежали к нему.

— Не думаю, что это вам сильно поможет, поэтому сильно не обольщайтесь, — начал дракон. — Эта бабочка появилась из осиного гнезда. Так я называю… Думаю будет проще вам это показать, чем рассказывать. Как-то раз она вылетела оттуда и начала облетать горы: эту и соседнюю. Потом уселась на склоне этой горы. Меня она не заметила, потому что я хорошо прятался. В общем, она посидела-посидела, о чём-то подумала и вдруг шасть прямо между камнями. Мне стало интересно, и я последовал за ней. Оказалось что в горе есть незаметное отверстие, которое очень трудно увидеть с расстояния.

— И где же оно было? — спросила Лиша.

— Да здесь. Вот прямо здесь, — ответил дракон. — Так я обнаружил это место, и когда бабочка улетела, сам стал в нём прятаться.

— Зачем она сюда прилетала? — спросил Боцман.

— Кажется знаю, — помрачнев, Лиша широкими шагами отправилась к постаменту и взяла с него широкий, овальный сосуд, являвшийся чем-то вроде керамического чехла.

— Вот, чёрт! Прячемся, сейчас шар покатится! — запаниковал дракон.

— Успокойся. Видишь, ничего не случилось, — указал ему Элекен. — Лиша! Что там?!

Лиша перевернула сосуд и из него высыпалось совсем немного белесого порошка, — пусто… Маски тут нет. Эта стерва нас опередила и умыкнула её. Будь она проклята!!!

Девушка яростно швырнула сосуд об стену и тот разлетелся на несколько кусков.

— Что теперь делать будем? — спросил Боцман.

— Не знаю, — обречённо ответила Лиша. — Понятия не имею.

— Уф… Шар не выкатился… Слава богу… — произнёс дракон. — А в чём собственно дело? Чего вы так напряглись?

— В этом зале была наша последняя надежда, — ответил ему Элекен. — Здесь было оружие против Бабочки. Об этом гласили надписи по ту сторону стены. Но оказалось, что Бабочка нас поимела. Украла артефакт ещё задолго до нашего прибытия сюда. Обставила нас по всем позициям.

— А может быть это ты его украл, пернатый глист?! — Лиша в ярости стала надвигаться на дракона.

— Эй, эй! Потише! Ничего я здесь не трогал, говорю же!!! — прижался к стене тот.

— Отстань от него, Лиша! — крикнул Элекен.

Та от неожиданности оторопела. Слишком уж грозно прозвучал его голос.

— Не надо отыгрываться на тех, кто непричастен к нашей неудаче, — понизив тон, договорил Элекен.

— Я ему не доверяю, — прошипела Лиша.

— Это твоё дело. Но резкие выпады не помогут нам решить проблему.

— Что ты предлагаешь?

— Дослушать э-эм, — Элекен повернулся к дракону. — Слушай, приятель, а как тебя зовут?

— Никак меня не зовут, — с опаской косясь на Лишу ответил тот. — Я живу один. Ко мне просто некому обращаться.

— Тогда можно я буду звать тебя Фалькор?

— Пожалуйста. Мне какая разница?

— Так вот, я предлагаю дослушать нашего друга Фалькора. Ведь его рассказ о Бабочке не закончен, верно?

Дракон кивнул.

— Продолжай, я весь внимание, — сделал уважительный жест Элекен.

— Бабочка возвращалась сюда. Но уже не на эту гору. А на соседнюю. Раньше я гнездился там, но с той поры перебрался сюда, — продолжил Фалькор. — На той горе она устроила какое-то жуткое представление. Там был вихрь, и молнии бесновались, и всплески энергии сотрясали всю поверхность зуны. Было жутко. В конце концов, она создала всплеск невероятной силы, который пробил небеса и проделал дыру в пространстве. Я такого ужаса никогда не видел, ребята.

— Суперсигнал, — догадалась Лиша. — Тот самый, что был принят террафозийской станцией. По его следу мы добрались до этой зуны.

— Всё верно. Но вдруг это очередной обман маски? — призадумался Элекен. — Она специально привела нас сюда, подальше от истинного местонахождения Бабочки?

— Может быть всё, что угодно, — Лиша горько вздохнула.

— Погодите делать выводы, — прервал их Фалькор. — Если вы ищете, где прячется эта наглая тварь, то я рад вас поздравить. Вы подобрались к её логову вплотную.

— О чём это ты? — спросил Элекен.

— Давайте продолжим разговор в моём гнезде? Вы сами всё увидите, обещаю.

— Где же находится твоё гнездо?

— Да прямо над нами, на вершине горы.

— Как мы туда попадём?

— Могу вас донести на своей спине. Испытания показали, что двоих я точно могу поднять, ну а эта дамочка, — Фалькор кивнул в сторону Лиши. — Как я понимаю, сама летать умеет.

— Никакая я тебе не дамочка. Меня зовут Ал Хезид! — грозно поправила Лиша.

— Да хоть Индира Ганди.

— Не понял, ты что, ещё и летаешь? — спросил у пернатого Боцман.

— Не летал бы, не предлагал бы, — ответил Фалькор. — Ну что? Забирайтесь ко мне на спину, пока я не передумал.

— А как же молнии? — прищурился Элекен. — В нас не долбанёт?

— Не волнуйтесь о молниях. Я умею отводить электричество. Или наоборот — притягивать. Я, между прочим, питаюсь электричеством.

— Только попробуй притянуть молнию, когда будешь их везти, — Лиша угрожающе ткнула в Фалькора пальцем. — Я тебя тогда морским узлом завяжу и в лаву сброшу!

— Эй, полегче, — отстранился дракон. — Что за негативное отношение?

— Пойду, заберу преподобного, и присоединюсь к вам, — Лиша высоко подпрыгнула и, выпустив крылья, прошмыгнула в потолочный проём.

— Узлом она меня завяжет. Сучка крашена, — тихо пробормотал Фалькор.

Элекен и Боцман быстро забрались ему на спину, обхватив его руками и ногами.

— Мы готовы! — сообщил Элекен. — Поехали!

Проворно цепляясь лапами за стену, дракон быстро вскарабкался наверх, юркнул в проём и заскользил по нему, словно горностай в кроличьей норе. Пара секунд и они вырвались наружу, взвившись среди сверкающих электрических разрядов. Фалькор не соврал. Действительно, ни одна молния не зацепила их, хотя вокруг они мелькали постоянно. Боцман закрыл глаза от страха. Элекен же наслаждался причудливым полётом по извилистой траектории. Дракон поднимался всё выше и выше, пока не поравнялся с вершиной горы, на которой, в каменных складках пика, обнаружилось его аккуратно свитое гнездо, похожее на птичье, только очень-очень большое. Фалькор спикировал туда и мягко приземлился. Внутри гнездо оказалось устлано белым, чистым пухом. Невероятно мягким и тёплым на ощупь. Свернувшись кольцом, дракон блаженно улёгся на своё ложе.

— Дом, милый дом! — произнёс он.

— Ты неплохо устроился, — Элекен высунулся наружу и у него захватило дух от открывшегося вида.

Казалось, что отсюда видна вся зуна целиком. Отлично просматривалась дорога, по которой они шли. И было видно «Одалиску», серебрящуюся между скалами.

— Мне тоже нравится, — ответил Фалькор, вытянув шею так, чтобы его голова оказалсь рядом с головой собеседника. — Главное на противоположную сторону не смотреть.

— А что там?

— Увидишь чуть позже. Покамест наслаждайся видом.

— И всё-таки здесь скучно, наверное, жить одному?

— Вовсе нет. Когда общество тебя угнетает, в отшельничестве начинаешь находить истинную прелесть. Хотя, возможно, это дело вкуса. Лично я не жалуюсь на своё одиночество. Меня оно вполне устраивает. И уж конечно оно лучше всяческих контактов с людьми, которые постоянно стремятся прийти и набить мне морду.

— Слушай, давай не начинай опять, мы перед тобой извинились! Ты так и будешь держать на нас обиду?

— Нет-нет, это я так. К слову… И вообще. «Как только человек признаёт, что он не прав, ему сразу прощается всё, что он неправильно сделал».

Откуда-то снизу, широко взмахнув тонкими лепестками крыльев, словно ожившая ёлочная игрушка выпорхнула Лиша, которая под мышки удерживала старика Василия.

— Лучезарная! Это же тот самый дракон! Значит он не метафора! — воскликнул тот.

— Не бойся его, старый друг. Он вроде за нас, — опустив старца в гнездо рядом с Боцманом, Лиша утёрла лоб тыльной стороной ладони и оперлась на плотно сплетённые ветки, выжидающе взглянув на Фалькора, — ну, что, показывай, что обещал.

— За мной, — дракон развернулся, выбрался из гнезда и пополз наверх, туда, где заканчивалась вершина.

Стена имела глубокие складки и выбоины, похожие на ступени, по которым можно было вполне легко подняться до самой верхотуры. Гости поочерёдно вскарабкались на тесный пятачок, обдуваемый ветрами со всех сторон, а Фалькор обвил своим телом горный шпиль и выгнув длинную шею, деловито произнёс, — ну? Как вам такое?

Ему никто не ответил.

Картина, открывшаяся глазам обескураженных путешественников, просто поражала. Небо на этой стороне было совершенно иным. Оно словно ползло мимо, справа-налево, чем-то неуловимо напоминая поверхность Юпитера, с гигантскими пятнами и разводами. Казалось, что эта субстанция ощупью походит на мыло, или плавленый сыр. В ней были трубчатые дыры разных диаметров, которые, несмотря на общее движение массы, почему-то всегда оставались на одном и том же месте. Но самым жутким было не это. Внизу, плотное движущееся небо соприкасалось с землей и словно стачивало её, постепенно увлекая за собой в далёкое небытие.

— О, Высший Разум! — первым пришёл в себя Василий Лоурентийский. — Ещё никогда я не видел метавихрь так близко!

— И он пожирает зуну, — кивнула Лиша. — Скоро этой горы не будет.

— Факт, — печально согласился Фалькор. — Придется мне переезжать.

— Так ты это имел в виду, когда говорил про осиное гнездо? — спросил у него Элекен.

— Но ведь похоже. Согласись? Во-он из той дыры, глядите, куда я показываю хвостом, эта мерзавка и появилась. В неё же потом и улетела.

— Получается, что эти туннели ведут сквозь метавихрь? — удивилась Лиша. — Вот уж не думала.

— И никто не думал, о, Лучезарная. Перед нами один из ноосферных парадоксов, — менторским тоном, произнёс Василий.

— А теперь поверните головы налево, — попросил Фалькор.

Все послушались, и увидели ещё одну гору, похожую на Пернатого Змея. Её вершина была сильно разрушена и расколота. В неё без устали били молнии. И вокруг, словно шляпка гриба, постоянно висела тяжёлая газо-пылевая шапка.

— Гора «Корабельная Мачта», — представил её дракон. — Это на ней Бабочка устраивала свой шабаш.

— Холера. Знать бы заранее, где она куролесит. Не пришлось бы мотаться по всей ноосфере, — сокрушался Боцман.

— Как бы там ни было, мы почти до неё добрались. Знать бы только, что нас там ждёт, по ту сторону лазейки, — хмуро сказала Лиша. — А ждать нас там может всё что угодно. Если лазейка вообще не закрылась с того времени.

— Она не закрылась, — уверенно ответил Фалькор. — Она по прежнему действует.

— Это всего лишь твоё предположение?

— Нет, Альзехид, я это точно знаю.

— Я — Ал Хезид! И откуда же ты об этом знаешь? Ты туда залетал, что ли?

Фалькор скромно кивнул.

— И ты был по ту сторону?!

— Чего уж скрывать? Бывал. Сами понимаете, спокойно жить по соседству с такой подозрительной тварью, как Бабочка, и не проверить, что там у неё за логово, я не мог. Да и любопытство, опять же…

— Почему ты сразу не рассказал нам об этом?!

— Потому что вы не спрашивали.

— Сейчас же рассказывай, что находится по ту сторону?! Что ты там видел?! — Лиша вцепилась Фалькору в «уши».

— Да так. Город, — ответил тот.

— Город? — отпустив дракона, Лиша подняла глаза к небу. — Неужели?

— Это Тамоанчан, Лучезарная! — воскликнул Василий. — Легендарный Тамоанчан! Город Обсидиановой Бабочки!

— Хочу сразу заявить, что непосредственно в самом городе я не был, — признался Фалькор. — Но видел его издалека. Он огромный. С пирамидами, высокими башнями. И от него тянет кровью за тысячу вёрст. Не хотелось бы мне туда возвращаться. В прошлый раз Бабочка чудом меня не заметила.

— Значит мы нашли пристанище Ицпапалотль, — Боцман присел на корточки. — Даже не знаю, радоваться этому, или плакать?

Лиша, сощурив глаз, бегло прикинула расстояние и габариты туннельного перехода.

— По моим прикидкам, «Одалиска» сможет пройти в это отверстие, — заявила она. — Вызываем Фархада и отправляемся туда немедленно.

— Эй, стой, погоди, Захедид! — оборвал её Фалькор.

— Ал Хезид!

— Я так и сказал… Ты что, серьёзно хочешь туда пролететь на экзокрафте?

— Совершенно серьёзно. А что?

— А то, что вы там погибнете! Вот, что!

— Это почему? Ты же туда спокойно пролетал, если не треплешься, конечно.

— Я-то да. Но пролететь я туда смог только благодаря своей исключительной гибкости и ловкости. Там, возле этой дыры и внутри неё, действуют просто безумные силы притяжения, которые тянут тебя в разные стороны, то одновременно, то поочередно, то переворачивают, то закручивают. Такое впечатление, что ты летишь между мощными, вращающимися магнитами, столкновение с которыми смертельно. Туда не так-то просто пролететь даже мне. Не то, что вашему неуклюжему экзокрафту. Он даже просто к дыре подлететь не сможет. Ты уж мне поверь, Алфехид.

— Ал Хезид!!! Ладно, чёрт с тобой, зови меня просто «Лиша»! Тебя проще убить, чем научить моё имя правильно выговаривать, пернатый оболдуй.

— Фалькор, — поправил дракон и указал на Элекена. — Он меня так назвал.

— Фалькор, так Фалькор. Лучше скажи, как нам туда попасть, если не на экзокрафте?

— Да всё так же. На мне верхом. Я пролечу. Не впервой. Но больше трёх не подниму. Тебе, Лиша, придётся лететь туда своим ходом. Ну а что? Бабочка же смогла, значит и ты сможешь. Габариты у вас с ней примерно одинаковые.

— Ты вправду готов нас туда доставить? — с недоверием уточнила у него Лиша.

— Если говорю, значит готов. Дело в том, что планы, вынашиваемые Бабочкой, меня, как бы это помягче выразиться, не устраивают. И я бы хотел оказать посильную помощь тем, кто желает этим планам помешать.

— Отрадно слышать.

— Да, но на большее не рассчитывайте. Я просто доставлю вас туда, а дальше вы уж как-нибудь сами. Сражения с бабочками выходят за пределы моей компетенции.

— Это нам подойдёт. Бери Алика, Боцмана и Василия. Я полечу следом.

— Ну вот мы и познакомились, наконец-то, — кивнул Фалькор.

— Лиша, не торопись, — выступил Боцман. — Куда ты вперёд паровоза? Такие вопросы с кондачка не решаются. Нужно всё хорошенько продумать. Во-первых, сообщить информацию Фархаду, ведь он понятия не имеет, что мы собираемся делать. Во-вторых, надо расспросить нашего друга Фалькора о местности по ту сторону чёртовой дыры. Что там? Какие условия? Какие подходы к городу?

— Разумное замечание, — поддержал его дракон. — «Нельзя просто так войти в Мордор».

— Солидарен с ними, — насупился Василий.

— И я, — поставил точку Элекен.

— Каждую стандартную минуту Ицпапалотль становится сильнее, — ответила Лиша, и, вздохнув, продолжила. — Но я вынуждена с вами согласиться. Давайте всё обсудим. Только без лишних разглагольствований, пожалуйста.

Все пятеро спустились обратно в гнездо Фалькора. Пока дракон сбивчиво рассказывал о ландшафте и климатических условиях потустороннего мира, Элекен привалился к его тёплому боку, забросил руки за голову и прикрыл глаза. Бульканье слов, резонирующих в нутре Фалькора действовало на него усыпляюще, словно монотонно бормочущее радио. Пригревшись на мягком пуху, Элекен не заметил, как начал дремать.

— Алик! — вырвала его из сладких грёз Лиша.

— Не сплю я! — сонно прогундосил тот в ответ, отчаянно моргая слипающимися глазами.

— Вот именно это я и имела в виду, когда заставляла вас выспаться на Калямбе! — сердито произнесла девушка. — Но вы с Фархадом просидели, прохихикали, вместо этого. А теперь ты тут клюёшь носом перед самой битвой.

— Ничего я не клюю. Просто глаза прикрыл. Что ты в самом деле? — оправдывался Элекен.

— У тебя есть стандартные полчаса, чтобы подремать. Это всё, что я сейчас могу тебе позволить.

— Не хочу я спать, — эту фразу он произнёс уже едва разборчиво.

Голова склонилась к плечу, нижняя губа непроизвольно отвисла, и Элекен засопел.