Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

Фархад уже давно ушёл, а Алик ещё долго не мог собраться с силами, чтобы встать и выйти из каюты. Он явно не рассчитал свои силы, и уже опасался, что действительно упадёт где-нибудь в коридоре. Но оставаться в каюте ему не хотелось. Казалось, что чем дольше он тут прозябает — тем медленнее возвращается к нему здоровье.

Первое, что он услышал коридоре «Одалиски», это перебранка, доносившаяся из пилотской кабины. Точнее, даже не перебранка, а просто нервный разговор между Фархадом и Лишей. Придерживаясь одной рукой за стенку, а другой за голову, Дементьев отправился туда.

— Мы должны дождаться, когда Боцман придёт в норму, — говорил Фархад. — Без штурмана я туда не сунусь. Это исключено.

— Нет времени ждать, — отвечала Лиша. — Ты обещал, что не будешь устраивать мне сцены.

— Никаких сцен я тебе не устраиваю! Я предупреждаю тебя о гарантированной катастрофе. Хочешь транслироваться в Кетев? Будем транслироваться в Кетев! Но когда у меня будет штурман. Ты понимаешь, что эта зуна нестабильна и требует моментальных перенастроек непосредственно в процессе входа на приёмник? Это значит, что кто-то должен моментально реагировать на изменение координатной схемы, управлять настройками и передавать мне сведения. В одиночку с этим не справиться, да.

— Тогда я возьму на себя функции штурмана.

— Ты?

В этот момент, в кабину вошёл Алик.

— Эй, ты чего встал? — грубовато встретила его Лиша. — Тебе рано гулять. Немедленно возвращайся обратно.

— Всё в порядке, я почти в норме, — ответил Деменьтев.

— Так, погоди-погоди, — взволнованный Фархад не обращал внимания на пришедшего. — То есть ты, Лиша, хочешь занять место штурмана?

— А куда деваться? — пожала плечами та.

— У тебя есть штурманская практика?

— В экзотрансляциях немного волоку.

— Немного?! Может ты и разбираешься в координатных схемах, но в управлении экзокрафтом — это вряд ли.

— Да разберусь, чай не тупая, — Лиша уселась в кресло Боцмана, и тут же напялила на себя шлем.

— Коссома! — схватился за голову Фархад. — Аллах Всемогущий, убереги меня от этой сумасшедшей…

— Я могу чем-то помочь? — спросил Алик.

— Нет, брат, сомневаюсь, — капитан печально взглянул на него. — Иди, проведай Боцмана. И лучше с ним пока побудь. А то с моим новым штурманом нас может куда угодно забросить.

— Эй, не драматизируй, — откликнулась Лиша. — Всё нормально будет. Где здесь выход на сканирование диапазонов?

— Э-элиф аир аб тизак… Погоди! Сперва контур заэкранируй, а то опять кого-нибудь потеряем!

— О-окей. А если ещё раз меня оскорбишь — размажу по креслу тонким слоем.

— Прости.

— Ну, я пошёл, — Алик, борясь с головокружением, вышел из кабины и отправился обратно.

Его мутило, но он сдерживал тошноту. В какой каюте находится Боцман, Дементьев конечно не знал, поэтому открывал их все подряд и заглядывал внутрь. Сначала он наткнулся на Василия. Когда включился свет, оказалось, что старик лежит с открытыми глазами и что-то шепчет. «Молится, что ли?» — подумал Алик, и из вежливости спросил, — «ты как, отец?» Василий продолжал шевелить губами, ничего не ответив, и Алик уже решил идти дальше, но внезапно услышал оклик, — «Алик, подожди, не уходи».

— Конечно, — тот вошёл в каюту и сел рядом со стариком. — Могу чем-то помочь? Принести что-нибудь? Воды?

— Нет-нет. Просто побудь со мной пару минут. Хочу поделиться. Я долго не мог придумать продолжение, но когда меня ранили — оно само пошло, вместе с кровью. Вдохновение, понимаешь?

— Поздравляю, — кивнул Дементьев. — Ну а чувствуешь себя как?

— Как чувствую — это не важно. Важно, что Гимн продолжается. Но я сомневаюсь в своём поэтическом мастерстве. Вдруг Ал Хезид не примет? Вдруг мой слог оскорбит её?

— Лиша — не ханжа. Критиковать твои старания она не будет и отнесётся к ним с благодарностью.

— Но всё же я переживаю… Окажи мне услугу, Алик, послушай очередную часть того, что я сочинил, и скажи — как тебе это? Только честно, без прикрас. Я не Мира Гор.

— Ну-у, после упомнянутой гражданки и елавийских стихоплётов, поэзией я пресытился на несколько лет вперёд. Вряд ли я что-то смогу оценить, — попытался отвертеться Алик, но старик настаивал.

— Прошу. Не откажи.

— Ладно, уговорил, преподобный. Читай свой стих.

— Гимн!

— Ну, гимн. Я слушаю.

— Интересно. Ничего не понятно, но интересно. Продолжай, отец.

Алик призадумался.

— Что скажешь? — спросил Василий, дотронувший до его руки.

— Я уже говорил, что не силён в поэтических изысках, — ответил тот. — Но мне определённо нравится. Правда вначале было непонятно, о чём идёт речь. Да я и сейчас не понимаю. А вот потом. «Ей обезуметь суждено, тяжёлым камнем лечь на дно» — это ведь про Ольгу? Про Ольгу Вершинину?

— Про «жёлтую орхидею», — не признал, но и не опроверг его догадку старец.

— А «осколок ледяного праха» — это Хо, — продолжал развивать догадки Алик. — Этот гимн — он не просто стихотворение. Это летопись. Но откуда тебе известно обо всём этом? Ты был знаком с Ольгой? И с этой, которая «обручилась в раю, но рай ли это?»

— Нет.

— Тогда откуда информация об их судьбах?

— Из пророчества Менхар-Филаха.

— Значит тот Крильфский камень всё это тебе нашептал?

— Не иронизируй над этим, сынок! Всё это очень серьёзно.

— Охотно верю. После того, как здесь очутился, я стал верить вообще практически во всё. Даже в летающего макаронного монстра поверю, без вопросов. Не говоря уже про говорящие камни и древние пророчества. Сейчас меня удивляют вовсе не они, а их связь с реальностью. Получается, что Менхар-Филах заранее знал о том, что случится с Ольгой Вершининой.

— Он знал всё.

— Тогда он знал и про то, что случится с Ицпапалотль. В твоём гимне есть развязка её истории? Кто победит? Мы её, или она нас?

— То мне неведомо.

— Значит Менхар-Филах всё-таки знал не всё?

— Он знал всё! Но не всё поведал. Про Ицпапалотль упоминается лишь то, что она вознесётся над бренным миром, и рассечёт небеса лезвиями крыл. Но судьбу её решит проснувшийся творец.

— И Лиша посчитала, что это я? А почему не какой-нибудь бог, например?

— Все считали, что это должен сделать сам Прокриатор. Поэтому все бездействовали. Даже надстоятели Храма Пророчества были едины в этом мнении. И их не смущало, что Прокриатор Эллохим никогда не спит. А мне это не давало покоя. Ведь называть вечно бодрствующего Прокриатора спящим — это хула. И хула великая. Когда я об этом высказался, от меня отмахнулись. Но тут появилась Ал Хезид, которая была солидарна со мной. И у неё была своя теория, относительно данной части пророчества. Оказалось, что даже в Конклаве Высших нет единого мнения по данному вопросу, и лишь несколько соратников-салвификариев поддержали её смелое предположение. Ал Хезид выдвинула идею, что судьбу Ицпапалотль, как в легенде, должен решить великий воин. Спящим воином, способным дать ей отпор, мог быть только ЛаксетСадаф. Страшный демон, давно лишившийся человеческого облика. Ал Хезид начала искать этого воина.

— Уничтожить одного демона при помощи другого? На мой взгляд, это весьма сомнительная идея, — заметил Алик.

— Возможно ты и прав. Но особого выбора у нас не было. К тому же, после пробуждения, ЛаксетСадаф не помнит своё прошлое, не помнит, кем он являлся, и что творил до того, как был погружён в долгий сон. Поэтому, на первых порах, опасности он не представляет.

— А после?

— А после, Ал Хезид надеялась достучаться до остатков человечности, всё ещё живущей где-то в глубине его тёмной души. Ведь ЛаксетСадаф не злой. Он просто выбирает собственный путь и делает всё по своему. Чужие интересы ему безразличны, и он сметёт любого, кто встанет у него на пути. Задача Ал Хезид: добиться того, чтобы его интересы совпали с нашими. Тогда он не навредит, а наоборот — поможет нам.

Послышалось гудение, и стены с потолком вокруг них начали слегка искажаться, словно плавились. Они потеряли свой цвет, и вместо него, по их серой поверхности побежали какие-то пиктограммы, или просто крапинки.

— Что за хрень происходит? — вскочил Алик.

— Всё в порядке, — ответил Василий. — Запущен процесс экранирования. В прошлый раз, при дальней передаче, Фархад этого не сделал, и тебя выбросило на Терру Фоза. Теперь он подстраховывается.

Каюта прекратила искажаться и вновь приобрела обычный вид.

— Ну слава богу, а то я уже не знал о чём и думать, — Дементьев вновь присел на койку. — А что там насчёт цветов?

— Каких цветов?

— Ну орхидеи там… Жёлтая, лиловая и прочие. К чему они? Из гимна можно понять, что есть какие-то четыре невесты. А орхидеи? Это их прозвища? Или ассоциации с ними?

— Невесты — это невесты, а орхидеи — это орхидеи, — расплывчато ответил преподобный.

— Погоди-погоди, старик. Ты поправил меня, что первая невеста, Ольга — это «жёлтая орхидея», верно?

— Она владелица.

— Кто?

— Владелица жёлтой орхидеи.

— Вон оно что? — Алик задумался, ему показалось, что он начинает понимать эту чушь с невестами и цветами. — Я видел эти жёлтые орхидеи. Ольга рисовала их очень много. А для Анны нарисовала лиловую. Выходит, что Анна — которая Ицпапалотль — стала владелицей лиловой орхидеи. Значит она — тоже невеста?

Василий кивнул.

— Жёлтую орхидею Ольге подарил либо жених, либо бывший бойфренд, — продолжил Дементьев. — Я склоняюсь ко второму варианту, потому что с этим Калабриным всё было очень непросто. Если продолжить логическую цепочку, то Ицпапалотль должна будет вручить алую орхидею… Кому?

— Не знаю.

Потолок каюты сплющился с полом и Василия с Аликом сдавило как начинку в пироге. Никакой боли они не почувствовали. Тела словно лишились костей, превратившись в сплошную студенистую субстанцию. По ощущениям, как будто ничего и не изменилось, а пространство скручивалось и растягивалось в разные стороны. Будто они попали в какой-то кинематографический спецэффект. Освещение отключилось на несколько секунд, а когда включилось — каюта опять была прежней. Лишь в углах переливалась странная дымка, а напротив лампочек виднелось лёгкое марево.

— Да что за наваждение?!

— Ретранслировались, — сообщил Василий. — О, Высший Разум. Не оставляй нас.

— У меня даже голова перестала кружиться.

— Мы на другой волне. Твоё сознание перезагрузилось.

— Пойду, узнаю где мы, — Алик вышел из каюты, с удивлением ощущая, что ему стало намного лучше: ноги перестали дрожать, голова не кружилась и тошноты как ни бывало.

Конечно же, он всё ещё был не в форме, но самочувствие определённо налаживалось. Пока шёл по коридору, пару раз ощущал, что пространство опять изгибается, но, скорее всего, это были всего лишь лёгкие галлюцинации. В кабине висела подозрительная тишина. Фархад и Лиша сидели на своих местах, но были чем-то серьёзно заняты: их руки скользили по пультам управления, словно они исполняют какой-то музыкальный дуэт на инструментах, чей звук не воспринимается человеческим ухом. За стеклом мелькали вспышки, похожие на молнии.

— Ребят, всё в порядке? — как можно деликатнее осведомился Алик.

— Да какой хрен «в порядке», — машинально ответил Фархад. — Чёрти куда ресивнуло. Никак не можем приём стабилизировать… Лиша, давай быстрей, ради Аллаха! Если нас замкнёт — никакие дефлекторы не спасут! Дизинтегрируемся к чёртовой матери!

— Не отвлекай меня! — ответила та. — Я в процессе! Сейчас, сейчас. Да где же… А! Поняла! Сетка сместилась, пошло наслоение. Дай мне минуту.

— Бисмилляхи…

— Готово. Зафиксировала. Передаю. Устанавливай тюнеровку. Семьдесят пять папа-виски. Одиннадцать лима-фокстрот. Ноль три эхо-чарли. Семнадцать зулу-оскар.

— Принял, завожу: папа-виски-семь-пять, лима-фокстрот-один-один, эхо-чарли-ноль-три, зулу-оскар-один-семь. Приёмо-передающий блок активирован. Автолоция передёт сигнал ресиверного лота.

— Отклик ресиверного лота получен. Искажения ноль-три-один-пять. Помех не обнаружено.

— Принял. Активирую трансивер. И да поможет нам…

Экзокрафт вздрогнул, кабина озарилась ярчайшим блеском, в ушах запиликало что-то вроде морзянки. Заговорил искусственный голос автоматики: «Внимание. Наблюдается превышение уровня солитонной коммутации». Корпус ещё раз тряхнуло, и наконец «Одалиска» появилась над плоским миром, лежащим на спине исполинской камбалы.

— Сбрасывай обороты! — воскликнула Лиша.

— Знаю, не вопи! — ответил Фархад и добавил. — Пожалуйста.

«Солитонная коммутация стабилизирована». Экзокрафт выровнял курс и остановился, не достигнув зоны действия приёмных маяков.

— Это что за чудовище? — прошёл вперёд удивлённый Алик. — Я всякое ждал, но чтоб такое.

— Это не Кетев. Мы промахнулись, — ответил Фархад. — От, шайтан. Даже и не знаю: горевать, или радоваться?

— Судя по всему, нас притянула зуна Сея, — «музицировала» на виртуальных клавишах Лиша. — Но я не ошиблась. Кетев-Мерири был здесь всего полцикла назад. Просто он очень резко смещается.

— Ну и что делать будем? — уныло спросил капитан.

— Дай мне немного времени. Я же новичок.

— Какой удивительный мир, — Алик рассматривал далёкие города со множеством золотых куполов, разбросанные по широкой спине громадной рыбины, из-под жаберной крышки которой струилась река, растекающаяся в разные стороны по бороздам в чешуе. — Похож на сказочную иллюстрацию.

— Лучше смотреть на него снаружи, чем изнутри, — сказал Фархад.

— Почему?

— Общество там, по слухам, довольно специфическое.

— Всё так и есть, — перебила его Лиша. — Сея следует за Кетевом уже довольно давно. Видимо рыбку он манит, как блесна. Отследив трансперспективу Сеи, мы выйдем прямо на Кетев. Что бы нас там ни ждало, будем готовы спешно ретироваться. В крайнем случае, отпрыгнем обратно на Сею.

— Всевышний дал нам последний шанс одуматься, а мы всё равно делаем по своему, — безнадёжно возразил Фархад.

— Просто давай сделаем это. Принимай координаты. Сигнальный туннель: 14-356. Упреждение: ноль и тридцать семь сотых стандартного фрактоцикла.

— Принял. Готов к активации трансивера.

— Алик, тебе лучше уйти.

— Э, нет. Я останусь, — ответил Дементьев. — Помирать — так рядышком.

— Давай без пессимизма? Фархад, время уходит!

— Активирую трансивер, — загробным голосом сообщил капитан, после чего «Одалиска» провалилась куда-то вниз, будто бы из-под неё выдернули некую твердь.

На пару-тройку секунд возникла невесомость, заставившая Алика схватиться за кресло Лиши. Потом гравитация опять вернулась, уронив его на пол и свалив с ног. Сперва ему почудилось, что это болевой имульс от падения вызвал красноту в глазах, но вскоре выяснилось, что кабина на самом деле озаряется красным заревом.

«Внимание. Зафиксировано критическое превышение уровня солитонной коммутации».

— Эй! Эй! Лихач! Попридержи! — раздался крик Лиши.

— Что придержать?! Я не могу! Он нас тащит! — в ответ заорал Фархад. — Вот вляпались, коссома! Давай полный реверс на все стабилизаторы!!!

— Уже идём на полном реверсе! Перегрузка сто двенадцать! Что делать?!

— В таком случае могу только молитву предложить!

Алик с трудом поднялся с пола. От увиденного, ему стало дурно. Они приближались к чему-то поистине жуткому. Это не было похоже на какой-то мир, а больше напоминало ад. Что-то дрожащее, красно-жёлтое, каменно-органическое, с вьющимися щупальцами и позвоночными столбами, хаотично разборосанными по поверхности, точно поваленный лес. Какие-то ребристые трубки то сокращались, то вытягивались, источая пламенный жар и вытекающую, шипящую жижу. Иногда мясистая земля расступалась обнажая чёрные широкие трещины, усеянные по краям острыми зубами. И всё это светилось, перетекало, пульсировало.

— Это что за срань господня?! — воскликнул Дементьев.

— Ради Аллаха, не мешайся тут! — крикнул ему Фархад. — Ухватись за что-нибудь! Сейчас грохнемся!

— Держитесь! — срывающимся голосом завопила Лиша.

«Одалиска» рухнула на мягкую, бугристую поверхность. Стекло залепила жидкость красно-коричневого, кровяного цвета. Не смотря на то, что падение было мягким, тряхнуло их основательно. Так, что Алик кубарем улетел в коридор.

«Внимание! Зафиксировано внештатаное состояние. Статус: аварийная посадка. Состояние систем: Незначительные повреждения. Состояние обшивки: Незначительные повреждения. Состояние защиты: Номинальное. Внимание! Зафиксирована агрессивная внешняя среда. Покидать экзокрафт не рекомендуется. Если вы желаете экстренно покинуть экзокрафт, обязательно воспользуйтесь средствами индивидуальной защиты повышенного уровня», — бормотал компьютер, перебивая визги аварийной сирены.

— Коссома, — Фархад выключил сигнализацию. — Вот она — жопа!

— Всё отлично, — Лиша сняла шлем, и попыталась что-нибудь рассмотреть через фонарь, по которому густо стекала тягучая жидкость. — Мы молодцы.

— Мы мертвецы, — снял свой шлем Фархад. — Ну и что дальше делать, госпожа ангел?

— Натягиваем скафандры и идём искать следы суперсигнала.

— Надеюсь, ты хотя бы знаешь, где их искать?

— Понятия не имею.

— Замечательно.

— О-о-о, моя рука-а, — выполз из коридора Дементьев.

— А я тебя предупреждала, — поднялась с кресла Лиша. — Теперь не жалуйся.

— Да я не жалуюсь. Я уже привык, что меня регулярно роняют, колют, боют башкой об камни…

— Сейчас тебе представился случай передохнуть от всего этого. Набирайся сил, пока мы с Фархадом гуляем.

— Э! Я не собирался туда выходить! — воскликнул капитан.

— А я собирался, — добавил Алик. — Я тут оставаться совсем не хочу!

— Твоё состояние ещё не позволяет…

— Да всё оно позволяет! Я с тобой и точка.

— Упрямый ЛаксетСадаф, — покачала головой Лиша. — Ладно, ты идёшь со мной. Фархад — остаёшься за главного и готовишь экзокрафт к ретрансляции. Заодно за Боцманом и Василием последишь.

— Другое дело, — обрадовался тот.

— Положа руку на сердце, меня наружу тоже не особенно тянет, — пошёл вслед за Лишей Алик. — Но хрен тебя знает… Вдруг ты опять куда-нибудь смоешься, и мы останемся тут куковать?

— Ты о чём? — через плечо бросила девушка.

— Да всё о том же. Объяснила бы хоть, куда отлучалась во время прыжка с Бусой Мыси?

— Это тебя не касается. Небольшой форс-мажор по независящим от меня обстоятельствам. Я вернулась так быстро, как только смогла. Мог бы и «спасибо» сказать за то, что успела.

— Да вообще! За всё это приключение моя благодарность тебе не знает границ! Я жил себе, жил. В ус не дул. Но тут появилась ты и вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, и превратилась чёрт знает во что. В какое-то психопатическое безумие. И чем дальше — тем безумнее.

— Мне это тоже не нравится. Но что поделать? Разберёмся с Ицпапалотль, и твоя жизнь вернётся в стабильное русло. Обещаю, — Лиша указала ему на отсек со скафандрами. — А теперь надевай и топай в шлюз.

Нет, эта затея мне самой совершенно не нравится. Я понимаю, почему психует Фархад. Я понимаю, чего боятся остальные. Но никто и не говорил, что будет легко. А дальше будет ещё хуже. Надеюсь они меня поймут. И простят.

Лиша.

Образование Кетев Мерири.

Немаркированное редуктивное завихрение.

Темпоральный фрактал 11.337.

«Внимание! Продувка клюзов!» — сообщил компьютер. — «Возможны гравитационные перепады!»

Алик почувствовал, что скафандр на нём утяжеляется. Захотелось присесть на лавочку. Воздух засвистел, высасываясь из шлюза. Давление стало повышаться. Затем, гермоклапаны закрылись, и включилась система атмосферного выравнивания. Тесное помещение тут же наполнилось не то дымом, не то паром. Лиша была в лёгком комбинезоне и её голову покрывал жёсткий капюшон с тонкой стеклянной полусферой.

— Готов? — спросила она.

Алик кивнул и только после ссобразил, что в скафандре этот жест разобрать невозможно.

«С.А.В. завершено. Защитные замки разблокированы».

Девушка дёрнула рычаг и шлюзовой люк открылся. Внутрь тут же ворвалось что-то плотное, горячее и сырое. Как будто бы демон засунул в шлюз свой огромный язык.

— За мной, не оставай, — позвала Лиша и начала проталкиваться через этот плотный то ли воздух, то ли кипяток.

Ноги ступили на скользкую, дышащюю поверхность, в ложбинах которой кипела и пузырилась отвратительная, жирная жижа. Столбы испарений беспрестанно вздымались к низкому, красно-оранжевому небу, которое щекотали высокие отростки: нечто среднее между щупальцами и гигантскими волосами, словно увеличенными микроскопом. За плотной дымкой можно было разлядеть высоченные ряды изогнутых рёбер, медленно сдвигающихся и раздвигающихся. Вокруг постоянно что-то выло, стонало, гудело и кашляло. Только в горячечном бреду можно было представить такую сюрреалистичную картину.

— Что ты рассчитываешь тут найти? — спросил Алик у Лиши, ежеминутно стирая с забрала налипавшую слизь, которая капала с неба постоянным дождём.

— Нервный узел, — ответила та.

— И как он выглядит?

— Точно не знаю. Давай проверим, что за теми колоннами.

— Разве это колонны? Больше похоже на кости… Почему тут всё выглядит так, словно нас проглотили и переваривают?

— Возможно потому, что так оно и есть.

Они двинулись по расселине, куда стекали бурлящие кровяные потоки, обходя подозрительных полупрозрачных полипов и стараясь не наступать на всякие сомнительные участки заросшие сухими коростами. Даже система температурной стабилизации скафандра справлялась едва-едва, и Алик потел, словно в финской сауне.

— Вон, видишь ту стену? — Лиша указала на край багровой расселины, затянутый тонкой, словно пергамент, кожицей.

Вихри, бушующие наверху, таскали всевозможный мелкий мусор, и когда очередной порыв забрасывал в расселину костяные обломки и мелкие камни, нежная стенка реагировала на это, вздрагивая и морщась.

— Вижу, и что? — не понял Алик.

— Там явно проходит нервная сеть. Нужно подняться выше. Гляди в оба.

— Где тут поднимешься?!

— Давай по тем рёбрам!

Очередной костяк, частично торчавший из живой стены, уходил вверх позвоночным столбом. Рёбра, выпирающие наружу, были практически полностью обломаны и обтёсаны песчаным абразивом. Наверху же, позвоночник обламывался и торчал над расселиной как кривой, ребристый клык.

— Тут всё такое скользкое, — Алик подошёл и потюкал его захваченным альпенштоком. — Как бы не навернуться.

— Я полезу первая. Ты за мной.

Цепляясь за гладкие обломки рёбер, они стали взбираться наверх.

«ЛаксетСадаф», — произнёс кто-то глухим басом.

— Что? Ты что-то сказала? — спросил Алик, стараясь не соскользнуть ногами с позвонков.

— А? Ничего не говорила, — ответила Лиша. — Ты что-то услышал?

— Не знаю, возможно показалось. Возможно, ветер так странно гудит.

— Порядок, — девушка первой добралась до края трещины, перевалилась через него и протянула Алику руку. — Держись, подтяну.

Тот ухватился и она втащила его наверх.

— Ты сильная барышня, — Дементьев неуклюже и с трудом встал на колени. — Дьявол, а тут ещё жёстче.

Перед ними была пустыня, усеянная песком из костяного крошева. Ветер таскал тучи этих острых осколков, закручивая их смерчами. Отвратительные газы вырывались из многочисленных ям, прикрытых открывающимися клапанами. Затем, они воспламенялись и вспыхивали огненными столбами. В какой-то момент, Алик почувствовал, что его ноги к чему-то приклеились. Оказалось, что почва успела его засосать на несколько сантиметров. Только благодаря Лише ему удалось вырваться из этой неожиданной западни. Материал скафандра в местах соприкосновения с поверхностью начал плавиться и деформироваться, но герметичность пока не нарушилась.

— Будь аккуратнее, — сказала Лиша, и отправилась искать нервный узел. — Далеко от меня не отходи.

— Помощь нужна?

— Гляди по сторонам. Увидишь что-то подозрительное — сообщи.

— Ты шутишь? Да тут всё подозрительное!

— А ты ищи самое подозрительное… И не отвлекай меня! Так, вот идёт нервное ответвление. Прямо под нами, кожа просвечивает и видно, куда тянется ветвь. Узел должен быть рядом.

«Группа Один, приём! Это „Одалиска“! Как слышите, приём!» — послышался в наушниках голос Фархада.

— Группа Один на связи. Слышим тебя хорошо, «Одалиска», — ответил Алик. — У вас там всё в порядке? Приём!

«У нас — да. А у вас? Вы с экрана пропадаете! Приём!»

— Ну, я не знаю, почему так. Возможно датчики соплями залепило. Здесь кругом одни сопли…

«Не понял тебя, Группа Один! Алик, повтори, что ты сказал?! Приём!»

Связь оборвалась.

— Связь дерьмо… Погода дерьмо… Всё дерьмо… — выругался мужчина.

— Чего бузишь? — с усмешкой спросила Лиша.

— Не нравится мне тут.

— Я тоже не в восторге. Терпи.

— Эй, погляди-ка, — Дементьев в отчаянье указал ей на гигантскую бородавку, похожую на бугор застывшего канцелярского клея. — Не это ли мы ищем?

— Алик, умничка! Да, это самое! — обрадовалась подруга.

— Ну, допустим, нашли. И что дальше?

— Попробую к нему подключиться, — Лиша выпустила одно щупальце и вонзила его в нервный узел.

Посыпались искры. Поверхность затряслась. Послышался рёв, рвущийся из множества открывшихся пастей-кратеров.

— Прекрати! Прекрати! — закричал Алик.

Щупальце, полыхнув разрядом, вышло наружу и всё тут же улеглось.

— Не делай больше так.

— Это бесполезно, — Лиша развела руками. — Нужно искать другой способ.

«ЛаксетСадаф».

— Теперь я уже отчётливо это слышу! — воскликнул Дементьев. — Кто это говорит?

— Я сказала, что нужно искать… — начала было девушка.

— Да не ты! Другой голос. Кто это?

«Полуденный зной».

Алик сделал знак Лише, чтобы она не мешала и помолчала. Затем, отошёл чуть в сторону и начал диалог с невидимым собеседником.

— Ты — Кетев Мерири?

— Так меня называли.

— Ты разумен? Как такое возможно?

— Эмуляция разума — всего лишь побочный эффект эволюции высших поведенческих функций.

— И кто же ты? Демон? Пришелец?

— Я — метаформа. Я — квинтэссенция. Я — результат. Пятая фаза развития. Поглощение и рост, поглощение и рост, поглощение и рост…

— Откуда ты меня знаешь?

— Там где ты — смерть летит, как новенький «Плимут» пятьдесят третьего года.

— Я уже слышал эту фразу от Миры Гор. Теперь слышу её от тебя. Почему вы её произносите?

— Голос издалека.

Алику жутко хотелось почесать нос, но мешало забрало шлема. В очередной раз прочистив стекло, он заметил, что красные горы вокруг них сжимаются, становятся плотнее. Это было очень похоже на ловушку.

— Кетев Мерири! Ты тоже слышал этот голос? О чём он тебе говорил? Откуда он?

— Моё пробуждение требует энергии. Нужно много энергии, — ответил Кетев Мерири.

— И ты собираешься нас сожрать?

— Ваша энергия нетипична и незнакома. Но я всю жизнь совершенствуюсь, приспосабливаясь к новому. Я изучаю вас. Потом будет поглощение.

— Лиша, ты его слышишь? — обратился Алик к подруге.

Та покачала головой.

— Послушай, сожрав нас, ты шибко не насытишься. Уж извини, что мы тебя пробудили…

— Меня пробудили не вы. Теперь мне нужна энергия.

Постепенно, Дементьев стал различать, что густой, низкий голос Кетева неоднороден, а как будто бы состоит из тысяч одновременно говорящих голосов.

— Зачем тебе поглощать нас?

— Поглощение энергии. Поглощение разума. Поддержка симуляции самосознания. Необходимо обновление.

«Группа Один, пр…» — пробился через рёв Кетева голос Фархада. — «Сит… ция …шается! Нас заж… ало этой дрянью! Корп… …олго не выдер…»

— «Одалиска», приём! Ты пропадаешь! — крикнул Алик. — Что, чёрт возьми, происходит?!

— Алик, здесь становится небезопасно, предлагаю… — начала было Лиша.

— Спаситель явится лишь тогда, когда народ отчается в ожидании спасения, — прогудел Кетев.

— Что за? — в голове Дементьева что-то щёлкнуло. — Я кажется вижу…

— Алик! — повторила Лиша.

— Погоди. Тут что-то есть. Я кажется видел такое.

— Что?!

— Он говорит со мной! Кетев Мерири говорит со мной! Уходить нельзя!

Снизу, по его ногам поползли прозрачные студенистые щупальца. Лишу так же начало обволакивать нечто стекловидное и живое.

— Глаза цвета девонских болот, — произнёс Кетев Мерири.

Скафандр заскрипел и затрещал от натуги. Внутри жалобно запищала аварийная система и в районе лба замигал красный индикатор. Последовал болевой щелчок внутри головы, словно что-то там порвалось.

— Дьявол… — Алик зажмурился, хотел упасть на колени, но не смог — липкая масса затвердела на его ногах, как пьедестал, а щупальца вились выше — уже до груди.

«Что же ты не поёшь мне, птичка моя? Спой!»

— Алик, я не могу вырваться! — закричала Лиша.

— Проклятье…

Он открыл глаза и увидел тесную комнату, увитую проводами так, что не видно было стен. Он сидел на кресле. Руки, ноги и торс — прикованы странными оковами, которые, по ощущениям, проходят через него насквозь. А в голову со всех сторон воткнуты длинные иглы, по которым безостановочно идут зудящие токи. Это было ужасно болезненно и в то же время как-то по-мазохистски приятно. Арлекин понимал, что эти приспособления уже не смогут его сдержать, но они и не сдерживали. Они успокаивали. Усмиряли его бушующий разум. Именно этого он и жаждал: успокоиться, остановиться, остепениться. Потому и наслаждался сложившейся ситуацией. Наверное, даже если его действительно нейтрализуют, он будет счастлив.

Где-то позади открылась герметичная дверь. Кто-то вошёл. Их было двое.

— Я знал, что вы придёте, — спокойно произнёс Арлекин. — Хоть и надеялся, что всё завершится иначе.

Вошедшие обошли его кресло с двух сторон. Высокий, ладный парень с загадочной улыбкой на смазливом лице и худощавый мужчина средних лет, который своей тонкой, вытянутой шеей и крючковатым носом напоминал грифа. Оба были одеты в строгую синюю униформу с непонятными значками и нашивками.

— Ал Элад, Ал Лелах, — поприветствовал их приговорённый. — Вы оказали мне честь.

— Ответь, зачем? — спросил улыбающийся гость. — Чего ты добивался?

— Логического завершения, — ответил Арлекин.

— Логического? — прищурившийся Ал Лелах почти ткнулся в него своим носом. — В твоём поведении присутствовало всё, кроме логики. Тебе предлагались разные условия, разная среда, разные масштабы. Но ты всегда возвращался к одной и той же константе…

— Ску-учно, — прервал его Арлекин. — Нет ничего мучительнее этой бесконечной скуки. Её внедрили в мой разум, как собаку, которая должна гнаться за мной, пытаясь схватить за пятки. Это должно было стать мотивацией, но стало тупиком. Куда не беги — всюду путь завершается этой бессмысленностью. И начинается заново. Вы видели это и знаете это…

— Видели и знаем, — ответил Ал Элад. — Тем не менее, твоим мотивам должно быть дано объяснение. С какой целью ты отправил ведомственные элементы в Омикрон?

— Я должен был уничтожить его. Вы знаете, насколько эти аномалии опасны.

— Не такими же методами! — повысил голос Ал Лелах. — Это ставит под угрозу…

— Это работает! — сверкнул глазами Арлекин. — Когда ошибку нужно срочно исправить — любые средства хороши.

— Ты устроил головную боль не только Капитулу, но и нам, — скрестив руки на груди, произнёс Ал Элад. — Инфильтраторам пришлось основательно попотеть, отыскивая «пустышку», вышедшую по ту сторону Омикрона, прежде чем её смогли бы обнаружить суда ведомственных элементов. К счастью, её нашли и нейтрализовали. Но проблема ещё осталась. Внутри Омикрона.

— Это уже не ваша проблема.

— Именно наша. Но мы её решим. Ал Хезид отправилась туда, чтобы на месте разгрести кашу, которую ты заварил. Видишь, сколько забот ты нам учиняешь, эгоистичный Калибан?

— Не-ет, только не это, — дёрнулся Арлекин. — Она не должна была! Она же всё испортит!

— Что? Оказывается есть вещи, которые ты не спосбен просчитать? — спросил Ал Элад. — Неприятно, наверное?

— Это так глупо… И бессмысленно… Но какая теперь разница? Всё тлен. Давайте заканчивать.

— Ты прав, — кивнул Ал Лелах. — Все эти разговоры уже не актуальны. Властью данной Синедрионом, мы забираем тебя в Сакрариум на бесконечное хранение.

— Куда? Нет. Зачем на хранение?! Вы должны меня перезапустить! — попытался вырваться Арлекин, но Ал Элад щёлкнул пальцами и его сознание отключилось.